Аббба 1 или выходной день прораба

С чего начать, есть такой старый вопрос, звучал не раз, и даже не два.
Чуть иначе, был исполнен много раз, каждое исполнение являло миру нового исполнителя. Понятно, новый исполнитель – новый ответ. Хорошо слушать, когда голос один. А каково голосу быть одиноким, нести крест одиночества. Возможно, поэтому их сопровождает хор, поддержка никогда не помешает. Бывает, эти нетерпеливые голоса сами образуют нечто вроде хорового ансамбля. После чего уже не просто звучат, звенят.

1.
На первом плане, = авансцена, она же трибуна.
Линейка исполнителей, она же очередь к трибуне. С трибуны, один вопрос на всех, каждый задается этим вопросом, после чего отвечает, во весь голос, для того и была придумана гласность. Ответ был раньше вопроса? А иначе, зачем спрашивать. Задал, привлек внимание, тебя слушают, говори, прораб.
Прораб? Был там, где все начиналось, где мы начинались, мы все.
Нужный момент, все должны знать, чужих здесь нет, раньше говорили, чужие здесь не ходят. С чего мы начинались, с разрыва прошлого и настоящего. Именно так мы и появились, или родились. На ученом языке, перерыв постепенности. С чего начнем теперь, наверно, со связи прошлого и настоящего. Был такой момент в нашей стабильной жизни, когда настоящее увидело себя связанным, собственным настоящим. Увидеть себя связанным. Признать себя связанным, самим собой. Понять, что быть таким связанным, или в таком связанном состоянии и дальше, невозможно. Это значит? У настоящего появились большие глаза, большие настолько, что могли рассмотреть самые мелкие детали. Или самые далекие. Нечто подобное время от времени случается со всяким настоящим. Просто в силу того, что оно настоящее. Само открывает глаза. Ему помогают открыть. Заставляют открыть. Итог всегда один, большие глаза настоящего глянули на себя. Настоящее смотрит на себя большими глазами, смотрит долго, и решает себя изменить. Не частый случай в истории. Если бы оно могло? Не смотреть на себя, не стало бы. Но если имеешь большие глаза, придется глянуть, однажды. А как же Николай-1, Николай-2, верно, не хотели, заставили их глянуть на себя. Наше настоящее, набралось решимости, впрочем, решимости ему было не занимать, глянуло, решило измениться. Для этого надо быть связанным. Обычно, чужой волей. На этот раз решение диктовала собственная воля. Странное решение, по меньшей мере. Не развязать себе руки, = свобода рук, а связать, чем же связать себя, своим прошлым, конечно. Есть связь, с прошлым, какая же это связь? Надо связать себя прошлым, но таким, чтобы можно было двигаться вперед. Образно говоря, встать на плечи прошлого, чтобы рвануться в будущее. Не всякое прошлое выдержит груз настоящего. Надо связать себя великим прошлым.
Далее? Какое нетерпение.
Один шаг, от великого прошлого – к великому настоящему, или к большому провалу. Взлетать, так на вершину. Падать, так на самое дно.
…
Мы можем быть великим настоящим, иметь великое настоящее, мы претендуем.
Что бы это значило? У нас будет великое будущее. Что ж, начинаем связывать себя прошлым, лица, слова очевидцев, дрожь событий, где-то в наших сердцах. Или в наших душах, можно и так. А далее? рев племени, было и это. И многое другое. А вот это не пройдет, уже не пройдет. Неужели выбираем? Учимся. Они, эти знаки прошлого, приходят сами, как будто рождаются. Или мы рождаемся через них. Детали, не привлекают особого внимания. Главное, удержать картину. Ночь. Переполненный зал. Последнее слово, звучит, уже отзвучало. Все встают, в едином порыве подхватывают слова, конечно, это слова гимна. Без больших глаз не обойтись, чуть иначе, делегатам свои чувства без исторических параллелей не выразить. Просто потому, что не знали таких чувств ранее, не испытывали, все для них в первый раз. Но слышали, читали. Требуется подходящее сравнение, где его найти, конечно, на исторической линейке. Уже одно это? все ощущают себя участниками исторического события. Как это сплачивает, объединяет, ощути, делегат, дрожь! Хорошо, что не в коленках. Но войти в историю, еще не значит остаться, могут и заслонить. А если оставаться, то, с каким знаком.
Нужен масштаб, = поворотное событие, а то и вовсе перелом.
Богата наша история, особенно классиками, нашлось такое время, место, событие. Много лет назад, в такую же светлую ночь. Такие же делегаты. Точно так же, в едином порыве, пели этот гимн. Понятно, и ночь была другая, теперь это историческая ночь. И делегаты давно уже стали историческими персонажами. Их руками, или сердцами, или духом держится связь. Они сделали наше прошлое великим, передали эстафету нам. Вот она, необходимая связь, эстафета в наших руках. Нужна именно такая, непосредственная связка, минующая все промежуточные времена, события, имена. Наши чувства, сравните, по силе не уступают их чувствам. Или страстям. Тем самым? Определено место в истории. Свое место в истории, а что еще нужно участникам исторического события. Ведущий, весь внимание. Понятно, не для себя, для Перестройки. Можешь рассчитывать на нас, Перестройка. Мы достойны наших отцов и дедов. У достойных отцов – достойные дети, как все просто.
…
Мы воплотим дух революции, воплотимся, создадим великое будущее.
Тем самым? Мы просто выразим самих себя. Понятно, на первом плане народ, = народные массы, и способность этих масс творить историю. Чуть иначе, нести историческую динамику, на своих плечах. Через эксплуатацию – к вершинам счастья. Если есть вершины, есть и провалы, как-то странно, провалы счастья, а если они бездонные. Какими видятся, как видятся вершины? От пяти – к тысяче, начинают пять человек, вокруг них в едином действии сходятся не менее тысячи, вершина есть. Тысячи уже толпятся у ворот, где эти пятеро, где бы найти эту дружную пятерку. Ну, не пять, хотя бы семь голов, голосов, которые поведут свою тысячу. Если у каждой тысячи будут свои семь атаманов? На все тысячи рук и глаз понадобится всего одна тысяча атаманов. Или прорабов, кто-то должен двигать Перестройку, сама она никуда не движется. Более того, без прорабов ее просто нет. Перестройка – это то, что мы делаем, волна энтузиазма, того и гляди накроет.
Можно ли представить, волна, и эта волна накрывает, едва ли не всех.
Чуть иначе, настоящее, как представить, в ходу другое слово, выразить. Уже в печати восторженные отзывы. Уже пошла молва, достать билет, невозможно. И все равно идут, идут, а вдруг повезет, в крайнем случае, с рук, втридорога? Не лучше ли почитать, побыть наедине, с первых же строк захватила, что там? читатель и драматург, слово драматурга, радость читателя, благодаря драматургу читатель оказывается перед трагедией. Пережить ее как личную, зачем? чтобы настоящее не стало трагедией. Как мы проходили это прошлое? Подлый выстрел Каплан, вождь, истекающий кровью, говорит, эка невидаль. Уже позднее, читаем, когда привезли, сам поднялся к себе. Сначала прошлое становится своим, потом чужим. Сначала мы видим пришельца из будущего. Потом он удаляется в прошлое, неужели в этом и состоит настоящее.

Примечание/1
1987 – 1988-й, гребень Перестройки

Что есть, человек? известны старые слова на этот счет, как не соблазниться.
Человек есть мера всех вещей. Что делают с аксиомами, да, ничего. В этом-то все и дело, с аксиомой ничего не поделаешь, нет или есть. Другое дело человек, которому дана аксиома. Если дана аксиома, можно что-то делать, можно скрыть, или скрыться самому, предлагать свое решение, или предлагать себя как выход из положения.
Где они, познавшие истину, если не истину, самого человека, слушайте.
То, что происходит, = обновление, затрагивает каждого советского человека. Верно, отсидеться не удастся, никому. Кто идет навстречу Перестройке, тому она дает шанс. Кто уклоняется, того она тащит. Не пора ли разобраться, что происходит, заглянуть в самую суть. Вот три тома, держите, в них как говорилось тогда, все о Перестройке. И когда же началось все, держите?.. двадцать лет назад.
…
Можно чуть изменить точку зрения, двадцать лет спустя.
Достаточно, чтобы идея ускорения зародилась и вызрела, осталось сорвать зрелый плод. Не тот ли это плод, в котором нуждается каждый советский человек. Сорвать, или сорваться, или вовсе пройти мимо. Не получится, иного выбора история нам не оставила. Верно, решение партии не обсуждается, выполняется. Но в этой знакомой постановке выделяется, ставится на первый план нечто необычное. Теперь это?
обязанность мыслящего коммуниста.