Страшное оружие. 2 глава

2

С приездом Нилы изменился
Небрежный быт холостяков.
Уют в их замке появился.
И после яростных боев
Приятней стало возвращаться
Друзьям под свой домашний кров.
И рады были все общаться
С своей названою сестрой,
Совсем им ставшею родной.

Недолго, впрочем, наслаждались
Втроем общением таким:
Два друга с девицей расстались,
Короче – Нила и Вадим
Довольно скоро обвенчались.

Направив путь к местам родным,
Вадим увез жену с заставы
В глухой лесной тамбовский край,
Район недоброй, грозной славы –
Людей разбойных страшный Рай.
Имел там замок свой фамильный
С селом не очень-то большим,
Доход дающим необильный,
И рощу с нивами Вадим.

И так остались на заставе
Иван с Семеном только жить,
Великой Родине и славе
С обычной доблестью служить.

Иван с тревогою немалой,
Однако, начал замечать,
Что друг, всегда веселый малый,
Стал часто очень тосковать.
Иван спросил его однажды:
«Признайся, братец, почему
Теперь горюешь день ты каждый?
Должна причина быть тому.
Семен ответил: «Я скучаю
По милой матери моей,
Терпеть не в силах как желаю
В Калугу съездить в гости к ней».
Иван сказал сейчас же другу:
«Езжай скорее ты в Калугу –
Проведать матерь должен сын,
А я управлюсь тут один».

Семен уехал, и остался
Один лишь витязь охранять
Рубеж на западе. Старался
Иван врагам не уступать.
Они ж намного чаще стали
К границе русской подходить,
Поскольку сразу же узнали,
Что стал ее здесь сторожить
Один противник, а не трое.
Пошли на Русь германцев строи,
Поляков, шведов, литовчан,
Но всех громил один Иван.

Осенних дней прошло не мало,
А где же доблестный Семен?
Уж время зимнее настало,
А все назад не едет он.
Проходит год с его отъезда,
Второй проходит, третий год.
Иван Семенова приезда
Совсем напрасно только ждет.
Теперь он ясно понимает,
Что нету смысла больше ждать.
Иван отлично друга знает,
И он поверить не желает,
Что мог товарищ долг предать.
Подальше витязь отгоняет
Врагов от русских рубежей,
При этом крепче побивает
С могучей удалью своей,
Чтоб долго силы не сумели
Они свои восстановить
И долго снова не посмели
К границе нашей подступить.
Лишь после этого решился
Оставить пост и быстро в путь
В калужский дальний край пустился,
Чтоб друга доблести вернуть.

Однако хочет он вначале
Другую область посетить,
Вадима с Нилой навестить
И путь затем продолжить дале.

Россией едет воин славный,
Страной, которую беречь
Своей считает целью главной
Пока держать способен меч.
В леса тамбовские въезжает
И то, что вскоре видит здесь,
Его ужасно поражает –
Разбоем край охвачен весь.
Встречает в гневе и тревоге
Везде разграбленные он
Обозы, трупы на дороге
В зловещем мраке стай ворон.
Селений видит разоренье,
Могилы свежие, людей,
Безумных в горести своей.
Повсюду – тленье, запустенье
И гибель брошенных полей.
Иван к несчастным обратился,
Какой узнать желая рок
На край тамбовский опустился
И страшной участи обрек.
Ему ответили: «Такое
Творит разбойник Гедемон,
Отродье вражеское злое –
Безжалостен безмерно он,
К тому ж немыслимо силен».

Ужасно витязь разозлился,
Узнав об этом, и найти
Скорей разбойника стремился,
Чтоб край от бедствия спасти.
Причем, не мало возмущался,
Понять не в силах как Вадим,
Который так умело дрался
И был в боях непобедим,
Еще с разбойником не бился,
Поскольку если бы сразился,
Его, конечно бы, убил,
И край бы этот мирно жил.
Неужто счастье поглощает
Настолько друга, что кругом
Себя беды не замечает?!
Возможно, дело все в другом –
Сражаться просто не желает,
Мирок  домашний только знает,
Себя для счастья бережет,
А главным долгом небрежет.
Но мог  ли  в то Иван поверить,
Что друг большой его Вадим
Настолько сделался плохим?!
И так ли это, чтоб проверить,
Спешил к нему вначале он,
Ведомый правду знать желаньем.
Разбойник даже Гедемон
Не столь владел его сознаньем.

Въезжая в вотчину Вадима,
Иван увидел, что она
Его защитой не хранима
И тоже вся разорена.
Сожжены нивы и селенье,
Видны останки мертвецов.
Они покрыты грязью тленья
И страшен смертный их покров.
 
Поместье витязь озирает,
Живых не видит он вокруг.
«Да жив ли ты, мой милый друг!» –
На крепость взор свой поднимает
С тревожной думою такой
И к замку на гору въезжает
И внутрь свободно проникает,
Поскольку вовсе никакой
Запор ворота не скрепляет.
Безлюден замка двор большой.
В огромный терем витязь входит,
Палаты пышные обходит.
Нигде не видит он людей.
Нежданно вскоре до ушей
Его мяуканье доходит.
Себе под ноги он взглянул,
Увидел кошку, чуть не пнул
Ее с досадою тревожной,
Как сор мешающий подножный,
Но делать этого не стал,
Поскольку кошку ту узнал.
Ее взяла с собою Нила,
Когда покинула свой дом,
И в замке с витязями жила
С любимой кошкою, потом,
Когда с Вадимом уезжала,
Ее опять с собой забрала.
Звала любимицу Красой,
Поскольку дивной красотой
Она кошачьей обладала.
Такую встретивши, любой
Погладить хочет, взять с собой.
К Ивану много раз ласкалась.
Хозяйке только и ему
Свободно в руки та давалась:
Никто не ведал почему.
Походкой мягкою своею,
Поднявши хвост и распушив,
Она пошла. Иван за нею
Сейчас же двинулся, решив,
Что кошка путь ему укажет
И этим, может, что-то скажет.

Хозяйку где свою найти
Краса Ивану показала.
Пришлось недолго им идти.
Иван вошел за кошкой в залу
И сразу Нилу увидал.
Она в сиянии зеркал
Сидела, косу заплетая
И взор собою услаждая.
Вошедший сделал ей поклон.
Ее был рад увидеть он.
Красотка сильно удивилась
И сразу как-то всполошилась,
Его увидевши, кого,
Похоже, менее всего
Она увидеть ожидала.
«Тебя приветствую, – сказала, –
Какая радость! Гость какой!
Добро пожаловать, родной!»
«Желаю здравия, сестрица!
Давно не виделись с тобой.
А время мчится, словно птица,
Своей несется чередой
И смена лет неумолима.
А что ж не вижу я Вадима?» – 
Иван промолвил. – «Он опять
Гоняет зверя на охоте». –
«Неужто он такой заботе
Способен время посвящать,
Когда отчизну защищать,
Сразить врага необходимо?!
Узнать не в силах я Вадима!» – 
Воскликнул витязь. – «Он такой,
Вадим совсем теперь другой, –
Сказала Нила. – Дорогой,
Прошу тебя, располагайся
И будь как дома у себя.
Сейчас в столовую спускайся –
Там пир роскошный ждет тебя». – 
«Хочу Вадима я дождаться
И с ним хочу потолковать,
А то такое может статься,
Что с ним не стану пировать». –
«Вадим не скоро возвратится –
Деньков, наверно, через пять,
И ты все будешь голодать?
Иван, пойми, так не годится
Гостям хозяев обижать!»
Герой со вздохом согласился,
И с Нилой в трапезную он
Скрипучей лестницей спустился.
Убранством залы поражен.
Повсюду – золото, резные
Колонны, мебель. Расписные
И стены здесь, и потолок.
Увидев это, гость не мог
Душою всей не поразиться.
Однако более дивится
Великой роскоши стола:
Сравнится  б с нею не могла
И роскошь царских угощений.
«Вадим убранству помещений
Вниманья мало уделял,
Насколько помню. Значит стал
Другим и вправду мой соратник.
Себя позорит славный ратник!» –
Иван со вздохом говорит.
На все с презреньем он глядит.

Ивана женщина сажает
За стол дубовый и вина
В большую чарку наливает.
«За встречу выпей, – предлагает, –
Испей, как водится, до дна».
И витязь чарку поднимает
С желаньем выпить, только вдруг,
Подпрыгнув, кошка выбивает
Сосуд из витязевых рук.
«Пошла отсюда, негодяйка!» –
Кричит рассерженно хозяйка
И снова жидкость в чарку льет,
И снова витязю дает,
А тот доверчиво берет.
Однако с яростным шипеньем
Краса стремительным движеньем
Толкает чашу. Та упав
И бронзы звонкий звук издав,
На пол всю жидкость изливает.
Красу хозяйка проклинает,
Другую кружку тут же взяв,
Вдогонку кошке запускает.
Ивана чарку вновь подняв,
Она все тем же наполняет
И гостю ласково вручает.

Едва успел он чашу взять,
Как снова то же повторилось,
Что прежде только что случилось.
Когда же принялась опять
Красотка чарку наполнять,
Иван воскликнул с возмущеньем:
«Не надо, лучше провались
С таким своим ты угощеньем!»
«Да как ты смеешь, извинись!
Неужто кошкины проказы
Могли так воина смутить?!
Она же любит пошалить:
Сбивает часто чаши, вазы.
За это надо бы прибить! –
Хозяйка витязю сказала, –
Она меня уж доканала!»
«Когда бы кошка лишь разок
Такое, скажем, отчудила,
Она бы меньше удивила,
И я б еще поверить мог,
Что это кошкина проказа.
Но к ряду делать аж три раза
Такое в шутку, просто так,
Она, наверно бы, не стала.
Скорей всего мне верный знак,
Что пить не надо, так подала.
Конечно, просто чудеса,
Что так умна твоя Краса!
И вот чему, послушай, Нила,
Еще я очень удивлен:
Зачем роскошно стол накрыла,
Когда Вадима проводила,
Причем надолго? Кто же он,
Кого к себе ты поджидаешь
И с кем Вадиму изменяешь?
Однако более всего
Меня не это поразило
И душу всю мне возмутило –
В жилище друга моего
Не вижу Образы Святые,
Любому русскому родные,
А, значит, здесь мои враги! –
Иван воскликнул.– И не лги,
Давай, подлюга, признавайся
Кто есть на самом деле ты?!
Лицу, не надо, не старайся
Придать невинности черты,
А с нею больше красоты,
Как это делать ты умеешь –
Над мной ты власти не имеешь –
Люблю Светлану я одну
И ей до гроба буду верен,
Для чар другой любви потерян.
А ты – изменница! А ну,
В своем  грехе постыдном  кайся,
Кого ты ждешь к себе, признайся!»
И в тот же миг презренье, злость
В лице красотки появились.
Ее глаза в него вонзились.
«Ну что ж, узнай, – сказала, – гость,
Кого к себе я поджидаю
И кем легко повелеваю.
Могучий, грозный воин он –
Разбойник славный Гедемон!»
Едва сказала это Нила,
Рычаг секретный под столом
Рукою сразу же схватила
И злобным дернула рывком,
И витязь в подпол провалился,
В какой-то каменный подвал.

Над ним квадратный люк светился,
В который только что упал,
И свет, оттуда проникавший,
Темницу слабо освещал.
Вдруг витязь, на ноги упавший
И так ничуть не пострадавший,
Медведя сразу увидал.
Огромный, страшный, он рычал,
На задних лапах приближаясь.
Иван нисколько не теряясь,
Сейчас же меч свой обнажил
И зверя сразу бы убил,
Но тот на брюхо опустился,
Прощенье будто бы прося,
И, сердцу вняв, остановился
Иван, клинок уж занеся.

«Ну что ты струсил, ах, подлюга! –
Хозяйка крикнула из люка, –
Не можешь Ваньку одолеть?!
Какой трусливый ты медведь!
Не дам тебе я больше корму
И если Ваньку не сожрешь,
Голодной смертью ты умрешь,
Но если съешь, удвою норму!
Жирка к зимовке наберешь».
И с шумом люк затем закрылся.
Во тьму подвал весь погрузился.

Один остался на один
Иван с медведем, ожидая,
Что леса грозный властелин,
Приказ хозяйки исполняя,
Решится все-таки напасть.
Объятый жуткой темнотою,
Уже не чувствовал он власть
Над страшной силою такою,
Сокрытой в этой черной тьме,
В ему неведомой тюрьме.

И так за часом час проходит.
Вверху послышались шаги,
К творилу будто кто подходит.
И резким вдруг рывком руки
Открылся люк. Глазам не веря,
Иван едва не закричал –
В проеме он подъемной двери
Семена друга увидал.
И крикнул тот ему свирепо:
«Ну что попался, ух подлец!
Сейчас снесу тебе я репу!
Пришел, пришел тебе конец!»
«Неужто хочешь с ним сразиться? –
Раздался Нилы голосок, –
Не стоит, может, торопиться?
Пускай от голода томится –
Ему настанет смертный срок!»
«Нисколько ждать я не желаю –
Уже давно его мечтаю
Своей рукою погубить,
Чтоб Русь защитника лишить!» –
Семен воскликнул. «А сумеешь
Сразить такого молодца,
С тобой сравнимого бойца?
А если ты не одолеешь? –
Спросила Нила. – Что тогда?»
Семен ответил: «Без труда
Сейчас его я обезглавлю
И свой клинок опять прославлю,
Не знавший равных никогда!» –
«Поешь, Семен, хотя бы, чтобы
Побольше силы обрести». –
«Какой же я Семен?!» – от злобы
Семен взревел. «Прости, прости!
Опять, опять оговорилась!
Когда с тобой соединилась,
Решил ты имя поменять». –
«Хотелось мне во всем порвать
С моим постыдным русским прошлым.
То имя мне казалось пошлым.
Другое дело – Гедемон!
Не то что русское Семен.
Поесть бы надо – предложенье
Такое кстати – подкреплюсь
И этой гнидою займусь.
И пусть узнает пораженье
Кто раньше только побеждал
И Русь, собака, защищал!»
Затем дверь пала опускная,
И луч единственный погас.
Иван, постигнуть то желая,
Что было только что сейчас,
Не мог душою в то поверить.
Он просто был ошеломлен.
Страданье можно ли измерить,
Каким был витязь поражен?!


Рецензии
Переступив избы порог
Назад уйти уже не смог
Стихов прекрасных держит плен
Коварство замыслов, измен
Довлеет роком надо мной
Я Вам завидую, друг мой!
С уважением...

Гришин   09.12.2016 22:19     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.