Кака така любовь?

- Личную жизнь надо устраивать пока молода. Это я тебе верно скажу, - твердо проговорила Мария Львовна своей старшей дочери пододвигая к ней тарелку зеленых щей. - Хлебушек не забудь взять, - мягко добавила она и поставила рядом небольшую корзиночку с хлебом.
Наблюдая и умиляясь в душе тому, как Катюша прихлебывает свежие щи Мария Львовна продолжала свою проповедь.
- Вот взять меня, - голос матери был громок, немного резок и явно не терпел возражений, - мы с твоим отцом алкоголиком, прости господи, с юности гулять бегали. Ну зелено молодо, - потискав кухонное полотенце в мощных неженских руках Мария Львовна кинула его в сторону. - На какое то время позабыли потом друг друга. А лет около двадцати опять встретились. Тут я и посмотрела на него уже под другим углом, - глаза женщины заиграли холодным огоньком. - Двадцать, это моя дорогуша, уже не восемнадцать, я тебе скажу, - погрозила указательным пальцем мама Катюши. - Где твои двадцать, там и тридцать, здравствуй морщины и пиши пропало, - на последнем слове женщина резко махнула рукой дабы показать дочери, что такое пиши пропало для женщины за тридцать. - Ты хлебушек то бери бери, а то исхудала вон вся.
Немного помолчав собираясь с мыслями женщина продолжила.
- Ну так вот, встретила я его значит, пообщались немного, я и смекнула, что надо брать мужичонку пока кто другой не увел. Другая точнее, - поправилась чуть погодя Мария Львовна. - Терлась там одна, - женщина презрительно поджала тонкие выцветшие губы. - Ну да это не суть. Я папаше твоему сразу и говорю, мы либо идем и заявление подаем и жить вместе начинаем либо прости-прощай и время мое зря не трать. Я ему строго так сразу сказала, что я не абы кто и мне чтоб все как положено, - на этих словах Мария Львовна треснула правой ладонью по столу так что и тарелка с недоеденным супом и корзиночка с хлебом и Катюша сидящая на стуле дружно подскочили. После хлопка женщина сделала вид что приглаживает скатерть и подвинула хлеб опять поближе к дочери.
- Ты кушай кушай, - заботливо проговорила она, - да слушай, чего мать говорит, - добавила жестче, - мать плохого не пожелает.
Катюша молча продолжала есть щи и без аппетита жевала кусок хлеба, было не ясно голодна ли она на самом деле. В глаза матери девушка избегала смотреть, сидела чуть сгорбившись и уставившись в тарелку. Под столом нервно дрыгалась ее левая нога. Было похоже на то, что Катя и не очень рада это все выслушивать, но перебить мать не смеет поэтому и сидит молча пожевывая горбушку ржаного.
- Я к чему это все, - перешла к главному Мария Львовна, - тебе уж не восемнадцать. И даже не двадцать, - строже добавила она. - Шляндаться где то шляндаешь вечерами, по кафе да по плясулькам скачешь, а о будущем своем что то и не думаешь я смотрю. А года идут, моя дорогая, ой как быстро идут. И засиживаться в девках я тебе не советую, вот что сказать хочу. Все твои поездки-пейзажи это хорошо, но не это в жизни женщины важно, должна бы уже понимать. Живешь вот с нами, я ничего не говорю, но пора бы и свое гнездо вить, да внучков любимой маме снести, - тучная женщина в пестром халате глупо захихикала.
На кухне воцарилось молчание, где то у люстры настырно жужжала муха. Мария Львовна со вздохом подняла со стула свое массивное тело и после двух неудачных попыток прибила таки нарушительницу тишины полотенцем. Села обратно.
- Я тебе еще вот что скажу, папаня твой не в век бы на мне сам не женился, - чуть наклонясь к дочери будто по секрету рассказывала мать. - Его и так все бы устроило, наигрался бы в волю да и побег бы может дальше. Да что говорить, он бы может и сейчас побег, да куда ему, развалине старой, тьфу! - словно при виде противной жабы скрючилось круглое и оплывшое от сытой жизни лицо Марии Львовны.  - Сейчас не убежит, - в кухне снова раздался ехидный смешок. - Да я уж и не держу. Но пока мужик молод его надо все же обуздать, скажем так, им то что, скачут как мерины и плевать им на свои годы, но бабская доля иная. Поэтому хитрее надо быть, Катюша, хитрее. Это ведь не мужчина женщину в загс то ведет, а женщина мужчину, но под прикрытием, мол сам захотел. Да ничего он сам не хотел, - весело захохотала Мария Львовна обмахивая разгоряченное красное лицо кухонным полотенцем. - Знакомо это нам, знакомо. Сам мол уговаривал меня да зазывал, - смеялась всхрапывая она. - Нечего мне байки заливать, а то любят бабоньки то наши приукрасить все нежным романьтизьмом, - лицо женщины искривилось в ироничной гримаске. - Мужик сам по себе ленив, ему и яишницу порой невмоготу пожарить, не то что вон щей сварганить, - махнула Мария Львовна в сторону плиты - да в загс кого то еще по собственному желанию тащить. А ты будь умнее, возьми и поджарь, возьми да свари, чай смогешь, я думаю. Возьми да рубашонку то его и погладь, чего то там мелочевку то всякую обстирай не побрезгуй, а он глядишь и привыкнет. А потом уверенно мол так и заяви, это мой хороший была пробная версия семейной жизни, для приобретения полной добро пожаловать в загс, - хохот тучной женщина опять заполнил всю кухню. Минут пять Мария Львовна не могла успокоиться и хохотала над своей плоской шуткой махая во все стороны полотенцем.
Катя сидела напротив ерзая на стуле и весь вид ее показывал, как ей уже надоели подобные нравоучения. Но встать и уйти означает прервать речь матери, что выглядеть будет грубо, что то ответить - завяжется спор, а там ругань на весь дом, уж лучше молчать. Вместо протеста она демонстративно отставила от себя тарелку с недоеденными щами.
- А чего не съела, - тут же успокоившись поинтересовалась мать, - аль не вкусно? - глаза сузились и не по доброму засверкали.
- Спасибо, вкусно, - ответила дочь, - да я наелась.
- Раз вкусно доедай, - сказала как отчеканила мать, - у нас свиней нет доедать тут за вами.
Мощная рука с золотым перстнем на безымянном подвинула тарелку с супом обратно к девушке. Та без какого либо сопротивления взяла в свою худенькую руку ложку и продолжила ей помешивать и время от времени прихлебывать уже давно остывшие щи.
Мария Львовна что то еще продолжала объяснять "слишком добропорядочной" как она выразилась Катюше, которая с таким настроем упустит всех хороших кандидатов в мужья и останется не у дел. Мать очень мрачно описывала незамужних тридцатилетних клуш, как она их нарекла, бессмысленных и глупых, не понимающих, что они упустили самое важное в жизни - поимку мужа, и сидеть им теперь в одиночестве у разбитого корыта. А это позор, да и вообще даже грех, по верному мнению Марии Львовны, так как дело женщины в этом мире создавать семью и рожать здоровеньких и умненьких ребятишек себе и бабушке на радость. А коль женщина этого не сделала, так жизнь то свою и упустила. А там пустой угол, печаль, разврат с первыми встречными, пьянство и прочие ужасы. Так что надо, надо брать свою личную жизнь под контроль как можно раньше и пока все при нас, как говорится, отхватить себе годную пару. И вот тогда уж можно будет расслабиться, выдохнуть и свободно закрутиться в страстном танго с кухонным полотенцем.
- Надо, Катюша, - выговаривала похлопывая рукой по столу Мария Львовна, - надо. Вон хоть Женька, учился в техникуме с тобой, а? Рукастый парень, помню что то говорила ты про него. Как вы с ним, дружите еще?
- Да так, - неохотно ответила Катя, - виделись как то тут.
- Он явно настроен серьезно, - кивая в знак согласия своим же словам отвечала ей мать. - Влюбился парень! - чуть ли не крикнула она и хлопнула полотенцем по толстой ляшке покрытой пестрым халатом. - Надо брать. Он мне кстати нравится, - постукивая указательным пальцем по столу продолжила Мария Львовна, - а уж особенно если рукастый. Будет кому вон хоть гвоздь вбить. Не то что, папаша твой, без рук, без мозгов, тьфу!
- Это все так, мам, - тихо проговорила дочь, - но я не люблю Женьку.
- Пфф, - глубокомысленно изрекла мать, - а кто здесь говорит про люблю-не люблю? Ты не понимаешь еще, деточка моя, никаких таких любовей нету и быть не может. Помнишь как в фильме то, как его, ну этот про голубей?
- Любовь и голуби, - подсказала дочь.
- Точно! Ну, помнишь чего там говорили то, а? "Кака така любовь?" - женщина опять глупо захихикала, но во время себя пресекла. - Не забивай себе голову даже. Любовями она вздумала увлекаться, да так ты у меня в старых девах просидишь, дуреха. Любовь, любовь, - гнусаво передразнила она. - Я с твоим отцом больше двадцати лет в браке и никаких любовей не видела. И я тебе много про таких еще рассказать могу. И живут люди, детишек вырастили, все славу богу. Так что, нечего, я тебе говорю, голову то свою молодую да наивную забивать, нечего. Мать плохого не посоветует. Кушай да слушай как говорится.
Щи были съедены. Мария Львовна облокотившись на стол тяжело поднялась взяла тарелку и направилась к мойке. Как только зашумела вода Катя встала и молча покинула кухню осторожно прикрыв дверь с той стороны.
Через полгода Катя съехалась со своим одногруппником Женей, где то через год они сыграли небольшую свадьбу.
Недавно у них родились близняшки на радость бабушке. Рисовать Катя бросила.