Бугры. 50-й отдельный... Глава 2

               
                Глава 2. Становление.

   Первая рота батальона радиоперехвата (брп) была ротой перехвата телефонных и слуховых телеграфных радиопередач. Мне предстояло принять первый взвод, который специализировался на перехвате телефонных радиопередач. Бойцов-радиоразведчиков первой роты именовали "слухачами", а моих ещё и "микрофонщиками".

   На посту радиоперехвата у них стояли: два радиоприёмника Р-250м "Кит" (кое-где - Р-250м2, их на всех не хватало), магнитофон М-64М "Звук-1м" и пульт управления, с которого можно было подать команду на пеленгование на местный радиопеленгатор Р-359 "Пеликан", располагавшийся рядом с совхозными парниками. Весь материал радиоперехвата записывался карандашом в бланк, а затем сверялся с записью на магнитофоне.

   Помимо стационарных постов первая рота имела на вооружении несколько мобильных радиостанций Р-322В "Черёмуха", в состав каждой из которых входили: пост перехвата телефонных передач - радиоприёмники Р-250м2 - два, приставки "Дон"(для приёма однополосных многоканальных телефонных передач) - две, магнитофон М-64М - один; три поста перехвата телеграфных передач - радиоприёмники Р-309 "Ячмень" - по два на каждом посту.

   Неудобство такой организации заключалось в том, что мои "микрофонщики" распределялись вперемешку со "слухачами" второго и третьего взводов. Однако, это было бы ещё полбеды. Но "Черёмух" на весь штат роты не хватало и вместо них использовались радиостанции Р-322Б, более раннего выпуска. Они имели устаревшие радиоприёмники Р-250М и, самое неприятное, громоздкую и очень неудобную в развёртывании антенную систему "Весна". Если на Р-322В была телескопическая мачта, прикреплённая к кузову станции, и достаточно было только прикрепить к её вершине "гитару" с лучами "бегущей волны", и можно было поднимать её с помощью редуктора, то АФС "Весна" с 20-ти метровой мачтой, собираемой вручную на земле (а зимой на снегу) из отдельных колен и поднимаемой с помощью противовеса-рычага ручной лебёдкой, представляла из себя достаточно трудозатратную систему. Однако, тактико-специальные занятия по развёртыванию радиостанций в первой роте проводились несколько раз за период обучения и личный состав был вполне натренирован перед батальонными и полковыми учениями.

   Командирами второго и третьего взводов были лейтенанты Владимир Максимов и Игорь(Гарик) Зубов. Володя Максимов отслужил в войсковой части 75752 срочную службу "слухачём", а затем закончил курсы при войсковой части 36360 (Москва) и сдал экстерном экзамены за военное училище. После чего вернулся в родную часть. Гарик Зубов закончил Череповецкое училище связи и был направлен в Бугры благодаря стараниям его матери, которая являлась "не последним человеком" в сфере торговли Ленинграда. По этой же причине Гарик был первым офицером, у которого появилась "копейка"(ВАЗ-2101).

   Мы очень сдружились. На службе это было острой необходимостью - особенно для меня. Благодаря Максимову и Зубову я быстро постигал тонкости армейской жизни. Конечно, что-то подскажет командир батальона, на что-то заострит внимание командир роты, но плечо такого же как ты сам (по должности, званию и возрасту) дорогого стоит...

   Очень сложно было вникать в особенности службы начальника караула и оперативного дежурного КП брп.  Но, может быть, правильно поступили старшие начальники, которые меня "бросили как утопающего в воду". И до всего уже пришлось доходить на практике, не гнушаясь спросить у разводящего в карауле или у оператора-слухача на посту.

   Как и у многих командиров, у меня были свои любимчики - микрофонщики ефрейторы Будников и Новиков. На Будникова я обратил внимание потому, что он был земляком. Как и я - из Воронежа. В Новикове я разглядел интеллигентного и очень эрудированного молодого человека. В ходе личной беседы с ним выяснилось, что его отец одно время был директором заповедника Аскания-Нова. Но в последнее время мальчик воспитывался в Ленинграде у сестры отца, потому что он был поздним ребёнком и родители уже давно скончались.
   Будников и Новиков помогли мне сдать на классность. На 3 класс я сдал сразу - там ничего сложного не было. Надо было читать на скорость старт-стопный код 50. Но так как я командовал взводом радиоперехвата телефонных радиопередач, то и необходимо было принимать микрофонный радиообмен.
   Будников сказал мне: "Что вы, товарищ лейтенант, не сможете что ли выучить шестьсот сокращений и две с половиной тысячи слов?! Вы ведь в институте учили английский..."
   Я, конечно, постарался - учил, запоминал, сидел с телефонами на голове на занятиях по СЭС и, наконец, сдал на классность.

   С Максимовым и Зубовым я встречался не только по службе. Иногда мы проводили совместный досуг.
   У Володи Максимова была хорошая дача в Лисьем носу. Точнее это была дача матери его жены: большой дом с верандой, ухоженный участок, множество клумб с разнообразными цветами. Посидев на веранде, выпив и закусив, мы отправились к заливу. Но слева от дороги увидели мальчишек, играющих в футбол. Сразу родилась идея - присоединиться к игре. Присоединились и гоняли мяч часа два, пока мальчишки не взмолились, что их родители ждут дома. Мальчишки ушли, а мы отправились на берег Финского залива. День клонился к вечеру, но всё же решили искупаться. Вода показалась очень тёплой, но это потому, что залив в этом месте слишком мелкий. Я долго шёл по каменистому дну в сторону видневшегося кронштадского купола, но, так и не достигнув глубокого дна, плюхнулся в воду и лёг на камни. Володя и Гарик последовали моему примеру...

   Мой однокашник Александр Березин вначале служил командиром взвода во второй роте, которой командовал капитан Саврасов. Саврасов одно время служил в Воронеже и это послужило причиной его хорошего отношения ко мне и Березину. Другими командирами взводов во второй роте были лейтенанты Головин и Севастьянихин. Головин - кадровый офицер, закончивший Череповецкое училище связи, а Севастьянихин - двухгодичник, закончивший Ленинградский электротехнический институт связи имени профессора Бонч-Бруевича. С Головиным у командира роты проблем не было - он был служакой. А вот Севастьянихин не проявлял особого рвения к службе, ему больше нравилась музыка. Наверное, по этой причине капитан Саврасов и дал ему прозвище "Севастьянбах".

   Мой однокашник Саша Березин недолго командовал взводом. Комбат майор Федукович разглядел в нём способного "технаря" и, когда заместитель командира второй роты по технической части старший лейтенант Зинкевич убыл в заграничную командировку, Березин был назначен на эту должность.

   В те годы армия активно принимала участие в уборочной страде нашего сельского хозяйства. На базе воинских частей округов создавались мобильные целинные батальоны, которые по мере выполнения задач перебрасывались из одной области СССР в другую.
   В 1971 году в составе такого мобильного батальона приняли участие в уборке урожая лейтенант Зубов и начальник автомобильной службы майор Труфанов. Вначале они на базе вч 75752 готовили автомобильную технику: со списанных радиоузлов на базе ЗИЛ-157 снимали КУНГи и оборудовали из свежих досок обычные кузова для перевозки сельхозпродукции; проверяли, ремонтировали и укомплектовывали ходовую часть.
   Назад они вернулись только поздней осенью.

   В связи с отбытием Игоря Зубова на целину на меня и Володю Максимова легла дополнительная нагрузка по несению службы в карауле и на оперативном дежурстве. Подчас получалось так, что сменившись из караула, на следующий день с утра приходилось заступать оперативным дежурным КП брп.

   Приёмный центр находился в отдельном здании по соседству со штабом части. В нём располагались: приёмный зал первой роты, приёмный зал второй роты, управление батальона радиоперехвата, радиомастерская, отделение средств вычислительной техники, лаборатория исследования радиоизлучений (ЛИР) и мобгруппа подполковника Шапоренко.
   Средства вычислительной техники 60-х и начала 70-х годов представляли из себя: перфораторы, табуляторы, сортировку и координатно-вычислительный комплекс КВК-1(ЭВМ "Пламя-Р"). В ЛИРе имелись радиоприёмники различных диапазонов частот, осциллографы и панорамные анализаторы. Руководил лабораторией лейтенант Александр Алексеев, готовившийся к поступлению в адъюнктуру Военной академии связи имени С.М.Будённого и впоследствии ставший доктором технических наук.
   В комнате управления брп размещались рабочие места: командира батальона майора Федуковича, заместителя по оперативной работе - начальника КП подполковника Смирнова и заместителя по технической части майора Линькова.

   В приёмном зале первой роты было оборудовано рабочее место оперативного дежурного КП батальона радиоперехвата (ОД КП брп) за пультом управления, с которого он мог контролировать работу любого поста и поддерживать связь с оперативным дежурным КП полка и начальниками смены на местном радиопеленгаторе и узле связи. Особая ответственность ложилась на плечи ОД КП брп, когда в какой-нибудь радиосети, стоящей на задании батальона, передавалась шифрованная радиограмма. Надо было проследить, чтобы "слухач" на посту не забыл включить запись на магнитофон и, по возможности, подстраховать его на поисковом посту. Случалось так, что из-за плохой слышимости или случайной помехи, "слухач" пропускал несколько групп шифрованного текста или был не уверен в правильности их перехвата. Тогда это необходимо было соответствующим образом отразить в бланке криптограммы.

   В первой роте бытовала такая легенда. Однажды (в 60-е годы) "слухач" на посту радиоперехвата шифрованных радиограмм пропустил подряд несколько групп текста. Ничего лучшего он придумать не мог, как позвонить на узел связи "Серая дача" и попросить на частоте радиосети запросить повтор этих групп. Радист радиосети посчитал это запросом своего корреспондента и повторил. Результатом этой махинации был вызов зампоопера подполковника Лившица в "Серый дом на Литейном" и предупреждение, что "в следующий раз положит партбилет на стол".

   Осенью 1971 года в часть прибыло ещё трое двухгодичников: Махмудов, Махоркин и Аверин. Лейтенант Леонид Махмудов закончил Харьковский институт радиоэлектроники имени академика Янгеля, где также, как и в ВПИ, готовили офицеров-радиоразведчиков. А лейтенанты Махоркин и Аверин закончили ВПИ. Офицеры получили назначения: Махмудов и Аверин - командирами взводов во вторую роту брп, а Махоркин - командиром взвода в роту связи.
   Впоследствии Махмудов закончил экстерном Петергофское общевойсковое училище, Военно-политическую академию имени В.И.Ленина и уволился в запас с должности заместителя командующего ВВС Киргизии. Махоркин добился перевода в 5 ЦНИИ МО (г.Воронеж), где защитил кандидатскую диссертацию. Аверин в армии не остался, вернулся в Воронеж и работал инженером в НИИ ПМ.

   По итогам проверки рота старшего лейтенанта Степашкина Г.А. вновь стала отличной, а её командиру было присвоено воинское звание "капитан" досрочно. Помню, как к "новоиспечённому" капитану подошёл начальник штаба полка майор Малинов В.И., коснулся рукой капитанских погон Степашкина и сказал: "Как красиво!"
   Майор Владимир Иванович Малинов создавал впечатление эдакого "русского богатыря". Высокий, косая сажень в плечах, которыми он периодически передёргивал, будто на нём был надет узкий китель. Его фуражка всегда выглядела идеально - с приподнятой кверху тульей. Не то, что у некоторых - "лепёшкой".

   Однако, не только своим внешним видом он подавал пример другим офицерам. Он мог дать и дельный совет.
Так однажды, когда я тащил в медпункт одного бойца-водителя из моего взвода, чтобы засвидетельствовать его опьянение, у штаба меня остановил майор Малинов. Он, как обычно, передёрнул плечами и отозвал меня в сторону:
   - Аганин, куда волокёшь солдата?
   - В медпункт - засвидетельствовать опьянение.
   - Послушай, ты командир или нет?
   - Командир.
   - Тогда не позорь человека и сам не позорься. Принимай самостоятельное решение! Как ты считаешь - он пьян?
   - Да.
   - Ну, вот видишь - как всё просто! Накажи его своей властью!

   Осенью меня избрали неосвобождённым секретарём комсомольской организации батальона и на меня свалилась дополнительная нагрузка. Однако, она не была в тягость, скорее наоборот. Это был большой "плюс" в моём становлении как командира.

            (Далее:http://www.proza.ru/2016/10/07/1450)