Рассказ приятеля или почти детективная история

Было это давно и летом, по-моему, в августе.  Я прилетел с Вильнюса, куда попал с Клайпеды, а туда с Киева.  В общем вернулся.
Тепло… лето… солнышко…, травка…, птицы поют, настроение хорошее, а,  друзей давно не видел.
 Быстро созвонился и вечером уже все сидели и слушали мои рассказы почти о заморских странах.
 О Паланге, которую я видел из окна авто, о мелком и холодном море, о дюнах под Клайпедой,  в которых я сгорел, о ночных кабачках,  которых у нас еще не было, о людях, об архитектуре,  вкусах и нравах…
Но вечер быстро склонился к закату и около десяти или одиннадцати вечера я откланялся, и чуть в приподнятом настроении, бутылочку мы все-таки опростали, или больше, не суть важно - намерен был отправиться домой, где меня никто не ждал…
Но. Выйдя из парадного, я вспомнил, что в соседнем доме, такой же свечке, (это важно) живет моя подруга, к которой я давно не заходил в гости поболтать.
Она иногда приглашала меня, когда ей было особенно одиноко…
Я легко преодолел расстояние двора, взбежал или вспорхнул в подъезд и оказался у общей двери за которой, как я помнил, было три квартиры.  Об этом  говорили и три звонка на дверях. Но номер квартиры я никогда не знал, не помнил, не обращал внимания. Это было не важно, я знал расположение её.
Лучше бы не знал.
Так вот, дверь закрыта… звонить всем не удобно, а поболтать – охота. Я вышел, обошел вокруг дома, позаглядывал в окна.  Было тихо и темно, некоторые окна светились, но те за которыми жила моя подруга, были – темны.
- Это к лучшему,- подумал я.
Быстро сориентировался на местности, и  определив кухню и балкон, приступил к выполнению плана, который моментально созрел в моей голове… Чтоб её…
И так, «Этаж первый, хоть высоковато, но я допрыгну» -, решил я, и быстро приняв решение, уже карабкался на балкон.
Тихо, тихо, так вскарабкался, никто меня не видел и никто не слышал. По крайней мере, мне так казалось.
 Дальше, я на цыпочках, подошел к балконной двери. Она оказалась, как я и ожидал, не заперта, и я спокойно шагнул в знакомую, тихую и   совсем темную кухню.
Очень тихо, ну просто беззвучно грохнулась  табуретка, которую я толкнул, («И зачем её ставить под дверью», - пронеслось у меня в голове) из-за этого,  теряя равновесие, я облокотился на стол,  вероятно, очень тихо перевернул какую-то тарелку или чашку…, что-то еще тише затикало или закапало…
-Молоко?- почему-то шёпотом подумал я.
 Постояв пару секунд,  взяв себя в руки и пытаясь хоть, что-то увидеть, хотя бы ушами, двинулся дальше.
Насколько я помню, кухня была большая и хорошая, но должна же она все-таки когда-нибудь закончиться.
Я почти был уже у цели, то есть у двери в коридор, руками ощутил, нащупав дверь, тихооонько повернул ручку, дверь без малейшего скрипа открылась и…в коридоре вспыхнул свет…
Нет, он не загорелся, и даже не вспыхнул, он взорвался. Потому что то, что я увидел, это могло быть все, что угодно но не светом…Свет, как известно имеет корпускулярно-волновую природу, но огромность корпускулы, которая, как мне сразу показалось излучала свет, скорее была похожа на снежного человека, или на огромную гориллу…

             Продолжение последует…
- Стойстрелятьбуду! - просвистело у меня над головой!
- Чем?- пронеслось у меня в голове.
Я начал различать в свете, который, вначале, меня на некоторое время ослепил, более точные детали того, кто грозился стрелять.
Вы все, наверное, видели Аполлона, можно и Бельведерского… Так вот, передо мной стоял именно Он, но только без лука, без сандалий и даже без накидки. Мне показалось, что он был чуть побольше Аполлона, хотя с Аполлоном я лично не знаком и точно сказать не могу. Но детина была еще та…
Я и так стоял, замер, соображая.
А что я мог сообразить, я никак не ожидал такого поворота и конечно  находился почти в ступоре, как иногда животные замирают при возникновении опасности. А опасность явно была, и она исходила от человека, как я уже точно увидел, стоящего передо мной, хотя и абсолютно голово.
Некоторое время мы внимательно разглядывали друг друга, и я всем свои видом хотел показать, что мы с ним одной крови и боятся меня нечего, тем более, что руки у меня были пусты, то есть ни топора, ни лопаты, ни автоматического оружия у меня в руках не было.
-Ты кто?- спросил Аполлон.
Странный вопрос, что я мог ответить? И с чего начинать, с даты рождения, профессии полученной мною в институте, фамилии имени отчества или моего хобби. Он точно подумал, что такое у меня имеется, и оно состоит именно в том, чтоб по вечерам лазить в окна или на балконы.
Второй вопрос был боле логичен и точен
- Что ты тут делаешь?
 Аполлон, уже начал приходить в себя и потихоньку успокаиваться. Хотя спокойной и нормальной ситуацию вряд ли можно назвать.
В моей голове, как у Штирлица, за мгновение пронеслись различные варианты моего дальнейшего поведения,  и я избрал единственный,  и как мне тогда казалось, самый верный.
Я сообразил, что пугать или злить Аполлона не стоит, и хоть у него не было лука со стрелами, но все таки  его весовая категория  была намного выше моей, а  так же он играл на своем поле и был в каких то двух метрах от меня. Спасаться бегством  было уже поздно…
- Вы не поверите,- выдавил я из себя.  Но моя странная улыбка и вдруг охрипший голос, вряд ли добавили  оптимизма в ситуацию.
- Я  вероятно ошибся домом, -продолжил уже более уверенно я.
За мной водилась способность заговаривать, точнее - забалтывать, возможную угрозу или возникшую проблему. Такое уже бывало со мной, и мне почти всегда удавалось с малыми или не большими потерями выходить, если не победителем, то точно не побеждённым из сложных ситуаций. Это было моё единственное оружие, потому как драться я не любил и не умел, да и почти никогда этим не занимался всерьез…
Хотя однажды…но это уже совсем другая история, а пока сосредоточимся на действии, которое разворачивалось в кухне и большущей прихожей.
И так, он, то есть Аполлон, предложил мне,  не спеша пройти в холл и присесть на диван.
А сам быстро шмыгнул в спальню, схватил халат и тут же его накинув, предстал снова предо мной.
Я естественно не садился. Надо было оставить для себя хоть какие то шансы быстро передвигаться. Реакция у меня была всегда хорошая, не даром я защищал цвета институтской команды по футболу и не только. В шахматы я тоже играл.
И чем дальше,  тем  больше я  понимал, что именно, почти шахматную партию мне придётся сегодня ночью сыграть. Но вероятно сначала возможен бокс. В прямом бою, у меня явно не было шансов.
 Хмель, если он и был, уже напрочь улетучился, мозг четко продолжал просчитывать возможные варианты  дальнейшей беседы, если можно так сказать, и дальнейших возможных ходов и действий моего случайного оппонента.
Инициатива, конечно, принадлежала ему. Он играл белыми, или подача его была первая.
И дальше выражаясь языком тенниса, первый сет он все же выиграл. Но хоть и преимущество и инициатива была на его стороне, так просто сдаваться я не собирался.
Следующий вопрос был, как  прямой правый.
- К кому ты шел?
- К друзьям!- увернулся я.
- А почему ты здесь?- левой попытался меня раскрыть..
- Дом перепутал, темно, а они одинаковые,- не поддался я.
- Ты всегда к ним через балкон ходишь?- продолжал наседать он.
- Бывает,-  парировал я.
- К каким друзьям?- опять левой.
- К своим, - не очень уверенно отбился я.
- Фамилия? – левый нижний.
- Они не причем, - блокировал я.
- Не скажешь, милицию вызову!- правый нижний в челюсть достал…
Пошел отсчет: один , два, три, четыре, пять, шесть, семь… восемь…
- Вызывайте, - поднялся я.
Он направился к телефону, снял трубку и в надежде посмотрел на меня. Я оставался спокоен.
 Я уже представлял, как наконец то стражи порядка освободят меня от этого, не понимающего и совсем не романтичного Аполлона, как я им буду рассказывать, что на самом то деле произошло, и как мы будем весело смеяться. Как вдруг в дверях спальни  появилась фигура и симпатичная головка женщины. Это была Она.
- Валя, ты этого человека знаешь?- спросил Аполлон.
Она наверное слышала весь наш разговор и понимала, что ситуация действительно сложная, и  не только для меня…  А может еще более усложнится. Вот тут то уже надо было сыграть два  виста в темную…  И все, конечно, зависит от квалификации игроков и того насколько они хорошо знают друг друга.
Валя спокойно посмотрела на меня, сказала: « Нет!» и проследовала вероятно, на кухню.
- А ты?- это уже ко мне…
- Увы, нет, - подыграл я.
- Почему, увы?- не сдержался Аполлон.
- Могло бы все объясниться, и упростится,- сказал я.
 Хороший ход, после такого хода в шахматах ставят восклицательный знак. Я ведь чувствовал, что Валя все продолжает слышать….

Милиция вызвана. Сидим ждем. Как на ринге, в разных углах. Молчим. Разговор не клеится. Да собственно о чем можно говорить.  Каждый думает о своем.  Я догадываюсь, о чем думает мой оппонент и становится немного не по себе.
 Тишина. Слышно тиканье часов. Уже полночь. Надо отдать должное Аполлону - меня не трогает. Ни словесно,  ни физически, ведь я понимаю, при его то данных, он меня бы смог отделать так, что…представить -  страшно.
 Нормальный, интеллигентный мужик попался. Можно сказать, что с одной стороны мне еще и повезло. Правда с какой, я так и не смог  понять.
 Вероятно, что  в  других обстоятельствах,  я бы мог с Аполлоном даже и  подружится. (Тамбовский волк тебе – товарищ, почему вспомнилось).
Время тянется резиной. Стражи порядка не спешат.
Валя ушла в спальню, не проронив ни слова, и даже не посмотрела в мою сторону.
А что тут скажешь.
- Дурак – дураком.
- Кто?
- Ну я – конечно!
Мысленно разговариваю с самим собой и перебираю варианты. А их не так уж много.
Но все же продолжаю надеяться на моё красноречие и благосклонность фортуны, а так же на понимание страж порядка. Оптимист бля.. .
Время остановилось. Хочется пить.
- Может набраться наглости и попросить чашечку кофе?
- Да, да. Щас тебе будет, и кофе, и какова с чаем!
Час ночи, звонок у двери, приехали. Ну, «что день грядущий нам готовит?»
Зашли три здоровенных стража, все таки ехали на предполагаемое ограбление , правда почему то долго очень, наверное надеялись, что сбегу. Один постарше, так лет около пятидесяти, два - моложе, до тридцати лет.
 Не сразу сообразили - ху есть кто.
Хозяин, он же Аполлон, вкратце обрисовал картину…маслом.
Я держался своей версии.
 Ну всё. Формальности закончились, один из стражей, взял меня за ремень, чтоб не сбежал по дороге, и мы откланялись.
На улице ждал милицейский «бобик», меня без всякой предвзятости посадили сзади, за решеточку и мы двинулись в путь, к моему призрачному счастью.
По дороге я попросил, остановиться, чтоб я мог спокойно им, в лицах, обрисовать случившееся, и после того, как мы весело посмеёмся, они меня отпустили, или вообще подкинули домой, так как время позднее.
Но… не тут то было…
Стражи выслушали мою версию на ходу, и должной реакции и бурных аплодисментов, которые я так самонадеянно ожидал, почему-то не было. А старший, которому пятьдесят, даже недовольно покосился в мою сторону, и  что-то пробормотал.
 От него явно исходила угроза. Это я сразу почувствовал. И мне стало как-то тоскливо.
Мой план начал трещать по всем швам, и я понял, что мне предстоит очень не легкая партия.
 Дебют партии я, явно проигрывал, и  инициатива  все еще оставалась в руках моих оппонентов. А их уже становилось больше. Мне явно не хватало союзников. Но где их искать? Это вопрос. Выбирать особо не приходилось, и я понял, что надо использовать то, что имею. То есть, каким то образом на свою сторону склонить кого-то из стражей. Но как? Это тоже вопрос, но не столь тяжелый.
 Я уже точно знал, что  вероятнее всего, ночь мне придется провести в участке.
И сейчас многое зависело от начальника с которым, естественно, должна была состоятся встреча, и на которую я возлагал большие надежды. Но тем не менее мне стало уже не до смеха.
Мы подъехали к пятиэтажной хрущевке, где первый этаж, а может и больше занимал участок милиции N-ского района. Вышли.
Была чудная и тихая украинская ночь. Оказывается за время моего отсутствия в мире прошелестел легкий, теплый, летний дождик, и все деревья стояли  теперь чисто вымытые, и листочки весело отражали своими дождевыми  капельками свет уличных фонарей.
Пахло прибитой пылью, бензином из «бобика» и еще чем-то неуловимым.
Меня сопроводили в приемник, но не закрыли ни в одну из клеток, в которых уже коротали время несколько неудачников сегодняшнего дня.
Это меня немного воодушевило.  Я присел за столом у окна и  стал ждать начальника,  Мне  также предстояло подготовить и  обдумывать свою речь, которую намерен был произнести в свою защиту, как без невинному, правда, скорее – без вины виноватому, случайному человеку, которому просто не повезло.
Мое нынешнее положение можно  обрисовать всего одной фразой – просто я оказался в не нужный час и в не нужном месте…

4..
Он пришел.
 Я встречал, как положено стоя. Если бы я  увидел его на улице, то никогда бы не причислил  к тем, чья «служба и опасна и трудна».
Он был, как принято теперь говорить весь в «джинсе». Не высокого роста, коренастый, лет тридцать пять, хорошо подстрижен, и вообще производил впечатление такого вот преуспевающего молодого человека, то ли завмага, то ли завсклада. 
Вкратце ему уже изложили суть дела.
 Можно сказать, что некая необычность это самого дела, его заинтересовала, и потому он явился довольно быстро, я даже не успел отрепетировать или наметить разные варианты обороны. А то что мне придется обороняться, у меня уже никаких сомнений не было, особенно после одного выражение старшего, который меня сопровождал, что будь его воля или будь он на месте Аполлона, то рубанул бы меня топором, а потом пусть бы разбирались, кто и зачем.
Другие стражи, которые несли дежурство, можно сказать, даже сочувствовали мне, и один, по моей просьбе принес  стакан воды, так необходимой мне.
В общем, мнения разделились и в предбаннике приемной, на время воцарилась тишина, иногда прерываемая звонками телефона, с сообщениями о еще каких то катастрофах или других всяких не порядках, происходивших в городе, где требовалось вмешательство парней дежуривших этой ночью в на этом участке…
И так, Виктор Иванович, так звали капитана в «Джинсе» внимательно меня выслушал, не перебивая, и задумался.
А было от чего. Ну во-первых – если б я был настоящий вор, который задержан и т.д., то на меня можно было списать еще пару тройку каких-нибудь квартирных краж.
Во вторых – я явно не подходил на   роль домушника рецидивиста, а глядя, на мое комсомольское прошлое и пролетарское происхождение, а также  отсутствие ранее каких либо приводов в милицию, не совсем вписывался в рамки стереотипов представления о представителях вышеозначенной профессии.
А в-третьих, капитан был нормальным человеком и понял всю тупость, глупость и курьезность ситуации и вероятно был готов помочь дураку, который сидел перед ним.
Конечно, хода его мыслей я не знал, и честно сказать мне было не сладко, но я пытался держаться. И даже сказал, что за мной не «заржавеет», если ему, то есть капитану удастся разрулить эту ситуацию.
К его чести, надо отметить, он не стал торговаться или набивать себе цену, сказал, что постарается всё выяснить и помочь мне.
Мы уже почти договорились о дальнейших действиях, как у дежурного прозвенел очередной телефонный звонок.
Требовалось срочное участия капитана, так как  «кто-то кое-где у нас порой
честно жить не хочет», и ему предстояло провести «незримый бой».  Но бой предстоял даже очень зримый, так как произошло где-то убийство и капитан немедленно отбывал на место происшествия, пообещав мне по дороге посетить злополучный, для меня дом, и провести рекогносцировку действий на местности.
Я, конечно, попросил его улучить, как то минутку, и без свидетелей, тет а тет, поговорить с Валей.
Капитан и это мне пообещал, но при этом – вскользь заметил, что если она, вдруг, логику женскую предугадать сложно, а что в этой ситуации логично, а что – нет,  даже я не мог точно сказать, ответит, что меня не знает, и никогда не видела, то мне может светить за моё деяние - от пяти до восьми лет лишения всяческой свободы со всеми вытекающими от сюда последствиями.
Такое известие не добавило мне оптимизма и  капитан не стал меня ободрять, вероятно, в воспитательных целях…
Он ушел, а я остался на том же месте, то есть меня не стали перемещать в клетку, значит, мой статус после разговора с капитаном  не понизился. Это хорошо.
Но мысли, мои скакуны, начали прыгать в разные стороны и ни как не давали мне сосредоточиться и успокоиться. Мне рисовались картины, одна страшнее другой.
Я полностью осознал глупость своей выходки, понимал, что я подставил не только себя, но и Валю.
 А также и совсем не винного человека лишил сна и, наверное, теперь – покоя. Возможно, даже заронил некие сомнения в его душу. Это касается Аполлона.
Я пришел к не утешительному для себя выводу, что   приму и пойму любое решение Вали, какое бы она не приняла, в смысле того, что она скажет капитану о нашем знакомстве. 
Чем глубже и дальше я погружался в анализ возможных вариантов, тем тоскливее и безрадостнее представлялось мне моё будущее.
Я откручивал и прокручивал свои действия еще и еще.  И пришел к выводу, что лучшим вариантом, было бы мне, когда я только увидел Аполлона, когда он еще не пришел в себя и был абсолютно голым, - это ретироваться, то есть выпрыгнуть щучкой с балкона и…
В этом случае тоже могли возникнуть разные осложнения, но история, к сожалению, не принимает сослагательного наклонения, и приходилось мириться и довольствоваться  тем, что я имел на данную минуту.
А в данную минуту за окном полоскался в предутреннем тумане рассвет. Я смотрел в окно и завидовал ранним людям, спешащим по своим делам. Кошкам,  вышедшим на утреннюю охоту и даже воробьям, галдевшим на ветке под окном.
  Рассветной порой всегда обостряется восприятие всего сущего и значительно меняется отношение и оценка событий и даже намерений, которые были вечером, а тем более – ночью. Вот и у меня происходила переоценка ценностей. Особенно, что касалось моего ума, способностей, идей, прожектов и поступков. Чем выше поднималось солнце, тем ниже опускалось моё настроение…
  Прошло уже два часа, как капитан отбыл на задание. Я боялся, что у него не будет времени, заняться моим делом, а это может усугубить и без того не завидное моё положение. Да и еще мне как-то предстояло попасть на работу. Мысль о работе, вернула меня в реальную действительность.
- Всё, хватит киснуть, - сказал я себе и начал более прагматично оценивать свое положение.
 У меня есть друзья, и разные – друзья, и они мне помогут, если возникнут действительные проблемы, на то они и друзья.
Я не хотел думать о том, что многие, так называемые друзья, только тогда друзья, когда у тебя нет проблем. Я же, вроде, никогда никому не отказывал в помощи, если надо было.
-Ладно, посмотрим,- решил я, и в этот момент,  в вестибюле показался капитан.
Он  явно устал, но более я ничего не смог прочитать на его лице. Увидев меня, он молча кивнул мне, тем самим, приглашая следовать за ним… Мы прошли по длинному коридору и по лестнице поднялись то ли на четвертый, то ли на пятый этаж.
Открыв, вероятно, свой кабинет, он прошел за  стол,  бросил на него протокол, как я потом узнал, мой и не совсем дружелюбно бросил мне: «Садись!»

5.

- Даа, - протяжно начал он, - я тоже могу иногда прыгнуть в гречку, но тааак?
Капитан выдержал театральную паузу, продолжил по делу.
- С женой я говорил, она подтвердила, что знает тебя…но муж требует – крови!
Надо хорошо подумать,  как быть дальше. Все таки, официальный звонок, вызов во всех службах зафиксирован. Вот протокол.- он указал на бумаги лежащие на столе и после минутного раздумывания сказал:
-Ладно, ты сейчас иди  домой, а в десять часов, как штык, чтоб был у меня.
Мы еще перекинулись ничего не значащими фразами,  вспомнили о моей работе ( все данные обо мне были у него в бумагах на столе, кто я и что я, адрес, место заботы и т.д).
Он справился, успею ли я? Я заверил, что непременно и мы расстались.
Я, конечно, от души поблагодарил капитана, сказав, что буду на веки ему обязанным, если он все же закроет это дело. Я  попрощался и вышел.
На крыльях, почти, свободы я слетел с четвертого или пятого этажа, и замедляя ход на выходе, спокойно покинул помещение участка, меня никто не останавливал.
Мне так и хотелось спеть: «Свобода! Свобода! Свобода!»
Но свобода была еще не полная и поубавив свой пыл, я попытался сориентироваться на местности. Ведь не знал куда меня ночью привезли.
…………………………………………………………………………………………………..
Эпилог.
Да. Друзья великая сила. Но они есть не только у меня.
И еще я понял одну вещь или две, – жажда крови, как и жажда жизни – великое дело.
А месть, наверное, самая сладкая составляющая  жизни -  униженного и оскорблённого.

Я, вдруг, полюбил театр, особенно – театр одного актёра, где действующее лицо – АДВОКАТ.
Встать! Суд идёт…

Мой «джиносовый» капитан, вскоре получил майора, был переведен в главк и возглавил отдел.
Я же каждый месяц хожу в некое заведение, где напротив моей фамилии ставят галочку.
Аполлон и Валя переехали в другую квартиру, и их след затерялся где-то  в Млечном Пути.
А самое главное – я поставил решетку у себя на балконе, хоть и живу не на первом этаже…
05.03.2012 Ю.В.