Ч. 36 Песня и реальность

Предыдущая страница   http://www.proza.ru/2016/10/05/2066

Тот, кто взрывал штольни, а его имя известно, без сомнения знал, были там люди, или нет. У него был приказ взорвать штольни, но кто отдал этот приказ, об этом вы упоминания не найдёте.

Когда Украина приобрела независимость, о многом в Крыму, что раньше было скрыто за грифами «секретно», «сов. секретно», стало известно широкой публике, например, база подводных лодок в скалах, в которой даже устроили музей холодной войны. После занятия Крыма российскими войсками всё стало возвращаться к прежней секретности.

Выяснить правду об этой трагической странице в истории войны можно, но для этого потребуются немалые средства, чтобы проникнуть в штольни. В какой-то мере они могут окупиться строительным материалом в виде огромных обломков инкерманского камня.

Окрестность Севастополя обезображена разработками камня, исчезла целая гора. Инкерманский камень представляет большую ценность. Но главное даже не деньги, а нежелание всех предыдущих властей и нынешней власти открыть подлинную правду.

Власти предержащие предпочитают лакированную и раскрашенную, как в детской книжке историю войны. Недавнее хамское заявление министра культуры по поводу истории 28-ми панфиловцев тому пример. В штольни пытаются проникать мародёры.

Это не любопытные мальчишки, как их представляют в средствах массовой информации, а настоящие мародёры, такие же, как и те, что роются в местах массовых захоронений расстрелянных евреев, военнопленных, участников сопротивления в Крыму. Сейчас пишут, что места, где можно проникать в штольни, охраняются.

Места массовых казней гитлеровцами советских людей тоже защищают ещё с советских времён, когда впервые появились экипированные группы мародёров, которых в печати именовали «чёрными следопытами» и «чёрными археологами». У нас любят эвфемизмы. Заурядных воров на предприятиях в советское время, например, именовали несунами.

30-го июня бои достигли высшего накала. Противник под прикрытием дымовых завес на катерах и штурмовых шлюпках перебросил десанты через Северную бухту к Троицкой, Георгиевской и Сушильной балкам.

Немецко-румынские войска заняли плато Сапун-горы, гору Суздальскую, Максимову Дачу и почти всю Корабельную сторону, в том числе и Малахов курган. Противник прорвал линию обороны 9-й бригады морской пехоты и вышел к мысу Фиолент.

Немецкие самолёты возобновили свои удары  с воздуха. Сухопутные войска Манштейна продвигались по Ялтинскому и Балаклавскому шоссе. Наступил самый трагический момент обороны Севастополя, о котором молчали десятилетия, отделавшись коротким изложением фактов и умолчав о главном.

Прекрасная душевная песня «Заветный камень», музыка Б. Мокроусова, слова А. Жарова. Помню её с детства, как и другие песни на морскую тематику, которые исполняли Владимир Бунчиков и Владимир Нечаев:

«Холодные волны вздымает лавиной
Широкое Черное море.
Последний матрос Севастополь покинул,
Уходит он, с волнами споря».

Прекрасная музыка, замечательные слова, но…. Всё было не так. Об этих событиях повествует обстоятельная книга капитана 2 ранга в отставке И.С. Маношина «Июль 1942 года. Падение Севастополя». М. «Вече», 2009г.  Я лишь бегло назову основные, с моей точки зрения, события.

Вот как оценивал обстановку, сложившуюся 30 июня 1942 года генерал-полковник Манштейн: «То, что далее последовало, было последним боем армии, который не мог ни изменить ее судьбы, ни принести какой-либо пользы Советам с точки зрения общей оперативной обстановки.
 
Даже для сохранения чести оружия этот бой был бы излишен, ибо русский солдат поистине сражался достаточно храбро! Но политическая система требовала продолжения бесполезной борьбы».

Манштейн заблуждался, политическая система была не причём. Командиры, красноармейцы и краснофлотцы, как правило, сражались до последнего патрона, выполняя свой долг, хотя были и такие, которые сдавались в плен. Кроме того, все знали содержание приказа командующего Северо-Кавказским фронтом о том, что эвакуации из Севастополя не будет.

Подводные лодки доставили 26 июня 180 тонн боеприпасов, 29 июня – 160 тонн и 30 июня – 25 тонн. Из Одессы, которая оказалась в таком же положении, как Севастополь, организованно эвакуировали войска, раненых, часть гражданского населения, в основном нужных оборонной промышленности специалистов.

Почему этого не сделали с севастопольцами, разумному объяснению не поддаётся. 30-го все самолёты вылетели из Севастополя в Анапу. По приказу командования Севастопольского оборонительного района оперативная служба ПВО была ликвидирована, две радиолокационные станции РУС-2 сбросили в море. Теперь некому было предупреждать о налётах.

 Тылы армии и флота в ночь на 1 июля уничтожили все запасы продовольствия, топлива, обозно-вещевого снабжения.

Оборудование артиллерийского завода утопили в море. Не было связи, командование уже не управляло войсками. Зенитная артиллерия не имела снарядов, а фашистские самолёты охотились даже за отдельными людьми. За спиной у обороняющихся моряков и пехотинцев было море, отступать некуда.

Приказ командующего фронтом, по сути, требовал причинить противнику максимальный вред и с честью погибнуть. Нахимов, Корнилов, Истомин, наверно так бы и поступили.

Продолжение http://www.proza.ru/2016/10/07/1090