Ретроспективный экскурс

Евгений Бриммерберг.
Ретроспективный экскурс.
2015-2011.

2015 год.

Лейбниц полагал, что из бесконечного количества возможностей действительной становится та, которая наикратчайшим путем ведет к наибольшему совершенству. Поэтому зло недействительно. А если недействительно, то и не существует. Это и есть доказательство того, что Бог не мог допустить существование в мире зла.

Посмотрел на заседание трупов академиков на фоне убогих картин. Некие врата в неискусство, ждущие очередного мертвеца. Поневоле начнешь ценить какого-нибудь Кулика. Он хоть и клистирная трубка, но все-таки клистирная трубка Бога, а не член академии художеств.

Идея подлинной расы никак не обозначена. Зигфрид и не крепостной, и не свободный. Он - естественный. Чтобы освободить крепостных, недостаточно убить Бога. И не нужно. Потому что освобожденные крепостные - это чернь. Бог же изначально не Господин, а Творец. Убить Господина и не заметить Творца - значит распять себя между безбожной чернью и искореняющим ее иррациональным насилием.

Посмотришь иногда в эти дремучие глаза вечности и кажется, что человек был всегда и никогда не покидал этот мир.

Чем отличается Родина от Отечества? Родина - это баба, которая не дает денег мужику на водку. Отечество - это традиция, память, преемственность поколений в становлении истории и культуры. Так что когда вас призывают защищать Отечество, - посмотрите, где оно? Везде - Родина.

Понятно, что современное искусство должно быть антагонистом современному человечеству. Но не своей глупостью и отчаянием, а гениальностью и оптимизмом.

Насколько живая, а не мелодичная музыка Вагнера! Она не увлекает, а вовлекает. Предвещает и возвещает. Еще не сбывшуюся судьбу открывает человеку, ставит его перед фактом, что без него она не свершится, и человек не видит эту судьбу, а видят ее Боги и они направляют его. Он - послушное орудие их провидения - живет свершением этой судьбы. И только однажды вместе с Богами он видит ее. И наступает время свершения.

И вот после того, как уяснен смысл происшедшего изменения в судьбе искусства, который заключается в переходе от бытия к жизни, следует спросить себя, может ли жизнь обходиться в своем развитии без посредства бытия? И не следует ли после того, как она исчерпала себя и выродилась, вновь обратить ее лицом к бытию, чтобы в его неисчерпаемой идее она смогла познать свою меру?

Так хочется глядеть вперед, а не погрязать в отвратительном фатализме растительно-животной жизни, который на уровне государств и народов топчет здравый смысл и человеческую породу.

Судьба сама себя не ведает. Иначе она была бы не судьбой, а промыслом.

Бог сотворил человека, а не крещеного дурака.

Политик - это человек, который свою глупость делает всеобщим достоянием.

В современных условиях занятие философией для художника не менее важно, чем занятие живописью. Поскольку только она может защитить его искусство от дураков.

Сущность существует всегда - неприемлемое для доказательства положение. Ведь утверждение, что сущность существует всегда, равносильно утверждению, что всегда существую я. Но поскольку я могу знать, что существую всегда, только при наличии вечно существующей сущности, а сущность существует вечно только при наличии вечно существующего меня, то и нет никакой возможности решить это противоречие в пределах этого отношения.

Без философии жить нельзя. Она отвечает на вопрос о смысле бытия, выдвигает идею сознания, в пределах которого я могу мыслить всю полноту сущего, создает перспективу времени и в состоянии крайнего возбуждения оставляет меня в покое.

Некоторые верят, что в вечности нет времени. Но если в ней нет времени, то нет и бытия, поскольку вечность без времени - ничто. А если в ней нет бытия, то и самой ее нет, так что нет того, что может быть без времени или со временем.

Вечность - это утешение для тех, кто не исчерпал время.

Даже если не будет на свете людей, а останутся одни твари безумные, будет Бог как мечта о человечестве, любви и безупречном разуме.

Поскольку идея вечного Бога существует во времени, она в каждый момент своего существования должна иметь такое выражение, в котором вечность Бога соответствовала бы этому моменту.

Идея Бога должна исходить из сознания человека, из факта наличия времени. Только в этом случае вечность его сущности подтверждается преемственностью времен. А поскольку сознание каждого момента времени имеет единожды сотворенную сущность в божественном образе, то и образ этой сущности должен выражать всю полноту творения в данный момент времени.

Зачем вечность Богу, если он и без атрибутов вне сознания Бог? Бог нуждается в атрибутах в сознании: именно в сознании вечность является одним из его атрибутов. И поскольку сущность Бога складывается из сознания его атрибутов и Бог есть живое существо, а не мертвое бытие-ничто, то и атрибуты должны менять свои свойства в сознании человека. Так что измененная их совокупность должна приводить к иной идее Бога, чем та, из которой исходило сознание при установлении своего отношения к существу этой идеи.

ФОРМУЛИРОВКА ОСНОВНОГО ТЕЗИСА СОВРЕМЕННОЙ ФИЛОСОФИИ.
Между временами вечность. Это основной тезис современного мышления, преодолевающего классическое, согласно которому в вечности нет времени, к ней все сводится и из нее все исходит. В современном мышлении акцент делается на преодолении вечности, в классическом - на ее истинности. В классическом мышлении на первом месте Бог, в современном - человек. В современном мышлении над вечно исчезающей в себе сущностью выступает жизнь. В классическом - жизнь уходит в вечность, поглощается вечностью и воскресает в вечности. Последний пункт доказать невозможно, поэтому он требует веры. Знание того, что есть воскресшая в вечности жизнь, требует смерти, а это - противоречие.

Нельзя жить без вдохновения. Можно задохнуться.

Разочаровался я в живности человеческой. Не мыслит она, а лишь благоухает низменным высокомерием.

Философом не может быть человек, который констатирует отсутствие или деградацию философии. Философ - это человек, который создает идею открытого будущего для сохранения в нем исчезающей вместе с жизнью сущности творения.

Я вот сейчас думаю об этой работе. Хочу найти хоть какие-то слова, чтобы высказать свое отношение к ней. И сталкиваюсь с полным безразличием, нежеланием вникать в суть событий, в мир примитивных отношений, больных аффектов, бессмысленных поступков, возведенных в суть крахмально-бисерного студенистого, вязкого, душного испарения, выделения, которое нуждается в лечении мазью, чтобы душа извергла из себя то, что ее поглотило и размазало по липкому столу глупого помешательства. Есть люди, которые изначально не могут отделить достойное для творчества содержание от никчемного, поскольку им не дано совершить такой выбор. Не из чего выбирать. И тогда они используют любой материал для самоисторжения, становятся его жертвой, но нисколько от этого е страдают, а еще больше глумятся над своей нечистоплотностью, выдавая это за литературный талант. Свое дрянное произведение они преподносят как акт свободомыслия, разрушения комплексов, посягательства на обывательщину. А на самом деле, они посто не могут сделать ничего лучшего, чего-то такого, что стало бы произведением искусства. Они просто бездарны, но тщатся компенсировать эту бездарность инфантильными парадоксами ума и физиологическими страстями, доведенными до навязчивого, органического поражения сознания, требуя при этом, чтобы его разлагающиеся очертания стали предметом внимания и вытеснения и замещения содержания сознания здравого ума. Истерический инфантилизм личности, лежащий в основе такого продукта, нуждается в снисходительной жалости к страдающей душе доведенного до отчаяния автора. Но ни в коем случае невозможно обсуждать этот продукт. Ведь именно это и есть цель автора. Потому что подлинное произведение искусства ни в чем не нуждается. В нем нуждаются люди, а не оно в них.

Мышление есть способность распадающейся в сознании жизни обретать себя в новых формах бытия.

Стараюсь понять то, поняв что, перестаю что-либо понимать. И тогда в состоянии неудовлетворительного безумия и беспокойства начинаю искать способ овладеть жизнью, которая принадлежит мне, но во власти которой я нахожусь.

Искусством можно заниматься только при наличии великой любви к людям и в безграничной вере в них. При потере этой веры и любви искусство исчезает. Богу оно не нужно.

Апокалипсис как учение о прерванности творения, о невозможности его завершения потрясает душу, поскольку оставляет ее в мучительном ожидании неведения. Она вроде бы и повержена, и есть, и никогда не будет. Так что пережить это крайне сложно. Остается лишь признать, что тот промежуток несбыточного творения, который лежит между поверженным миром и ждущим его пришествия для воссоединения с собой вечно живым светлым существом, с недоумением отторгает точку зрения трепещущего в своей оставленности и погибшего в своей незавершенности творения.

Что истина? Конечная цель существования? Всеобъемлющий хаос бытия? Мировой порядок? Или бессмертная сущность, ставшая теплым местом для сбора винограда в пустыне? Нет, все эти истинные вопрошения сводятся к одному ответу: Я есть истина. Это и есть главный ответ истории. Ведь только в этом случае Бог в человеке знает свое творение посредством себя: он не только творение, но и в этом творении - Я. Что же здесь удивительного? Только здесь Бог может сказать не только о себе, но и стать Я. Хотя бы на время. Тот, кто отрекается от Я, отрекается от истины и творения, в котором Бог запечатлел себя. Даже если он верит в Бога, не являясь Я, он утрачивает истину, поскольку только в Я Бог творение, образ и подобие себя и единственное истинное откровение.

Жизнь настолько невероятна, что без еще более невероятного объяснения ее вынести невозможно.

Академия художеств, институт философии - два кладбища красоты и мысли человеческой.

Все-таки, настоящее значительно превосходит мировую культуру. Как бы ни была она совершенна, совершенство требует постоянного внимания к выходящему за пределы его растлению. Так что без этого настоящего мировая культура превратилась бы в вечную сущность, в некую смертную жизнь, созерцающую бога в предмете своего вожделения. И была бы смертна в бессмертном существе. А в настоящем она бессмертна.

Абстракция - это освобожденная от всяких чувств идея. Именно поэтому она не предмет, а источник чувств.

Свобода есть состояние души, перед которой нет никаких препятствий для существования. Она может существовать только в божественном мире, в живом творении.

Человек есть носитель смысла. Если в мире нет смысла, то нет и человека.

Вы еще хотите иметь? Значит, вы еще не можете быть.

Всякое произведение, несущее в себе дух классической традиции в современном выражении, является авангардным.

Самое страшное в России - это то, что свободный человек может по каким-то формальным признакам попасть под действие законов, установленных рабами для рабов.

Мне грустно от того, что вижу вас насквозь,
Что не сожжете пламенем своим,
Что скукой бытия очаровать не в силах...

Бесноватость, которую некоторые люди испытывают к европейской цивилизации, это результат отсутствия у них христианской идеи, сознание своей ущербности в отношении к миру, который на основании этой идеи строит свободу и демократию.

Метафизика есть состояние бытия, в котором способ восприятия мира не отличается от сознания его устройства.

Что касается истины, то где же она, кроме пределов разума, существует? Полагать ее иррациональной идеей, значит, отказываться от собственной значимости и утверждать неистинность творения в ожидании откровения его истины.

Вступление к 3-му действию "Тристана и Изольды" Вагнера - это одинокий, божественный человек, перед лицом смерти от имени всего человечества несущий в себе жизнь. Когда люди научатся постигать эту великую музыку, они перестанут кривляться перед сущностью бытия, а выразят ее прекрасным и совершенным образом. У них исчезнут животные инстинкты, благородство восторжествует, а суть творения станет ясной и очевидной. Так что нелепы их дерзости, украшающие замшелый мир цивилизации, их лица еще не обрели черты вызывающего превосходства над тлением, их умы еще не приспособлены для усмотрения истинного намерения Творца, а скудные души все еще погребены в прахе веков. Свет, который восторжествует над умилением исчерпавшего себя духа, вознесет все живое к его истинному прозрению и внушит любовь более сильную, чем та, которая наступила на горло смерти, но не в силах отступить от нее.

С каким единодушием мыслящие люди в России отрекаются от времени. Это симптом. Безвременье - это тяжелая болезнь. Его пытаются заменить вечностью, но ведь вечность - это идея, а не состояние духа и жизни. Можно пребывать в вечности, но только в такой, которая длится во времени. Но и в такой пребывать никто не хочет. Хочет просто вечности без времени. Это некрофилия, влечение к смерти, бессилие жизни, униженной невозможностью следовать своему высшему предназначению. Времяотречение - это и есть болезнь духа, обусловленная общим недомоганием нации, неспособностью ее вовремя осознать свое пребывание, латентное безделие, подражательство и отчаянный патриотизм обманутых надежд.

Русское искусство всегда прокладывало мост между убитостью человеческой и пустеющей отсутствием Бога божественностью. Оно давало и дает образ человека еще не существующего, но в скорби своего отсутствия обозначенного.

Время кончилось. Наступило будущее. Развовременение. Развовременение есть будущее, наступившее навсегда. Это изъявшее себя из своей сущности бытие, выставленное напоказ для проницательного взгляда, навсегда покинувшее свое ничто. В этом месте ничто окончательно распадается, обнаружив свое бытие и навсегда став им.

Есть только свобода воли, а никакой другой свободы нет. Под свободой воли понимается способность из всех возможностей выбрать истинную, действительную и подлинную. Свобода воли обусловлена наличием разума и идеей Бога, отношением разума к этой идее. Так что свобода в этом смысле ничем не отличается от судьбы. Можно сказать, что человек вершит свою судьбу, которая властвует над ним.

Единственный не тот, кто возвел себя до небес в качестве Я, а тот, кто своей единственностью спас каждого.

Мне все мнится, что когда-нибудь порода человеческая в России улучшится и здравый смысл возобладает.

Если бы человек познавал и творил только на основе восприятия доступных ему явлений, то он не обладал бы способностью провидения, которая обращена к идее бытия, существующего независимо от отношения к нему человека. Если эту идею не принимать во внимание, философия станет содержательной, но иррациональной и бесцельной. Смысл жизни утратится, скука овлвдеет умом, а инстинкт восторжествует. Так что человек станет слепым орудием созидания, смысл которого ему не дано понять.

2014 год.
Вдруг подумалось: философ Ульянов Владимир Ильич поступил с философией так же, как Степан Разин со своей невестой. Тот ее в "набежавшую волну" выбросил, а В. И. - в массовое сознание.

Тот, кто убил в себе мысль, обречен быть лакеем истории.

Художник может изображать только то, что он чувствует. Тот, кто ничего не чувствует, может изображать все.

Подлинное испытание и страдание для человека наступает тогда, когда он выходит за пределы существующей культуры и становится ее носителем.

Варварская Москва. Дикие лица. Но есть какая-то буйная свежесть в этом варварском духе, какое-то превосходство над цивилизованным удушьем постисторических городов.

Онтологии хаоса не бывает. Так же, как не бывает феномена материи. Поступать следует по примеру Лапласа, которому для построения Вселенной Бог был не нужен. Вселенная безбожное творение обладающего свободой воли человека. Или Бог, или Вселенная. Так же и в разумной онтологии нет места хаосу, поскольку хаос не сущность, а идея самоотрицающегося и самообнаруживающегося бытия в единстве со своим ничто в феномене исключающей его из себя жизни.

Гуссерль не создал ни одного труда, к которому следовало бы относиться всерьез. Но он сделал нечто большее: зафиксировал превосходство мыслящего человека над мышлением, установил факт его присутствия.

Проблема России в том, что политику в ней делают неразвитые мужчины, а осуждают ее - развитые мальчики.

Не Россия рабская страна, а люди, которые рассуждают в ней о свободе, рабы.

В некоторых случаях лучше потерять связь с реальностью, чем идти на поводу у тех, кто присваивает себе право определять, что такое реальность.

Конформизм в виде иронии - неопровержимый признак лицемерия.

Человек, который задает вопрос, важнее вопроса, который он задает.

По определению Поппера демократия - это прежде всего открытое общество. Всех остальных, начиная с Платона и кончая Гегелем, он объявляет врагами демократии. ("Открытое общестов и его враги"). С этой точки зрения никакое всеобщее знание о демократии невозможно. Возможна лишь сама демократия без этого всеобщего знания. Поэтому Ваша попытка применить всеобщее знание к пониманию демократии - антидемократична. Ведь с точки зрения демократии Ваше знание всеобщего не является всеобщим, а только частным. У другого тоже его всеобщее знание является частным. Поэтому демократическая конституция по необходимости является плюралистической и отражает принцип свободы, заключенный в правах каждого человека. Если бы демократия устанавливалась по Вашему частному мнению о ней, она превратилась бы в деспотию, даже если Вы даете правильное толкование ей, поскольку Ваш прицип доминировал бы над всеми прочими. Поэтому демократия устанавливается естественным путем, в результате абсолютной и тотальной войны каждого с каждым в лоне Божественного принципа, что в действительности и произошло в истории. Демократия бескомпромиссна, поэтому терпима. В ней нет внешнего регулятивного принципа, основанного на превосходстве закона над личностью. Вы уже противоречите себе и принципу демократии, когда говорите "... с целью выявления отсутствия противопоставления своих намерений намерениями остальных индивидуумов и такое же публичное подтверждение своего согласия с вновь выявленным законом поведения членов общества в конкретных обстоятельствах ..." Это Вы говорите не о демократии. А о коммуничтическом обществе.

Я все пытаюсь найти в Вас изъян, а нахожу лишь достоинства.

Непорядочный человек никогда не будет заниматься искусством. Он просто не в силах вынести его освободительное бремя.

Только потому что мы узнаем друг друга, мы верим в то, что мы есть. Но мы есть на самом деле, когда не узнаем никого.

Гений не всегда может проявить свою гениальность, а только в том случае, если ему удается расчистить для нее путь. Иногда ему приходится жертвовать для этого своей жизнью. Иногда все силы уходят на расчистку этого пути, так что произведение его гениальности принимает смешанный вид, вид борьбы со злодейством и победы над ним. Но в любом случае он чистая стихия, обозначенная своим присутствием в Мире Откровения. Именно в чистоте, а не в победе над пороком проявляется гениальность гения. И если ему дана творческая сущность, то только для того, чтобы явить миру его образ в совершенстве духом проникнутого естества, в природе великого замысла, в чувстве безграничной любви ко всему сущему и восхищении его устройством и незыблемой прочностью. Ведь невозможно отвергнуть то, что даже в уничтожении блещет красотой. И бессильно склоняешься в вознесенном духе перед этим оставленным и опустевшим миром, который захватывает и покоряет с иной стороны совершенно непостижимым образом.

И прекрасная женщина внятно произнесла свое имя, затерянное в веках.

Грустно жить, но вдохновение неукротимо.

Похожи мы, как ангелы порока, как демоны любви.

В скором времени художники почувствуют необходимость пересмотреть свои взгляды на искусство. Привычные представления о нем низложены. Мифотворчество и Богооткровение, которые и были содержанием искусства, плавно перешли к реальному существованию человека в том виде, в каком он пожелал быть собой. И так возникло современное искусство, которое является средством выражения человеческого существования. И поскольку идеи бессмертия, божественного образа покинули человека, он, естественно, полагает свое искусство во времени, как современное ощущение будущего ожидания, как мысль о воплощении идеи в бессмертном существе - не найденном, потерянном и живом. Жизнь поэтому воплощает тот замысел, который ранее полагался внешним человеку, а сейчас неотступно и неразлучно следует вместе с ним. Это состояние, которое описывается творческим вдохновением, заключает в себе весь смысл современного искусства. Современный художник раскрывает будущее не как абстрактную идею, а как реальное воплощение сущего.

В двадцать лет я написал картину, которая называлась "Гибель греческих богов". На ней были изображены олимпийские боги, которых защищали спартанские воины от обезумевшей толпы. Спустя некоторое время я изобразил камеру с лежащими, стоящими и кривляющимися людьми, в которую зашел невинный человек. И я запечатлел это противостояние невинности и порока. Но кульминацией моего отношения к действительности стала написанная по аналогии с "Явлением Христа народу" картина "Явление Брежнева народу". Там был изображен Брежнев на ступенях лестницы, ведущих к храму, среди толпы юродивых, лакеев и проходимцев. В углу композиции стоял я в виде художника, пишущего картину Гойи "Паяц". Картины эти, может быть, и сохранились, но где они - я не знаю. Так я представлял себе в то время жизнь и с тех пор мало что изменилось. Через некоторое время я занялся поисками стиля, в результате которых появилась живопись, превосходящая все известные представления о ней. Она стала неожиданным открытием, предметом удивления и восхищения. Я смотрю на нее как на нечто непостижимое, но простое и ясное. Это и есть искусство, то, что вечно притягивает к себе человека. И оно неиссякаемо, потому что является источником всякой жизни и отвергает смерть.

Всегда чувствовал и мыслил себя человеком, имя которому я сам. К прошлому человечеству не отношу себя ни в каком виде, даже - самом гениальном. Я считаю, что прошлое человечество воплощается во мне. Поэтому именем моим является творческое выражение осмысленной сущности, вечно возобновляемой, ясной и отчетливой.

Следует помнить, что истину ищут только дураки. Всех остальных она находит сама.

Теряет Бог, а человек лишь следует его потерям.

Нет существа более лицемерного, чем человек. Его лицемерие доходит до фанатизма, когда он мыслит что-то такое, от чего зависит спасение его души. Ради этого спасения он готов даже погубить свою душу.

Сказать просто. Трудно сказать, что значит сказанное. Современное искусство пока только говорит.

Искусство переполняет тьму, затмевает ее светом, силой, страстью, разумом. В мире, где нет Бога, абсолютной идеи, смысла, все пожирается временем. История - это демонстрация незафиксированных в своей сущности жизней, отдавших свою душу Богу. Произведение искусства обречено являть мир в его исторической сущности, духовном величии. Это - жертвоприношение, в котором исчезает человеческое существо и выступает образ сотворившего его Бога. Но где тот человек, который должен быть жив от одного себя к другому? Не посредством духа, а в непосредственной связи времен? В единой жизни должны сомкнуться души без всякого перерыва на смерть. Достижение такого напряжения, перед которым меркнет тьма, и есть область искусства, где люди соединяются друг с другом и узнают себя на вечные времена.

Когда жизнь превращается в феноменальный процесс без признаков бытия, человеку остается только безоглядно идти вперед. Все силы души концентрируются в определенный момент времени для совершения действия, которое не приводит ни к чему, кроме необходимости следующего действия. Это прочувствованное состояние жизни предопределяет бытие, которого нет, но которое неминуемо наступит, поскольку всегда произойдет нечто такое, смысл и назначение чего заключается в откровении вышедшей за свои пределы жизни.

Человек выше искусства. Но он должен доказать это, став в искусстве выше себя.

Тело не может быть предметом искусства. Потому что оно смертно. Предметом искусства может быть только бессмертный дух. Поэтому телесное искусство дегенеративно, а люди, которые поклоняются ему, безумны. По этой же причине искусство Люсьена Фрейда или Френсиса Бекона не искусство, а заразная болезнь, которой подвержены люди вследствие отсутствия у них здравого ума и свободы воли.

Попалась видеозапись лекции А. Кончаловского о современном искусстве "От Черного квадрата к черной дыре". На четырнадцатой минуте пустословия я услышал совершенно примитивное определение искусства. Правда, должен заметить, что потуги лектора находятся в полном соответствии с составом аудитории.

Время от времени приходится слышать бессмысленное утверждение о победе рынка над искусством. Как самоорганизующаяся система, в которой выживает сильнейший смертный, может победить божественную идею о равенстве бессмертных?

Даже атеизм в России безбожный.

Чем отличается свободное общество от рабского? В свободном обществе действительность имеет связь с философией, а в рабском - философия должна иметь связь с действительностью.

Классический атеизм ничего общего не имеет с атеизмом вульгарным. Классический атеизм строит человеческую науку на основании божественной гармонии. Вульгарный - изгоняет из своего воображения дикое представление о Боге. Представители этого дикого атеизма агрессивны, злы и немощны. Они ничем не отличаются от животных, посягающих на власть в привычной для них среде обитания. Их жирные умы хилыми цепями прикованы к великому смыслу жизни. Атеизм Данте, Кеплера, Дарвина - это и есть проявление свободы воли человеком в соответствии с сотворившим его замыслом. Атеизм же Познера не представляет из себя ничего, кроме тщеславия и рабства.

Следует изначально допустить, что человек лучше того, что он говорит, и что говорить надо не с его словами, а с ним.

Общественная история двадцатого века двигалась по пути инфернального романтизма и завершилась концептуальным хаосом.

Интересно, однозначных смыслов нет в русском языке или в умах тех, кто им пользуется?

Платон абсолютно прав. Подлинному философу достаточно познакомиться с философией, чтобы вспомнить ее. Все прочие ее изучают.

Постмодернизм - это состояние ущербности и растворения культурных и художественных ценностей в потоке массового сознания, прекращение действия идей в их оригинальном смысле и значении, профанация умов, подделка и приспособление сознания к заниженным критериям с целью индивидуального выживания за счет тотальной эксплуатации творческих ресурсов.

Ущербность постмодернизма находится в полном соответствии с ущербностью постчеловека. Человек не может быть послечем-то, он всегда открыт для нового чего-то.

Поскольку жизнь претерпевает свою судьбу в искусстве и называет это истиной, в ней нет ничего, что было бы в ней, она вся состоит из себя и собой является в каждом своем откровении. Жизнь - это последовательность откровений, запечатленных в искусстве. И это следующий вывод, на который нужно опереться. Связь этих откровений называется судьбой, в сознании которой я мыслю свою жизнь. Каждое произведение искусства, хотя и опирается на свою судьбу, абсолютно свободно от нее и именно в этом состоянии свободы устанавливается судьба. Искусство - это превращение последовательных откровений судьбы в единомгновенную вечность их откровения. Произведение искусства - это судьбоносное откровение, в котором сходятся судьбы предшествующих откровений и запечатлеваются в единой судьбе.

Вечные идеи навсегда останутся в прошлом, если кто-то в настоящем не обратит их в будущее.

Превратить трагедию в патриотический фарс - вот задача политика, который хочет стать лидером толпы.

Чтобы понять, почему от России отстранились европейские страны, достаточно послушать Проханова, который до совершенной ясности довел идею русского духа, видя его носителем божественной справедливости в силу неискоренимой привычки быть жертвой судьбы и истории. Если Россия такова, какой представляет ее Проханов, то ее должны бояться все страны мира. Ведь она человеческое существование заменяет божественной справедливостью. Как будто человек не сотворен Богом и до сих пор вообще не сотворен и не существует, и у него нет свободы воли, устанавливающей без всякой божественной справедливости разумный человеческий порядок внутри себя и среди других народов.

Россия - это страна, в которой талантливые люди не знают, для чего они живут. Они не могут получить полноценного образования. Их стремление к реализации сталкивается с системой, направленной на подавление личной инициативы. Поэтому они поневоле становятся врагами народа и государства. В России до сих пор господствует идея миссионерского шовинизма, которая находит поддержку среди населения, обманутого в своих ожиданиях лучшей жизни. Месть другим народам за собственную несостоятельность, за которую никто не несет ответственности, с которой смирились и которая стала нормой жизни, воспринимается как угроза цивилизации и становится причиной русофобии. Под предлогом навязчивого желания мира во всем мире на ее условиях в состоянии иррациональной стагнации она становится источником ненависти к другим народам, втайне испытывая к ним симпатию и требуя от них уважения к своему величию, разочаровываясь и угрожая всякий раз, когда остальной мир находит в себе силы для сохранения чуждых ей общемировых ценностей.

Ницше спровоцировал реакцию негативного отношения человечества к самому себе, исключив из него все естественное и ценное. Подлинную историю, в которой люди сформировали свой разум, он подменил историей черни, иррациональностью ее бытия. Его сочинения могут быть катализатором для дальнейшего развития мышления. Но это в том случае, если это мышление утратило способнсть мыслить здраво. А отделить гениальность от безумия современному неряшливому уму очень сложно.

Анархия и разбой в России сдерживаются только диктатурой. В ней нет общественного сознания, благородства, породы. Есть только скотское величие, жертвенность, пресмыкательство и лакейский патриотизм. При отсутствии диктатуры Россия превращается в зловонный труп, который пожирают кишащие в нем черви. Лучших людей, которые могли бы стать основой демократии, она делает своими врагами. Поэтому всякая власть в России стремится не к достижению свободы для своего народа, а к подавлению его самодурства, после чего он впадает в спячку и становится игрушкой в руках всякого, кто захочет использовать его в своих целях.

Концептуальный плюрализм современного искусства, который отображает структуру времени, недостаточное основание для выявления его подлинности.

Чем отличается современный мир от мира классического? В мире классическом со временем я все более мертв. В современном мире со временем я все более жив.

Единственным признаком российской демократии является узаконенность и безнаказанность воровства.

Православие - религия массового спасения, а не индивидуальной свободы. Поэтому она не достигает уровня подлинного христианства, в котором человек не только спасен, но и обладает свободой воли. Воля православного человека носит соборный характер, в котором нет места человеку спасаемому. Поэтому и творческий дух, основанный на свободе воли, не присутствует в православии.

Есть два денежных эквивалента, один из которых золотой, а другой дерьмовый. Первый определяет ценность произведения искусства, второй - ценность самих денег и их владельцев. Заслуга введения второго эквивалента принадлежит Пьеро Мандзони, который правильно определил, что коллекционеру достаточно и дерьма для того, чтобы он считал себя знатоком искусства.

ДЭМ - новая единица стоимости произведений искусства современных художников на аукционах Сотбис, Кристи, Филипс и др. ДЭМ - денежный эквивалент Мандзони. Один ДЭМ равен 4000 евро. По стоимости одного грамма вещества в 2007 году на аукционе Сотбис. Например, произведение, за которое платят один миллион евро, стоит 250 ДЭМ.

Современность еще не наступила. Это всего лишь постисторические конвульсии человечества.

Границей мира является не ничто, а разум. Ничто входит в состав мира как его бытие. Границу в ничто мир мог бы иметь в том случае, если бы ничто было его противоположностью. Но тогда не было бы всесущего мира: часть его существовала бы в несуществующем виде в противоположном ему ничто, в бытии ничто. Всесущий мир в этом случае был бы не миром, а Богом, который объединяет в себе и то, что есть в бытии, и то, чего нет в ничто.

Если под "классиком современности" понимается Френсис Бэкон, то это случайный человек в искусстве и никакого отношения к современности не имеет. Так же как и те, кто считает его художником. Стоимость его произведений определяется в ДЭМах.

Современную психологиню трудно отличить от образованной курицы.

Стандартный россиянин - это симбиоз обезьяны и Святого Духа.

2013 год.
Ни один из предложенных Вами вариантов развития России невозможен, поскольку формирование будущего является творческим процессом, а ваши мысли - продукт исторического и политического резонерства. Но, тем не менее, можно заметить, что во всех формах правления присутствует одна и та же постоянная составляющая - иерархическая "вертикаль" власти. Без нее Россия расползается в разные стороны, самоликвидируется. Совсем недавно на сократилась и численно, и территориально. И рухнула бы вообще, если бы политическая реакция не остановила этот процесс распада, который вверг ее в хаос, анархию, каннибалистическую ненависть. Так что вопрос только в том, какой идеей одержима власть, что в очередной раз она будет навязывать народу? То, что она несамостоятельна, очевидно. На первых порах, находясь в растерянности, она перенимает иностранный опыт, который, как всегда, не приживается на российской почве. Потом она приходит в себя, крепнет и начинает навязывать свой, российский, запретительный, малосозидательный и тупиковый, поскольку он основан не на идее свободы, а является следствием борьбы с недомыслием, алчностью и жестокостью. Так что Россия вновь оказывается в состоянии внутреннего негативного коллапса и в этом виде противостоит традиционному пониманию мировой свободы. Какой выход? Поскольку при любой власти диктатура в России неизбежна (даже свобода устанавливается с помощью насилия), власть эта должна использовать свой ресурс для массового, насильственного просвещения народа (ведь если она в состоянии запретить алкоголь и табакокурение - значит, возможности ее безграничны и не лучше ли их направить на что-то конструктивное)? Задача власти не в том, чтобы создать систему, обеспечивающую народу выживание, а в том, чтобы создать условия, при которых народ выживает сам. Это и будет демократией.

Основоположником актуального искусства является воробей, напакостивший в чернильницу профессора психиатрии Буре в романе "Мастер и Маргарита" Булгакова.

Главным представителем актуального искусства является Адольф Гитлер, который превратил его в тотальный перформенс по уничтожению людей. (Основоположником, как я уже говорил, является воробей, напакостивший в чернильницу профессора психиатрии Буре). Дали, знаток человеческого безумия, был единственный, кто воспринял вселенский поход Гитлера как художественную акцию. Гитлеризм этот в виде клопиных укусов актуального искусства распространился теперь по всему миру. Являясь лишь пародией на трансцендентный экстремизм Гитлера, которому с непостижимым мастерством удалось натравить неполноценных сверхчеловеков на полноценных недочеловеков, современный экстремизм актуальных художников кажется дешевым фарсом на фоне неполноценных остатков человечества.

Я думаю, что русский народ не распался и не погиб, а до конца еще не сформировался. Держится, выстаивает в условиях мировой культуры, но не в состоянии, впитав свою, представлять ее. Скорее, русская культура, с которой народ еще не воссоединился, представляет его. И эта культура вообще не затрагивается процессами, происходящими в обществе. Гонениям подвергаются лишь ее носители. Так что русская культура еще должна быть освоена русским народом. Советская же оптимистическая культура создавалась по принуждению в ущерб русской, гибнущей в ней и страдающей. Русская культура находилась в оппозиции к советской, но оказалась сильнее ее и это говорит, что творческая личность (носитель культуры) сильнее общественного помешательства. Это доказывает, что русская культура подлинна, значима и совершенна. В подлинном смысле советской культуры не существует: то, что ею называется - символический фетишизм, выражающий идеологию деклассированного сброда. Его потомки пока не могут выступать от имени русского народа. Но разум доминирует над зоологическими процессами, постепенно он окрепнет и создаст новую породу полноценных людей.

Чем отличается цивилизованное общество от варварского? В цивилизованном обществе правительство служит народу. В варварском - народ служит правительству.

Если меня сотворил Бог, то я должен признать, что в творении он превзошел себя, поскольку во мне перестал быть собой, а мной не стал. При этом нет ничего за пределами его. Поэтому, несмотря на то, что в творении меня он превзошел себя и перестал быть собой, он достиг в этом бесконечной определенности.

Искусство - это творческий феномен, а не культурный. Поэтому оно должно всегда опережать культуру.

Современное искусство оказывает отрицательное воздействие на устоявшуюся, застоявшуюся, упокоившуюся душу. Оно не служит красоте, а создает ее. Живую и совершенную. Ту, которая в данный момент есть. С которой человек, воскресший и сотворенный, вошел в этот мир, чтобы увидеть в нем Творца и подтвердить своим появлением действительность его присутствия.

Хаос предшествует возникновению материи. Он доматериален и может быть помыслен только в отношении к первичному состоянию материи, в отношении к которому еще ничего нет и отсутствие чего было преодолено в том, что стало. Но первичное состояние материи в ее конечном, высшем понимании утратило свою ощутимую реальность, хотя и сохранилось в основании всего процесса возникновения, к тотальному смыслу которого мы не смеем приблизиться по причине отдаленного от него существования в качестве выделенных из него субстанций, наделенных духом, в пределах которого мыслим себя и Бога.

Единственный атеист в вашем понимании Дьявол, да и тот находится во власти Бога. А Ваш атеизм не более, чем ваша личная позиция без всякого отношения к предмету вашего отношения. По отношению к Богу в соответствии с его определением атеистом быть невозможно, поскольку невозможно вступить к нему в отношение. Если Бог - предмет вашего сознания, в отношении к которому Вы можете иметь позицию, то это уже не Бог, а уничтоженный Вами Бог, о смерти которого говорил Ницше. Тогда можно быть и бессмысленным атеистом. Ведь Вы никого и ничего уже не отрицаете, поскольку лишены того содержания, об отрицании которого говорите.

Некоторое время назад Секацкий умело складывал слова в философские фразы, которые не имели никакого смысла, но показывали, что он знаком с чем-то, что этот смысл имеет. То есть - он был ритором. К сожалению, риторики оказалось недостаточно, чтобы говорить о предмете, который должен иметь сущность. Как только воспитанный на имитации западного философствования человек сталкивается с необходимостью сформулировать насущную проблему, требующую творческой самостоятельности и оригинальности мышления, он показывает полное бессилие, отсутствие культурной зрелости и удивительную ограниченность кругозора. Осмыслить он в состоянии только самые поверхностные явления: приблизиться к пониманию глубокой целостности требующей философского вмешательства ситуации он не в состоянии. В результате мы имеем то, что имеем: изреченную манифестацию фантастического, никак не относящегося к подлинной реальности, вымысла, который под видом философской мысли автора интерпретирует происшедшие и никак не связанные с ними произвольно определенные им будущие события.

Христиане не зря признают факт помрачения своего ума Дьяволом: ведь только Дьявол мог внушить им мысль, что они живут ложной жизнью, а настоящая наступит после смерти. Он действительно вошел в них, иначе они не отвернулись бы от творения, в котором Бог воскресил их, и не стремились бы к загробной вечной жизни, в которой их нет. Это и есть помешательство, дьявольское наваждение, во власти которого оказались христиане.

Надо осознать, с какими трудностями столкнулось современное искусство. Оно отказалось от вероучения, во власти которого находится современное человечество. Оно опровергло атеизм и сокрушило нигилизм. Дистанция от первого действия до последнего - его время, содержание и чистый свет бытия. А это и есть смысл творения, поскольку только в нем может зародиться то, что своим появлением очистит и освежит огрубевшую от долгого пребывания жизнь.

Лучшая память - это будущие идеи.

Придумал себе эпитафию: Поздно уже. Смерть покарала меня.

Я чувствую себя приговоренным к пожизненному бессмертию.

На мой вопрос: "Чем отличается беспредметное откровение как мыслящий себя дух от предметной веры?" - был получен ответ: "Попробуйте - узнаете". После чего я был произведен в ранг схоласта.

Моя задача в том, чтобы восстановить подлинный, утраченный смысл терминов, а не в том, чтобы показать ничтожность их значений в наше время. В наше время, по большей части, человек ничтожен, а не термины.

Теологией называется разумный свод знаний и искусств в единую систему миропорядка. Отсюда следует, что вечность теологии определяется ее современностью, которая предопределяется этой вечностью.

Некоторому человек, без всяких обид. Я сначала воспринимал все, что Вы пишете, как шутку, тщательно замаскированную иронию, потому что исхожу из предположения, что человек разумное существо. Но я вдруг обнаружил, что в Вашем случае я был неправ. У меня исчезли все сомнения, что у Вас атрофировался ум. Вследствие этого Вы никогда не поймете, что разумные вещи вызывают у Вас атавистическую реакцию отторжения.

Если Бог существует помимо знания и веры, то это материя - бесчувственная и бессмысленная; мир безбожен и является в виде Вселенной, которая только одна дает повод думать, что то, из чего она состоит, существует помимо жизни, являющейся источником знания и веры. Таким образом, люди, так утверждающие от имени Церкви, тайные материалисты, безбожники и атеисты.

Люди, как псы, служат тому, кто дает им деньги. При этом понимают, что подлецы, а все равно служат. А некоторые и не понимают.

Нравственный эксбиционизм зашел так далеко, что некоторыми даже выдается за актуальное искусство.

Абсурд веры.
1. Если Бог причина всего, то все должно идти от этой причины, а не к причине. Поэтому стремление к Богу и воссоединение с ним противоестественно: следствие не может стремиться к причине. Поэтому Вы проповедуете смерть и уничтожение, то еть Вы - Богопротивленец. 2. Если свобода воли (как Вы утверждаете) абсолютна, то она стала причиной ненависти к Христу, а не ненависть, вызванная по отношению к нему Богом (как Вы опять же утверждаете). Иначе свобода воли не абсолютна. 3. Вы утверждаете, что Бог сотворил человеческую волю не слабее своей. Отсюда следует, что у человека достаточно сил, чтобы быть собой, а не стремиться к Богу. 4. Если человек сотворен Богом, то он идет от Бога, а не к Богу. Если человек идет к Богу, то он сотворен не Богом, а отпавшим от него Дьяволом. Поэтому все верующие безбожники и по этой причине стремятся к Богу. Заодно, поскольку они безбожники, они пытаются обратить в свою веру людей, сотворенных Богом.

На самом деле люди, которые поколоняются послесмертному Богу, поколоняются материи: ведь ничего, кроме материи, после смерти нет. А материя такова, что ничего не знает о своем пребывании, существует не существуя и ничем не отличается от ничто, хотя не ничто. Так что по всем признакам она соответствует определению послесмертного Бога. Подлинный же Бог познается при жизни, поскольку только в этом случае из материи он превращается в совершенное существо, из сознания бытия которого появился я.

"Следствие "не может" стремиться к причине, но живое существо может стремиться к Источнику Жизни."
........
Зачем живое существо должно стремиться к источнику жизни, если оно из него произошло? Зачем жизнь должна возвращаться к своему истоку, если ее назначение в том, чтобы распространившись как можно дальше от источника показать его неиссякаемую мощь? Вы же хотите сказать, что из этого источника не может произойти ничего бесконечного, а только смертное и конечное. Бог прилагает все большее усилие для обожествления материи, а Вы его творение вновь погружаете в материальное безразличие, из которого он выявил свой образ и утвердил в сознании человеческого бытия.

При жизни нельзя сказать, что материя или Бог есть. Можно сказать, что есть материя или есть Бог. После смерти считается, что материя и Бог есть. И то, и другое обнаруживается собой. Но как это возможно? Как при жизни я могу трансформировать "есть материя или Бог" в " материя и Бог есть"? Никак. Поэтому и невозможна мертвая материя без вечной жизни, а Бог невозможен без отрицающей его материи. "Материя есть" - это нечто божественное, некое бытие того, чего нет, а это - Бог. "Бог есть" - это некое ничтожество воплощенной в небытии материи, в которой утверждается бытие того, что сверх этого бытия есть.

"Евгений, я начинаю опасаться, что Вы просто не в состоянии приподнятся выше философски-богосповского примитивизма своего Бриммербергианства. Я уже давно подозревал, что абстрактное "искусство" приводит к повреждению логических способностей человека...  Чтобы "творить" необходимо, в начале, чему-то научиться...Богословие - не творчество, а ОТКРОВЕНИЕ. Вам, Евгений, это, очевидно, не понятно! Отпавший от Бога человек, а мы все, от рождения - отпавшие - жив только "формально". Он думает, что он "жив", только потому,. что его окружают такие-же "живые" люди. В действительности - это состояние чрезвычайно далеко от истинной жизни, которая открывается только тем, которые, услышав Слово Божие, начинают понимать, что они, в действительности, мертвы, и устремляются в своих желаниях к Богу - Жизни Подателю!"

Что Вам на это ответить? Разве не с точки зрения теоретических знаний на уровне слесаря-механика я собираю и разбираю вашу веру, чтобы показать, что она не может работать, что это испорченный механизм, в котором нет необходимых деталей? Вы, правда, обходитесь без них, потому что Бог, который запустил этот механизм, и без неведомых Вам детелей поддерживает его работу. Да, я вкладываю иные смыслы в привычные Вас слова. Вы ведь любите аналогии. И не раз свою любовь к ним мне демонстрировали. Воспользуюсь и я один раз вашим приемом. Две тысячи лет назад атомом называлась неделимая мельчайшая частица. Сейчас атомом называется сложнейшая структура, смысл которой ничего общего не имеет с первоначальным. Но называется она по прежнему атом. Так почему же Вы удивляетесь, что архаичные богословские смыслы я заменил на современные, оставив заключающие их слова прежними? А в изучении системы понятий Христианского Богословия нет никакой необходимости, поскольку она внедрена в сознание каждого человека. Человек не может жить без Бога, но может жить без веры в него, поскольку Бог есть. Бог есть, бытие Бога означает, что в отношении к Богу появилось нечто противоположное, но без Бога не сущее. Поэтому в себе сущее забвение Бога столь же божественно, как и наличие Бога в сознании не отпавшего от него творения. Ведь в себе сущее забытие наделено не нуждающейся в бытии Бога свободой воли, что и следует из намерения Бога создать совершенство, в бесконечной удаленности от себя столь же самостоятельное и не нуждающееся в спасении, как и он сам.

И я вдруг почувствовал, что люди покинули мир, вернулись к мертвому Богу и исчезли из бытия.

Максимум возможности соответствует минимуму действительности. Бог абсолютно бездействует, поэтому максимально существует. Материя абсолютно действительна, поэтому минимально возможна. Из того, что Бог существует максимально, а не абсолютно, следует, что он сотворен и есть только при жизни.

В Ростове, оказывается, есть институт психологии и паразитологии. Странное, но понятное сочетание.

Ни вера, ни религия, ни атеизм никакого отношения к идее Бога не имеют. Бог - это интеллектуальная конструкция, обладающая статусом бытия. Нельзя сказать, что Бог есть, потому что он и есть это "есть". Тем более нельзя сказать, что его нет, потому что это "есть" - есть. Обо всем прочем можно сказать, что оно или есть, или его нет. Но всегда оно полагается или отрицается вне себя, поэтому и нельзя его никогда постичь в себе.

Реалист - это человек, который воспринимает людей и события внешним образом. Это самый безопасный способ существования, поскольку не требует наличия души; но и самый печальный, если душа есть. Поэтому и не может жить одушевленный человек в реальности без того, чтобы не соприкоснуться с душой другого человека, то есть с тем миром, который называется внутренним и выражается в стремительном сближении с другим человеком, сущностью вещей и Богом. Только в таком мире преодолевается реалистически настроенный разум, который не видит ничего, кроме внешнего разнообразия и связывающих его в единое целое законов и закономерностей, бесчувственный к потрясениям и загипнотизированный созерцанием своей погребенной в недрах материи идеи. Подлинный разум соединяется в человеке, а не во внешнем несоединимом мире, и представляет собой явную идею бытия, раскрытую во всех смыслах и значениях.

Там, где нет Бога, нет истины, а если нет истины, то нет искушения продолжить творение, то есть - искусства. Остается мертвый мир познания, реконструкции, самообеспечения. Искусство превращается в фарс, пародию на истину, свергнутое искушение. Вместо него - фантастические вымыслы, искаженные сущности, гротескный примитивизм озверевшего человека. Но искусство есть. Оно не исчезло, потому что исчезли нуждающиеся в нем люди. Порывы дегенеративного духа не поднимутся выше разложения. Их смердящая бездна не откликнется на появление светлого божества, а искусство не снизойдет до того, чтобы вовлечь их безумную массу в бесконечно далекий от них мир человеческого существования.

Венеция вновь устраивает выставку слабоумного искусства. Это в очередной раз подтверждает, что современное человечество не узнает подлинное искусство, а подлинное искусство не признает современное человечество.

В мире может быть что угодно. При условии, что он разумен. В противном случае он превращается в некую иррациональную волю, которая захватывает его и бессмысленно преобразует.

Шопенгауэр и Ницше появились потому, что мир утратил свой разум, отказался жить в тех исторических пределах, которые сформировали его и заставили быть тем, в отношении к чему жизнь уже не могла сознавать себя в своем собственном выражении. Обреченность, вызванная раздвоением между ищущей своего объяснения жизнью и неприемлемым для нее смыслом бытия, стала причиной неразрешимого конфликта, в котором жизнь воспряла, утратив всякое представление о своем смысле, а мир погряз в мелочных противоречиях, из которых нет никакого выхода, кроме растерзанной смерти. Так что искусство, которое отвергло этот мир и возникло из обессмысленной жизни, находя и даря ей смысл, столь же мощное оружие эволюции, как и Бог, повелевающий творением.

Варвар - это социальное существо, не имеющее персональной ценности.

Если бы разум отрицал только свои устаревшие представления, а не себя в этих представлениях, иррациональная воля была бы невозможна, мир был бы ограничен одним и тем же разумом, бесконечно познавался, а человек в этом познании из живого существа превращался бы в объективную идею самого себя.

Атеизм невозможен, если нет Бога.

Существует принципиальная разница между современным миром и историческим. Исторический мир сотворен Богом, существует вечно и познается. Современный мир не существует вообще, поскольку не сотворен Богом. Современность - это разумное мировоздвижение, в котором нет ничего, кроме знания. Современный мир не познается, поскольку является феноменальным достижением в момент своего возникновения, и существует только в отношении к действию, следствием которого является его возникновение.

Сегодня наблюдал идею мирового разума, размещенную в разных умах по-разному: в одних - смертным образом, в других - открытым и совершенным смыслом. Сделал вывод, что разум забывает себя в отдельной особи, а затем возрождается и воскресает посредством воздействия на него культуры. Воспринимая собственное ее воздействие на себя как нечто чужеродное, разум имеет возможность сомневаться в ее ценностях или в значимости своего появления на свет для ее поддержания. Освоив культуру и воскреснув в возрождении, человек вновь подвергается опасному искушению истлеть прежде своей осмысленной кончины в бесконечном и вечном воплощении жизни, которую он покинет, но которая никогда не покинет его. И в этой мудрости, снизошедшей до его ничтожества, он обретает бессмертную надежду на вечное избавление от неведения и обретение неисчерпаемого смысла, достигшего духовной зрелости в неизбежном и окончательном помрачении тьмы в превзошедшем свою явность свете.


Вера, какова бы она ни была, заключается в признании независимого от человеческой жизни незыблемого, в противоположности бытия и сознания. Бог как предмет такой веры не является предметом разума, скрыт противоестественным образом и никто не объяснит, почему он должен быть тайным, а не явным. Но точно так же никто не опровергнет, если я скажу, что тайного Бога нет, а явное есть Бог, возвещающий свое бытие через тождество с сознанием. Никто не подтвердит, что это научное достижение, в котором раскрывается естество Бога разумным образом, должно быть принесено в жертву тайному Богу вместе со смертью человека. Ведь независимо от того, сколько людей погибнет, гибнет всегда только один человек и поэтому нет такой жертвы, которая искупила бы потребность в спасении многих. Это и есть высший смысл бытия - постижение жизни как абсолютной ценности, присущей единому человеческому существу в разных выражениях.

Культура не в Европе или Америке, а там, где каждый из нас есть. Где я - там и культура. Стыдно бежать от себя, чтобы присвоить то, что нашли другие.


О НЕСОВЕРШЕНСТВЕ ХРИСТИАНСКОЙ РЕЛИГИИ.
Да, все люди произошли от Бога: только одни прямо, другие - через посредство Дьявола. Ведь Дьявол первое падшее существо, а христиане, поскольку они заявляют, что все люди падшие, опираются на него: ведь бессмысленно утверждать, что человек пал, не став в этом падении кем-то. Да и само отличие его от Бога заключается в том, что он является его ничтожной противоположностью. А это противоречит утверждению, что человек подобен ему. Как смертное ничтожное может быть подобно вечному бытию? В чем это подобие? В том, что в смертном ничтожном есть вечное бытие, которое высвобождается после смерти и сковано при жизни? Это абсурд. Не может Дьявол, воплощенный в смертном ничожестве человека, поглотить Бога, вытесненного этим человеком. Если бы это было так, человек действительно был бы дьявольским существом, а не божественным, что и следует из представления о необходимости доведения его плоти до воссияния в божественном свете, как будто она не является творением, а враждебна ему. Ведь если и есть что-то непостижимое для человека, так это только несвершившиеся времена творения, а бездна, в которой пребывает его существо и из которой он исходит, сомкнута в его ничто, преодолена светом творения и промыслом благодати. И если источником и творцом этой бездны является Бог, то для человека, превознесенного над ней, он - Дьявол, от которого он отрекается и к которому стремится: поэтому это единое начало двуедино и христиане, поклоняясь Богу в лице Дьявола, происходят от Дьявола, чтобы стремиться к Богу. Ведь если сущность, которая отделяет его от начала бездны, не достигает своего бытия в новом воскрешении, то творение не произошло и человек Бога видит в противоположности Дьявола. Сущность, которая оборачивается бездной в этом случае, становится источником отречения и целью воздаяния, судным днем, в котором рассредоточилось все, что было сосредоточено в одном исключительном замысле: положено, объято и спасено. Развоплощение, которое из этого следует и называется смертью или вечной жизнью, оставляет место только простым бестелесным сущностям, которые не могут существовать ни в каком виде и поэтому успокаиваются не на вечные времена, а потому что прекращают свое время. На вечные же времена успокоенные сущности обречены на мучение и вечное прозябание, поскольку они не исчезли в Боге, а воспротивились в Дьяволе. Отсюда и дьявольская уверенность христиан в вечном послесмертном воскрешении в Боге: ведь даже там они хотят пребывать в своем падшем, смертном состоянии, от которого отрекаются при жизни, а на самом деле ждут его вечного пробуждения. И разве не дьявольская это хитрость, внушив божественному творению мысль о том, что оно падшее, погубить его мыслью о спасении? Эта мысль настолько захватила людей, что они готовы оставаться в дьявольском состоянии всю жизнь, веря, что после смерти они будут прощены и воскрешены. В истинном или дьявольском обличии? Если они будут прощены, то они не знают себя прощенными и воскрешены будут новые люди, а не они. Так что все дьявольское обречено погибнуть, а на смену ему будет воскрешена невинность. И так будет всегда до тех пор, пока Дьявол будет внушать мысль о вечном спасении посредством христиан, которые по его воле пали, чтобы, осквернив невинность, возжелать Бога. Культ Бога - это самое безбожное из всех возможных отношений к Богу. Люди, которые поклоняются ему, выражают всего лишь дьявольскую покорность и смирение, которые возводят в ранг святости, чтобы закрепить победу над Дьяволом дьявольским же способом: поместив его непобежденное зло в победившую его святую душу. Поскольку Бог пребывает собой и величие его должно быть сведено к минимуму, чтобы в максимальной степени распространилось то, что он есть, в сущности чего он достигает творения и постигает сотворенное, то отпадением называется самообольщение ставшего в уединении, в течение которого оно некоторое время живет, чтобы умереть и вернуться к начинающему Богу, тем самым доказав, что усилия, приложенные им к их созданию, были напрасными, и что они не желают ничего другого, кроме того, чтобы не быть в желании сохранить себя в своем бытии. Ведь именно христиане возжелали стремиться к Богу из своего падения, но не к Богу творцу, от которого они отпали, а к Богу спасителю для того, чтобы, избежав бытия, быть. Поэтому и придумали они триединство, в котором на самом деле пребывают Бог, Дьявол и Человек, а не Отец, Сын и Святой дух. Не может Бог пребывать в таком нелепом виде, отпустив на свободу Дьявола и человека и, тем самым, став лишь частью самого себя. Это ложное понимание следует из признания падения, которое столь же нелепое измышление, как и то, что из него следует: наличие Дьявола, смертного Человека, желающего стать бессмертным, борьбы между добром и злом и тени забвения, в которой успокаивается душа человека. И поскольку Бог не творил зла, то христиане, борясь с Дьяволом, показывают свое недоверие Богу. Ведь и сами они признают, что подвержены искушению и стремятся к Богу, чтобы избавиться от него. Ведь та бездна, в которой они пребывают после падения, и есть Дьявол, исторгнутый из бытия с отверженной душой, ждущий падшего человека, чтобы отнять у него душу, насытить себя человеческими душами, чтобы ожить в своей смерти и воскреснуть над Богом посредством его творения. Эта безумная судьба, в которой христиане спасают свою душу, придумана ими для того, чтобы искупить вину грехопадения, чтобы вознестись над бездной, как их спасенная душа возносится над плотью. И они кичатся своим превосходством над простыми смертными: ведь им уготовано спасение, а те не знают о необходимости спасения своей души, поскольку пали, не догадываясь об этом, не осознав грех и не раскаявшись. Поэтому и проповедуют они истину спасения, чтобы оградить заблудших от бездны небытия, но и сами они всего лишь спасутся, вместо того, чтобы быть. И поскольку Бог всеедин, а не триедин, то он не допускает падения, а сберегает в себе все, от чего он отрекся, чтобы оно стало, и в чем он находит себя, предварительно исключив себя из того, чем он стал. Поэтому и ставшее, став им, теряет его из виду до тех пор, пока не осмыслит его бытие. И всеединый Бог не требует веры, поскольку в нем нет падших, а все есть, даже если его уже нет или оно еще только будет. Падший же спасается через веру, ведь он уже не часть бытия Бога, а ввергнутое в борьбу с Дьяволом существо, душа которого терзается над бездной в плотском с ним соединении. Поэтому и стараются христиане избавиться от тела: ведь оно покорно Дьяволу и враждебно душе. Поскольку же их души падшие и в этом падении просветленные, они только в молитве могут противиться Дьяволу, а не собственными силами, которых у них нет, и поэтому, утратив веру, они тут же оказываются во власти Дьявола, что свидетельствует о том, что произошли они от него, хотя и быти сотворены Богом. Так что, если в ответ на то, что христиане произошли от Дьявола, говорят, что они сотворены по образу и подобию Бога, то в этом нет противоречия: они сотворены по этому образу и подобию через посредство Дьявола, утратив в падении это сходство и стремясь к нему. Во всеедином же Боге Дьявола нет, поскольку нет падения, и там человек действительно вечен не в жизни и смерти, а в бытии.


После возникновения христианства Бог допустил существование мира еще на две тысячи лет. Судя по речи Патриарха Кирилла (13 июля по телевидению), христиане этот факт игнорируют, тем самым, подобно Дьяволу, противясь божественному замыслу и устанавливая свой, зафиксированный в момент падения, путь к спасению. Поэтому они богоотступники. Ведь Бог спасает их не по их тщеславной, самолюбивой и взбалмошной воле, а в соответствии со своим планом и намерением, для непротивящихся ему очевидных, а им неведомых. Поэтому их проповеди и послушания напоминают богопротивное изуверство: ведь они живут не помыслами Бога, а своим вожделением к нему. Правда, Патриарх заметил, что некоторые неверующие по природе лучше верующих христиан, и этим объясняется и оправдывается их неверие, а христианам, поскольку они испорчены падением, нужно верить. Еще он употребил слово "вербальность", продемонстрировав игривость ума и остроумие.


Похоже, что на смену ортодоксальному христианству приходит игривый постмодернистский либерализм. Недавно Патриарх заявил, что некоторые неверующие от природы хороши. Из этого следует, что они не отпали от Бога и подобны ему, хотя и неверующие, а падшие христиане нуждаются в вере и спасении, поскольку утратили подобие. Эта мысль во все времена считалась еретической и дьявольской, поскольку из нее следует, что не все являются потомками совершивших первородных грех прародителей и поэтому не могут быть вовлечены в состав христианской религии.


Исчезло даже ничто. Это и есть вечное бытие.


Постмодернистские сверчки вытянулись во всю длину своего мозгового пространства.


Если что-то красиво сказано, то смысл этого красиво сказанного со временем будет прояснен.


Гений - это человек с обнаженным будущим.


Талантливые люди открыты и щедры. Бездарности думают о сбережении своего мусора: ведь они единственные его ценители.


Я пишу картины и философские тексты. Мне никто не сказал, что я умный человек. Я отремонтировал железную дверь и мне сказали: "Какой ты умный". Если следовать этой логике, то любой слесарь умнее меня. Такова Россия.
 

Проблема в том, что современное искусство называется феноменом, а делается попытка его онтологического описания. А это - противоречие. Феномен может только восприниматься. Если вы пытаетесь его объяснить, то это уже не феномен. Вы добавляете к нему интерпретацию. Эта онтологическая интерпретация тоже должна быть феноменальной и так до бесконечности. Поэтому и считается, что первичный феномен теряется в потоке обсуждений, а вместо художника предлагаются зрители, которые своим присутствием и участием констатируют наличие произведения искусства, появление которого было спровоцировано художником, но создано людьми, которые никакого отношения к искусству не имеют. И где же здесь искусство? Его нет. Вместо него обывательская вакханалия примитивных смыслов. В действительности же этот первичный феномен должен доминировать над всяким восприятием и исключать всякую возможность интерпретации. Он должен быть однозначным смыслом, а это и есть произведение современного искусства в том виде, в каком оно и должно пониматься.


Жизнь - это расстояние между бытием ничтожества и ничтожеством бытия.


В отличие от некоторых сумасшедших, которые считают гениальность болезнью, я считаю ее единственным неопровержимым признаком здоровья.


Бог бесконечен только с человеческой точки зрения. А с собственной - абсолютно конечен и предельно завершен.
 

Мысль истинна. Истинной мысли не бывает.


"Мысль изреченная есть ложь..." Следовательно, и мысль о том, что мысль изреченная есть ложь, ложь.
 

Звезды - это этикетки на трупе цивилизации.
 

Конечно, Дюшан основоположник дегенеративного концептуализма. Причем такого концептуализма, который никакого отношения не имеет к понятию концепта, разработанному Делезом. Целью концептуального эпатажа является стремление вывести зомбированного обывателя или простодушного дилетанта из состояния духовной стагнации, ошеломить его дурь небывалым жестом, завладеть его вниманием и манипулировать до тех пор, пока в ком-нибудь не проснется совесть и здравый смысл. Концептуализм является издевательством над тупостью человечества. Но тупость тщеславна, подобна мольеровскому Журдену. Над ним издеваются, а он - горд. Мольер был первым человеком, который высмеял будущий концептуализм.


Смысл жеста Дюшана в том, что человечество не достойно искусства. Человечество достойно только унитаза. Человечество с этим согласилось.


Самое высокое назначение искусства - пробуждать идею бытия. Некоторые же считают, что оно существует только для того, чтобы пробуждать у них эмоции.


Один человек написал мне, что все, что я делаю, заумь. В ответ я с удовольствием написал, что лучше заумь, чем недоумь.


Можно выставлять картины где угодно. Начиная с помоек и кончая лощеными залами. Потому что они сильнее тех мест, где выставляются.
 

Если бы люди действительно верили в Бога, у них не было бы кладбищ. Поэтому на самом деле в Бога верят только атеисты. Поскольку они в полной мере реализуют божественную идею свободы воли. Только не надо путать атеиста с безбожной, животной человекообразной обезьяной.


Попалась фотография Джойса. Эталон волевого слабоумия. Худосочная, выродившаяся порода, жаждущая реванша. Результат - тень, призрак, не волшебный Улисс античности, а выродившийся скоморох.
 

Любой идиот может сломать тщательно задуманный план. Поскольку нельзя избежать участия идиота в мировых событиях.


Жаль людей, которые беззащитны перед олицетворяющей справедливость несправедливостью.


"...выдающийся художник всегда противостоит обществу, ставит себя в конфронтацию с существующей системой эстетических ценностей." Я думаю, что художник не вступает ни в какое отношение с обществом. Конфронтации с эстетической системой общественных ценностей у него тоже быть не может, потому что его бытие абсолютно, безотносительно и поэтому подвижно и самоопределенно. Напротив, он находится в полном согласии с системой ценностей своих предшественников, а эта система и есть единственно подлинная и истинная, даже если общество ее не разделяет. По этой причине оно находится в состоянии конфликта с художником, а не он с ним.


При низком уровне развития человечества, отдаленности его от истины, красоты и подлинного смысла бытия ничто, кроме суеверия, жадности и тщеславия не заставляет его обратить внимание на произведение искусства. Происходит процесс фетишизации искусства как единственный популярный способ усвоения его человечеством. Если произведение искусства не стало фетишом, у него нет шансов привлечь к себе внимание. С другой стороны, страсть к фетишизму может избрать для своего удовлетворения любой предмет, который никакого отношения не имеет к искусству.


Бог являет себя посредством своего творения. Он не марширует по Вселенной, заявляя о своем существовании. Так же и нации должны утверждать себя посредством своей культуры, а не маршировать по улицам собственных городов.


Почему в России говорят о справедливости, а не о праве? Право подразумевает наличие свободы. Если свободы нет, говорят о справедливости. Право создает основу человеческой личности, позволяет вступать в осмысленные отношения. Справедливость действует или не действует в бесправной человеческой массе посредством законной или незаконной власти. Право же исполняется посредством личной свободной воли.

У меня две судьбы: одна в моей власти, а для другой я недостижим.

Моя беда в том, что я понимаю точку зрения любого человека, поэтому вместо того, чтобы стоять на своей, я вынужден стоять на точке зрения человечества. А это и есть абстракция, всеразвивающийся концепт, абсолютная идея.

Сейчас ценятся только те произведения искусства, которые написаны "кровью". Художник превратился в тотемное животное, а его произведения - в фетиши. Этим объясняется тот факт, что на современных аукционах продается мусор. Ведь человечество жаждет крови, ему безразлично, как выглядит фетиш, главное, что он произведен тотемным животным, символом рода. Поскольку тотемный художник не может выйти за пределы этого рода и должен оживлять его, он становится на путь деструктивного синтеза. Это единственное, что способно потреблять отказавшееся от идеи Бога человечество: оно ищет обновление не в отношении к нему, а внутри своей природы. Поэтому оно все дальше от подлинного понимания искусства и искусство, обращенное к Богу, ему уже не доступно. Оно видит свет, но не воспринимает его; ему нужна тьма, чтобы, спрятавшись в ней от себя, от сознания своей обнаженности, сохранить свое естество в пределах цивилизации. Но цивилизация, которая не стоит перед необходимостью божественного обновления, задыхается, порождает мусор и агония искусства, которое отражает этот процесс, уже никогда не введет в заблуждение истинное творчество. Ведь единственным мерилом ценности этого тотемного искусства являются аукционные деньги, которые род человеческий в лице своих самых хищных представителей с безумной щедростью тратит на то, чтобы поддержать идею своего существования и не рухнуть в иррациональное беспамятство.

Написал картину "Безвестным русским людям, погибшим от своего народа". Судя по реакции, остался только народ, от которого эти безвестные люди погибли.

Опять попалась статья Кантора, где он с сизифовой настойчивостью сводит счеты с мнимым авангардом. Понимание автором авангарда никакого отношения к авангарду не имеет. Если бы автор был честным человеком, он отдавал бы себе отчет в том, что авангард и деградация - понятия взаимно исключаемые.

Современный Армагеддон - это битва между искусством и рынком.

И вдруг я понял, что людям нужен вождь, а не истина. И различается все живое по этому признаку. То, что алчет, воюет, утверждает свое господство, не может без лидера, который воплощает все их вовлеченные в мрачную пустоту качества И я четко осознал, что человечество происходит от идеи бытия, от истины, от Богопокровительственного утверждения. И эти два вида живых существ неминуемо воплощают добро и зло, проникают друг в друга, находясь в вечном столкновении. Организм зла похож на передвигающуюся кишку с входящим и выходящим отверстиями, на которую наслоились приспособления, помогающие ей выжить. Сейчас эта бывшая кишка превратилась в сложный организм, цель которого все та же: наиболее совершенным образом произвести захват окружающей ее добычи. Кишковая экспансия приобрела научную форму, развила интеллект и вышла за пределы отведенной ей сферы существования. Кишковый индивидуализм приводит к межкишковым конфликтам и соглашениям, по которым они мирно уживаются, готовясь в любой момент прервать жизнь друг друга. Добро же, просветленное духом истины, вдохновленное идеей бытия, шествует во времени, а не в пространстве, полагая красоту своего вида не в органической эволюции, а в совершенстве вечных форм, наполняющих собой творение и, независимо от смерти, распространяющих жизнь на вечные времена.

Современный художник присутствует в событии, которое запечатлевает. Значимость этого события и определяет ценность произведения искусства. При отсутствии критериев значимости ценностью объявляется событие личного существования. С одной стороны, жизнь - абсолютная ценность и поэтому присутствие в событии ее демонстрации объявляется произведением искусства. Ведь всякое сверхбытие невозможно. С другой стороны, поскольку жизнь в своем высшем проявлении исключает идею бытия, она - ничто, ценность ее условна, бессознательна и иррациональна, поэтому не может быть запечатлена в качестве произведения искусства. Поэтому такие произведения искусства амбивалентны, утверждаются и отрицаются за счет внутреннего противоречия, а не собственного смысла и творческого выражения.

Хотя Россия и является кладбищем для искусства, земля, на которой мы живем, все-таки является его колыбелью. И хотя страна прилагает все усилия, чтобы отправить нас на кладбище, ей это не всегда удается. Так что некоторые из нас остаются живы.

Идею Вознесения следует преподносить не как перемещение тела с Земли на Небо, а как духовное Преображение.

Окончательно постиг участь художника. На краю света в центре мира.

Современный мир - это место, где столкнулись концептуальные ценности и истинные значения.
 
Существуют три версии происхождения человечества: от Бога, от падших прародителей и от живых организмов, находящихся в процессе эволюции. Тем, кто сотворен Богом, истина известна, дана в откровении вместе с фактом появления на свет. Если же человек требует определения истины, то это значит, что он произошел от падших прародителей, и истина ему не дана. И если сам Бог лишил его возможности обладать знанием истины, то никакой человек не поможет ему понять, что это такое. Те же, которые произошли естественным путем, живут бессознательно, приспосабливаясь к обстоятельствам, которые вынуждают их принять тот или иной облик.

Прочитал у Кончаловского: "Самое возвышающее из всех возвышающих обманов - искусство". Я думаю, что искусство обман для тех, кто хочет возвыситься, оставаясь низким.

Художник не замечает времен, потому что он сам есть время.

Время - это субъективное ощущение жизни, длящейся в сознании бытия.

В картине бесконечно малое должно соединиться с бесконечно большим. Это значит, что она должна быть хуже мусора и лучше роскоши, за пределами того и другого стать невиданным существом вожделения для стремящейся к своему завершению жизни.

Помпезность - первый признак высокомерия черни.

Коллекционеры трупософического искусства, эти обезьяны, которые даже не понимают, для чего искусство существует, обречены с его помощью сгинуть. Искусство - верный путь к их уничтожению.

При отсутствии Бога не материю же изображать? Но некоторые так и поступают. Одухотворяют материю. Это и есть концептуальный демарш в бездну.

Понял, что такое концепт. Это оторванный от исторического факта возникновения смысл. Концептами можно манипулировать, сочетать, доводить их до абсурда, подавлять с помощью одних другие. Но в целом, независимо от произвольного употребления, мы имеем дело с концептуальной топологией, которая, в противоположность творчеству, положена в основу того, что называется современным искусством и удовлетворяет потребности тех, кто является продуктом исторического развития без всякой надежды на творческое обновление личности.

Концепт - это лишенный бытия смысл.

Оказывается, совместная молитва с пещерными старцами Святой Горы дает некое таинственное извещение о том, что Вы услышаны Богом. Очень похоже на Бобчинского и Добчинского, которые обратились к Хлестакову с просьбой, чтобы он сообщил в Петербурге о том, что есть на этом свете Бобчинский и Добчинский.

Прочитал "Оду художнику Зурабу Церетели" Натальи Ларской. Там есть такие строки:
"...Ни одного событья не проспав,
Он удивляет нас и всех великих глав,
И каждый раз он в точку попадает:
Как снайпер, он стреляет и стреляет...
И миру чудо творчества являет...
...Жар истины исходит, как из лав
Вулкана, возвеличивших Помпею..."
Насколько я знаю, вулкан погубил, а не возвеличил Помпеи. Так что если жар истины, который исходит из Церетели, подобен этому вулкану, то восторженное замечание Ларской имеет совершенно иной смысл, чем тот, который она имела в виду. Что же касается того, что он "всех нас и всех великих глав" удивляет, то в этом нет ничего удивительного. Удивлять - это его призвание. Надеюсь, что он еще долго будет выступать в роли снайпера и являть миру чудо творчества.

"Нам Спаситель народился".., "Вот сошел к нам в мир Спаситель"... Что это значит? Это значит, что скопище тварей безбожных выражает свой восторг по поводу того, что божественный человек пожертвовал ради них своей жизнью. И он спас их не потому, что приобщил к духу божественного творения, а потому что теперь им можно оставаться этими тварями и гордиться тем, что даже божественный человек пожертвовал ради них своей жизнью. Даже Бог жертвует ради нас, вот насколько мы важны, думают они. И поэтому жертва возвеличила падение, скотство поставила выше Бога. Поэтому Христос, спасая падших, унизил божественное, и спасение противоестественно. Ведь он всего лишь возвеличил безбожных и погубил божественное. И это окончательно осознал Ницше, сказав, что Бог умер. И так на самом деле и есть. Бог умер в момент распятия. И поэтому история восстала против христианства, ведь Христос - это не жертва, а божественный дух творения. Но в жертву был принесен именно этот дух и поэтому спасено было антихристианство.

Искушается мир, конечно, красотой, а не Дьяволом.

Гений ничем не отличается от дурака, поэтому он гений. Дурак отличается от гения, поэтому он дурак.

2012 год.
Искусство божественно, а все, что не божественно, не искусство. Даже Олег Кулик для того, чтобы выдать за искусство то, что он делает, назвал себя "клистирной трубкой бога". И это так, потому что он делает то, что говорит, то есть - испражняется. И тот, кто против этого протестует, - профан. И тот, кто говорит, что он художник, - тоже профан, потому что "клистирная трубка" не может быть художником.

Искусство пенисных и вагинальных манипуляций так же актуально, как превращение Лоренцо Медичи в Марата Гельмана.

Противоположности сейчас не сталкиваются, а самодовольно существуют.

Между концепцией и истиной такая же разница, как между союзом художников и художественным союзом.

Нет никакого отличного от творения замысла.

Я понял удивительную вещь. Мы ищем замысел творения. Но это тавтология. Творение и есть замысел. С чего мы взяли, что человек и мир сотворены? Это лишь сознание определенного момента творения. Поэтому и зарождается новое и отмирает старое. Чтобы сознавался каждый момент творения, необходим бог. Иначе творение сознавалось бы только в определенный момент. Определенный момент творения мы и называем человеком, то есть - собой. Поэтому мы смертны, а бог бессмертен и вечен, то есть сотворен в этом бесконечном творении как несотворенный.

Пока вера будет не разумной, а святой, она будет предметом нападок и источником конфликтов. Пока из Богослужения она не превратится в Богооткровение, она будет не верой, а суеверием. Вера - это разумное Богооткровение, а не пресмыкание перед Творцом.

В Богооткровении и грехи невинны, а в Богослужении и святыни порочны.

Тела человеческие трогать не надо. Пусть рождаются, живут и разлагаются. А души нуждаются в вечном спасении. Для этой цели Бог и сотворил мир, а человек - искусство.

Если мир вечен, то материя и сознание бытия совпадают в ничто. Поэтому смерть придумана для того, чтобы быть в качестве человека было предпочтительнее, чем в качестве материи. Чем совершеннее смертное творение, тем оно предпочтительнее перед вечностью и тем оно живее. Ведь жизнью называется смертное состояние вечного, при котором оно выделяется из себя в собственном обращении к себе.

Неполноценность человеческая вызвана представлением о превосходстве вечного над смертным. Это также следует из неправильного понимания идеи Бога, который полагается вне своего творения. Бог существует только в том случае, если он творит что-то более совершенное, чем он сам. Поскольку он вечен и может сотворить только противоположное этому вечному, он творит смертное, которое более совершенно, чем вечное, иначе никогда не было бы сотворено никакого превосходства.

Искусство сохраняется жадностью и благородством. В первом случае оно становится предметом торговли, во втором - роскошью духа.

Актуальное искусство (акт-арт) метит территорию с помощью экскрементов и других выделений подобно тому, как это делают животные, использующие свои выделения для привлечения внимания и обозначения своей территории. В акт-арте животное смыкается с инфантильным существом, для которого фекалии и другие выделения также являются средством приобщения к окружающему миру. Это как бы первые посредствующие звенья между ним и тем, что вне его. Ведь именно в фекалиях он впервые отторгается от себя и часто, поглощая их, пытается воссоединить их с собой. В акт-арте проявляется младенческое отношение к миру, наиболее интимное органическое состояние еще не родившейся души. Предметом внимания становятся производящие выделения органы, ведь именно они дают возможность установить первичную связь с собственной противоположностью: экскременты - продукт организма и в то же время предмет его внимания. Подобно животным, которые с помощью запахов и выделений проникают в окружающую природу, акт-арт проникает в социальную среду. Еще совсем недавно Россия была разрисована фаллическими и вагинальными символами. По-видимому, это был расцвет актуального искусства, которое достигло апогея в Петербурге, получив вознаграждение и официальное признание за столь долгий путь формиования символа национального самосознания.

Некоторые считают, что мудрость заключается в том, чтобы отказаться от истины.

Все будут спасены, только злодей отречется от себя, а истинный человек воскреснет.

Наступает время постатеистической культуры - живой, светлой, радостной. Художник впервые соприкоснулся с небывалым материалом истории, с невиданным состоянием мира, с еще не слепленной человеческой душой, с неведомым ему интеллектом, с загадочным окончанием жизни, с вечной памятью бытия и ожиданием следующего выражения.

В этой Вселенной нет места не только Богу, но и человеческой душе. Она способна вместить только тело, которое произошло из небытия. В ней не может быть ничего, кроме того, что есть. В ней нельзя ничего ни убавить, ни прибавить. В ней нет и не может быть привнесенных ценностей, например, искусства, созданного Богом или человеческой душой. Человек в ней признает только себя и выше себя ставит только самого себя. Поэтому он признает эволюцию и прогресс. Ему не нужно ничего, что его превосходит: он превосходит себя сам. Ему не нужен Бог, душа, искусство. Ему нужна плоть, поглощая которую он поддерживает свое небывалое постоянство.

Прочитал открытое письмо Елены Селиной (галерея ХL). Дезинформация с первых же слов. В 90-е годы практически все галереи организовались для того, чтобы продавать картины и зарабатывать на этом деньги. Галеристы были совершенно разные: от тупых баб до псевдопросвещенных эпигонов западного искусства. Одни продавали матрешки, другие - концептуальные подделки. Экспериментальное искусство создавалось вне контекста мировой культуры, что привело к рассредоточению его художественного смысла до уровня дешевых артефактов, констатирующих опустошение художественной личности и доводящих до утверждения, что художником может быть каждый. В результате художниками стали те, кто рисует в лифтах, в переходах, на петербургских мостах - представители дремучих архетипов. Псевдодемократизация искусства была совершена невеждами, а не художниками. Поэтому галереи и представляют современное искусство - деперсонифицированное, безликое, индифферентное. А художник в представлении не нуждается.

Творчество - это осваивание тех пределов, в которых природа еще только собирается установить свое присутствие.

Истерики переносят на человека, с которым себя отождествляют, то, в чем боятся признаться себе и что вытесняют в подсознание. Так они на время снимают напряжение, вызванное страхом, необходимостью постоянно удерживать в подсознании скрытые от себя мысли. Например, если истерик боится признаться себе в том, что он болен, он будет утверждать, что болен тот, с кем он себя отождествил. Он постоянно нуждается в присутствии этого человека, чтобы за счет раздвоения сознания сохранять душевное равновесие, пытается сохранить эту связь и в то же время старается от нее избавиться, потому что его гнетет мысль о подмене. Поэтому его поведение амбивалентно: пребывая одновременно в двух лицах, он утрачивает сознание реальности. Появляется ирреальность. Эту идею использовали сюрреалисты, а у Фрейда и Юнга возник соблазн перенести ее на культуру. Тем самым, они совершили подлог, применив заключенную в их подсознании идею для интерпретации естественного хода событий.

Концептуалисты доказали, что человек без Бога ничего из себя не представляет. Один человек ничем не отличается от другого. Поэтому они и заявили, что художником может быть каждый. Ведь только истина является неиссякаемым источником творчества. А сотворенный человек ничего не может дать другому человеку, кроме любви. Но этого недостаточно для искусства, которое является предметом общего внимания, а не отдельной личности. Такое искусство должно быть источником откровения для людей. В нем они должны видеть не отражение собственных потребностей, а подтверждение своего бытия в вечном плане творения.

Истина - это само в себе сущее существо, вечное, творящее сознание своего бытия, существующее собой без начала и без конца, мыслящее свою полноту в едином разнообразии, полагающее жизнь в духовном откровении своего присутствия.

Прочитал авантюрное высказывание Уальда о том, что атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.
Смотря какой атеизм. Например, рациональный атеизм Фейербаха в религии нуждается, а иррациональный атеизм Ницше - нет. С него вообще начинается эпоха импульсивного, экстатического, экзистенциально - ежемгновенного бытия, в поток сознания которого не может проникнуть никакая ограничительная противоположная идея, например, идея бесконечного бога. Оно просто бесконечно без Бога, безбожно, постоянно выходит за пределы себя, не достигая ничего, кроме сверхчеловеческого самоотрицания. Это нигилистическая форма атеизма, "смерть Бога".

Познер всегда вызывал у меня чувство антипатии. Еще со времен первого телемоста между Москвой и каким-то из американских городов, который он вел. Как-то он его неаккуратно вел. Я уже не помню, кем он был в советские времена, но с тех пор у него осталась привычка брезгливо относиться к тем, кто по его мнению ниже его, и подобострастно к тем, кто выше. Потом он вроде бы покаялся. Или сделал вид, что покаялся. Время требовало. (Я видел одно из его выступлений по телевидению). Но все равно проскальзывало в нем какое-то низменное высокомерие по отношению к своим оппонентам. В одной из своих бесед он резко оборвал во всех отношениях превосходящего его человека, когда тот попытался заговорить о религии. Сразу выступило его нутро, которое он лицемерно маскировал скучными, серыми рассуждениями о незначительных предметах. И, наконец, последний штрих - улыбка Познера во время вчерашней встречи с Медведевым. Это знаковая гримаса, в которой скопились века господско-рабских отношений человечества. Когда его губы растянулись до степени "чего изволите", он вдруг сообразил, что этого мало, и растянул их до степени "я знаю свое место".

Материя абсолютно бесчувственна, поэтому вся пребывает вне себя, и в этом вне себя пребывании творится существо духа, разумное устройство мира и божественная осведомленность о совершенном порядке вещей. Бог же, напротив, бесконечно чувствителен, поэтому пребывает в себе, а сотворенный из сочувствия человек, пребывая в существе духа, склоняется к Богу в ожидании последнего выражения, в котором появится существо творения.

Да, война должна вестись в искусстве, но не с помощью обнаженных задов, а с помощью идей и прекрасных форм.

Только одна идея Бога способна переноситься из одного момента времени в другой без всякого ущерба для своего совершенства, и этого достаточно, чтобы он был. Ведь только эту идею сознают люди во все времена без всяких изменений в различных видах ее воплощения. Только при ее наличии можно судить о состоянии искусства, о месте его в сознании человека. Тот, кто считает, что современное искусство современно потому, что оно сделано в тот или иной, в "этот" момент времени, забывает, что и все несовременные, вечные произведения тоже были сделаны в свое время в "этот" момент времени, так что они на том же основании и в том же смысле могут считаться и остаются современными. Но невечные современные произведения так иногда и не становятся вечными. Поэтому дело не во времени, а в голове художника. У одних в ней ничего нет и поэтому время стоит на месте, несмотря на все их усилия, а другие свершают этот момент времени, поскольку в их сознании присутствует идея бытия, которая не может существовать без акта творения, божественного вмешательства и разумного совершенства. Один художник, который называет себя современным, потому что пишет в данный момент времени, не выражает в нем ничего, кроме своего ничтожества, поэтому актуальность его работы ограничивается этим моментом. Другой - тоже пишет в данный момент времени и поэтому тоже современен, но заключает в этот момент вечное, истинное содержание. И то, и другое - современно. Только одно ничтожно и отрицается, а другое вечно и полагается. Поэтому, существуя мгновение, можно написать вечность, и прожив жизнь, можно не сделать ничего. Бездарным художникам суждено существовать одно мгновение, поэтому они так старательно пытаются наполнить собой как можно больше таких мгновений, чтобы дольше существовать. Но все их усилия ограничиваются их жизнью. Время же таково, что моментом в нем называется обобщение всех предшествующих моментов, а не какая-то мнимая бесконечно малая часть в его непрерывном неразличимом процессе. Так что современно не то, что принадлежит этой эфемерной части, а то, что, следуя из всего предшествующего хода событий, создает общую идею их восприятия.


О художнике Канторе можно говорить как о честном, искреннем, подлинном представителе сломленной человеческой культуры. Жаль, что он с этой точки зрения пытается рассуждать о культуре и искусстве, а не с точки зрения культуры и искусства - о себе. Если площадь как "синтез европейской культуры" существует для того, чтобы на ней выступал цирковой жонглер (по его мнению), то Кантор на этой площади на месте. Но на этой площади может исполняться и "Кольцо нибелунгов" Вагнера. И тогда Кантор с нее будет изгнан. На самом деле его картины - это картины искалеченной человеческой души, которая находится во тьме как тлеющий, неугасимый упрек человеческой жестокости, уродству, безумию. То, что он говорит о синтезе прекрасного, с точки зрения его живописи выглядит нелепо. Тоска по прекрасному там, может быть, и есть, но - безнадежная. Ведь он слишком тронут горечью существования. Картины его призрачны, а тьма - реальна. Она обступает его работы и видится прежде них, вместо них и со всех сторон вокруг них. Они вызывают сочувствие - эти работы. В них - горечь поражения, а не восторг творения. Таковы же и его тексты: слишком заметна разница между тем, о чем он пишет, и тем, с какой точки зрения он пишет.


Почему депутаты неприкосновенны? Вначале предполагалось, что это оградит их от преследования за политические убеждения, гарантирует им свободу слова. Предполагалось, что депутаты - люди безупречные и все, что они делают, делают на благо и во благо общества. В этом они похожи на психиатров, которые лечат человеческую душу по своему усмотрению, не неся никакой ответственности перед законом. То есть - и психиатр лицо неприкосновенное. Я не говорю о членах правительства: они не то что бы неприкосновенны, они - недосягаемы. Ни для общества, ни для закона. Но на самом деле депутат теперь, как и психиатр, просто неприкосновенен. Даже если он убъет человека или украдет - это будет преподнесено как исполнение депутатского долга перед избирателями, а попытка покарать за это - как покушение на права человека и свободу совести.


Серость настолько привыкла смотреть на себя невыразительными глазами, что всякое отклонение склонна считать подозрительным злодеянием против себя.


Умирать надо бессмертным.


Оказывается, можно думать что угодно. Ничего не изменится. Обнажится то, чего нет. И мысль эта тягостна и светла.
Отсюда я делаю вывод, что реальность порочна и вдохновенна, а сущность человека ограничена мышлением.


В своей непреклонной борьбе против современного искусства Максим Кантор колеблется от прозрений (Тень культуры) до помрачений (На смерть проекта). Тему эту он исчерпал. Я думаю, что ему надо свое "тьфу" оформить в качестве артефакта, никого не критиковать (потому что он на самом деле никого не критикует, а лишь выражает личное, беспредметное негодование) и доказать на деле, что он говорит от имени того художника, с вымышленной точки зрения которого он рассматривает неподвластный ему ход событий.


Основные критерии современного искусства.
Непорочность.
Отсутствие чего-либо значимого.
Наличие законченной полноты предстоящего.
Предрасположенность к саморазвитию.
Совершенство в незаконченности.


Почему получилось так, что в этом открывшемся нигилистическом пространстве самое ничтожное стало самым значительным? Потому что оно показало истинную природу происшедшего опровержения, глумливую сущность утраченных иллюзий, коварство заблуждений. Ничтожество произошло до полного своего величия в ничтожном, сместив границу существования к неизбежной потере памяти, к несчастному колориту изуродованных творений. Что сметет эту неуничтожимую трагедию беснующегося ничто? Откуда возмется идея бытия, согревающая своей любовью истерзанные души? Как возродить мысль творения, исчерпанную и растоптанную безумием жаждущих спасения масс? Живой человек. Тебе предстоит пройти в этом безумии до конца жизни. Тобой оно отступает от твоего творения.


Творчеству предшествует будущее.


Искусство - это освоение будущего. Искусство, которое названо классическим, отличается от современного тем, что оно ориентировано на идею Бога, на конечный результат свершения времен, на истину Страшного суда и Преображение. Оно стремилось сомкнуться с Вечным по прошествии времен. В конце времен будет явлен Бог и свое представление об этом Откровении и смертных муках на пути к нему искусство выражало. Поэтому оно было основано на силе духа и вере в существование Бога - начала и конца сущего. Современное искусство осваивает само время, не преступая его в вере, полагая его будущее в основу своего развития. Достигнет ли оно идеи Бога или станет вечным воплощением Сверхчеловека - неизвестно.


Появится какой-нибудь идиот, который, нагадив, заявит, что он - авангардист. И тут же найдется правдоискатель (вроде Максима Кантора), который вознегодует и начнет ругать авангард.


Похоже, что люди, которые ругают современное искусство, не разбираются в искусстве. Они заглатывают наживку, которую под видом современного искусства специально для них забрасывают провокаторы, а самого современного искусства не знают и не понимают.


Веры нет, а верующих сколько угодно. Вот и сейчас - осквернили не веру, а чувства верующих. А что это за люди и чувства, которые так легко можно осквернить? Религиозное чувство выше скверны. Оно возникает в чистой душе. Там свет, Рай и Господь. Как же может попасть туда скверна? Христа почему-то распятие не осквернило, а вознесло. А этих прихвостней веры ничего не возносит, а только оскверняет. Вот и получается, что вся эта полоумная братия, которая свой зверский облик поменяла на обличие рабов Господних, и есть на самом деле та скверна, за обличение которой судят ее же саму в лице не стыдящихся этого ее представительниц.


ОТ ЧЕГО ИЗБАВИЛОСЬ СОВРЕМЕННОЕ ИСКУССТВО.
Все подлинное и современное искусство относится к области сверхкультуры.
Культура основана на эксплуатации идеи Бога в целях превращения зверей в людей, обезьяны в человека.
Человек поэтому по определению находится вне культуры, сверх нее и является творцом жизни, мира и самосознания.
Его попытки осмыслить культуру вскрывают все ее противоречия. В области культуры требуется иметь реальное представление о том, что в сверхкультурной подлинности является достижением мысли и ее образом. Мыслимый образ Бога задается в определениях непредставляемых и поэтому столкновение его с культурным образом приводит к противоречию. Окультуренное животное не может мыслить, оно может представлять. Поэтому образ Бога для него должен иметь видимое значение, умещаться в пределах его представления. Но также он должен быть чудесным потусторонним существом, перед волей которого смирялся бы его звериный нрав. На этом смирении построена христианско-зверская культура, символом которой является победа Бога над Дьяволом, добра над злом. Культура - промежуточное состояние между укрощением зверя и творением человека. Поэтому искусство, которое вписывается в контекст культуры, неполноценно и несовершенно. Это можно видеть в картине Рафаэля "Преображение". Она бессмысленна именно потому, что является совершенной аллегорией христианского учения. Во что преображается этот висящий в воздухе человек, похожий на сладострастного повара или самого Рафаэля, которому надоели оргии и который решил праздно вознестись, чтобы избавиться от них? Ни во что не преображается. Так и будет висеть в воздухе, бесцельно и бессмысленно. Внизу сумасшедший с лицом младенца и торсом зрелого атлета - отвратительная, безумная фигура. Его хотят исцелить Апостолы, которые ничуть не удивлены тем, что толстое тело их учителя висит в воздухе. Причем оно как-то странно перекручено, похоже на штопор, винт. Наверное, так представлял себе Рафаэль Вознесение, что-то вроде скручивающего, деформирующего смерча. Так что это искажение - единственный признак преображения, который я заметил. В общем - безумие, которое должно покорить верующих животных и убедить их в том, что Бог есть, что он - на Небе и что их, безумных, посредством апостольской Церкви следует исцелять от звериного бешенства и превращать в нормальных людей. От такого невероятного толкования истины, в пределах которого существует культура, художник, я, отказался. Мне нужна истина, а не аллегорическое ее представление, пригодное для сумасшедших или еще не ставших разумными. На современное искусство набрасываются потому, что оно сверхпредставляемо, истинно, а не культурно. И набрасываются представители культуры, то есть - еще не люди или уже не люди.


Я не верю в Бога, потому что он есть.


Широки масштабы человеческих деяний. С одной стороны - Гвардия Камбронна, идущая на пушки Веллингтона; с другой - Пьер Безухов, не желающий, чтобы его бессмертную душу проткнул французский штык.


Идея искусства окончательно сформировалась в тот момент, когда я понял, что предметы должны светиться не отраженным светом, а своим собственным. Изображаться должен источник света, а не освещенный предмет. Только в этом случае возможен изначальный, всеобъемлющий творческий акт. Освещенные предметы мертвы для изображения, поскольку выделены из творческого процесса в качестве уже сотворенных. И изображать их бессмысленно, потому что они уже есть в своем собственном образе. Творящийся же предмет, который является источником своего бытия, светлым пространством мысли и чувственного воображения, дает новое представление о существе человека. Можно сказать, что искусство является выражением потребности человека сохранить и запечатлеть свой вечный образ в постоянно изменяющемся сознании бытия. Я не думаю, что искусство имеет какую-либо иную цель, кроме вдохновенного, чистосердечного творческого устремления. Художники - братья. И этим они отличаются от современных конкурирующих людей. Существует только единое искусство, в котором каждый художник - абсолютная ценность. Нет ничего, что связывало бы их сверх искусства, кроме идеи Бога, в котором и соединяются их помыслы. А различий у художников нет, потому что каждый из них - исчерпывающая, полноценная личность, неукротимый творческий дух, в подобном видящий дополнение, а не отличие. Наибольшее влияние на меня оказали произведения Плутарха, Тацита, Моцарта, Вагнера, Гойи, Рубенса, Гегеля. А также современная наука и философия. Никакого влияния не оказала среда, в которой я жил и развивался. Мое сознание сформировалось вопреки ей под влиянием мировой культуры. События моей жизни остались в стороне от моего стремления постичь красоту и смысл творения. Мое искусство принадлежит всем людям, неотделимо от их поиска истины и стремления сохранить свою человеческую привлекательность во все усложняющемся потоке мировых событий.


Превыше воли к власти - страсть к творчеству.


Человек - это потрясенный историей своего бытия субъект. Философ - это человек, переживший потрясение.


Много сумасшедших живет на свете. Из них главные те, которые считают, что Бог похож на их представление о нем. Те же, которые считают, что они сотворены по его подобию, весьма низкого мнения о могуществе Творца. Я же полагаю, что Бог предоставил человеку свободу быть без него.


Многие художники кричат о том, что деградирует современное искусство. При этом они скромно умалчивают о себе. Они что - тоже деградируют вместе с современным искусством? Или не имеют к нему никакого отношения? Такие художники - лицемеры. Не имея мужества заявить о себе как о представителях современного искусства, они находят тех, кто об этом заявил, и ругают этих самозванцев. Они, действительно, представляют искусство в карикатурном виде, потому что выдают себя за художников. Поэтому я говорю: я представитель современного искусства. И попробуйте мне доказать, что оно деградирует. Я, скорее, докажу, что деградируете вы.


Существует только одно доказательство бытия Бога - вера в себя.


Почему от имени художников на мировом уровне Россию представляют извращенцы? Потому что Россия - инертная, вялая страна, которой нет никакого дела до искусства. Так же как художникам нет никакого дела до России. Общество безбожно и бездуховно, состоит из меркантильных, суеверных людей, у которых понятие красоты связано не с истиной, а с развращенным удовольствием, с садистским наслаждением. Поэтому люди, которые удовлетворяют эти низменные потребности, востребованы в качестве его кумиров. Подлинное искусство обнажает человеческую ущербность и неполноценность, противопоставляет ей идею человеческого совершенства, гуманизма, добра и милосердия. Глумление же над пороками само превращается в порок. Такое искусство, пытаясь отвергать человеческую неполноценность, само становится неполноценным и превращается в антиискусство, чего оно и не отрицает. Так зачем же называть его искусством? У него совершенно особая задача: внушить неполноценным чувство полноценности за счет тотального утверждения ее нормальности, вытеснения из сознания идеи подлинного совершенства. Этот симбиоз черни и глумящегося над ней антиискусства, которое, произойдя из ее недр, отреклось от нее, никаким способом ликвидировать невозможно.


Настали времена, когда я чувствую себя таким же обреченным, какими в свое время чувствовали себя Ван-Гог и Гоген. Ван-Гога сжигала страсть, Гоген верил в первобытную красоту мира, меня толкает вперед вера в то, что я есть. В отличие от Познера, который - по его собственному утверждению - произошел от обезьяны (в чем я лично не сомневаюсь), я произошел от Бога. Поэтому я знаю, что он есть и верю в это знание. Я думаю, что для лучшего прозябания на этом свете часть людей Бог сотворил от обезьяны. Наследственные качества вполне позволяют им приспособиться на телевидении, в правительстве или в церкви. Люди же, которые произошли от Бога, до сих пор являются распятыми жизнью творцами. На самом деле, все живые существа произошли от Бога, так что и Познер вместе с той обезьяной, от которой он произошел, произошли от Бога.


Любовь к знаниям у ограниченных людей заключается в том, чтобы уличать в незнании других.


Наконец-то Максим Кантор перестал рассуждать о искусстве и нашел очень подходящую для него тему: о том, что если он не гомосексуалист, то это не значит, что он гомофоб.


Оказавшись среди неподвижных идей, существующих только в моем уме предметов, странным образом возникающих фантазий, живых людей, жаждущих превзойти свое одиночество, утратив красоту, которая волновала меня и сводила с ума, я достиг покоя и простора, в котором сожаление об утратах и радость бесконечного облегчения обрели смысл в наличии на вечные времена сотворенного существа, пребывающего во мне, мною и вне меня, которое я хорошо знаю, но о котором не могу сказать ничего, кроме того, что не могу помыслить его отсутствие.


Сарказм лечится скепсисом и иронией.


"Культура — это материнское лоно. То, что мы застаем, то, что было раньше нас и что кончится позже нас. Мы залетели на эту территорию. Искусство есть нечто, что действует в пределах этой культуры, оно не строит ее." Это не что иное, как признание Кабакова в бездарности своего искусства. В пределах культуры существует только паразитическое и эпигонское искусство. Подлинное искусство, вопреки заявлению Кабакова, строит культуру.


Кабаков не нашел ничего лучшего, чем изобразить культуру в виде "материнского лона", в которое "залетел" он со своим искусством. Хорошо еще, что он не уточнил способ, с помощью которого он туда "залетел". Вот его цитата: "Культура — это материнское лоно. То, что мы застаем, то, что было раньше нас и что кончится позже нас. Мы залетели на эту территорию. Искусство есть нечто, что действует в пределах этой культуры, оно не строит ее." То, что его искусство не "строит" культуру, очевидно, поскольку оно пребывает в "материнском лоне" в латентном состоянии.


Сумасшедший человек может многому научить. Например, тому, что эгоизм беспощаден.


Эсхатологическая трансплантация сознания в современное состояние ума показывает, что этот ум у большинства людей отсутствует.


Иррациональный мир - это мир, в котором сумасшедшие пытаются управлять разумными событиями.


Культуры без божественной идеи в качестве освободительного духа быть не может. Без него она становится социальным концептуализмом, тираническим аскетизмом или вульгарным волюнтаризмом.


Ницше впервые с точки зрения божественной идеи обратил взгляд на землю, на которой нет Бога. Поэтому он назвал человечество черновым материалом истории, воплощающим божественную идею. В отличие от Гегеля, который говорил о преодолении отрицания, Ницше сосредоточил внимание на отрицательной части отрицания, на самом отрицании отрицательного. Поэтому его пафос не пошел дальше того, чтобы вступить в войну с тем, что есть. Его отрицание не носит творческий характер. Оно - открытая ненависть к человеческому безумию.


Безидеальная, бессущностная феноменология приводит к первобытному, примитивному, племенному объединению. Феномен объединения просвещенных умов, постигших божественную историю, отличается от феномена объединения людей примитивных. Понимание идеи как чего-то, что возникает в воображении, несерьезно. Противопоставление ей феноменологии - тоже несерьезно. Современная феноменология возникла как необходимость приведения в жизненное состояние идеального опыта, как закрепление его достоверности, непосредственной данности в чувственном восприятии. Феномен закрепленного в восприятии идеального опыта отличается от феномена непосредственного, наивного восприятия, в основе которого нет никакой сущности и который ориентирован только на воспроизводство рефлекторного опыта. Призыв свергнуть идею и заменить ее феноменологией - это всего лишь позиция, основанная на безответственном мышлении. Идея в ее подлинном понимании всегда была высшей формой реальности, без которой не было бы никакой феноменальной сущности.


Идею Бога сейчас интерпретируют на уровне произошедшего от обезьяны человека.


Чем отличается поэт от непоэта? Напишет поэт какую-нибудь небылицу, вроде кота ученого, который по цепи вокруг дуба ходит, или про Гриффона летучего, в единственном экзкмпляре на свете существующего, - и поверишь и Пушкину, и Ариосто. А какой-нибудь непоэт напишет что-нибудь совершенно очевидное, и думаешь, что наврал человек, не бывает такого.


И сейчас много диких народов, которые высморкались в цивилизацию лопухами своих предрассудков.


Традиционное искусство создает мир, в котором мы живем. Современное искусство вбирает в себя время, в течение которого мы существуем. Мир в нем сотвориться не успевает. Он лишь вспыхивает небывалым светом, покоряет своей несбыточной сутью и уходит дальше, не оставляя следа и существуя всегда впереди самого себя.


2011 год.

Вот, что написала о 4-й московской биеннале простодушная или, напротив, очень неразборчивая Татьяна Ершова: «Зрителю, далёкому от современного искусства, понять замысел тех или иных арт-проектов достаточно непросто»... И тут же, противореча сказанному, заявляет, что зритель является творцом этих объектов: «Суть нынешней биеннале заключается в демонстрации того, что именно реакция и возникновение интереса у публики формирует и наполняет смыслом художественный объект. Более того, ответное действие, которое предусматривается интерактивностью проектов, само по себе является арт-жестом: зритель из простого стороннего наблюдателя, пусть даже рефлектирующего над произведением искусства (? – ведь речь шла о проекте, а не о произведении искусства), становится равноправным участником и соавтором проекта, словом, художником»...
Отсюда следует, что художник является не художником, а публичным лакеем, который поставляет бесформенные и бессмысленные объекты для публики. Публика же, наоборот, придавая им форму и наполняя смыслом, становится художником. Вайбель (куратор) вообще заявляет, что «художником может быть каждый». (Так же, как – по мысли Ульянова-Ленина – каждая кухарка может управлять государством). Я посмотрел фотографию Вайбеля. Ничего, кроме хитрости и хватки, я в его лице не заметил. Так что не могу отделаться от мысли, что передо мной лицо арт-жулика.


Каутские, Энгельсы стараются, пишут... пишут. Спорят. Предмет обсуждают. Идею создают... А у Шарикова всё просто: «Да не согласен я с обоими – Энгельсом и Каутским»... Искусство поступило мудро. Если Шариковы не идут к искусству, то искусство пойдёт к Шариковым... Так появилось «актуальное искусство». Только оно перестало быть искусством, а стало средством коммуникации с Шариковыми. Что и подтверждает куратор Вайбель, доверительно сообщив нам, что «художником может быть каждый».


Гройс, Мизиано, Вайбель, Бакштейн... – главные клоуны современной арт-критики. Они выдают себя за «теоретиков» искусства. Если под искусством понимать продукт «клистирной трубки Бога», который производится в виде Кулика, то тогда они – «теоретики» произведённого «искусства».


«Клистирная трубка Бога» – по его собственному выражению – Кулик опорожнился заявлением о том, что «юродивые» спасают «духовность»... Разве бывает «клистирная» духовность?


1. Искусство не обладает статусом публичности.
2. Идея искусства существует в умах людей, в их сознании.
3. Источник этой идеи – произведение искусства может находиться где угодно. Оно само является фактом своего собственного бытия.
4. Так же как Бог существует в своём Творении, а не в Церкви, так и искусство существует в своей идее, а не в галерее или в музее.
5. Подобно божественному творению, искусство есть везде, где есть мыслящий человек, несущий в себе идею его бытия.
6. Самое нелепое применение искусства – это превращение произведения искусства в предмет искусства. В этом случае рассматривается право собственности на источник возникновения идеи искусства. Появляется торгашеская система, которая манипулирует предметами искусства, забывая об их идее. Постепенно идея утрачивает своё значение, искусство вырождается, а на передний план вместо художников выступают торговцы, которые владеют уже не реальным произведением искусства, а товаром, который им необходимо выдать за произведение искусства.
7. Смысл искусства в том, чтобы найти идею бытия в сознании творения.


Примитивные люди считают, что Бог – это живое существо, которое находится или не находится в Космосе или во Вселенной. Например, Хрущёв спросил Гагарина, видел ли тот Бога в космосе? А «художник» Кулик считает себя его «клистирной трубкой». Но самый изобретательный и доныне живущий аргумент уже просвещённого невежества следующий. Может ли Бог сотворить камень, который не сможет поднять? Если не может сотворить или не сможет поднять, значит – не всемогущий. Я представляю, как доволен просветивший себя такими анекдотами о Боге «мыслитель». Я же ему скажу да – может! Он может сделать даже то, что не может! В этом и заключается его Всемогущество! В том, что он может сделать то, что не может!


Наиболее точным выражением идеи Бога является утверждение тождества бытия и мышления. Это значит, что всё, что есть – разумно, а то, что мыслится – есть.


Гениальность делает человека свободным, но свобода – не делает его гением. Это и есть отличительная черта художника: он свободен, потому что гениален. «Концептуалист» же свободен, но не гениален. Поэтому он и демонстрирует в своих произведениях свободу без искусства.


Понятно, почему торговцы завладели миром. В каждую эпоху идеалисты уничтожают друг друга, а торговцы выживают. Поэтому мир и пришёл к рыночной демократии – ведь в нём остались одни торговцы. Искусство же осталось в мире исчезнувших идеалистов. Поэтому оно и не может найти точек соприкосновения с «современными представителями человечества».
 Рыночными демократами востребованы лишь концептуалисты, поскольку они ничтожность современного человека преподносят как произведение искусства.


Современная теория искусства, в отличие от теории современного искусства, пишется от имени художника. И только она имеет вес и значение, поскольку только художник является представителем искусства.
Сначала у художника нет ничего. Есть только он и непостижимая для него тайна бытия, которую он хочет раскрыть. Опираясь на себя в художественном творчестве, он терпит крах по двум причинам: божественное нельзя постичь с точки зрения личного и искусство нельзя сохранить в себе без того, чтобы не сохранить себя в нём. Поэтому творение возникает по мере самоотречения. Оно не может удержаться ни в одной из известных форм и поэтому стремится приобрести божественную форму, смысл и содержание. Поэтому искусство так труднодоступно, ведь оно выражает противоположное тому, чем живут люди, опровергает их ценности и полагает истину. Наибольший конфликт у искусства возникает с рыночной демократией. Ведь именно она ориентирована на усвоение самых ничтожных потребностей в ущерб свободе и разуму, хотя постоянно говорит от имени того и другого. Но люди, которые представляют её, не могут быть свободны и разумны. Это невозможно в силу ущербного устройства их личности. Ведь эта личность занята выживанием, а творческое вдохновение покупает.
Произведение искусства художника выглядит как бесконечная божественная любовь, в которой схватываются отдельные черты творения. Хорошо, если такое искусство божественного творения достигает духовного совершенства в осознанном виде бытия (как, например, у Микеланджело). Сила его воздействия ограничена определённым представлением. Это абсолютная ценность, данность для следующего поколения художников, которые, отталкиваясь от неё, вновь оказываются перед неизбежным замыслом творения.


Мифотворчество поэтому является основополагающим началом в формировании духа нации. Доведённое до предела, оно превращается в философию, задача которой – создать конструкцию разума, адекватную происшедшему творению.


Вывесили предвыборные плакаты с портретами кандидатов. Изображена женщина с поросячьей физиономией. Меня, знающего философию Гегеля, призывают голосовать за неё.


Творцы оставляют после себя время, шуты – имущество.


Почему сюрреализм стал великим достижением искусства?
Потому что он впервые установил, что реальный мир имеет параноидальную природу и что только в сверхусилии художника он достигает живого выражения. Реальность не имеет окончательного завершения в человеческом образе, в ней происходят процессы, поражающие непредсказуемостью своих последствий, совершаются действия, основанные на воле отдельных людей и приводящие к массовым столкновениям и уничтожению большого количества людей. Сюрреалист сотворённое хочет привести в состояние гармонии, он не творец, он безумный испытатель собственного разума в разумном понимании его безумия. Поэтому Дали и говорит: «От сумасшедшего я отличаюсь только тем, что я не сумасшедший», а свой метод называет параноидально-критическим.