103. Хутор. чертовщина. Левый сапог с правой ноги

                Работы в усадьбе, да и вообще в поместье  заканчивались поздно, а начинались рано, не зависимо от времени года.

             Вот и рабочая с кухни, знала, что с вечера топилась баня, а значит, там обязательно будет  если не горячая, то тёплая вода.

             Оно понятно, для растопки печи и нагрева воды на кухне, придётся изрядно повозиться, а так получается большая экономия времени.

                Валентина взяла вёдра и направилась в баню, благо это находилось совсем рядом, если выйти с чёрного входа, стоило завернуть за угол и пройти до бани.

                Двор подсвечивала  плывущая по небосводу на запад луна, Валентина подошла к входу бани, поставила наземь вёдра, приоткрыла двери, в нос ударил резкий незнакомый запах, показалось ли ей или это действительно так, кто – то там постанывал.

                Внутри кромешная темень, совершенно ничего не видать, потребовалось немного постоять, чтобы привыкли к темноте глаза, постепенно проявлялись предметы в предбаннике.

              Преодолевая страх, вошла внутрь и практически на ощупь направилась на издаваемые звуки.

             Наткнулась на составленные скамейки, напрягла зрение, на них рассмотрела поднос с остатками пищи и солёным арбузом в середине.

             Это её немножко удивило, но ещё больше удивил лежащий на лавке человек, в котором она распознала сторожа.

               - Вот оказывается, где он пригрелся.
                -  А  я думаю, чего это сторож на кухню носа не кажет.
                - И спит - то как крепко, выноси самого, не услышит.
                -  Эй, стража! Поднимайся, пора на прогулку.

            Но сторож лежал и не шевелился, ему явно снились кошмары, от которых он жалобно постанывал.


              Тогда Валентина решила его растолкать, но под ноги ей попадает бутыль,  она её подняла, знакомая посудина, встряхнула, на донышке всплеснулась жидкость.

            Вынула пробку, понюхала:
                - Ого, да из нею водкой несёт.
                -  Вот тебе и Тюня!
              -  Нарезался водки и спит, словно богатырь непробудным сном.
        - Так? А поднос ведь с нашей кухни, да и по остаткам пищи, очевидно, что её было в большом достатке.
                -  Ах ты сволочуга подлая!
         -  Я его, значит, накормила, чарочку преподнесла, чтобы он присмотрел за кухней.
            - Отлучилась на минутку, прихожу, а его как ветром сдуло, нет на кухне.
                - С чего бы это?
           - Сразу и не сообразила, в иные времена не вытолкаешь в шею, а тут смотри какой дотошный, обход устроил.
                - И главное не заявляется.
          - И когда ж эта падлюка успела организовать поднос  с едой и главное стащить бутыль.
                - Уж не свернул ли замок в шкафу?
                -  А ну скотина! Вставай!

             Валентина стала трясти и тянуть с силой сапог сторожа. 

                Тот жалобно замычал, заойкал, и понёс спросонья непонятную чушь:
                -  Братики – котики не губите.
                - Не хочу, не хочу по углям ходить.
                -  Господи помилуй и прости мне грехи мои.
                - Грешен, грешен я, в чём каюсь.

              - Знаем, что грешен, душа из тебя вон!
                - Поздно каяться стал, пошто поднос с едой утащил, да бутыль с водкой прихватил?
                Грозно спросила сторожа Валентина.

           -  Матушка!
                - Владычница Небесная!
                - Вот тебе крест, не брал я ни чего.

         
                Сторож с трудом стал приподниматься, пытаясь наложить на себя крест.

                Женщина  с кухни ужаснулась от увиденного, с лавки приподнималось безголовое тело, с длинной обвислой светлой шевелюрой над пустотой, торчащей из под картуза.

                От страха она прижала бутыль к груди, словно родное дитя, попятилась назад и уперлась в стоящие позади скамейки.

             А когда под козырьком картуза вспыхнули два глаза, ноги у неё ослабели, подогнулись в коленях,  и она резко присела на солёный арбуз на подносе, который от тяжести тела, дрыснул во все стороны красной мякотью.

               Далее захрустели составленные  стопочкой под арбузом тарелочки и стоящие на подносе пиалы.

             Стаканчикам повезло, чтобы вышло, неизвестно, если бы их уходящие черти, оставили на  подносе.

             Валентина от страха и ужаса взвизгнула и заорала:
                -  Изыди сатана!

           - Валюха, ты чего так визжишь?
                -  Уши заложило.
                На неё смотрело лупающими глазами, с говорящим ртом безголовое тело, усевшееся на лавку.

              - Сгинь, сгинь нечисть! 

             - Да это же я, сторож.
                - Не признала что ли?

            - Врешь чертовское племя, а ну перекрестись.

           -  Да запросто, вот смотри,
                сторож перекрестился несколько раз.

             - Так это ты Тюня?


          -  Ну а кто же? Он самый.

               Валентина ещё до конца не верила этому лупающему глазами и говорящему лицу.

           Сторож попытался встать, но вскрикнул от боли и рухнул обратно на лавку:
                - Пятки жжёт, ноги жмёт, терпежу нет.

              Тюня пытался стащить с ноги сапог, но он словно прилип к ноге, да к тому же, был с другой ноги, как это получилось, он вспомнить не мог.

                - Валюх помоги,
                попросил сторож.

               - Ага, сейчас.
                - Я подойду, а ты меня утащишь с собой.

           - Да куда я тебя утащу, сам - то разучился ходить, вот даже сапог снять не могу.

            Валентина подозрительно смотрела то в глаза отсутствующего лица, то на сапоги.

               Сторож кряхтел, но снять сапог не удавалось, от усилий он даже приустал:
                - Валюх, не в службу, а в дружбу, ну помоги.
                - Терпения нет, жмут ноги, чисто адская боль.

            -  А тебе откуда – то  знать про ад?

              Сторож жалобно чмурыгнул носом:
                - Расскажу, не поверишь, только вот сапоги бы снять.

             Любопытство преодолело страх, Валентина поставила на пол бутыль, встала, руками отряхнула с зада прилипшие остатки еды, усмехнулась:
                - Надо же, как напугал, из меня чуть душа не вылетела.
                - Какого чёрта тебя в баню занесло, ни себе ни людям.

                - Да я только заглянуть, проверить хотел,
                а вышло вон как,  оправдывался сторож.

            Женщины на кухне, все как на подбор, мощного телосложения, Валентина нагнувшись вперёд, с опаской подходила к сидевшему телу без лица на лавке, когда подошла ближе, рассмотрела измазанное лицо сажей, ей даже стало весело.
              -  Ну- ка давай я тебе подсоблю, она ухватила сапог, левой рукой за каблук, а правой за носок, потащила на себя, вместе с сапогом по лавке поехал и сторож.

             -  Валюха, мать твою, ногу оторвёшь.
                - Осторожней.

           - Ты смотри, какой нежный выискался.
                -  Натянул сапоги не нате ноги, словно малолетний пацан, а теперь просит осторожней.
             - Лучше держись покрепче за лавку, да помалкивай.

            Валентина поднатужилась и с трудом срывает сапог с ноги и ужасается, у сидевшего на лавке сторожа отсутствовала нижняя часть ноги.


05 окт 2016 г.