надеюсь что не все армяно-курдянские матери такие?

                Аэропорт Шереметьево

       Карина – красивая, молодая, в обход отца хапнувшая наследство деда в этот знаменательный день улетала в Арабские Эмираты. Она ещё не знала, что судьба ударит её жестоко – за подлость и страшные грехи ее матери.  Когда-нибудь. Она не знала, как любит и ждет её бабушка, мать отца,  которую просто раздавила, лишила общения с ребенком, оклеветала ее собственная мать…   
    Две высокие и красивые девушки шли друг другу навстречу. Они бросили друг на друга ревнивые взгляды и разошлись.
    Они не знали, как тесно переплелись их жизни.
     Марина, провожавшая дочку за границу, увидела сразу и Голубку и бывшего муженька.
     - Вот значит как? Птички одного оперения слетаются вместе. Но напрасно! – Ненависть к счастливой сестренке и любовь-ненависть к бывшему мужу образовали черную воронку в душе. - Что-то привело меня в этот день в аэропорт? Только ли проводы дочери? Нет, кто-то решил показать мне встречу двух голубков.
     Марина набрала номер одного парня и договорилась с ним о встрече. Она сделает все возможное и невозможное тоже сделает, чтобы эти двое не были счастливы. Тем более что она много лет проработала в такой могущественной конторе как КГБ, ныне именуемой ФСБ – остались связи. И… не бывать этой парочке счастливой!

     Далее я намеренна пропеть вам самый жесточайший романс, изо всех жестоких романсов, заполонивших этот роман.  Потому всё что раньше было описано в нем - цветочки, ягодки только начали поспевать. 

       Сандро подошел к Голубке.
       Он больше не будет ждать. Он спросит прямо сейчас.
       - Надолго прилетела в наши края, Голубка?
       - Я вернулась к тебе навсегда.    
.
  Он обнял и красивую девушку Александрию, которая столько лет самим своим существованием мешала ему быть счастливым с Голубкой. Но Сандро имел благородное сердце и простил ей это. Потом они поехали в Москву на такси. Шофер, который за такую плату как минимум  должен был подать президентский Кадиллак, подогнал ржавый агрегат неизвестного происхождения.   
Несколько лет назад Аня приезжала сюда, и тогда уже удивилась дороговизне перевозок и состоянию машин.
Наконец такси остановилось перед домом его детства.
Да именно здесь, на восьмом этаже, спускаясь чердака, оккупированного голубями, и с выходом на крышу, где вся окрестная детвора загорала,  начиная с апреля в одних трусах, она увидела его – подростка стоящего в дверях квартиры. Это был солнечный удар и лунное затмение одновременно.   
Она поняла, что этот мальчик родился для неё.
Откуда она это поняла? Кто ответит?
И с момента знакомства они не расставались ни на один день, кроме, конечно каникул – Сандро увозили на противную дачу или к морю. В семье Таисии таких излишеств не наблюдалось. Девочка ездила к бабушке в деревню или в пионерский лагерь. И однажды Сандро приехал туда к своей юной возлюбленной – в маленький, но знаменитый на весь мир своей керамикой городок Гжель. И они провели весь день вместе – даже молодая пионервожатая зауважала мальчика и его чувства.
А потом эта фотография. Удар. Беспамятство.
И совсем, совсем другая жизнь.

Александрия-Каролина, Сашка, сразу же по приезде в Москву обросла свитой молодых людей – сводных двоюродных братьев, которые быстро возжаждали её плоти, но терпели, страсти не  выказывали, дабы не ссориться между собой. Они возили её по Москве – демонстрируя действительно прекрасный, все более расцветающий с каждым годом город – за несколько лет, прошедших с момента ее первого посещения, он удивительно похорошел. И выполняли все прихоти девушки. Тем более, что у богатого папаши – мужа Ларисы имелся новенький «Мерседес», а  у самих парней денежки.. Сашка принимала их ухаживания, однако держала горячих братьев на расстоянии. В Париже остался самый лучший на планете парень, и он занимал её мысли. Как она понимала теперь маму – она сама была влюблена… И еще – она понимала, что мать просто обязана быть с тем человеком, которого любила всю жизнь, с которым их постоянно разлучала судьба. Девушка решила не мешать им заново узнавать друг друга – их медовый месяц перед свадьбой возвращал им чувства, которые за годы разлук и коротких встреч истончились, стали почти неосязаемыми.

Они остались вдвоем – Сандро и Голубка. Им снова было по восемнадцать, и снова на стене висел трубящий призывно олень. Чудная картина – вышитые шелком осенние леса, олень, стоящий в голубом, нарисованный масляными красками, ручейке – удивительная техника, вышивка шелком и краски. Тогда она пожелала его иметь…  Потом она имела гораздо большее, и самые дорогие вещи не принесли ей счастья – счастьем бывают только чувства, например чувство взаимной любви. Великой, неповторимой.
Налюбившись вдоволь, они лежали, обнявшись, под призывно трубящим оленем, и рассказывали друг другу, как жили все эти годы. Рассказывали то, что во время коротких встреч скрывали.
 И Сандро ей поведал, о том, как поступил с ним отец.
… Я тогда жил с одной женщиной, страсти и остроты там не было, но была тихая нежность и домашнее тепло. – Начал свое повествование Сандро.
Сердце Ани ревниво сжалось.
- …Поздний осенний вечер, почти ночь, мы уже ложились спать, как раздался звонок в дверь.
- Этой квартиры?
- Самое смешное, что этой. Тетя Нина; помнишь её? болела, и мы с Яной в 93 году прожили с ней здесь всю осень и зиму…
 Аня вспомнила, что в то лето он был в Париже, и они так страстно любили друг друга. А его, оказывается, ждала здесь женщина, о которой он не обмолвился ни словом.
- …Впрочем, я был здесь прописан. – Продолжил Сандро. -  Раздается звонок в половине двенадцатого. Открываю, врываются менты, защелкивают мне на запястье браслеты.
- Ты шутишь? А что такого ты натворил?
- Вот я и рассказываю. Везут в отделение милиции, которое курирует папашин дом. И там снимают отпечатки пальцев. Потом пришли сильно разочарованные, и начали допрос.
Когда я был в квартире папаши последний раз? А был я там в последний раз давно, перевозил маму на другую квартиру. Он ведь бросил мать через сорок лет после свадьбы, но это отдельная песня.
     Возвращаюсь к нашим доблестным стражам закона и порядка.
     Вопрос – ответ.
     Вопрос – ответ.
   - Где вы были такого-то числа?
   - А я помню? 
   - А должен был бы помнить.
   - Почему я должен помнить?
    - Здесь вопросы задаем мы.
    Крутые, блин!
    А ответы отвечаем мы!
    - Ну где, где? На работе был (у меня сеть книжных магазинов была уже).
    - Кто это может подтвердить?
    - Сотрудники – товаровед, грузчики.
Их мой ответ разочаровывает, но даже им, крутым, никак не отменить того факта, что меня видела в это утро, день, вечер и ночь масса народу.
Тут они мне поведали, что папочку обокрали. Свистнули ордена и медали. И вырисовывается картина маслом.
В его квартиру, замечу, охраняемую бдительной консьержкой в подъезде,  проникли невидимки. Вскрыли сейфовую дверь; ты помнишь, какой он был мнительный и в той квартире на Астраханском переулке везде в комнатах стояли замки, даже в кладовке?
    - Помню, конечно. Я еще тогда удивилась, что вы живете в коммуналке… А оказалось папаша, охваченный паранойей вставил во все двери замки.
      - Вот именно – мания преследования… В общем эти мифические воры проникли незамеченными в подъезд, потом вскрыли квартиру и резво отключили сигнализацию. Вот какие бывают, оказывается, воры.
        Слышишь, Голубка?
        - А на ком он женился?
    - Правильно мыслишь. Всё из-за бабы. Была такая певичка, которая на его концертах исполняла некоторые военные песенки папашиного производства.
    - Алина Раздумовская, - вспомнила Аня, никогда не жаловавшаяся на память.
    - Она самая, своей драгоценнейшей персоной. Алина, между прочим, появилась в жизни нашей семьи еще до моего рождения. Уж настолько была мила и любезна… Сама доброта! В те времена отец только начал получать свою фантастическую известность. Его приглашали выступать на Черноморский флот перед матросами – ведь зрение он потерял в Крыму. Да в других местах был полный аншлаг на Эдварда Касадова.
    В общем, мать рассказывала, как их встречали – лимузины, лучшие номера в лучших гостиницах, охапки цветов дарились поэту-фронтовику и моей матери-красавице от высших иерархов армии и флота. А Алине – заурядненькой внешности Алине, совался скромный букетик, предоставлялся номерок на пару с какой-нибудь передовой дояркой, пахнущей колхозом. А амбиции у девушки были очень большими, и она-то знала в чем её сила. Стервоза решила увести знаменитого поэта из семьи и сама жить в этих апартаментах и квартирах. Купаться в цветах! Знала, что у соперницы воля слабовата, что она холодна, равнодушна к ласкам мужа, инертна. Замороженная русская краса.
    И, видимо, как-то затащила папашу в койку, но там не понравилась, слишком волосата по всему телу. Я, когда рос, кстати, ненавидел её подмышки – пук волос торчал, белые разводы на платьях, а запах! Сколько ни мылась, вечно воняла кислым дамским потом. Вонючка. Но отец запахов не чуял. А у отца остались только кончики пальцы да главный мужской орган, чтобы получать от женского тела удовольствие. Обоняние у него тоже отсутствовало – итог страшного ранения.
    В общем, не удержалась она в койке пиита. А тут к её страшной муке и крушению всех надежд, мама родила меня. Отец поначалу меня любил, радовался продолжению рода…  - на лице Сандро проявилось странное выражение.
    - Представляю,  как  она тебя ненавидела.
    - Все детство дарила подарки, - усмехнулся Сандро и жестко добавил, - которые приносили только разочарования. Японский автомат «Тиггер» с вылетающими из дула искорками, отобрал у меня мудрый дед, дабы не вызывать зависти этим роскошным автоматом моих бедных дружков, и выкинул. Я рыдал.
    А дивной красоты самокат? На полной скорости соскочил ролик, теперь я подозреваю, что он был чуть-чуть откручен, и я полетел на асфальт – мог бы сломать позвоночник, но сломал лишь запястье.
    Вспоминать можно до бесконечности. Кипела ненавистью, зная, что это именно я помешал ей жить в свое удовольствие в огромной квартире, а не в маленькой клетушке на Таганке. Курортов я её тоже лишил, и дач, и пайков. А уж как я лишил её уважения к супруге поэта-фронтовика Эдварда Касадова ни в слове сказать, ни пером описать.
    Но надежда тлела, замуж не выходила. И… дождалась.   
    Мать становилась все холоднее и эгоистичнее. Жила исключительно только для себя. А папаша для себя – капризен стал сверх меры. И два чудовищных эгоизма столкнулись – разумеется, в этой схватке вышел победителем папочка. Но и не без потерь – инфаркт. И следом приволоклась шизофрения с паранойей  – какой удар по голове, который он испытал в сорок четвертом году в Крыму, на той горной дороге, когда всё его лицо превратилось в месиво и навсегда потухли глаза, даром не проходит. И обязательно отразиться на психике. Хотя воля у папы была железная. 
    Как я понял, что он заболел шизофренией? – Произнес Сандро. -  В тот день, когда его хватил кондратий, мать вернулась из магазина, и застала папу лежащим без сознания на полу. Она тут же вызвала скорую помощь. 
   Думаешь, правильно поступила?
   - Естественно, - отозвалась Аня.
    - А вот благодарный папуля потом обвинял её, что она мечтает о его смерти.
    - Неужели?
    - Да. Кстати, мать могла тихо выйти за дверь и отправиться на дачу – она туда и собиралась поехать как раз. Вернувшись, очень возможно, стала бы уже вдовой. С кучей денег, с двухэтажной дачей, к которой полагались горячая вода и московский телефон. И в самом лучшем местечке Подмосковья – пятнадцать минут ехать от МКАДА  в престижном направлении.
    - Но сейчас, когда твой отец умер, ты получил эту дачу?
    - Нет. Он все завещал Карине.
    - А тебе?
    - От дохлого осла уши. Дырку от бублика. Бульон от вареных яиц.
Аня посмотрела с состраданием на Сандро. Ну и подлец  же его папаша! Родного ребенка наследства лишил.
- А знаешь, Сашка,  почему слепой отец из одного рассказа в Библии так боялся умереть, не обняв и не благословив своего блудного сына? – Внезапно спросила Аня.
- Почему?
- Потому что древние внимательно наблюдали за нашими поступками и их отражением в будущем конкретного человека, да и всего его рода. Если отец отказывает своему ребенку в благословении и наследстве будет стерта генетическая память о том, что жили на земле такие люди.  Потомства не будет. - Пояснила Аня. Мама Аню наследства не лишала. Она сама отказалась, а детей все равно не дано!
- Но я, узнав об этом завещании, и сам отказался от наследства.
- Как это?
- Голубка моя, я был в Чернобыле, я пробыл там два срока. И имею инвалидность, т.е. вхожу в категорию обязательных наследников. Но, знаешь, во-первых, я не бедный, обеспечен хорошим жильем и собственную дачу имею  преотличную, ты ее видела. Во-вторых, я проанализировал логику движения папиных средств и понял, что деньги эти проклятые никому, в силу его скупердяистой души, на пользу не пойдут. И решил пусть Коломбина и её дочка ими подавятся. Я не желаю зла Карине – дочь она мне или моему папочке, не важно. Конечно, я её не люблю. Мужчина любит детей, пока он любит их мать.
- Не обязательно. - Возразила Аня.
- Может быть, - легко согласился Сандро, - но для меня это так. Ладно, пусть наслаждается. И на секунду задумался. - Она твоя племянница. - Вдруг сказал он. – И что это в вашей семейке за таланты такие вечно пользоваться чужим добром?
- Чьим это чужим пользуюсь я? – Холодно поинтересовалась Аня.
- Не сама же ты нажила эти хоромы в Париже, да и замок имеется, наверное, еще?
- Да, бабушка Александры оставила ей большой особняк в предгорьях Альп. И сорок акров дорогой земли.   Поместье в Африке на берегу Атлантического океана числится в активах. Так что вы здесь мелко плаваете.
- Уж как можем. Не все такие ловкие как ты. Хотя, хотя… И вы, мадам, тоже плаваете не глубоко. – Сандро вдруг расхохотался. - Олигархи наши пол Лондона скупили, Парижем твоим пренебрегли. И скоро скупят еще и все твои Альпы.
- Александр, физический комфорт не заменит душевного. – Примиряюще сказала Аня. - Поверь, сколько я испытала страданий, хватит не на одну женскую судьбу.
- По своей собственной вине, не надо было быть такой гордячкой.
- А тебе в задницу Кучерову нужно было запихнуть ту фотку.
- Вот это верно. Я ему, кстати, набил морду на его собственной свадьбе.
- Я его не видела ни разу, а он, оказывается, управляет моей судьбой. – Задумчиво произнесла Аня.
- Но я сделал это неправильно. – С раскаянием произнес Сандро. - Он хотел предупредить меня, какая ты коварная. Он не знал, что девушка на снимке и ты два разных человека. И обнаружил подлог на своей свадьбе, когда туда явилась Коломбина. Представляешь, как тесно мы переплетены?
- Да. Кукловоды свое дело хорошо знают.
- И что же наша свободная воля – миф?
 - Мы имеем возможность делать выбор! Но в зависимости от нашего выбора, мы оказываемся там, где оказываемся.
- Ты-то не прогадала. Баронесса Парижская…
-  Отцепись от Парижа. – Сердито сказала Аня. - И прекрати философствовать. Ты мне еще не рассказал, что там было с тобой дальше в милиции.
- Ань, давай выпьем шампанского. У меня есть наше, коллекционное. Не та бурда, которую мы пили в замке Шамбор.
- Нахал! Совести не имеешь! – Замахнулась на него Анька. – Это настоящее шампанское из самой французской Шампани.
- Да бурда там была, просто ты стала буржуазной дамочкой и отстаиваешь честь своей новой родины.
-  Я прожила в прекрасной стране добрых людей большую часть своей жизни. - Нажимая на слова «прекрасной» и «добрых», произнесла Аня. - Я там вырастила ребенка, там я получила признание как талантливый ландшафтный дизайнер.
- И еще ты там любила… - Пряча глаза, и с мукой в голосе произнес Сандро.
- Не отрекусь, не жди. Я не сдам тебе Алекса. Мои чувства к нему были – нежность и благодарность. – Аня прошлась по комнате, и опять застыла у оленя, поющего, трубящего небесам свою песнь любви. – Ты понял – не сдам! Это будет просто подло по отношению к его памяти. Но любила и люблю я только тебя.
- Голубка моя, и не надо. Мы уже потеряли столько лет из-за глупой гордыни, что страшно подумать. Прошлое больше не встанет между нами. Те люди просто тени, а тени пусть остаются в мире теней.
- Неужели ты наконец-то выучил свои уроки? 
- Да. Важно только то, что у меня вот здесь, - он прижал правую руку к сердцу, – здесь самое главное. А ты? Выучила?
   - Да, тем более, то что мучило всего сильнее исчезло.
   - Что исчезло? Загадками говоришь.
   - Сначала твой рассказ, потом мой.
   - Слушай, а я забыл, о чем тебе рассказывал.
    - У тебя сняли отпечатки пальцев.
    - А, ты про ментов?

 В общем, они поняли, что я ни духом ни рылом к краже не причастен. Конечно я не слишком этичный тип, не вершина, прямо скажем, эволюции духа. Помнишь, как мы свистнули у папаши сейф с выпивкой?
  - И опустошив, утопили его в Яузе?  Не напоминай мне тот позорный эпизод моей молодости. – Притворно вздохнула Аня.  Тот эпизод был всего лишь озорством. Глупостью. И раскаяния не вызывал. – Но меня соблазнил ты.
- Но ты не долго сопротивлялась, авантюристка!
- Папаша твой ещё легко отделался от меня. Вот вышла бы за тебя и прописалась бы в вашу квартирку на Астраханском, и выжила бы старика из собственного дома.
- Он бы не позволил.
- Правда? – Аня подняла брови. - А кто бы его спрашивал? Ребеночка бы родила и послала бы папашу далеко и надолго. Под бравурный марш – «Мы победили, и враг бежит, бежит, бежит». Ему очень повезло, что моя сестрица его уважала и согласилась переехать в ту конуру, про которую ты мне рассказывал. Я бы забрала всю квартиру. 
- Ах, какая интуиция у него была – он, не произнеся с тобой и двух слов, тебя просто возненавидел. Твоя гордость и поведение напомнили ему великий дух моей тети Нины. И если уж кого он ненавидел, так это её.  Какие подлости потом написал про неё. Но рассказ о той похабной, мерзкой, гнусной книжке после.
- Да уж. Досказывай, кто это так ловко свистнул у старика боевые награды.   
Сандро задумался, вспоминая.   
- Яна схватила тачку и поехала за мной. И у дверей кабинета всё подслушала. Девка она не глупая и сообразила сразу, кому было выгодно это преступление, и кто имел возможность его совершить.
- Неужели новая преданная женушка?
- Ну и интуиция у баб. Янка так и сказала ребятам, когда её  тоже пригласили в кабинет. Она сразу заявила, что никаких орденов и медалей они не найдут.
- Почему? - Поинтересовались сыщики.
- Потому что она их выкинула туда, где они канут без возврата. И где их скоро сожрет ржавчина.
Сыскари ей возразили, что и у жены Касадова пропали бриллиантовые серьги и кольцо.
   Аня расхохоталась.
- Она их, наверное, давно продала, я запамятовала, когда произошла лже-кража?
    - Зимой 93. Два года уже шла чудовищная инфляция.
- Да дамочка свои бриллиантики, либо припрятала, либо продала в минуту жизни трудную.– Веско сказала Анька, мгновенно превратившись в Московскую озорную девчонку. – К гадалкам не ходи.
- Ничего не скроется от твоего зоркого глаза. Ты, случаем, не шпионка?
- Как знать… - Серьезно ответила Аня.
- Значит, ты по заданию партии проторчала столько лет за бугром?
- Сандро, пошел ты в задницу.
- Баронесса, что за недипломатические выражения?
- Тогда в жопу!
- Ещё хуже! Узнаю свою Аньку. 
Еще был один момент, который совершенно сделал отца чужим, враждебным мне человеком. Если раньше я думал, что им манипулирует эта грязная вонючка Алина, подавляет его волю и, сама понимаешь, он инвалид, слепой, полностью зависимый от ее воли… Но все же, все же…  - Сандро с горечью махнул рукой. - Сыскари, проникнувшись к Яне уважением, потому что она защищала меня, как львица, сказали буквально следующее:
     - Эх, слышали бы вы, что говорили про вашего Александра эти две тетки – жена Касадова и бывшая жена Марина. Мы подумали, что к нам явится полное чудовище. Не человек, а сборище всех пороков. 
     - А что говорил отец? – Поинтересовалась Яна и без этих рассказов знавшая, что двум дамочкам ради их корыстных целей очень хочется внушить несчастному отцу, что его сын моральный урод. Исчадие ада.
     - Он молчал. – Ответили сыскари.
     - Но и не заступился за сына. - С возмущением произнесла Аня.
     - Яна сказала тоже самое. – Произнес Сандро.
     - Ребята уже поняли, что ищут не там, и Яна вслух озвучила их собственные мысли. Слишком легко была совершена кража, плюс я не знал, что дверь находится на охране. Однако ребята, уже ни во что не веря, сказали, что возможно, я не сам грабил папочку, а мои дружки по моей же наводке.
      - У моего мужа имеются друзья - выдающиеся алкоголики, но выдающихся медвежатников я что-то ни разу не наблюдала. – Усмехнулась Яна и поинтересовалась. - А стоила ли овчинка выделки?
     - Действительно, с этого нужно было начинать. Сколько могут стоить его ордена?
      - Орден у него имелся всего один, и несколько медалей. А то, что он в книге на фотографии фигурирует со звездой героя Советского Союза, - Сандро достал увесистый том и продемонстрировал снимок, где его отец был сфотографирован со звездой на лацкане, - это миф. Дали в какой-то ветеранской конторе в утешение старику игрушку. Я, прочитав эти его с позволения сказать «мемуары», сразу заподозрил подвох. И чтобы выяснить истину обратился к двоюродному брату; помнишь Кольку Карасева?; полковник ФСБ сейчас. Он по своим каналам выяснил, что Эдвард Касадов никогда не награждался этим высоким званием.
- Мания величия?- усмехнулась Яна.
     - Один из компонентов душевного заболевания.
     - Это на самом деле так или тебе хочется так думать?
     - Проиллюстрирую рассказ яркой картинкой.  Когда я сошелся с Яной, он написал мне письмо, в котором сообщил, что мы расстаемся с ним навсегда, потому что, цитирую дословно. - «Ты бросил порядочную жену, чтобы жениться на уголовнице из Сибири». В этой фразе нет ни одного слова правды, что даже для моего отца перебор. С Коломбиной мы расстались за пять лет до встречи с Яной.
Аня нахмурилась.
- Не обижайся, - сказал Сандро, понимая, что умная Аня сопоставила даты. - Сама понимаешь, что ни ты, ни я одни не были. Это – жизнь. Это – естественно.
- Я это очень хорошо понимаю, но тогда, когда я прилетела в Москву и собиралась за тебя замуж. Платье свадебное купила… Ты был, оказывается, не одинок.
 - Да, я был не один тогда. - Он опустил голову. – Но, по чесноку, Ань, у нас все уже завершилось. Янка не могла иметь детей и сообщила, что возьмет из детского дома – жажда материнства…. А я как-то не чувствовал в себе желания воспитывать чужого ребенка. 
 - Но у меня же была Александра?
 - Тебя я возьму с целым детским приютом.
- А куда ты денешься. У меня есть в России целый приют. Его поддерживает мой фонд.
  - Ревизию своих денег проводила? Дура ты, Анька! Денежки твои благополучно присваиваются. Дети кукиш видят!
   - Все под контролем! Приезжает моя подруга – она директор фонда и придирается к каждому потраченному евро. В отличии от меня, девушка она очень придирчивая. Прошла такую суровую школу жизни, что мама не горюй. И, знаешь, есть справедливость. Вот у нее двоих братьев убили детки сильных мира сего в районном масштабе, правда. И что ж? Сами сидят теперь на игле. И бодро маршируют на тот свет! Она приехала сюда отомстить… но за нее уже отомстили! Но это я так… Отвлеклась! – Аня вдруг со щемящей нежностью заметила в его волосах небольшую лысинку.  – Хватит говорить о другом… давай говорить о нас.
     - Да, мы такие – умные и глупые. Хитрые и ошибающиеся. Но любящие и любимые… - Он метнул в нее пронзительный взгляд. - Навсегда? Видишь, ты размягчаешь мои мозги. Заговорил патетично – всегда, никогда, навеки твой!
 Она нагнулась и поцеловала его. Но Сандро нужно было выговориться. И закрыть эту дверь!
 - Вернемся к этому письмецу. Я бы не стал о нем вспоминать, но это была первая ласточка, предвещавшая безумие отца. Ложь на лжи. И сама догадайся, кто ему внушил такие мысли.
- Подумаешь, бином Ньютона - актриса та ничтожная да сама Коломбина. – Усмехнулась Аня. - Геббельс говорил, что чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё верят.
- Правильно мыслишь. Недоверчивым, слепым стариком очень легко дамочкам было манипулировать. Вот они и манипулировали. Но, повторюсь, в письме был озвучен полный бред. Первое: Яна не участвовала в развале моей семьи – давно, до встречи с ней, был официально оформлен наш развод, и квартира у меня была своя, собственная. Вторая ложь: Коломбина и порядочность два несовместимых понятия – более подлой твари  не встречал в жизни, к счастью. Я испытываю к её душевным качествам просто идиосинкразию. Короче – меня от нее блевать тянет.  Третье: Яна не уголовница, а высокообразованный человек, плюс – журналистка. И на десерт, четвертое: она родилась в Москве и никогда не бывала в Сибири. Хотя она типичная оторва. Прошу не путать со стервой.
- Интересно, позвольте узнать,  в чем же между этими женскими типами заключается разница?
- Стерва всегда ищет возможность к кому-нибудь присосаться. Воспользоваться чужими возможностями,  сожрать все, что имеет мужик, а ко всему прочему и самого мужика выжать дотла.
- Выжать как лимон, - механически поправила Аня.   – Или выжечь дотла.
- Какая разница?  Она долго играет парнем, распаляет, не дает ему – цену себе набивает. Выпендривается, выламывается – а эти олухи рады стараться, такое сокровище верное и другим недоступное непременно отхватят.
     У меня имеется один приятель, так он одну стерву уламывал месяца четыре, а она в это время спала с его лучшим другом, да… - Сандро с усмешкой взглянул на Аню, - и со мной спала. Только ему, видите ли, не давала.  Потом дала разочек, чтобы его огонек не угас и снова граница на замке. В общем, потерял парень и свой бизнес и квартиру,  да еще и от родительской дачи что-то попыталась отщипнуть эта акула.
     Моя Коломбина – типичная стерва, хоть и дала мне сразу же – пьяному и невменяемому, но утром совала в нос простынку со следами её бесславно потерянной невинности. Я с дуру поверил.
           - Да? Поражаюсь глупости мужиков. – Усмехнулась Аня. - Этот трюк первой применила Ева по отношению к Адаму.   
        - Самое смешное, - скакал на любимом шершавом коньке Сандро, - стервы никогда не бывают удовлетворены. Им всегда мало. Даже если и денег тьма, и мужик возле тебя крутится неплохой, но спать не дает одна мысль – у другой всего больше! Мыслишки подлые грызут - уже новые молодые стервочки стоят на старте. Заслуженная же стерва России, увы, не молодеет. А постаревшая, и мало чего получившая, стерва зрелище страшное. Даже богатая стареющая стерва ужасна, потому что цинична, завистлива, ненавидит весь мир. А уж бедная! Черту не пожелаю с ней повстречаться.
         Да и чувства к таким дамам испытывают определенного толка мужики – с кучей комплексов. Или садо-мазо. Нормальные парни держаться от них подальше. Да, не хотел бы я быть стервой, радости слишком мало. Стервы – бездарны. Это – типичные разрушительницы! Вампирши, женщины с энергетическим знаком минус.
          Аня с улыбкой слушала его голос, находится рядом с ним, чувствовать его запах – такой чувственный и манящий, знать, что вот тут, в сердце есть теплое и нежное чувство. Что ее многолетнему одиночеству пришел конец. Скоро они зарегистрируют брак, а затем обвенчаются – ведь браки заключаются на небесах!  Да, так и будет – они не расстанутся даже в вечной жизни, которую предстоит вести их душам. А как же Алекс? - Вдруг подумала Аня. – Мы же обвенчаны. Ну, ладно, разберемся. Вдовцам ведь разрешено по канонам церкви вступать в браки.
           А Сандро скакал по прериям… В пампасы!
           - Оторвы это совсем другой коленкор. Это прелестные дамы, в которых энергия бьет ключом. Им скучно заниматься одним делом всю жизнь, и они часто меняют профессии и мужей. Самое смешное, что эта кипучая, переполненная созидательной энергией женщина, как правило, подбирает слабых мужиков и делает из них людей, забывая напрочь народную мудрость, что своего мужика ты сделаешь человеком для другой бабы. А слабак всегда в душе остается слабаком, как бы она его не подняла, и, тяпнув благодетельницу железными клыками, уходит к другой.
         Насчет того, что Сандро слабак по жизни, говорил ей черный полковник. Но вот ведь это оказалось неверным. Вот он – сильный, независимый, хорошо обеспечен, почти богат!

         А Сандро пер по лугам и весям на гордом скакуне с лекцией своей. Интересной.
         - Оторва начинает свою миссию по улучшению мира в целом и слабых мужиков в отдельности снова. Но это так, лирическое отступление.
           - Назови какой-нибудь пример оторвы, а то я не слишком поняла разницу.
           - Пожалуйста. Известная всем Скарлетт О,Хара. Как бы её жизнь ни дубасила, она всегда поднимется. Будет работать с рабами наравне, но обязательно станет хозяйкой и важной дамой.  Только вот с мужиками у неё провал. Вечно она лелеет какого-нибудь  слабака, вроде этого порядочного Эшли, не замечая любви Ретта Батлера.- Сандро в упор взглянул на Аню. - А ты бы кого выбрала?
           - Сам знаешь кого. - Огрызнулась Аня. - Я бы выбрала долг!
           - Ты уже выбрала, ты уже украла у нас лучшие годы жизни. – Горько сказал мужчина.
           - Сандро, - Аня прильнула к нему и стала гладить ладонями его грудь, она вновь почувствовала легкий запах его одеколона, и запах этот волновал её бесконечно, - всё уже позади, я здесь, чтобы любить и быть любимой. Всё прощено, все оправданно, я легко отпускаю прошлое. Я думаю только о счастливом будущем. Больше нам никто не в силах помешать. –  Он потянулся к ней, но Аня сказала. – Не сейчас! Мне интересно -  твою лекцию о стервах и оторвах я с удовольствием прослушаю до конца.
          - Ну что еще сказать за оторву?  - Одесским голосом произнес Сандро. - Это Жанна Дарк. Она же Клеопатра. Она же Екатерина Вторая, Великая. Она же Свобода на баррикадах. Оторва сама из пепла поднимется и других поднимет, потому что она – самый серьезный в нашем мире борец за справедливость. Эта энергетика со знаком плюс. Это – таланты. Ты – типичная оторва.
          - Думаешь?
          - А чего тут думать, голубушка? Оторвы сверх меры нагружены чувством долга, даже в ущерб своим собственным интересам.
          - Я никогда не любила слабаков.
          - Любила и любишь. Ты плохо меня знаешь. Я ведь всю жизнь боялся своего отца, я пил когда-то много только из-за того, что в состоянии кайфа, получал кураж и свободу. Внутренне я примирился с ним только тогда, когда понял, старик просто слетел с катушек. Крыша уехала, простившись с ним навсегда.   
           Аня улыбнулась.  Полковник так думал. Сандро о себе так думает. Но вот ведь как бывает - сильные, самоуверенные,   проломные мужики не могут любить. А Сандро может. Любить так долго, любить так нежно, пережить разочарования…  На это способен только очень сильный мужчина. 
   
     Одна прерия сменялась другой. Пампасы приближались.
     - Получив это бредовое письмо с характеристиками Яны, я впервые подумал, что отец сходит с ума. Но посмеялся только и пренебрег им. Страх перед отцом исчез совсем. Видимо такое чувство испытывают молодые львы, чуя скорое падение льва-патриарха. Я был давно самостоятельный мужик, а не тот пацан, которого он воспитывал своим криком и вечными придирками. Когда я зарабатывал очень мало, парясь в одной редакции, он обзывал меня малюсеньким клерком, и ему подпевала своим визгом бензопилы Коломбина.
- Ты честно работал и не твоя вина, что государство женатому мужчине платило такие гроши. – Возмутилась Аня. - Как несправедливо!
- Коломбина на Эдварде обломала свои зубенки – думала, что родив, тут же получит доступ в папашины закрома. Куда там – любые пятьдесят рублей выпрашивались у него со слезами. Он ненавидел расставаться с деньгами. Скупость - была основная черта его характера. Я её хорошо знал. – Усмехнулся Сандро. - Ему в Союзе писателей предлагали купить кооператив, когда мы с Коломбиной сошлись, а он отказался. Ходил по кабинетам. Унижался, лишь бы выклянчить квартиру для нас с Коломбиной, она же грозилась прописать ребенка в папашину квартиру.  Да, моя нежная Голубка, вы истинные сестренки, именно этим и угрожала Коломбина.  А ты бы сделала. – Засмеялся Сандро.
  - И что неправильного в этом, ребенок может и должен быть прописан на жилплощади отца.
   -   Сделай она это и старине Касадову был бы сразу каюк. Эта дама, вцепившись в папашину квартиру уже, из своих хищных зубцов её бы не выпустила. Никогда. – Сандро усмехнулся. -  В результате папашиных нижайших хождений нам дали конуру в пятиэтажке.
Расставаться  с деньгами для него было немыслимо.  А как он безобразно повел себя с родной  матерью. Мог бы своей мамаше купить небольшую, но собственную квартиру.  Ведь его родная мамочка, которую он так превозносит в своих мемуарах, умерла стоя в очереди  в туалет, не дождавшись очереди покакать. А комнат в той коммуналке  на Покровке было штук двадцать, да в каждой по три-четыре человека жили.
- Ты серьезно? – Аня была просто в шоке. – Он мог ей купить однокомнатную квартиру, а после её кончины вернуть себе деньги. Или отдать квартиру тебе.
- Аня, всё что он пишет – ложь! И его любовь к своей матери – миф! Он мифотворец. – Горячо заговорил Сашка, который вдруг стал снова обиженным на отца ребенком. - Любить такую мать, как моя бабуля, просто невозможно.
 Я её с детства презирал. Меня, семилетнего, впервые оставили с ней на даче. Чтобы побыстрее от меня отделаться, она уложила  спать семилетнего ребенка чуть ли не в шесть часов, и весь вечер далее развлекалась. Я быстренько вылез в окошко и на станции сел в электричку. Часам к девяти приехал домой. Все были в шоке, а нежная бабуля обнаружила мое отсутствие только, когда явилась на дачу моя мать и накинулась на нее с упреками.
- Ну и семейка. – Аня подумала. - Как хорошо, что нет с  Сандро совместных детей. Безумие обязательно проявится. И тут же подумала про Георга. Неужели, неужели…?
- Да, у нас много скелетов в шкафах храниться. – Сандро взглянул на Аню сквозь ресницы. -  Между прочим, Коломбину родила твоя мать, не забывай об этом.
- Не могу в это поверить. Я знаю это только с твоих слов.
Сандро прошел к старинному, памятному Ане еще по юности комоду, вынул из него коробочку и протянул женщине.
- Что это?
- Взгляни.
Колье из крупных черных жемчужин лежало на ложе из алого атласа.
- Это вторая нить твоего жемчужного ожерелья, узнаешь?  Твоя мать, когда отказалась от ребенка, оставила её Коломбине.
- Ты его украл?
- Просто забрал. Я знал, что это колье должно когда-нибудь соединиться. Стать, наконец, таким совершенным, каким его сделал ювелир. Дарю. – Просто сказал он. – Хотя, да, я украл. Я сын вора и сам вор. Но это единое украшение и должно быть у тебя!
- Я не могу это взять.
- А куда ты денешься. Я буду тебя шантажировать – на твоих глазах выкину жемчуг в Москва-реку. Веришь?
- Верю. - Сказала Аня. Сделает, кто бы сомневался, в ярости, он способен на многое.  И тут же подумала, что молча, не афишируя своего поступка, отошлет это украшение женщине, которая, как оказалось её близнец. Марина. Это – её наследство! И будет справедливо. Потому что не может быть в разводе и неудачном браке виноват только один человек. Хотя Сандро жертва, безусловно. Сандро женился не любя. Глупо женился, и до сих пор расхлебывает последствия своего легкомыслия. НО…. Но  жемчуг принадлежит Марине.
   Ане и так досталась «Фиалка вечности». Её она продала, чтобы создать фонд. Но она исчезла вместе с тем нефтяным шейхом, который ее купил за три миллиона евро. И  чей самолет упал море – среди обломков алмаз не нашли.  Вот и закончился кровавый путь бриллианта. Она ушла в вечность. Но когда нибудь ее найдут. И она вернется – соблазнять своей неземной красой и убивать. Почему пощадила Анну? Хотя…Хотя… Когда Георг беременную насиловал Аню оно лежало на ее руке. Она потеряла ребенка – еще одну жизнь. Потеряла возможность родить сама и продолжить род свой и род баронов  Нортбургов.
 Как давно это было! Потери.  Расплата за чужие грехи. Смерть полковника, наконец-то окончательная.  Зато Венсан – вечный преследователь или черный ангел-хранитель стал захаживать к ней на Монмартр – просто так, как старый враг, за давностью лет, превратившийся в друга - поговорить, понастальгировать – получил вольную от своих собственных грехов и от той конторы, что так долго его держала за яйца.
 
   Выслушав признания Сандро, пусть и преувеличенные, пронизанные чувством обиды, но имеющие реальную подоплеку, желания встретиться с сестрой лично, и воссоздать родственную связь не возникло. Сандро врать не станет – он был всегда чрезвычайно правдив, что ей очень понравилось еще тогда, в  юности. Видимо, его папочка весь отпущенный на семью запас лжи оприходовал сам.
- Но я все думаю, какая страшная судьба выпала твоей бабушке. Сын, ослепший на фронте…
- Ты за неё не переживай. – Веско сказал Сандро. - Она была выродком среди прекрасных армянских матерей.
- Этот вывод ты сделал, потому что свалил с дачи, а она не заметила? Ты хотя бы понимаешь, что чувствует мать, если её сын ослеп?
- Вытаскиваем следующий скелет из шкафа, пожалте бриться.  – Сандро щелкнул пальцами. - Так вот, эта бабушка, с позволения сказать, не любила, кроме себя самой, никого!
Когда, ей написали из госпиталя, что её сын ослеп бесповоротно, и попросили приехать забрать беспомощного юношу, она в то время (наконец-то!) обрела любовника, надо сказать красавца,  который не прочь был погулять на стороне с любой голодной юбкой. Ухать, оставить такого мужика на свободе она просто не могла – уведут тут же!
  Заявилась к моему деду; Касадовы давно дружили, а тетя Нина училась с Эдвардом в одном классе; и сев на стул, стала лить слезы. Рассказала, что Эдик ослеп, доехать до Москвы один не может, а саму её на работе не отпускают. (Работала она учительницей младших классов, и был уже конец мая. Детишки ушли на каникулы). Смехотворная отговорка.
  В общем, когда эта нежная, любящая мамочка (по версии Касадова Эдварда, эсквайра) отбыла к себе домой, мой дед повернулся к своей дочери Нине (в его душе клокотал гнев) и сказал, что если мать не может поехать за сыном-инвалидом, то поедешь на Кавказ, в госпиталь, ты  и привезешь его домой.
- Я ведь дружила с твоей тетей, и она мне рассказывала эту историю, – вспомнила Аня, - они  ехали пять суток, и она все это время просидела в его ногах, ни разу, сказала она, он ей не уступил места. И какова благодарность – описал её в своих похабных мемуарах как стукачку, горбатую уродину и сволочь. – Аня купила книгу несостоявшегося свекра в еще Париже и наткнулась на эти мерзкие, лживые «воспоминания». Помнится, возмущению её не было конца. Что ж еще раз подтвердилась истина, что сентиментальны жестокие и аморальные люди.
- Естественно, ведь он привык ломать людей, мою мать полностью сломал. А тетя Нина была настоящий, живой, добрый человек, и её сломать ему не удалось. Пока был жив мой дед, он еще стеснялся, сдерживал свое раздражение. Уважал деда, а когда тот умер, вот и полезли из него все гады, таящиеся в душе.
Мне рассказывала тетя Нина еще одну страшную вещь про мою бабулю, смерть которой возле общего грязного сортира не вызывает в моей душе ни малейшей жалости. Она только получила то, что заслужила.
- И что же она такого сотворила, что ты даже о покойнице не можешь говорить спокойно?
- Помимо моего отца, у неё ещё имелась дочь – Лёля.
- Новый поворот сюжета! Первый раз слышу.
- А ее существование тщательно скрывал мой папаша. Такая сестрица не украшает народного пиита.
 Она училась с моей мамой в одном классе – все из вон той школы вышли. – Сандро подошел к окну и указал на красный кирпичный дом. Ты, случаем, хоть немного в ней не училась?
- Нет, я училась в школе напротив, её в шестидесятые годы построили. От подъезда до крыльца школы пятьдесят метров. Ты забыл, как выпускной в нашей школе отмечал?
 - А потом ночью на  белом кораблике плавали в бухту «Радости». Помню, как не помнить, самая светлая ночь в моей жизни была – юность, первая любовь, все впереди, весь прекрасный мир. И как глупо мы ей распорядились. – С болью в голосе сказал Сандро.
 - Знаешь, сейчас по миру распространяется новое учение – называется «Позитивное мышление». Так вот в нем сказано, что ни одной минуты прошлого ты поменять не в состоянии, но поменять наше отношение к прошлому возможно. Стакан наполовину полон или наполовину пуст, решать только тебе или мне.
- Стакан наполовину полон!
- Я думаю так же.
- Потому что ты - прелестная оторва.   
 - Послушай, - Аня вернулась к разговору о Касадове. - В той школе висит, наверное, мемориальная доска?
- Висит, как не висеть. Он воевал и воевал, наверное, храбро. Свои подвиги красочно описал, хотя имеются и другие рассказы, причем очевидцев. Что и подвиг последний перед слепотой был не подвиг, а просто доставка какого-то обмундирования по горной крымской дороге. И снаряд разорвался случайный. Но все равно – страшно! Страшно потерять зрение таким молодым, полным сил и жажды жизни!
    - Вот войну, Сашка, не трогай! И никакая обида на отца не оправдает тебя.
       - Тогда продолжим о тете Лёле. Все что я знаю о ней, я знаю со слов моей мамы и тети Нины. Девушка она была красивая, по-армянски горячая, но имелась у неё одна странная черта. Она могла прийти в гости с подарками, потратив на торт и шампанское, купленное в коммерческом магазине, всю свою зарплату. А уйти из гостей, прихватив какой-либо  предмет. Потом она его приносила. Скажем, серебряную чайную ложку, похищенную с кухни моего деда, она возвращала несколько раз.
- Клептомания?
- Она самая. Случилось так, однажды она что-то свистнула из малознакомой семьи, и это действие привело ее в тюрьму. Не стал следователь разбираться в тонких душевных заболеваниях. И посадил воровку. Сразу скажу, что папаша никогда, нигде, ни разу не упомянул, что у него была сестра. Стер из памяти. Точно так же с дочерью поступила и родная мамочка.
- Страшные люди!- Ахнула Аня. – А как он трогательно свою маменьку в мемуарах описал – слеза прошибает. И что же случилось с этой сестрой?
- В общем, не долго девушка пробыла в тюрьме. Бабуле прислал письмо начальник тюрьмы, что её дочь умерла от заворота кишок. Я, лично, думаю, что она там залетела от какого-нибудь охранника. Сделали криминальный аборт. Но это только мои домыслы, фактов нет. Начальник тюрьмы писал, он может выдать матери её тело, чтобы она могла похоронить дочь по-человечески.
Аня похолодела, догадываясь, что сделала эта мать.
- Она отказалась забрать тело дочери?
-  Не поехала за слепым сыном, тело дочери не похоронила.  – Аня, подумав, добавила. - Она, видимо, была психически больна.
- Вот такое у меня наследство.
И тут Аня поняла, что дала ей та, «роковая» фотография. Она оградила её от рождения детей, обременных самым страшным наследством -  передающимся из поколения в поколение безумием. И ребенок зачатый в Париже – тоже не захотел родиться.
Прав старик-индус. Нет случайностей в мире причин!