Про аппендицит и мечты о племени сурма

   В пятницу вечером как-то подозрительно сильно разболелся живот. Стойко перенести все тяготы этого я смогла только до 23-х часов. Потом скорая. Вердикт: "Скорее всего аппендицит".

   О-споди! Ну сколько можно? Я ж думала, что всё. Что выполнила весь предначертанный мне план по всяким операциям, ну хотя бы на ближайшую десятилетку. Ведь, если меня, прям сейчас, отправить в африканское племя Сурма - я б там стала самой любимой женой вождя.
 ... Ан нет ... Оказывается, есть ещё куда стремиться.
 
   В больнице взяли анализы, поставили капельницу:
- Всё. Ждите. Утром придёт врач - скажет, что будем делать.

   К утру от боли я была готова ползти в Африку прямо сейчас, и пусть я ещё недостаточно красива для самой любимой жены вождя, но я согласна и на роль второго плана.

   Врач сонно пощупал мой живот, томно медленно перевёл глаза на грудь, увидел шрам от предыдущей операции на сердце и молвил:
- Не наша. Не аппендицит это.
- А что? - робко вопросила я.
- Гинекология.
- Это как?
- Внематочная, например.
- Не может.
- Месячные когда?
- Сейчас.
- Вот...
- Что?
- Это у Вас боли от месячных.
- То есть они идут у меня с 14-ти лет безболезненно, а на сороковом году жизни решили заболеть?
- Всё когда-нибудь бывает впервые. - многозначительно крякнул доктор.
- ... И именно не на первый, а на третий день?
Доктор крякнул менее уверенно, посмотрел куда-то глубоко в стену и добавил:
- Посмотрим. До понедельника. Всё равно на выходные УЗИ не работает.

   В понедельник мне уже хотелось, обмотавшись больничной простынёй, просто медленно ползти на сурмийское кладбище (ежели таковое имеется там).
Но мои мысли о прекрасном вероломно оборвал всё тот же врач, стремительно влетев в палату. Торжественно тряся результатами УЗИ у себя над головой, он провозгласил, как Коперник перед сожжением:
- И всё-таки у Вас аппендицит! - и, радостно крякнув, добавил, - Гангренозный. Срочно надо оперировать."
Я испуганно икнула, а перед глазами пронеслась вся моя непутёвая жизнь

   Дальше замельтешили медсёстры, сквозь свои рыдания я смутно поняла слова анестезиолога: что, усыплять они меня не будут, мол сердце, поэтому эпидуралка, и мне предстоит уникальная возможность наблюдать до конца за всем происходящим.
   И вот, я на операционном столе, распятая бинтами, как Христос (прости меня Господи), лежу и рыдаю. А в мозгах засела одна мысль: "Вот пройдёт всё. И будет в моём эпикризе написано: "операция прошла успешно, но больная подавилась соплями".
... Больная не умерла.

Из операционной меня доставили обратно в палату, где уже лежала ещё одна такая же раненая, как и я.
- Если что - зовите. - медленно продекламировала медсестра.

Спустя какое-то время дверь палаты с грохотом открылась, и на пороге возник здоровый рыжий кот. Вальяжно он подошёл сначала к моей соседке, потом ко мне, вопрошающе мяукнул:
- Новенькие?
... "Послеоперационный глюк", - пронеслось у меня в голове.
Глюк обнюхал мою кровать, запрыгнул на меня, посмотрел в глаза, спрыгнул и так же вальяжно вышел из ... "Дверь не закрыл." - промыслила я.
- А раньше ещё пёс приходил. - прошелестела только что прооперированная соседка, - Лохматый такой.

   К ночи отделение опустело, медперсонал отчалил спать. Из открытой двери палаты одиноко на меня смотрел стол-пост, а в глаза светила стоящая на нём лампа.
   Эпидуральная начала отходить, и я поняла, что мне не сделали обезболивающее. Кнопка-вызов в палате отсутствовала, коридор был пустой, соседка в беспамятстве спала, а единственный, кто мог позвать на помощь, кот-глюк, завершив свой палатный обход, куда-то давно скрылся.

   Через пару часов, распрощавшись с мечтой о племени сурма, я была готова на кремацию. Прям здесь. На койке. И тут, на грани отчаяния, я услышала шаги. Такие: шырк-шырк-шырк по коридору. Боже! Спасибо! Спасение!
- Мужчина! - голосом Джигурды прохрипела я, завидев мужской силуэт в дверном проёме.
... Но мужчина, то ли от нелюбви к Джигурде, то ли от мыслей, своих проширкал мимо...
   Скупые слёзы безнадёжности потекли по моим щекам.
Позже ширканье повторилось, но уже в обратную сторону. Собрав все свои силы, я проголосила, хоть и хрипло, но более уверенней и басистей:
- ПО-ЗО-ВИ-ТЕ-МЕД-СЕС-ТРУ!
... И далее, как в замедленной киносъёмке, мимо проплывает мужчина дней моих суровых, можно сказать, надежда единственная моя, и я вижу на нём ... наушники.
... И, знаете ... Я, прям, так отчётливо и сразу поняла всех Робинзонов, которые волею случая оказались на необитаемом острове, а единственный показавшийся невдалеке корабль проплыл мимо ...
   Короче, этот "Титаник" ходил мимо меня почти до утра. А я в голове прокручивала разные варианты его убийства.

   Убийство не состоялось, ибо в тот момент, когда у меня созрел почти гениальный план, в палату вошла полусонная медсестра. Глянула на меня. Обнаружила, что пациент скорее жив, но как-то недобро смотрит и тяжело дышит. Чертыхнулась. Забегала, приговаривая:
- Укольчик вчера забыли поставить. Простите. - вколола что-то, - Вот сейчас будет легче.

... И мир заиграл разноцветными шариками. И я уже примеряла наряды любимейшей жены африканского племени. И, глядя на свой дренаж, мелькала мысль: "Весёлый молочник" , - а также, что необходим мир во всём мире, и что жить - это, братцы, здОрово!



---------------------------------------------
пс: женщины африканского племени сурма украшают своё тело шрамированием