Родственные души
В эту ночь Антон Сергеевич упрекал себя за то, что из-за своей карьеры мало уделял внимания жене. Осуждая себя, Антон Сергеевич понимал, что не все делал так, чтобы сполна отплатить жене за ее преданность и любовь. Более того, занимая руководящую должность, не проводил грань в своем поведении на работе и в семье.
Сейчас Антон Сергеевич даже спрашивал себя: Где? Когда? И Почему стал таким? Когда родилось это убеждение в собственной непогрешимости и значимости? Ведь все, чего он достиг, являлось и заслугой жены, которая освободив его от домашних забот, сделалась его надежным тылом. Тогда почему изменился? Ведь в первые годы совместной жизни был совершенно другим. Почему в последние годы больше стал уделять внимания карьере и меньше жене? Все эти и многие другие вопросы возникали сами собой. А может быть именно работа, а не жена, делала его счастливым? Подумал он и сразу же вспомнил какими счастливыми бывали лица подчиненных при очередных успехах на работе.
Неожиданный кашель сына прервал эти размышления. Осторожно, чтобы не разбудить, Антон Сергеевич поднялся, вошел в его комнату и приложил руку ко лбу сына. Температуры не было. Постояв немного, Антон Сергеевич вернулся в спальную комнату и снова улегся в постель. Но сон еще долго не приходил. Лишь к утру он задремал на какое-то время. Однако резкий телефонный звонок словно ударив его, заставил быстро подняться. Схватив телефонную трубку, Антон Сергеевич услышал голос своего давнего друга.
– Привет, старик. Ничего, что рано поднял?
– Что-то с Зиночкой?
– Нет-нет. Ты сомневаешься в моем профессионализме?
– Игорь, кончай свой треп. Ты что, не понимаешь моего состояния?
– Все. Все. но и ты помни, что она в надежных руках. Просто она просит, чтобы утром ты подъехал к ней.
Услышав это, Антон Сергеевич несколько минут стоял с зажатой в руке телефонной трубкой. Сообщение друга, который работал врачом в роддоме, насторожило его. А эти его ответы на вопросы… Что бы ни спросил Антон Сергеевич, тот отвечал одно и то же: приедешь и все узнаешь.
Постепенно придя в себя после этого разговора, он начал одеваться. В комнате уже было светло, и Антон Сергеевич увидел вошедшего сына.
– Кто звонил? Мама? – сразу же спросил он.
– Нет. Звонил дядя Игорь и сказал, что все в порядке. Ты полежи еще, а я сейчас поеду к ней.
– Но я тоже хочу поехать.
– В следующий раз поедем вместе. Она же расстроится, увидев тебя. Еще ведь рано, а ты не спишь.
– Тогда ладно.
Уложив в постель сына, Антон Сергеевич не вызывая служебной машины, быстро вышел. Роддом находился рядом и вскоре он уже был там. Возле палаты стоял дежурный врач, который сообщил о состоянии его жены. Он же попросил пришедшего долго не задерживаться.
– Сын родился. А это главное, – добавил он.
– Что с женой? – перебил Антон Сергеевич.
– Я вам ответил. Но более подробно узнаете после обследования вашей жены. Будем надеяться на лучшее, – вздохнув, добавил врач.
Войдя в палату, Антон Сергеевич увидел лежащую жену. Глаза ее были закрыты. Подойдя ближе, он остановился с опущенной головой и не замечал вошедшего вместе с ним врача. Сейчас он видел только ее бледное лицо и думал о том, как помочь. Неожиданно жена открыла глаза, и Антон Сергеевич улыбнулся и взял ее руку в свою. Жена с тревогой посмотрела на него. В последние годы малейшее душевное движение кого-либо из них сразу же передавалось другому.
– Ты извини, что заставила тебя волноваться, – тихо проговорила она. – Но я очень испугалась. Вдруг со мной случится что-то, и ты останешься один.
– Не надо о плохом. Все будет хорошо.
– Дай бог. Но я прошу тебя сообщить о моем состоянии сестре. Пока я буду в больнице, она присмотрит за сыном. Да и тебе поможет.
– Чего-то запаниковала? – перебил Антон Сергеевич. – Сама скоро выйдешь и присмотришь за всеми.
– Так и будет, – впервые улыбнулась Зинаида.
Она протянула вторую руку и ладонью накрыла руку мужа. Глаза ее увлажнились.
– Ты только сам меньше переживай. Хорошо?
– Хорошо. Хорошо.
Нагнувшись, он поцеловал ее ладонь.
– Сегодня же позвони Вале и передай мою просьбу, – снова напомнила она. – А как Андрей ведет себя?
– Просился со мной. Но я пообещал взять следующий раз. Ты не волнуйся. Все у нас нормально, – и увидев, что жена закрыла глаза, с тревогой посмотрел на врача.
Ничего не говоря, тот рукой показал на дверь и направился к выходу. Вышел из палаты и Антон Сергеевич.
– Утомили немного. Но страшного пока нет. Ей надо набираться сил, – проговорил врач.
– Я могу еще сегодня навестить? – спросил Антон Сергеевич.
– Вам скажет об этом ваш знакомый.
Вернувшись в квартиру, Антон Сергеевич не стал раздеваться и прошел в зал. Сын спал. Антон Сергеевич не хотел, чтобы тот проснулся. Сейчас он не мог даже смотреть на все, что находилось в квартире, это вызывало воспоминания о человеке, дороже которого у него никого не было.
Подойдя к окну, Антон Сергеевич стал вспоминать то, что недавно видел. Он не ожидал такого состояния жены. Еще недавно она была совершенно другой, жизнерадостной и целеустремленной, занятой всевозможными делами и заботами. Сегодня же... Руки, лежащие поверх одеяла, словно прикрывали ее больное тело. Голова лежала боком на подушке и только глаза беспокойно поблескивали. Но это длилось всего несколько минут. Затем они закрылись, и Антону Сергеевичу даже показалось тогда, что они закрылись навсегда. Именно в тот момент мужчина с тревогой подумал, как они нуждаются друг в друге. Эта мысль овладела им полностью. Один он просто не сможет жить. Жена помогала ему разбираться в сложностях человеческих отношений. Она снимала с него душевную угрюмость, утешала и вселяла уверенность.
В детстве Антон Сергеевич верил в счастливые неожиданности, ждал их, и эти ожидания нередко сбывались. Сейчас он особенно ждал выздоровления жены.
Отойдя от окна, Антон Сергеевич направился в кухню готовить завтрак. А вскоре пришел туда и сын.
– Выспался? – спросил отец.
– Надо было разбудить, когда пришел, – недовольно ответил Андрей. – Я ведь тоже хочу узнать о маме.
– Все нормально. Садись завтракать. А то опоздаешь.
– А может, сегодня не надо в садик? Ты же будешь дома.
– Нет. Скоро машина подойдет. Тебя завезу и на работу поеду. А вечером заеду за тобой.
– А вечером к маме поедем?
– Поедем, поедем.
Вечером, взяв сына, Антон Сергеевич приехал в роддом. Встретил его знакомый врач и сообщил, что к жене пока заходить нельзя, так как она все еще в тяжелом состоянии. Антон Сергеевич пытался вместе с сыном уговорить врача, но тот настаивал на своем.
Вернувшись домой, Антон Сергеевич уложил сына спать, а сам долго сидел в зале. В этот вечер у него было особенно мрачное состояние. Он понимал, что, если случится худшее, то у него уже никогда не будет того счастья, которое помогало ему преодолевать все неприятности в этом бурном тревожном мире.
К утру Антон Сергеевич, наконец, уснул. Разбудил его сын, которого он сразу спросил:
– Звонили?
– Нет. Но уже утро, а ты не встаешь.
Вздохнув, Антон Сергеевич поднялся, прижал к себе сына и несколько минут не отпускал его.
За завтраком они договаривались о поездке в роддом, но неожиданно в дверь позвонили. Поднявшись, Антон Сергеевич быстро пошел открывать. На пороге стояли отец жены и его дочь.
– Входите, входите, – проговорил Антон Сергеевич. – А мы с Андрейкой ожидали вас завтра.
– Сразу после твоего звонка и выехали, – ответил Федор Дмитриевич, взяв на руки внука. – Валя настояла на срочном выезде.
– А как же иначе, – объяснила та. – Сестра болеет, а я должна сидеть дома?
Антон Сергеевич видел, как повзрослела сестра жены. Ей было неполных двадцать лет, но рассуждала она как взрослый, познавший жизнь человек. И не только рассуждала, она действовала. У каждого человека есть друзья и знакомые. Есть круг людей, сложившийся после долгого отсева и отбора. Круг, к которому привязываешься. Но такую привязанность, которую проявляли друг к другу его жена и ее молодая сестра, увидишь не часто. Это была привязанность родственных душ. Привязанность, которая при необходимости бросает на помощь другому все свои силы. Такой была Валя.
Прервав свои размышления, Антон Сергеевич предложил:
– Давайте пройдем в зал. Там и поговорим.
Усадив приехавших, он пошел на кухню. Вскоре вернулся с подносом, на котором были чашки с кофе и тарелки с бутербродами. Все это Валентина расставила на столе, улыбнулась и категорично заявила:
– Пока сестра болеет, этим буду заниматься только я. А когда к Зиночке пойдем?
– Как врач скажет. Так сразу и пойдем, – ответил Антон Сергеевич и, обращаясь к Федору Дмитриевичу, предложил занять на время его кабинет.
– Так я, видимо, сегодня и уеду. Узнаю, как дочка и уеду. Там же хозяйство осталось. А вам оставлю помощницей Валю. Она поживет у вас, пока Зина не поправится. Будет выполнять все, что потребуется.
За завтраком Антон Сергеевич рассказал приехавшим о состоянии жены, и те, как могли, успокаивали его. Особенно старалась Валя. Слушая ее, Антон Сергеевич обнаружил в ней категоричность и уверенность. Однако он видел и душевную отзывчивость, которая не позволяла ей быть равнодушной к страданиям других. Она отличалась от многих молодых девушек. Было что-то вдохновенное в ее страстном интересе к жизни, в ее умении чувствовать и проявлять порядочность.
Валентина знала Антона Сергеевича с первых дней его жизни с Зиной. Знала, как веселого человека, повидавшего в жизни немало. Но сейчас ей было жалко смотреть на него. Валентина едва сдерживала слезы. Раньше, когда приезжала к ним, она всегда видела мужа своей сестры радостным и понимала как им хорошо. Сейчас же он был жалок и растерян. Поэтому Валентина и старалась его подбодрить.
Приезд тестя и свояченицы взвинтил его. Слушая Валентину, Антон Сергеевич не мог спокойно смотреть на нее. Она была очень похожа на его жену. А это напоминало Антону Сергеевичу о случившейся беде. Он даже не вслушивался в то, что говорили Валентина и ее отец. Поэтому во время завтрака несколько раз оставлял гостей со своим сыном, а сам уходил на кухню. Однако Валя на это будто не обращала внимания. Она готова была действовать, а для этого ей необходимо было встретиться с сестрой, узнать все подробности ее состояния. Но главное – помогать и помогать. У нее не было сомнения, что сестре необходима именно ее помощь. Дождавшись, когда Антон Сергеевич вернется, Валентина сообщила ему, что сейчас же отправится в роддом и уговорит врачей разрешить находиться постоянно в палате рядом с сестрой.
– И как ты это представляешь? – спросил Федор Дмитриевич.
– Буду рядом с Зиночкой. Ведь что-то надо принести, поправить подушку или позвать врачей. Да мало ли что потребуется. Буду разговаривать с ней. А это тоже помогает больным.
– А может быть, дождемся звонка знакомого врача? – предложил Антон Сергеевич.
– Это бесполезно, - ответил Федор Дмитриевич. – Вы не знаете ее характер. То, что она решила, она обязательно добьется. Думаю, ей разрешат. А я ночным рейсом вернусь к своим. С помощью Валентины Зиночка поправится быстрее. Они всегда хорошо понимали друг друга. Зиночка ведь вместо матери ей была.
После завтрака Антон Сергеевич сначала завез в детский сад Андрея, а затем поехал с родственниками жены в роддом. Разыскав своего школьного приятеля-врача, он попросил уговорить заведующего отделением разрешить сестре находиться в палате больной. Разрешение было дано.
Идя по коридору, Валентина ненавязчиво познакомилась со школьным приятелем Антона Сергеевича, который представился и ей.
– Игорь Васильевич Карякин, – сказал он. – Если возникнут какие-то проблемы, то сразу ко мне.
Войдя в палату, они увидели лежащую у окна Зину. Она ждала их и попыталась подняться. Глаза ее радостно блестели.
– Как хорошо, что вы приехали, – тихо сказала она. – Теперь я буду чувствовать себя лучше.
Глядя на жену, Антон Сергеевич молчал. Ему хотелось многое сказать ей, но он не мог. Он только смотрел на жену. А та, понимая состояние мужа, не выдержала и спросила.
– Не ожидал меня увидеть такой?
Вместо ответа Антон Сергеевич взял ее руку в свою, а Валентина, подойдя к кровати с другой стороны, взяла другую руку сестры и прижалась к ней губами. Затем, не выпуская руки, заявила:
– Я буду постоянно с тобой.
– Ты лучше расскажи, как у вас дела, – попросила Зина.
– Дома все в порядке. Папа сегодня возвратится домой, а я останусь, чтобы помогать тебе.
– А с учебой как? – продолжала спрашивать Зина.
Однако на этом разговор закончился. Лицо больной стало усталым, и Валя, увидев это, начала действовать. В отличие от Антона Сергеевича, который был растерян, она заглянула в тумбочку, проверила, что там есть и что надо принести. Затем поправила подушку и одеяло.
– А может быть, пока оставим Зину одну? – предложил Федор Дмитриевич. – А вечером снова придем и принесем все, что необходимо.
Молчавший до этого Антон Сергеевич, словно очнувшись, тоже заговорил:
– А из питания что принести?
– На сегодня только фруктовые соки. К утру будут готовы анализы, и тогда все подробно скажем вашей родственнице, – ответил врач.
На этом посещение закончилось. Когда они вернулись в квартиру, Валентина стала успокаивать Антона Сергеевича.
– Сестра обязательно поправится. Главное надо внушать ей это. А вы выглядели там так, будто сами больны. Не раскисайте! Все будет хорошо.
Проговорив это, Валентина начала складывать в сумку необходимые вещи для сестры и для себя. Затем спросила у Антона Сергеевича, что приготовить на ужин им и сестре.
– Нам пока ничего не надо, а вот Зиночке можно бы сварить куриный бульон, - ответил Антон Сергеевич и добавил:
– Ты проверь, что имеется в холодильнике и скажи, что надо купить.
– Я думаю, не надо вам этим себя загружать, я сама управлюсь и с покупками, и с приготовлением. Тем более, врач же сказал, что с питанием вопрос будет решен завтра утром.
Через пару часов, управившись с приготовлением ужина и уложив кастрюльку с бульоном в теплую сумку, Валентина заявила:
– Ну вот, я и готова. Ужин вам с Андрейкой тоже приготовлен, а я сейчас к сестре отправляюсь.
– Так может, я помогу? – спросил Антон Сергеевич.
– Не надо. А вот телефон Игоря Васильевича скажите.
Записав номер телефона, она подошла к отцу, обняла его и проговорила:
– Я пойду к ней. А вы, Антон Сергеевич, проводите папу. Вечером я подробно сообщу вам о Зиночке.
Попрощавшись с отцом, Валентина направилась в роддом. Вскоре она уже была в палате сестры, которой ставили капельницу.
Лежала сестра неподвижно на кровати и смотрела на дверь. Видимо она ждала Валентину. Однако увидев вошедшую, на этот раз была будто безразлична. Так, во всяком случае, показалось Валентине. Это взволновало Валентину, и она решила немедленно узнать у Игоря Васильевича подробности о болезни сестры.
Войдя в его кабинет, Валентина сразу же спросила:
– Что все-таки произошло с сестрой? Она лежит, будто неживая.
– Садитесь, Валя. Роды были преждевременными и очень тяжелыми. Видимо при падении что-то нарушила.
Услышав это, Валентина стала спрашивать, как она может помочь сестре? И как долго она будет находиться в таком состоянии?
Игорь Васильевич глядя в сторону, заявил:
– Будем надеяться на лучшее.
Вернувшись в палату к сестре, Валентина увидела, что капельницу унесли и что сестра на этот раз улыбается.
– Не выдержала? Всех на ноги подняла? – спросила она.
– Лежи и молчи, пока я разложу все по тумбочкам. Кстати, ужинать сейчас будешь?
– Нет. Пока. Не хочу.
– Тогда я сначала порядок наведу, а потом все остальное.
Проговорив это, Валентина поправила у сестры подушку, затем разложила по тумбочкам принесенные с собой вещи и продукты. Она никак не ожидала того, что услышала от врача и увидела сама. Посматривая незаметно на сестру, Валентина видела знакомую родинку над верхней губой, видела знакомые глаза, которые сейчас были очень грустными. Закончив раскладывание, Валентина неслышно подошла к кровати больной и села на краешек.
Затем взяла руку сестры в свою и строго проговорила:
– Пока бульончик не остыл, давай покушаем. Я ведь его приготовила так, как готовила дома.
– Ну, если так, то корми.
Валентина налила в бокалы куриный бульон, а в тарелки положила кусочки мяса. Подав бокал, она заставила сестру выпить. От хлеба и мяса та отказалась, заявив, что съест мясо позже. Убрав посуду, Валентина принялась причесывать сестру, а та не сопротивлялась, лишь с любовью посматривала на младщую. Обе они в детстве испытали всякого. Но они никогда не сомневались, что всю жизнь будут помогать друг другу.
– Так ты ничего не рассказала о наших, – напомнила Зина.
– Изменений пока никаких нет. Папа много работает. Все что необходимо для жизни, у нас есть. Сестренки подрастают и ведут себя так же, как когда-то вели себя мы с тобой.
– Ну, а в личном плане как?
– Пока никак. Вот окончу институт, тогда и займусь собой, – улыбнулась Валентина. – Такого, как твой муж, не так-то легко отыскать. А с другими пока не хочу даже встречаться.
Они поговорили еще немного о том, что волновало обеих. Потом Валентина попросила сестру больше ни о чем не спрашивать, поправила у больной одеяло, легла на свою кровать. Тишина вечера а потом и ночи не нарушалась ни одним звуком. Время, кажется, замерло с уснувшей сестрой. Валентина закрыла глаза, чтобы заснуть, но под влиянием разговора с сестрой стала вспоминать свое детство. От этих воспоминаний ей стало не по себе.
Полежав еще какое-то время, она встала и тихо, чтобы не разбудить сестру, вышла из палаты. В коридоре, кроме дежурной медсестры, никого не было. Войдя в туалетную комнату, Валентина подошла к зеркалу и увидела, что лицо ее было бледным, а глаза, точно чужие, выражали душевные страдания.
Вернувшись в палату, Валентина снова легла. Все ее внимание сейчас было обращено на душевную боль. Она была похожая и на страх, и на отчаяние. Раньше она никогда не была в больницах. Но сейчас больничная обстановка и особенно состояние сестры так подействовали на нее, что она даже не могла понять, где и что у нее болит. В детстве у нее бывала и сильная зубная боль, и простудные заболевания с высокой температурой, но все это было в сравнении с душевной болью мелочью. Неожиданно ее размышления прервала сестра.
– Ты не спишь? – спросила она.
– Нет. А ты почему не спишь?
– Днем, видимо, выспалась. Что-нибудь почитать принесла?
– Твоего любимого Чехова.
– Тогда садись рядом и почитай.
Валентина села на кровать сестры, открыла книгу и начала читать «Даму с собачкой». Читала она с большим удовольствием. Читала медленно, с проникновением, останавливаясь на местах, которые ей особенно нравились. Прочитав половину рассказа, Валентина увидела, что сестра заснула. Посидев молча еще какое-то время, Валентина легла на свою кровать. И снова воспоминания всплыли в памяти, как на экране.
Сейчас, да и в последующие дни она особенно чувствовала связь с прошлым. С детством, когда Зинаида нянчилась с ней, как с малыым ребенком. Но сейчас эти воспоминания заговорили, казалось, другим языком. В них была боль человека, который был всегда и во всем примером для Валентины. Поэтому она так и переживала, так стремилась помочь Зинаиде. И это не проходило бесследно. С каждым днем Зинаида чувствовала себя все лучше и лучше. Анализы не подтвердили опасений врачей. А возможно, отношения родственных душ оказалось слишком сильны и на этот раз. Набирался сил и родившийся сын. Это тоже сказывалось на сестрах. Теперь их можно было часто видеть прогуливающимися по больничному скверу. Вечерами к ним присоединялся и Антон Сергеевич, который всегда нес сына только сам. А весна набирала обороты. На деревьях распускались почки. Весело щебетали птицы, которые словно проснулись после зимней спячки. Одним словом, весна пробуждала все живое, заставляя забыть прошедшие невзгоды и переживания. И все-таки глядя на сестер, и больные, и медработники считали, что главным в этом пробуждении больной явились родственные отношения родственных душ.
Свидетельство о публикации №216100701649