Ужас Нортвиля

                Ужас Нортвиля.

                Я была тебе верным конём.
                Мы с тобою жизнь перешли.
                Позади у нас многое было.
                Тёмный сумрак у нас впереди.

        22. Тогда привели к Нему бесноватого слепого и немого; и исцелил его, так – что слепой и немой стал и говорить и видеть. Матф. 7, 22.
        23. И дивился весь народ, и говорил: не Сей ли Христос, сын Давидов? Матф. 9, 27; 15, 22; 21, 9. Иоан. 7, 42.
        24. Фарисеи же, услышавши это, сказали: Он изгоняет бесов не иначе, как силою веельзевула, князя бесовского. 4 Цар. 1, 2. Матф. 9, 34.
        25. Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит. Ис. 19, 2. Матф. 9, 4.
        26. И если сатана сатану изгоняет, то он разделился сам с собою: как же устоит царство его? Быт. 3, 1. Матф. 13, 39. Откр. 20, 10.
        27. И если Я силою веельзевула изгоняю бесов, то сыновья ваши чьею силою изгоняют? Поэтому они будут вам судьями. Лук. 9, 49-50; 10, 17. Деян. 19, 13-16.
        28. Если же Я Духом Божьим изгоняю бесов, то конечно достигло до вас Царство Божие. 1 Иоан. 3, 8.
        29. Или, как может кто войти в дом сильнаго и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильнаго, и тогда расхитит дом его. Ис. 49, 24-25.
        30. Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает. Марк. 9, 40. Иоан. 4, 36; 11, 52.

        Непростительный грех: приписывание сатане дел Духа Святого. Марк. 3, 29-30.

        31. Поэтому говорю вам: всякий грех и хула простятся людям; а хула на Духа не простится людям; Лев. 4, 20. Матф. 18, 21. 27. 32. 35; 26, 28. 1 Иоан. 5, 16. Евр. 6, 4; 10, 26.
        32. Если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в этом веке, ни в будущем. Лук. 12, 10. 1 Петр. 4, 6. 1 Тим. 1, 13.

        Ответственность за слово.

        33. Или признайте дерево хорошим и плод его хорошим; или признайте дерево худым и плод его худым; ибо дерево познаётся по плоду. Матф. 7, 17-18. Лук. 6, 43. Иак. 3, 12.
        34. Порождения ехиднины! Как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ибо от избытка сердца говорят уста. Ис. 59, 13. Матф. 3, 7; 23, 33.
        35. Добрый человек из добраго сокровища выносит доброе; а злой человек из злого сокровища выносит злое.
        36. Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: Матф. 10, 15; 16, 27. Иак. 3, 6. 9. Ефес. 4, 29; 5, 4.
        37. Ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься. Иов. 15, 6.
        Ев. Матфея 12.


                1.

        Это самое загадочное дело, которое довелось расследовать Штилике за всю свою бытность. Роджер оставил ненадолго своего друга. Он должен был по одному срочному вопросу вылететь за океан; а через пару недель вернуться. Но дело затянулось – и Роджеру пришлось остаться на три месяца. Через какое-то время после того, как Штилике в одиночестве размышлял, чем ему занять свой мозг в отсутствие Роджера, ему попалась на глаза одна странная информация: “Тайна не может больше оставаться тайной за семью печатями. Наконец полиция вынуждена разгласить то, что последние месяцы творилось в Нортвиле – самом закрытом для общества элитно-аристократическом клубе…”
        И далее шло описание жутких сцен и зверств – растерзанных мужчин и женщин, которых приютил в своё время этот особняк. Сам лорд Панике – глава и одновременно учредитель заведения обратился в полицию с отменой своего же требования, чтобы расследование шло при закрытых дверях.
        Нортвиль – один из нескольких, полностью закрытых от прессы, телевидения и вообще какого-либо общественного парламента. Нортвиль – клуб миллионеров и аристократов; в чьих жилах течёт королевская кровь. Это не просто закрытое заведение для широкого посещения. Это заведение, закрытое для всех, у кого капитал меньше 500 млн. долларов США. Здесь проводятся ставки – и есть собственная биржа-рейтинг; в соответствие чему эти 500 млн. либо уменьшаются (ненадолго), либо увеличиваются, тем самым открывая,/ закрывая доступ новым/ прежним членам клуба.
        Естественно – доступ туда закрыт и полиции, и президенту – ибо нет у них 500 млн. долларов США. Иногда сумма эта превышает 1 млрд. долларов США. И о таком исключительном раритете позаботился лорд Панике, когда учреждал устав и порядок данного заведения – одновременно прописывая букву в законе – ибо что может сделать закон, когда миллионы; даже миллиарды долларов США.
        Причём – все суммы в золотом эквиваленте; а эти самые доллары США тут упоминаются не разве что для забавы, а так – чтобы простой публике стало понятно – что к чему.

                2.

        Если мы, всё-таки, начнём скрупулёзно заниматься вопросом, а что же это за клуб такой – закрытый для всех и вся; и чем же там занимаются – и всякое такое – нам тут же нос и оторвут.
        Это не просто то место, куда нос нельзя совать никому – ни политикам, ни бизнесменам, ни кому бы то ни было, у кого нету такого количества золота, а это место узаконено не от мира сего. Когда Штилике был ещё маленький – он это хорошо помнил – он ходил в школу мимо всегда одного и того же особнячка. Такой – вечно с закрытыми дверями и занавесками. Всегда. На самом проходимом участке бульвара, неподалёку от жилого массива, в котором был и дом Штилике.
        Потом, много лет спустя, когда Штилике уже учился в институте, он узнал про этот особняк, что он принадлежал органам государственной безопасности – и был для них чем-то вроде перевалочного пункта. Ни о каких журналистах или полиции там тоже речь не шла. Полиция была ниже госбезопасности.
        Это напоминало эпизод из фильма ”Казино” Мартина Скорсезе. Когда в счётную комнату – куда запрет из запретов входить, кому бы то ни было из персонала – туда, в эту комнату, стекались все выигранные казино деньги; их там считали, уже, специальные люди - входил, брал и клал в саквояжик, примерно миллион долларов США (в фильме это были, именно, доллары США, а не золотой эквивалент, как в нашем случае), какой-то посторонний человек совершенно непривлекательной наружности. Он просто заходил в эту комнату, подходил к столу, где месили кучи купюр, отделяя их и классифицируя в пачки, специальные квалифицированные работники казино, заграбастывал со стола одну (ещё не отсортированную кучу), вторую, кипу долларов…как фантом…засовывал доллары в свой саквояжик – и так же тихо улетучивался вон. Выходил с этим – и далее в неизвестном для налоговой инспекции направлении.
        Это при всём том, что там везде охрана, камеры слежения и вообще – комар носа не подточит…

                3.

        Однажды прямо на глазах у Штилике какой-то злополучный транспорт сбил бабушку около того особняка, который находился возле его дома. Бабушка - божий одуванчик, неспешно переходила через дорогу в этом секретном месте, а её сбила машина. Насмерть. Бабушке на момент смерти, которая наступила почти мгновенно, было лет девяносто. Её бы убила на месте мгновенно даже внезапно остановившаяся перед ней машина, чтобы не задавить, резко дав по тормозам…
        Труп пролежал, почему-то, прямо на проезжей части дороги часа три, под открытым небом, пока до туда не добралась машина скорой помощи со всеми прилагающимися для таких случаев причиндалами. Люди быстро, как по команде, выскочили из машины, загрузили труп – и так же быстро укатили…
        Всё то время, пока бесхозный труп провалялся на дороге, движение машин по бульвару было прекращено по чьей-то незримой команде. Так, что ни одна машина, примерно, за километр ни с той, ни с другой стороны всё время присутствия трупа на  проезжей части бульвара, не появлялась. А посторонних зевак какие-то незримые люди тоже отгоняли куда-то в сторону – куда подальше, чтобы те не привлекали внимание к самому процессу лежания…что-то вроде профессора Полежаева, получалось у них…
        Какие тут журналисты – даже смешно!

                4.

        Как мы можем убедиться – аналогов нашей тайной организации, которые на виду у всех, много. Но таких, чтоб никто не знал – что там у них творилось, и, главное, потом, допустим, когда б узнали – то и сняли точно такой же фильм, - не было ещё таких аналогов.
        Поэтому – и мы не знаем. А только описываем ход событий.
        Лорд Панике вызвал полицию через некоторое время, после того, как его частные службы ни в чём не смогли разобраться. Это были в своё время асы детективного промысла, за плечами у некоторых – не один вагон времени службы в органах государственной власти, полиции и вообще. В полицию он обратился, чтобы дать официальный ход расследованию. Для чего ему это было надо – ведь мог бы и дальше пользоваться услугами своих людей или там кого ещё!? А дело в том, что слишком всё запутывалось, заходило в тупик и, главное, требовало всё больше и больше затрат.
        Да и клуб практически приостановил своё предназначение. А тут – полиция – бесплатно. Опять же – свои люди, но бесплатно. Далее – официальный ход расследования – это стратегический ход, на который можно ловить лишний шанс, т. к. у полиции есть свои возможности выловить рыбу в мутной воде. Ибо рыба – начнёт метаться, если с умом подойти к делу – и бреднем начать шуровать по дну…
        Плюс, опять же, общественный резонанс – т. к. общество всколыхнётся, обязательно всколыхнётся – виданное ли дело – открыть занавес за закрытыми дверями для всех и вся! – и вот тут-то и должно произойти то, ради чего всё это надо так делать.
        А именно – те, кто является причиной всех бед этого клуба – всколыхнётся; и это уже едва заметное колыхание, можно будет запеленговать, засечь, или каким другим секретным способом определить – ибо всюду есть профессионалы!!!
        Расчёт был не только в этом, но и кое в чём другом. Например, расследование идёт официально. Т. о. - все под колпаком закона. С другой стороны – работа клуба не приостанавливается. Т. о. – вне закона. Эта противоречивая ситуация не только не противоречит сама себе, наоборот, она призвана выявить (а здесь уже задействованы профессионалы самого клуба) тот самый ошибочный ход, который произойдёт со стороны противника.
        В шахматах создание аналогичной ситуации, когда любой ход соперника проигрышный, называется цугцвангом. Вот и тут – будет цугцванг с законом и без.
        А профессионалы клуба тут же засекут ошибочный ход кого бы то ни было.
        А далее – дело техники. Пытки, наконец…

                5.

        Конечно, в первом приближении, все такие выкладки несильно хорошо воздействуют на психику нормального человека. Им, простым смертным, вообще ничего не понятно. А если начать что-то ещё и объяснять…но, увы, приходится. Поэтому и мы постараемся хоть как-то ослабить психологический стресс своими разъяснениями.
        То ускорение, которое имело место в повышении планки, в плане денег, сверх 1 млрд. долларов США, есть не что иное, как дань уважения самому явлению ускорения, а не скорости, известным физическим величинам, кои определения присутствуют во всех школьных программах. Вот, лорд Панике, взял их – и учредил – на свой страх и риск. Может, с бодуна какого. А может – руководствовался какими иными соображениями – по части денег вообще…
        Ведь, например, Александр Сергеевич Пушкин, знаменитый во всём белом свете, мог такое написать – Три девицы под окном, пряли поздно вечерком – тоже был, наверняка, с бодуна – попробуйте ка вы поздно вечерком под окном, когда уже дневного света нет и в помине в этих широтах, напрячь свои глаза, как следует, да и попрясть, а процесс сей, не так прост, как кажется с первого раза. И электричества в те далёкие времена ещё не было, а только лучины, да ковры-самолёты…Да и не светились бы они возле окна, с лучиной, на ночь-то глядя, а пряли бы себе где-нибудь в сторонке от окон, тем более высматривать в которые некого в это время суток.
        Да и не единственная эта оплошность со стороны сильного мира сего…Например, как можно вообще – писать стихи за деньги??? – это же коммерция какая та получается, а не стихи. Во всяком лучшем случае для Александра Сергеевича – это его просто одарённость, получается. А вовсе не гениальность как поэта! Ведь, стихи – это ж святое…
        Так что – если присмотреться, как следует, - много плюх, а не, даже, одну или две, можно запросто вогнать в ворота великого поэта! Если постараться…
        А в продолжение, всё-таки, сказанному, хочется добавить, раз сам Александр Сергеевич был столь не совершенен, то что можно говорить о совершенстве таких людей, как лорд Панике…Который даже камеры слежения установил не во всём особняке и подступах к нему. Потому что по понятным причинам секретности, отдельные помещения сего пространства таили в себе нечто такое, от чего даже световые волны не отражались, а поглощались, как в чёрную дыру. И факт этот имел неоспоримые свидетельства в силу опять же тех самых камер слежения и прослушки, различных датчиков световых, звуковых, магнитных и др. волн. Кои были натыканы тут.
        И уж обязательно должны были засечь минуты и секунды агонии жертв. А, тем не менее, ничего не засекалось, а лишь попадало в поле зрения жуткое месиво растерзанных, разорванных людей даже там, где техническое оснащение было выше всяких похвал. Вот и сходится теперь всё, на предмет уже другой скорости, которая, очевидно, намного превосходит известную скорость света распространения световых волн. Так и не успевают, затем камеры слежения засечь молниеносные действия с такой скоростью…иная совсем физика сего явления. Метафизика! Может, тоже, с бодуна какого…Вроде бы, тоже хорошее объяснение, получилось. Лучше пусть какое-нибудь, чем никакого совсем.

                6.

        Итак, если мы, наконец, разобрались, в чём суть вопроса, перейдём теперь к его анализу. Штилике – а адекватно – кому угодно – поведывалось, что с марта по апрель сего года серия зверств волной прокатилась по членам клуба и их друзьям с подругами в т. ч. Всегда утром их растерзанные тела находились в тех\ других помещениях особняка (кто, где ночевал, либо по какой надобности находился там, а не иначе). Один и тот же стиль всех убийств. Удушение; чем-то стальным вырывались сердце\ печень\ желудок и другие органы\ трахея в горле жертв\ глаза; жертва разрывалась на части – всё происходило так быстро, что когда жертвы оглашали своими душераздирающими воплями этот дом, на крики прибегали люди – то никого уже кроме мёртвых или умирающих, истекающих кровью тел – не было.
        Никто из умирающих не мог перед смертью вымолвить ни слова – только звуки и ужас на их лицах и в глазах.
        Полиция спросила, почему надо было создавать благостную почву для целой серии убийств, а не сгруппироваться и попытаться дать отпор уже после первой же жертвы. На что официальные власти клуба дали объяснение – что так оно и было. Сразу же их нормальная деятельность видоизменилась уже с учётом первого убийства. Но всё же, кто-то как-то же должен был нести вахту и т. д. А от ошибок никто не застрахован. И потом – не было ясно до конца – рецидив это, или как? А евреи ещё говорят так:”…или где?”
        Ну, так вот – рецидив. И получилось – как получилось – в результате двадцать две жертвы чуть более, чем за месяц. Затем – уже обратились к полиции (с ранее описанным обоснованием).
        И далее – по тексту – дача делу официального хода.
        Вот, в двух словах, что узнал Штилике из самого официального хронометрического документа, который был придан, чтобы вводить в курс граждан об официальных криминальных делах большой важности.

                7.

        Штилике внимательно прочитал – порядок по количеству жертв по дням - убийства происходили волнами через разные интервалы времени по дням, и по различному количеству жертв в каждый из этих дней. Меры предосторожности по недопущению оных уже после первого и второго убийств. И пр. – т. о. хронометраж.
        Все следственные шаги специалистов по данному расследованию – и убедился, что те сделали всё и воспользовались всеми имеющимися на тот момент на вооружении методами, способами и достижениями науки и техники для раскрытия этих убийств.
        Эти зверства, как уже говорилось, прекратились – и уже не повторялись, как это было в течение месяца (об этом так же упоминалось) – через месяц.
        И вот уже расследование этого одного большого преступления длится более четырёх месяцев – и ни к чему не привело.
        Штилике поразила канва этого преступления. Он как-то внутренне сосредоточился. Он попытался увидеть их – этих людей, этих мужчин и женщин. Их всех и каждого в их последние минуты жизни. Его до глубины потрясла канва этих убийств – и то, что ни частные детективы, ни полиция не приблизились даже на шаг, чтобы распутать это сложное преступление. С точки зрения специалистов клуба – не было мотивов, для данного преступления ни у кого бы то ни было, кто бы знал специфику работы клуба. И здесь не находилось никаких следов маниакального преступника – ибо уже после первого убийства было сделано всё, чтобы того не упустить из виду. Т. о. мотивов не обнаруживалось ни у кого. И – никаких.
        Жертвами же становились и постоянные члены клуба, и их друзья – с коими первые желали разделить ночь перед их обоюдными умерщвлениями. Людей убивали группами, и поодиночке. С точки зрения специалистов клуба – здесь также не имел места, вовсе любой медицинский аспект – а равно и технический; которые могли бы для создания такого количества жертв, в свою очередь, создать специальных людей или роботов. Ибо – оные субъекты (равно) – не остались бы без внимания всего ассортимента, которым располагали специалисты клуба, а теперь уже и полиция.
        Сия канва подавалась в специальном, уже, разделе хроники криминальных происшествий – всем и каждому, кем и являлся Штилике, - и с таким непререкаемым тоном в авторитарном, уже, аспекте (имелись на тот счёт – подписи ведущих специалистов, каждого в той/ другой области), что исключалась любая возможность возражать по всех ним их ним достижениям. В сием расследовании – т. е. никаким их ним достижениям.

                8.

        Со страниц хроники данного официального расследования власти как бы призывали любого человека – помочь в этом деле, если помощь эта будет квалифицированной. Оценивать которую, конечно же, будут все те, кто уже в расследовании участвует. В достаточно пухлом, для такого низкого уровня ознакомления, документе излагалась обстановка помещений здания клуба.
        Некоторые, на взгляд специалистов, допустимые – мелочи и пути хода расследования. Более-менее подробно всё то, что приводило полицию в тупик. Ситуация сильно напоминала ту, когда на всеобщее обозрение выносят фоторобот, потому что сами-то власти в ином случае искать будут долго, а тут – глядишь – помощь!!!..когда все народный-то розыск.
        А то ещё и такой пример: Оззи Осборн на концерте в Мэдисон Сквер Гарден в честь 25-летия Зала Славы рок-н-ролла обращался с зазываниями к толпе-публике: “Давайте, давайте, ну же, давайте. Покажите свою звериную суть!”
        Это он делал во исполнение им самим и группой Metallica хитов Black Sabbath – Paranoid и Идёт железный человек…
        Что уж тут говорить! Такой вот аналог с нашим случаем обращения к толпе.

                ----------------------------------------

                9.      

        Штилике размышлял. Конечно, силы брошены немалые. Спору нет. И то, что в деле были задействованы эксперты экстра-класса разного уровня и направления – несомненно. Вначале всё делалось силами клуба. А затем, в дальнейшем, уже и полицией.
        У этого клуба были такие неограниченные возможности для целей таковых – что этим возможностям мог бы позавидовать Ватикан или Сан-Марино – аналогично – государства внутри государства – Италии. Ведь случись там такое – или вроде того – всюду рыскали б люди вначале Ватикана, а уж затем самой Италии. Расширяя всё более и более свои возможности. Или – Монако – маленькое княжество на берегу Средиземного моря, к примеру, тоже б расширилось в само это Средиземное море – если б такое случилось там, аналогично.
        И рыскали б сыщики везде и всюду – даже среди акул – ибо они и в море и есть. Может они кого, и сожрали, акулы эти. Да и вообще тут далеко ходить не надо – случись, что такое на государственном или межгосударственном уровне – комар носу не подточит. Никакие средства массовой информации вам правду не скажут. Вызовут экспертов всяких – те и будут держать язык за зубами – и молча делать своё дело – на государственном уровне-то! А тут что – то же самое. Сначала все они всё делали втихую. А когда ситуация вышла из-под контроля – начали бить в колокола. Где уж тут знать – когда и в каком месте снова всё повторится?!.
        Не до эксклюзивности и секретности тут уже – а то ведь и всех передушат. Да и кто б такое мог сотворить, невидимый, наслышанный – что даже самые эксперты не находят никаких следов!?.А это уже многое что значит – значит следов никаких нет и быть не может. И делает всё невидимая сила. Но что это за сила такая. Из этого ли она мира. Ведь этот клуб – он ведь сам не от мира сего. Все его члены, как на подбор, миллиардеры. И чем они там занимаются – большая тайна сия есть!
        Нет, конечно, у деятельности этого клуба есть прикрытие – и не одно. Но о самой их сути – главной их деятельности – этого вам не скажет никто. И вот мы имеем здесь дело с тайной из тайн организацией, – которую вдруг поразила чума. И это может быть с кем угодно. Чума не щадит никого. Даже тайных из тайн. Можно б было, конечно, и не заниматься всем этим – ну и пусть себе – покрыла, чья та недобрая сила тайну – и пусть себе – т. к. одна тайна поглотила другую – и нет уже никакой более. Но вот в чём вопрос. А рецидив этот – не может быть он заразен для окружающих-то??? И тут мой профессиональный интерес – ведь и задет – получается! И надо искать-то – вора – получается! А иначе – и быть не может.

                10.

        Штилике ещё раз внимательно рассмотрел интерьер отдельных комнат замка – тут были фотографии кабинетов – завсегдатаев клуба; иные апартаменты, кое предназначение не было понятно. Названия были разные у этих помещений – залы, кабинеты такие-то, такие-то; служебные – такие-то, и такие-то. И т. д. И т. п. Иногда Штилике останавливался и внимательно через лупу что-нибудь рассматривал. Любопытно же – всё за семью печатями – и всё – на виду! Даже дух забирает! Что-то более всего заострило его внимание. Чей-то кабинет. Немного размытое изображение каких-то предметов – названий, которых Штилике не знал. Какие-то статуэтки, мебель, инкрустированная резьбой странного орнамента. С одной стороны напоминало пещеру из сказки “Тысяча и одна ночь” про Алибабу. Только в пещере этой помимо золота и драгоценностей – мебель, инкрустированная резьбой по дереву, кости и металлу. Некоторые фигуры статуй были в человечий рост. И даже напоминали живых людей.
        Штилике оторвался от рассмотрения фотографий. И на секунду задумался. Ведь, если этот тайный клуб позволял сейчас, кому угодно рассматривать их апартаменты, то не запланированная ли это по какому-то сценарию акция? Явно призванная вовлечь т. о. посторонних в свои сокровенные дела. А что может быть сокровеннее, чем оккультизм – вот и надо т. о. показать всем свои достижения. Но что-то съехало – не туда поехало; и теперь есть, какая та альтернатива тому, чем они в клубе занимались. Из Библии Штилике знал - что не устоит царство то, которое само в себе разделится – так говорил Иисус Христос, когда Его обвинили в том, что Он изгонял бесов силою князя тьмы!
        Вот и здесь, не могут эти люди сами себя довести до этого расследования. И есть тут иная сила, – которую те не знали и не взывали к ней. А просто всё пошло наперекосяк. Ну, наперекосяк, так наперекосяк – видимо, с них не убудет. Но заодно, вот, есть чем бахвалиться! Нерон вот также бахвалился, когда сжёг свой Рим, обвинив попутно неугодных ему христиан, казня их за это на виду у всех с эдаким шиком – хотя все уже и так знали, что сам и сжёг. А Нерон бахвалился – да, что вы мне можете сделать!!!
        Вот и реклама своей силы и власти.
        И тут – то же самое! И – раз оккультизм, то и надо искать что-то в нём!!!

                11.

        Штилике опять принялся рассматривать, углубившись в другие фотографии. Были уникальные снимки. Неправдоподобные картины на стенах в залах этого замка. Необычный ракурс съёмок. Странное задымлённое освещение некоторых помещений замка. Были тут необычные предметы обихода, например: лопата с ручкой в форме человеческой фигуры. Голова человека, как живая – светильник. В гардеробе – у всех вешалок – подставки, опираются на голые ступни людские…Всего не перечислишь.
        В одном из кабинетов Штилике различил едва уловимые очертания какого-то музыкального инструмента, в виде органа, даже - линии органа. Странный однорядный орган, с возможностями клавесина или рояля. Только крышка, закрывающая клавиши, отсутствовала. Симметричные стороны корпуса, слева и справа от клавиатуры, являли собой бортики, да ещё и с ручками.
        Штилике взял лупу. Более пристальное обследование убедило его в том, что ручки были инкрустированы резьбой, очевидно, по дереву. Но может – по кости. А там, где они соприкасались с клавишами, различались едва пальцы человеческой руки. Получалось – как бы кисть утомлённого игрой пианиста, или органиста, свисает над этими клавишами.
        Штилике взял очень мощную лупу – и убедился, что ручка является продолжением свисающей кисти, т. е. рукой музыканта.
        Рассмотрев ещё ряд снимков с таким же интересом, Штилике вновь, утомившись, задумался – и стал дымить своей трубкой. Несомненно – оккультизм. Да они и сами это всё знают. Хотят, чтобы похвалили за это – о разоблачении тут речь не идёт. Их невозможно разоблачить. Даже по той простой причине, что у них всё куплено, продано – и снова куплено. Нерон – да и только! Сначала деньги\ богатство – не зря они все миллиардеры. Затем власть – и напоследок – слава!!!
        Классическая схема любой формации, даже, если это такая тайная организация, как этот клуб. Да таких, или подобных ему – наверное, много.
        Штилике ходил по комнате и дымил. Затем садился – и опять дымил. Ему позвонил Роджер.
        - Как дела, старина? – услышал он бодрый его голос. И после нескольких очевидных и обычных фраз, Роджер сообщил, что задержится ещё ненадолго.
        - Всё нормально? – задал он вопрос напоследок.
        - Да, в общем-то, - отреагировал как-то странно Штилике, но сообщать другу о своём теперешнем занятии не стал. Пусть приедет и сам полюбуется – что здесь происходит; и что они все тут вытворяют.

                12.

        Когда разговор закончился, Штилике обрел, какую ту уверенность – это в нём было, и вновь с большим увеличением стал осматривать тот орган.
        “Да, несомненно, людская рука!” Но что-то жуткое веяло, исходило из неё даже на этой фотографии, которых, судя по тиражу криминального вестника, было немало. Этот документ – газета – выпускался отдельным полицейским звеном в их ведомстве – в их собственной типографии. Как раз для ознакомления населения с какими-нибудь особенными вопросами, делами и др. в их управлении – для того, чтобы все видели, что они делают и как работают – ведь на их, людей, налоги они живут и выполняют службу свою для них же. Поэтому - и зарплаты у полицейских были приличные.
        Раньше, когда Штилике был молодым, и сам там работал, зарплаты были поменьше. Теперь – они даже выпускали свою собственную хронику…
        Штилике опять задумался. “Наверное, - мелькнуло у него, - Нерон сидит в каждом…” И – “Если я, вдруг, пойму, в чём тут дело – не скажу никому!” – Дал он сам себе слово.
        Он опять стал анализировать то, что сидело уже в его голове. Все жертвы были списочно настолько разными, что их объединить хоть в чём-то не представлялось никакой возможности. Ни возраст, ни пол, ни финансово-бюрократическое положение, ни что иное тут не играло роль. Их ничто не объединяло. И это было не его заключение – а криминалистов. Единственное – то – что все они умирали под утро; начиная с трёх часов ночи, или, уже, утра. И, практически, ровно через месяц – всё прекратилось. Значит, подумал Штилике, какой-то ритуал вышел боком – и задел этих людей.
        Потом – как-то всё поправили. Или выправилось само. Может, аналогично, ритуальным способом. Первая жертва была обнаружена тринадцатого марта сего года. Последняя – пятнадцатого апреля. Даты полной луны – либо близко к той. Штилике нервно, что с ним бывало крайне редко, заходил по комнате, как заводной. Пыхтя трубкой.
        Он останавливался. Думал. И вновь ходил. Вдруг, он опять с лупой подошёл к той фотографии. “Какое сегодня число? восьмое – полнолуние!” – врезалось ему в голову.
        Он лихорадочно стал изучать эту фотографию. Его поразило то обстоятельство – что, если раньше то, что привлекло его внимание, едва было различимо – теперь – достаточно чётко – и безо всякой лупы!!! Резко очерченные пальцы кисти рук с обеих сторон органа!!! И это было открытие! Вселенского масштаба. Да, он ошибиться не мог. Его зрение было прекрасным. Спал он всегда хорошо. Думал во здравии. И ошибиться – никак не мог. На фотографии чёткость этой руки – изменилась!
        Штилике протёр глаза и задышал, как кит. Он сел в кресло и успокоился. Затем встал, взял лупу, и пристально изучил эту кисть. Обе кисти обеих рук. Всё было чётким – до неузнаваемости с первым разом!
 
                ----------------------------------------

                13.

        Постепенно, переводя дыхание, Штилике начинал осознавать всю серьёзность ситуации – особенно, что он сам теперь является частью её самой. Он не привык обращаться за помощью к кому бы то ни было. Но теперь ситуация обозначила какие-то горизонты, доселе незримые. Это всё равно, что оказаться на чужой планете, где без посторонней помощи нельзя. Или того хуже – у человека вдруг отнялся разум. Не рука, или нога – а целый разум! Поди – пойми что-нибудь! И Штилике понял – ему нужен Роджер!
        Просто необходим, как никто другой. Речь шла не о присвоении лавров и тихом тщеславии, как Штилике полагал сначала, а о цене жизни!..
        Как в бреду Штилике провёл какое-то время, сидя в кушетке. Он дымил трубкой. Сколько времени он так сидел – целую вечность. Постепенно его разум стал проясняться. Может – он уснул от переутомления. А может – его уже коснулись чьи-то чары?!.
        Пахло дымом – но его трубка была пуста. И давно. Она находилась в специальном стакане на его столе.
        - Не включай свет, - услышал он совсем рядом знакомый голос.
        - Роджер! Ты здесь, дружище!
        - Да, Арндт! Я – тут, - Роджер сидел возле его кушетки в своём любимом кресле.
        - Ты давно здесь? Когда ты приехал?
        - Ещё вчера.
        - Значит, когда ты звонил, ты был уже здесь?!
        - Я звонил тебе из особняка.

                14.

        Штилике не совсем понял, что ему сказал его друг. Его лучший друг и товарищ. С которым они раскрыли не одно запутаннейшее дело…
        Но тут – Штилике не мог понять. До него вдруг стало доходить то, что ему сказал Роджер!
        - Ты был там?! – произнёс, содрогаясь всем своим грузным телом, Штилике. Он шумно задышал, забирая воздух, как рыба, вытащенная на берег удачливым рыболовом. И этот рыболов был Роджер.
        - Да, я оттуда. Там нет никого, - Роджер сделал паузу, затушив свою сигарету. – Абсолютно никого. Нет уже месяца три. Абсолютно пустое здание. Безо всяких признаков посещения кого бы то ни было. Оно абсолютно без охраны. Просто закрыты ворота - и все подступы к нему. И входные двери. И окна. И всё – занавесками. Там никого нет уже три или четыре месяца. Они все дали дёру. И не ведётся никакое там расследование. Это очень опасно. Полиции всё объяснили. Сказали – просто нужно время. И всё.
        - Но зачем тогда вся эта шумиха и суета? – вырвалось у Штилике. Он уже пришёл в себя. И тоже дымил своей вечной трубкой. И сам тут же ответил, одновременно с Роджером:
        - Чтобы ни одна живая душа не догадалась о том, что здание пусто – и там нет никого!
        - Но как ты там оказался – ведь они всё равно следят за тем, чтобы вовнутрь никто не пробрался!?
        - Там есть на территории особняка, входные канализационные ворота. Теперь и они без охраны. Наверняка, есть и подземный ход – через него они все и ушли незамеченные…Ну, а попасть в здание при ясной луне – задача техники.
        Дальше Роджер объяснил, что подвергать друга жуткой опасности он не стал – и в одиночку проник в здание. Ещё три месяца назад кто-то из его знакомых в полиции рассказал ему о том, что что-то жуткое и страшное творится в сием элитном клубе. За всем происходящим он же начал следить постоянно в связи с уже появляющимися систематически хронометражными новостями в расследовании этого необычного преступления.
        И так же, как и Штилике, заподозрил неладное. Что и привело его к мысли о том, что это неладное – во всём этом деле. Далее в своих умозаключениях он натолкнулся на то, что расследования никакого уже нет давно. А вся эта его конспирация была необходима, чтобы усыплять и усыпить бдительность всех его знакомых и не – в полиции, а также – вне её.
        О чём он глубоко сожалеет, что не поставил вовремя его, своего друга, Штилике, об этом всём в известность. Но при первом же благоприятном случае, Роджер решил со Штилике обо всём поговорить. Этот случай настал.

                15.

        - Мне важно было выяснить, - далее продолжал Роджер, - верна ли моя гипотеза насчёт абсолютной пустоты в этом замке; и можно ли туда попасть. Я провёл там полночи. Ориентируясь лишь только на слух, обошёл его весь; или почти весь. Там около ста помещений различной площади и пять этажей. Все двери открыты настежь. У меня есть свой метод ходить по лабиринту – и выбраться оттуда невредимым. Схему я запоминаю и держу в голове. В особых сложных ситуациях двигаюсь вдоль правой стены всегда по два раза, чтобы отметить все входные проёмы и двери. В данном случае мне попался не самый сложный лабиринт, я бы даже сказал, что архитектор примитивно спроектировал внутреннее убранство. Так что мне не составляло особого труда запомнить всё расположение комнат внутри здания.
        Где-то в три часа, под утро, я услышал очень подозрительное шуршание, но надо было уже уходить оттуда. И вот – я здесь.
        С этими словами Роджер встал, снова закурил. Штилике, несмотря на темноту в квартире при едва уловимом ещё свете луны и звёзд, внимательно посмотрел на своего друга.
        - Ты был в шаге от смерти, - сказал он, - идём, я тебе что-то покажу.
        Роджер внимательно рассмотрел снимок. Затем, в полной темноте, выключив фонарик, они быстро собрались и вышли из дома. Выйдя через чёрный ход, они проделали долгое и утомительное передвижение к клубу Нортвиль. Стараясь, как можно запутаннее, по каким-то трущобам, через проходные дворы и т. д. – перемещаться.
        Некоторое время им потребовалось, чтобы отдохнуть и переодеться на квартире у Роджера, уже днём - Штилике и Роджер, одетые во что попроще, вооружившись гаечными ключами, отвёртками и огромной дрелью, выглядели, как сантехники-водопроводчики.
        Взяв с собой чистую одежду, они, ближе к вечеру, вновь двинулись в путь. Роджер указал Штилике едва заметный лаз – и по нему они попали в канализацию. Странным для Штилике образом, ориентируясь, также, почти в полной темноте, они долго шли по этому зловонию. И, наконец, вышли на открытое пространство. Там шло разделение на шесть сторон. И Роджер выбрал одно. Где-то через час они вышли к люку, приподняв который, оказались на заднем дворе особняка. Сначала, переодевшись в чистое бельё. Была полная луна. И ярко светили звёзды. Две фигуры двигались быстро и тихо.
        Роджер подвёл Штилике к какому-то подвалу у основания здания особняка. Приподнял решётку – и они оказались внизу. Идя по коридору, как можно смягчая шаги, Роджер сказал, что имеется ещё один или два этажа, ведущие вниз – но теперь это не актуально.
        Наоборот, они стали подниматься вверх.

                16.

        Двери, если таковые были, или какое-то обозначение оных было заметно, везде открыты – видимо, люди постарались на тот счёт, что если б какой злой дух и водился бы там, то не замедлил бы выйти наружу.
        Они прошли ряды комнат; ещё, и вот – оказались прямо у того органа. Свет луны освещал помещение. Шторы здесь также были задёрнуты, но свет рассеивался по помещению, тем не менее. И было видно почти всё. Наверное, эта комната по каким-то особым параметрам явно подходила для всего этого. Предметов, на удивление Штилике, оказалось не так уж и много. Ещё два кресла, какой-то комод, шкаф, куча инвентаря – и всё.
        И этот орган. Наверное, на фотографии были предметы, которые вынесли; а сама фотография была сделана много ранее того, как тут стали происходить жуткие вещи…
        Они стали ждать. Часы в особняке стояли. И они ориентировались по своим. В три часа они увидели наливающиеся багровым цветом руки на этом органе. Это произошло сразу. Кисть одна, затем вторая, - всколыхнулись – пальцы вытянулись, растопырив страшные очертания когтей. Вдруг они стали свинцово-бледными, и начали вытягиваться всё длиннее и длиннее.
        Уже обе руки отстояли от органа на метр или больше. Они начали тянуться в их сторону. Роджер быстро потянул Штилике в какое-то углубление за собой – и тот вдруг увидел у него в руках нечто наподобие алебарды. Кисти рук мгновенно оказались возле, удлинённые настолько, что до самого органа было метров четыре-пять. Роджер резким и сильным рывком отстранил Штилике от одной, которая уже собиралась вонзить в тело детектива свои смертоносные когти, и каким-то невероятным движением, чего от него никак не ожидал Штилике, три или четыре раза ударил по этой руке своим оружием.
        Несмотря почти на стальную субстанцию, эта рука отрубилась и в конвульсиях принялась своими стальными когтями крошить всё, что ей попадалось – паркет, предметы, хаотично сжимаясь и разжимаясь…
        Другая кисть дотянулась-таки до самого уже Роджера. Она схватила его за горло. Но в этот момент, Штилике, оправившись от первого шока, пять или шесть выстрелов в упор произвёл по этой руке, ближе к запястью.
        Рука разжалась на горле у бедного Роджера, который начал уже задыхаться…и если бы не он - его старина Арндт, всё кончилось бы мгновенно – у Роджера было бы разорвано горло, и кровь из сонной артерии заливала бы сейчас фонтаном всё вокруг.
        Но выстрелы не повредили этой руке. Она лишь на мгновение перестала сжимать свои стальные объятия. Этого хватило, чтобы вырваться и стремительно, как только это могли сделать оба детектива, дать ноги из комнаты смерти.
        Рука, расстилаясь по полу, стенам, также стремительно следовала за ними. Перебегая из зала в зал, Роджер увлёк друга куда-то вниз. В какое-то потаённое пространство. Он, действительно, хорошо ориентировался в этой тьме со слабыми проблесками света. Рука пронеслась мимо, всё удлиняясь и удлиняясь.

                17.

        Именно так, очевидно, она\ они настигали всех своих жертв. С той лишь разницей, что те были полностью не подготовлены к встрече с ней. И Роджер снова увлёк Штилике за собой так быстро, что Штилике в два или в три прыжка, несмотря на свой вес, преодолел едва допустимое человеку пространство – и они с Роджером вновь оказались где-то внизу.
        Опять, приподняв стальную решётку, они выбрались из здания. Быстро нырнули в тот люк – и были таковы…

                ----------------------------------------

                18.

        - Наверное, нам на время или надолго нужно будет скрыться из города, пока всё утрясётся. Или же эти люди найдут способ (имеется в виду – члены клуба), как утешить общественность, а заодно убрать следы виновника криминала. Благо – теперь и эти следы, и сам виновник – налицо!
        Мы сделали всё, что смогли – указав им на это, - говорил Роджер. Штилике молча собирал вещи.
        - У меня есть одно хорошее пристанище, - сообщил он другу.
        И они незамедлительно тронулись в путь, так же, заметая следы…