Семнадцать мгновений Талии

I.

Время не властно над мрамором, бестиариями,
морской травой. Дверцы буфета ведут
в Колизей стеклотары, где над
граненой когортой,

нарушившей строй – ангел маячит хрустальный,
и лик его – ярок – взгляд – недвижим.
Спинкой на тоненькой нитке
он связан с звездой,

первой из всех зажигающих тлеющий вечер и
каждый раз вдохновляясь слепящею
мздой – он понимает – как
беден, и,

---
человечен.      


II.

Бронза тяжелыми гроздьями стала густой – ком,
застревающий в горле серьгой винограда:
осень играет в рулетку – опять
холостой, выстрелив

в область виска единицей – досадно. Пальцами
опережая скопление нот – крестик – не
впишешь навскидку в решетку
диеза, и остаётся

смотреть отрешённо – как льнёт,
пенистой грудью волна
к позвонкам

---
волнореза.


III.

Ветер гудит – спотыкаясь о пленочный /Ля/, где-
то в светильниках жгут кристаллический
камфор – тусклая лампочка – в
виде лесного шмеля –

тенью жонглирует. На – полувыпуклых рампах –
куклы играют в напёрстки, улыбкой слепя
зрителей в первых рядах. Над
уступом партера – то,


что легко отделяется от тебя,
и утекает, как воздух,
в глухую

---
портьеру.


IV.

Стынут запястья: мраморный капитель, облаком
стянут – жгутом поверх колотой раны –
под лакированной крышкой
звучит багатель –

губы становятся выкройкой – алым сафьяном, и,
замыкаются встречными звуками в круг.
Стороны куба растянуты до
напряжения –

струнами арфы, и, извлекаемый звук –
плотно ложится на кожу – как
отражение в зеркале

---
или сюртук.   


V.

Возобладает письмо над размашистым шагом –
где-то в углу, за кулисой – прерывистый
стук – чинит пружину в груди
механический Яго

и обрастает люцерной. Схватив на испуг – лужи
мелеют при встрече с безоблачным
небом, и повисают на
проволоках

ветошью с ног, через которую голуби,
приставным бегом – почту
разносят и смотрят

---
немое кино


VI.

Выпуклый всадник накинулся на балюстраду в
хлопковой майке с принтами троянских
коней – голосом, жестом – но
более пристальным

взглядом – мы – вырезаем из гофры, своих же,
теней – ниточкой связанных в длинную
змейку-гирлянду с фосфорным
ёлочным шариком

наискосок: в сумерках небо – соцветия
спелой лаванды и в позолоте
Луна – Артемиды


---
сосок.


VII.

Ты не поёшь – доверяешься прыткому взгляду – 
у голоса нет перспективы, но есть высота
и купол над вами прожилками
звёздочек стянут,

где ветер – колеблет маркизы с гранита. Пера –
недосчитавшись в крыле – ниспадает
горлица, объявленным снегом
из цинкового порошка

и – кажется, кажется зрителям, что
это снится, но кто-то их сон
прерывает гудками

---
рожка.


VIII.

Дремотная камедь – как клейкое тело Горгоны –
стекая по стенкам, твердеет в янтарных
ручьях и мраморной штольней
её бесконечное

лоно – глотает пространство. Зеркаля в закатных
лучах мельхиоровой кожей – топонимом
воздуха, ртутью, поверхностью
/без/ оседлого места,

Персей в объектив многосложный,
вмещает медузу, и оттиск
относит под

---
пресс. 


IX.

Замалчивай слово в нём прячется многоходовка:
игральная кость с переменой в количестве
дат – базарная лотерея – где
выигрыш – уловка,

но кончики пальцев – от вожделения – саднят и,
тянуться к неизбежности – то есть к судьбе.
Ты кости с камнями мешаешь
в своём рукаве, и

каждая новая партия от предыдущей,
тебя отделяет на жизнь –
иногда и на 

---
две.


X.

Стоп – снято. В регалиях остроконечных ёлок –
прикормленным эхом на ветках блестит
мишура и дятлик стеклянный,
своим акустическим

соло – головкой от швейной машинки, стегает
мираж – из белых жабо и бумажных,
конических юбок. Пустынно.
Монокли софитов на

жердях нахохлились – лампа-яйцо – горячим
вольфрамом – помадит спиральные
губы и ими целует всех тех,
кто под нею – в

---
лицо.


XI.

Зрачок – запекается в формочке для жульена –
густеет. И бархатный сумрак – уныло
клубящийся /над/ – становится
плотным от

переживаний. Колено – не прячет актриса под
шелковым плиссиром. Взгляд – словно
в мишень, устремляется в ртуть
сопряжения:

и тянется, тянется яблочной пастилой, и
плоскости падуг – меняют своё
натяжение – о, если бы
сцена была

---
раздвижною
тахтой.   


XII.

Мгновение вычурно – слышно биение в аорте и
кто-то окинул затылок холодным песком –
бездонное время – кукушкой
садится на портик,

чтоб проще выталкивать было своих же птенцов
из кварцевых гнёзд. К темноте привыкаешь
как к соске: сначала врастаешь
губами – чуть

позже лицом и вот уже чувствуешь запах
топлёного воска – мешается с
мраморной пылью и
грузным

---
свинцом.


XIII.

Как если бы море могло уместиться в ракушку –
без лишнего шума и белых мучных
завитков – чтоб страсть
обуздать

геометрией кружев. Игрушка – плетёная куколка
из полевых васильков – становится
рясой зрачка. Постепенно
светлеет и

тени готовы собой обозначить итог – предметов,
которые стали на вечность взрослее,
и вечности, что уместилась
у мраморных

---
ног.


XIV.

Её очертания тем чётче – чем дальше эпиграф:
размытые слайды – глотает ручной
фильмоскоп – свернувшись
пустой виноградной 

улиткой. Отыгран – у вечности в карты, слепой
баснописец Эзоп – ей чужды слова,
как и то, что имеет предел –
и кружится, кружится

солнечный зайчик над сценой, улыбкою
Талии, в мраморе – не затвердев,
и слово равняется – не
бесконечности,

---
но Вселенной. 


XV.

Прожилки сосновой смолы оголились на досках,
сколоченных лобною тумбой для взрослых
забав и лучше воды – пустоту
укорачивать воском

пластмассовых пчёл. Изваяние – опорный сустав
на котором, подшипники – будто чтецы –
повинуются речи и каждый, как
маленький глобус –

жонглирует ртом – ты каждое слово готова
очеловечить и вставить меж рёбер
в глухое, пустое

---
нутро.


XVI.

Состарься, согнись – пусть тебя переложат под
камни – их вязкий язык – куда более
красноречив, чем многие
мифы, но ты

до костей моногамна – и каждою буквой себя с
мотыльком сочленив – влечёшься огнём.
Все мы жертвы безудержной
страсти – ты в

следующий раз, к своим крыльям, приделывай
жесть и крепче верёвочку – как на
картонном гимнасте, чтоб
можно по ней,

как по лестнице
в небо

---
залезть.


XVII.

Венозною жилкой, пульсируя в ламповом свете
ты нимб поправляешь из синего папье-
маше – и кляксой становится
ангел хрустальный

в буфете – кто слышал твоё откровение – будет
блажен, и вдвое блаженны – кто стали
твоим альтер-эго, но каждый
уносить хоть часть

за подкладкой пальто. На привязях – ты
волочишься по первому снегу, а
ветер метлой заметает
две пары

---
следов.