Иришка Часть6, 7, 8

   Часть 6  Жизнь с нанэйкой.
   Но всё-таки это время наступило, нас забрали, и мы поселились на станции. Отцу в отделе опеки сказали, что детей отдадут только в полноценную семью, и они со Светой оформили свои отношения в Загсе. Весной, вместе с отцом и Светой, мы возились на огороде, сажали морковку, картошку, и ещё чего-то. Как потом выяснилось, отец не хотел меня забирать, но в опеке сказали: - «Вы, что, они же родные между собой! Как их сейчас разделять? Да сыновья вам потом этого не простят!» - И Света настояла. – «Ты, что Рустэм, люди чужих детей берут, и воспитывают, а она всё - таки мальчишкам родная сестра, да и мне нужна дочка!» - Как потом оправдывался отец, что я копия мать, и всю жизнь буду ему напоминать о ней. На, что Света сказала ему: - «Я это переживу, а ты тем более должен пережить!» - Так вот нас троих и забрали. Поскольку мы были уже не в детском доме, то квартиру нам отдали, и родители поселили в ней нанэйку, и меня с Юрой. А сами с Максимом остались жить на разъезде. Отец устроился работать сварщиком. На работу в город ездили на маршрутке, а осенью и Максим стал ездить в школу в город вместе с ними.

   Жилось мне  с нанэйкой очень непросто. Она не любила меня, зато Юру обожала. Мы детдомовские дети, привыкли к порядку, и к беспроикословному подчинению. Поэтому слушались её вовсём. Как оказалось, за квартиру, от матери, остались большие долги, и нам постоянно грозили, отключить то газ, то свет. Но Света, попросила органы опеки вмешаться, и попросить, чтобы этого не делали. А родители обещали погасить долги, в ближайшее время. Беда была ещё в том, что нанэйка стала чаще прикладываться к бутылке. Если на разъезде не было магазинов, и за водкой нужно было ехать в город, да и отец её там контролировал. То здесь она сама себе хозяйка, да и магазины на каждом шагу. Вот ещё на нашу беду, соседка оказалась запойной женщиной. И они вместе пили. Если когда она была трезвой, то варила нам, и как-то следила за нами. Но когда уходила в запой, мы были предоставлены сами себе. Наварит какую-нибудь баланду, и мы ели её целый день. Иногда даже и на другой день. Больше ничего не было. Она выпроваживала нас на улицу и домой мы приходили только покушать и спать. Пьяная она становилась злая и агрессивная, и конечно срывала зло на мне. Когда приезжали родители, то мы не жаловались, боялись, что после их отъезда будет хуже. Я звала Рустэма папой, а мачеху мы все звали Светой. И однажды, после отъезда родителей,  пьяная нанэйка,  глядя на меня, зло сказала. – «Не зови моего сына папой! Какой он тебе отец? У тебя другой отец, который живёт в Нижегородке. Вот и ступай к нему, и живи у него». – Я, конечно, ни чего не поняла из этого разговора, но в душе отложилось. Почему у меня другой отец? Недоумевала я.

   А тут ещё случилась одна неприятность для нас. Из тюрьмы по УДО вышел наш дядя Коля, и, конечно же, пришёл жить к нам. Нанэйка, к тому времени, возомнила себя хозяйкой квартиры. Она стала выгонять его из дома, а если была под «шафе», то налетала на него драться. Она ни как не могла понять, что квартира приватизированная, и половина её принадлежит дяде. Она почему-то решила, что квартира теперь принадлежит её сыну, поскольку он забрал из детского дома детей. А раз сын поселил её здесь, то она является хозяйкой. Дядя Коля опасался связываться с ней. Боялся, что наделает глупостей и опять его упекут в тюрьму. Нас он жалел, часто покупал нам сладости, которых мы практически не видели. Он выпивал и иногда приводил своих собутыльников в дом. Они сидели на кухне и громко разговаривали. Нанэйка пыталась выгнать их, но они пригрозили ей и она замолчала. В такие дни я сидела в комнате, как мышь, боялась выйти на кухню. Нанэйка пожаловалась на дядю отцу, и он крепко поговорил с ним. После этого дядя Коля перестал водить собутыльников и приходил домой только ночевать. Но вскоре, пробыв на свободе месяца четыре, он вновь угодил в тюрьму.  Говорили, что его посадили за кражу.

   Часть 7  Соседка.                На площадке у нас жила пожилая пара, которая относилась к нам детям, с большим сочувствием. Часто, бабушка угощала нас  выпечкой, либо конфетами. Она была страшная кошатница, и держала трёх кошек. Мы с подружкой, соседской девочкой, стали стучать к ним в дверь, если кошка сидела перед дверью. За это бабушка нас одаривала чем-нибудь. То печенюшки даст, то конфетку, либо пряник. Летом, дети привозили им, ягоды и фрукты из сада, то бабушка всегда раздавала их нам. Мы с Юрой полюбили её, как родную. Встретив на улице, она обнимала нас, и обязательно чем-нибудь угощала. Сидя у подъезда, мы подолгу беседовали с ней на разные темы. Она была образованной бабушкой, с институтским образованием. Многому она меня научила, и о многом мне рассказывала. Всё, что меня интересовало, я спрашивала у неё, и всегда она могла мне ответить и объяснить. Увидев, что мы «липнем» к этой соседской бабушке, нанэйка стала злиться и ревновать. Встретив её, она спросила: - «О чём это ты подолгу разговариваешь с моими внуками? Чему ты их учишь?» - Но бабушка, настолько была умным человеком, что ответила, так: - «Ты хочешь знать, о чём мы говорим? Вот вчера, например, я, рассказывала им о комарах, откуда они берутся. А вот позавчера вечером, мы смотрели звёздное небо, где какие на небе звёзды? Не бойся,  плохому я их не научу! И против тебя я их не настраиваю, наоборот говорю, чтобы они уважали тебя. Несмотря на то, что ты любительница выпить, ты ведь заботишься о них. Кормишь их, обстирываешь»- и нанэйка успокоилась. Бабушка стала чаще разговаривать с нанэйкой. Не сказать, чтобы они подружились, но после их разговоров, нанэйка становилась добрее ко мне. И когда я пожаловалась бабушке, что нанэйка сказала, что мой отец не Рустэм, и нанэйка не любит меня. То она как-то  тактично, сама узнала у нанэйки всю суть вопроса, и сказала ей: - «Напрасно ты так к Иришке  относишься. Не думаешь, что на старости лет, она станет твоей опорой? У мальчишек будут жёны. Ещё неизвестно, как они будут к тебе относиться. А Иришка девочка, как ты её воспитаешь, то и получишь на свою старость». – Видимо нанэйка об этом никогда не задумывалась. Но после таких разговоров, она больше не обижала меня. Ласки от неё я не видела, но я благодарна ей за то, что она научила меня всему. В семь лет, я уже многое умела, и делала всё для себя сама. Как-то я пожаловалась соседской бабушке, что у меня плохая память. Поэтому никак не могу научиться читать, а мне ведь скоро в школу». – «И кем же ты собираешься стать в этой жизни? Какую профессию ты собираешься выбрать?» - спросила она. – «Воспитательницей детского сада или парикмахером». - Поделилась я с ней. – «А что вы мне посоветуйте?» - «Тебе лучше учиться на парикмахера». - Посоветовала она мне. – «А почему?» - «Видишь ли, с профессией парикмахера у тебя всегда будет возможность заработать деньги. А если будешь хорошим мастером, то у тебя будут свои клиенты. И тебя всегда будут ценить и уважать. А на профессию воспитателя нужно учиться года три. А с учёбой у тебя не так гладко будет при такой-то памяти. И при работе с детьми нужны крепкие нервы, а у тебя нервишки то пошаливают». В дальнейшем я так и поступила.

   Часть 8 Школьные годы.
   Помню, как я ждала первое сентября, чтобы пойти в первый класс. И наконец-то, я нарядная, иду в школу. Но учёба мне не давалась, особенно меня подводила память, я всё плохо запоминала. А помочь мне было не кому. Нанэйке было не до меня, она по-прежнему прикладывалась к рюмке, да и возиться со мной у неё не было никакого желания. Юру устроили в интернат, и он приезжал домой только на выходные. Учился он там хорошо, участвовал в разных кружках, хорошо рисовал, занимался лепкой. А вот я была предоставлена самой себе, и училась на тройки, иногда были и двойки. Приезжали родители, ругали нанэйку за пьянство, и меня за плохие отметки. Я окончила первый класс на одни тройки. Родители предложили нанэйке переехать жить на разъезд, а самим переехать жить в квартиру. Но та категорически отказалась. Света настаивала и сразу стала врагом номер один для нанэйки.  Света и раньше ругала её за выпивку. Уехать на разъезд? Где нет магазинов. Это не входило  в планы нанэйки. Наоборот, она хотела быть полноправной хозяйкой однокомнатной квартиры. Света сказала: - «Больше нельзя пускать на самотёк учёбу Иришки»- Меня забрали жить на разъезд, и во второй класс  я пошла, учиться в город. Мы всей семьёй стали жить на разъезде.   Вместе с родителями я ездила в школу на маршрутке, до которой нужно было идти  километра три. Пока была хорошая погода, было всё нормально. Но наступили холодные осенние дни, слякоть и холода. Родители были на работе. Старший брат Максим учился во вторую смену. Утром я шла до остановки с родителями, а потом возвращаться из школы приходилось одной. Мне было страшно идти одной. Если шёл дождь, то дорога была грязной. Я простудилась и заболела, а врачи были по месту прописки и меня больную повезли к нанэйке.

   Кончилась первая четверть и меня обратно перевели учиться в свою школу. Родители тоже переехали в квартиру, а нанэйке предложили поехать жить на разъезд. Это вызвало очередной скандал в семье. Поскольку Света относилась ко мне хорошо, и звала меня доча, я её полюбила. Теперь нанэйка злилась на меня и на Свету. Но, не смотря, ни на что, родители приезжали с работы и жили с нами. Максим окончил девять классов, и поступил в железнодорожный техникум, на бюджетное отделение. Ему уже было шестнадцать лет, и он отлично понимал, что к чему, и принял, сторону Светы.