Национальное примирение. Двадцать лет спустя

                «Неважно, как вы относитесь ко мне и как я к вам –
                важно то, как мы относимся к своему народу».

 Тема гражданской войны и национального примирения в России интересовала меня едва ли не на всём протяжении сознательной жизни. В начале 90-х годов, когда её актуальность, ключевая роль в судьбе страны, стала проявляться всё более ярко и неоспоримо, у меня возникла внутренняя потребность каким-то образом привлечь к теме внимание сограждан. Результатом такого творческого порыва и, мягко говоря, ограниченных возможностей, имевшихся в распоряжении рядового инженера оборонки, стали несколько статей, оставшихся незамеченными широкой общественностью в потоке перестроечной публицистики и камерная композиция из кованой стали. Русская офицерская фуражка с простреленным околышем и разрубленный сабельным ударом красноармейский шлем, лежащие рядом, на общем терновом венце - библейском символе искупительного страдания. Сочтя исчерпанными свои возможности художественного воплощения идеи, я уже стал подбирать место для скульптуры, которую планировал разместить где-нибудь при дороге, на всеобщее обозрение, так, чтобы её не убрали бдительные гаишники и не сразу спёрли расплодившиеся в начале «перестройки» сборщики металлолома.
Но тут вмешалась Судьба.
Питерская поэтесса Зоя Степановна Бобкова, редактировавшая одну из моих статей, посмотрела скульптуру, настояла, чтобы работа была продолжена и сама приняла в ней активное участие, собрав, сплотив и подключив к делу целый творческий коллектив. Затруднительно сейчас объяснить, каким образом в те голодные годы с их политической турбулентностью группа из самых разных людей, обременённых собственными бытовыми трудностями - детьми, болезнями, безденежьем - смогла решить большинство проблем и получить вполне конкретный результат. В мае 1997 года в Петербурге, в сквере возле школы №138, что на улице Замшина, был торжественно установлен памятник - двухметровая глыба розового гранита в качестве постамента, на ней расположена металлическая композиция и высечено четверостишие Зои Бобковой -
 
«Мы один народ, одна страна
Никуда от этого не деться
Даже если разрывает сердце
Надвое гражданская война».

На открытие собрались ученики и учителя, ветераны, шефы школы из питерского Клуба кавалеров ордена Александра Невского. Пресса, в лице газеты «Час пик», отозвалась маленькой заметкой, и с того дня памятник стоит у школы без какого-либо официального статуса. Видимо, городские власти никак не могут определиться со своим отношением к нему, к самой идее национального примирения или к возможным последствиям официального признания. Однако, и гонений никаких не происходит, за что властям наша искренняя признательность, ибо, насколько нам известно, имели место попытки их на такие гонения сподвигнуть.

Таким вот образом вот уже четверть века, как тема национального примирения стала в моей жизни центральной, смыслообразующей, идеей, заставляя внимательно отслеживать все происходящие в этой сфере изменения. Подводя итог своих многолетних наблюдений, могу резюмировать, что реальных сдвигов пока не наблюдается. Периодически возникают локальные вспышки активности, но характер движения скорее броуновский - поднимают тему, оценивают значение, намечают мероприятия, потом постепенно всё стихает и ситуация приходит в исходное состояние. На высшем уровне политического руководства страны первый такой случай произошел в 1996-м, когда Ельцин, выступая с очередной официальной речью, сообщил, что будет организован конкурс на лучший памятник, подводящий черту под затянувшейся гражданской войной, который установят на главной площади России. Из разных источников  мне известно, что люди, знавшие про наш памятник, обращались в президентскую администрацию и в профессиональные творческие союзы, но там отмалчивались или отвечали, что ничего не знают. В настоящее время близится к завершению очередной конкурс, объявленный-таки негромко в конце прошлого года среди профессиональных творческих объединений - скульпторов, архитекторов, ландшафтных дизайнеров и т.д. Подведение итогов намечено на ноябрь с.г., а к столетию - в следующем уже году - планируют установить в Крыму памятник, подводящий очередную черту. На этот раз, думаю, действительно установят - возникла достаточно значительная для этого общенародного дела равнодействующая частных интересов. Политическая ситуация, юбилеи, амбиции, звания, деньги, объёмы, творческие командировки по стране и за рубеж.…Уверен, всё будет впечатляюще, монументально и с размахом - но вот то, что таким  образом удастся окончательно подвести черту, к сожалению, очень сомнительно. Не потому, что всенародного значения дело по нашему обыкновению опять вершится келейно -  я, например,  человек, неравнодушный к теме,  узнал про этот конкурс случайно, хотя регулярно и прицельно просматриваю интернет. Видели мы всё это не раз - тендеры, открытые конкурсы на замещение вакантных должностей… Что же, нам не привыкать - дождёмся когда там обсудят, назначат и оповестят - а потом, конечно, всенародно одобрим…

Сомневаюсь же я потому, что, на мой взгляд, есть только два пути  «подвести черту» под затянутым на столетие конфликтом. Найти компромиссное решение, терпимое для обеих сторон. Или перестрелять спорщиков – либо одну сторону, либо другую, либо всех вместе. Если по второму варианту решения уже имеются системные и массовые практические наработки, не давшие, впрочем, окончательного результата,  то поиск компромисса  придётся начинать с чистого листа - и я пока не замечал, чтобы кто-нибудь действительно собирался всерьёз организовать этот процесс.  Хотя бы потому, что обсуждение вопросов гражданского примирения до сих пор чаще всего сводится к призывам примирить красных и белых - а это задача объективно невыполнимая.

Дух и буква красной пропаганды нам, сформировавшимся в Советском Союзе, хорошо известны, впитаны ещё в возрасте докритического восприятия, потому не будем зря повторяться. Здесь всё по-прежнему - «…мир неделим на чёрных, смуглых, жёлтых, а лишь на красных - нас, и белых - их!». Но вот от того, как всё это выглядело с другой стороны, нас тогда особо тщательно оберегали, а теперь, когда эта информация, казалось бы, вполне доступна, народ загружен такими проблемами,  что мало у кого хватает времени и возможностей откопать её в куче мусорных передач и адекватно оценить.
Давайте, всё-таки, попробуем рассмотреть, наконец,  и другую, непривычную у нас для абсолютного большинства, позицию. Приведу одно только стихотворение, автор которого, человек верующий, сразу признаётся в своей неспособности принять одно из основополагающих положений Нагорной проповеди, которая является экстрактом всего Евангелия.


Любите врагов своих... Боже,
Но если любовь не жива?
Но если на вражеском ложе
Невесты моей голова?

Но если, тишайшие были
Расплавив в хмельное питье,
Они Твою землю растлили,
Грехом опоили ее?

Господь, успокой меня смертью,
Убей. Или благослови
Над этой запекшейся твердью
Ударить в набаты крови.

И гнев Твой, клокочуще-знойный,
На трупные души пролей!
Такие враги – недостойны
Ни нашей любви, ни Твоей.

Человеку, писавшему эти строки, едва ли исполнилось двадцать пять лет, хотя он к тому времени уже навоевался и потерял почти всю семью – две сестры умерли от голода, погиб в бою младший брат, доброволец, пятнадцатилетний гусар,  другой брат зарублен под Каховкой, ещё два брата расстреляны в Симферополе после взятия красными Крыма…

Это про таких, как он, нам семьдесят лет внушали всей мощью официальной общегосударственной пропаганды, а теперь ещё тридцать лет пытаются «на старые дрожжи» внушать силами и средствами отдельных партий, что белые были врагами трудового человека, кровопийцами, мстящими «простому народу» за свои утраченные земли, богатства и привилегии…
Вы видите в этих стихах хоть тень корысти? И можно ли примирить ТАКОГО человека, сжигаемого изнутри болью за поруганную, оболганную, разграбленную Родину с теми, кто выгребал до последнего зёрнышка крестьянский  хлеб, кто стоял в оцеплении вокруг приговорённых к вымиранию казачьих станиц, кто, экономя патроны, связывал колючей проволокой офицеров, сдавшихся на милость победителя, и живьём топил в Чёрном море? Или даже просто отворачивался, затыкал уши, чтобы не видеть и не слышать всего этого? Можно примирить?

Наверное, можно. Стерев ему память, уничтожив личность - но это всего лишь более замысловатый вариант второго способа «подвести черту»…


«…Господь, успокой меня смертью,
 Убей. Или благослови
Над этой запекшейся твердью
Ударить в набаты крови… »


Господь внял. Господь сжалился и успокоил.

Иван Иванович Савин, русский эмигрант первой волны, кавалерист-доброволец,  журналист, писатель, поэт умер в возрасте двадцати семи лет. В 1927 году, в Хельсинки, после неудачной операции по удалению аппендицита.

Ещё не пробил час. России ещё предстояло до конца пройти свой крестный путь…

Сегодня этот путь нами пройден. Затянувшееся противостояние естественным образом завершилось, давно вышли из игры все его реальные фигуры. Проигравшие проиграли, победившие победили, ситуация пришла к своему логическому завершению и мы можем, наконец, подвести окончательные итоги. Объективно, этот период закрыт. Нет сегодня у власти ни красных, ни белых, а те, кто пытается выступать в роли их идейных продолжателей или приписать эту роль своим оппонентам, чаще всего не имеют к тому достаточно серьёзных оснований.

Согласитесь, противоестественно смотрится товарищ Зюганов, выводящий происхождение своей партии из товарища Ленина, объявившего во всеуслышание, что  «…по отношению к партии социалистического пролетариата, религия не есть частное дело. Партия наша есть союз сознательных, передовых борцов за освобождение рабочего класса. Такой союз не может и не должен безразлично относиться к бессознательности, темноте или мракобесничеству в виде религиозных верований», когда он, Зюганов, чтобы трепетно припасть к православной святыне -  поясу Пресвятой Богородицы - посещает Храм Христа Спасителя. Взорванный в 1931-м году по распоряжению товарища Сталина, которого коммунисты числят одним из гениев всех времён и народов, и восстановленный в самом конце прошлого века...  Химера. Оксюморон.

А вот нетипичная, но показательная, реакция читателя на мою статью о памятнике всем жертвам гражданской войны в России и о назревшей необходимости национального примирения.

«Идея национального примирения никогда не станет близка потомкам белых и красных, потому что гражданская война продолжается, уважаемый Николай.
На данном историческом отрезке победили белые. (Так и встают перед внутренним взором душераздирающие сцены - изголодавшийся Михаил Прохоров, с двумя обоймами винтовочных патронов в кармане подбитой ветром солдатской шинели, бредёт по заснеженной кубанской степи в колонне участников Ледяного похода. Роман Абрамович, не в силах перенести разлуку с Родиной, стреляется прямо на палубе самой большой и быстроходной в мире прогулочной яхты, увозящей его на постылую чужбину… Н.С.).
Их верх, но не навсегда! Да, сейчас белые взяли реванш и всячески унижают, как это они делали до революции, чернь.
Как они сейчас торжествуют - новые белогвардейцы... Опять разделили народ на быдло и бело-голубые сливки в красных пиджаках. Неправедно распределили ресурсы страны и невдомёк им, что чернь ничем не хуже их - золотых мешков и безжалостных дельцов.

Идет гражданская война, идет! - пока что в умах и сердцах…

Как они нас хотят уничтожить: бедностью, наркоманией беспризорничаньем, безграмотностью народа, так и мы их желаем видеть на эшафоте за продажность и сдачу национальных интересов.
Живут они, сцуки в Женевах и Лондонах, там же их семьи, а тут в Быдляндии (как они называют Родину) они зарабатывают на безбедную жизнь на Западе, высасывая последние соки из России и Украины».

Мне трудно понять такую логику, но, похоже, автор отзыва неуклонно следует известной заповеди «кто не с нами, тот против нас!» и совершенно искренне относит к лагерю белых всех, кто не красный. Финансистов, компрадоров, взяточников, коммерсантов,  спекулянтов, обывателей, торговцев наркотой, вульгарное ворьё - словом, персонажей, многие из которых, случись им попасть к генералу Я.А.Слащову или адмиралу А.В.Колчаку, прожили бы ровно столько, сколько понадобилось бы чтобы довести их до ближайшего телеграфного столба и приладить петлю…
Это далеко не первый пример такого рода путаницы, в основе которой лежит неумение или нежелание объективно оценить ситуацию, своевременно подвести черту и перешагнуть через застарелую вражду. Вспомним, хотя бы, трагедию казаков генерала П.Н.Краснова, объективно вставших однажды на сторону смертельного врага России, субъективно будучи в большинстве своём искренними русскими патриотами. Те же из эмигрантов первой волны, которые сумели тогда избежать такой ошибки и со своей стороны попытались подвести черту под гражданской войной, после Второй мировой, на патриотической волне, вернулись на Родину – и массово оказались в лагерях.

Если под те случаи ещё можно притянуть какие-то логические обоснования, то в дальнейшем, несмотря на быстрое выбывание реальных участников революционно-контрреволюционных баталий,  положение осложняется всё новыми наслоениями, имеющими всё меньше отношения к исходному конфликту, но постоянно затрудняющими его разрешение. Как метко сказал в своём отзыве другой читатель, эти овраги размываются сегодня водами совсем из иных источников. Можно к этому добавить, что появились мастера направлять и регулировать такие размывающие, разрушительные, потоки в собственных политических интересах. И неважно, кто из них сознательный враг России, кто политический авантюрист, а кто обычный недоумок, рассчитывающий погреть руки у огонька, из которого в любой момент может полыхнуть адского масштаба пламя.   

В сегодняшней России единственное настоящее противостояние – это непримиримые противоречия между теми, для кого Россия – Родина и теми, для кого она – «эта страна», поле для охоты без правил, средство «сделать бабки» или решить за наш счёт какие-то свои проблемы.

Внутри этих групп нет никаких непримиримых противоречий, которые нельзя было бы решить путём диалога.

Между этими двумя группами никакого примирения быть не может.

Так что же нас ждёт - война до полного взаимного истребления, или мы всё-таки сумеем найти какой-то компромисс, пока ещё есть время избежать крайностей и кровавых междоусобиц? Это целиком зависит от того, насколько быстро и решительно все мы, для кого наша страна Родина, прекратим любые распри и сконцентрируемся на защите собственных национальных интересов. Мы - один народ и естественный предел, категорически ограничивающий наши противостояния и междоусобицы – благополучие и безопасность нашей общей Родины. Давайте примем этот критерий за основу распознавательной системы «СВОЙ – ЧУЖОЙ», объективно существующей, потому что совершенно необходимой для любой самоорганизующейся общности – для страны, для государства, для народа. Мы сразу окажемся в другой ситуации, когда главные ориентиры не в прошлом, а в будущем и былые враги могут стать пусть не друзьями, но надёжными союзниками – наверняка.

Да, в нашем прошлом есть вполне достаточно поводов для красно-белых и бело-красных претензий - только вот кто и кому их сегодня вправе предъявить? Зюганов Колчаку? Или Баков Свердлову? Или не будем уже танцевать на старых могилах, спросим, наконец, за всё с живых - с внуков, правнуков и праправнуков тех рабочих и крестьян, кто по самым разным причинам - а в подавляющем большинстве по прямому принуждению - воевали за красных? Как очередной повод подраться для тех, у кого кулаки зудят, вполне годится. А что, были ведь, уже после Отечественной, в ряде советских анкет и такие вопросы: - «В каком сословии состояли ваши родственники до революции?», «Принимал ли участие кто-нибудь из ваших родственников в Гражданской войне? На какой стороне?». Может, пусть теперь и потомки красных покаются, или даже посидят? Что, «Сын за отца не отвечает»? А кого и когда на нашей памяти этот звонкий тезис реально защитил? Да и про внуков-правнуков там ни слова - так, может, уже пора? Вполне традиционно для нашей недавней истории и всяко проще, чем разбираться с запутанными за столетие вопросами национального единства…


В результате собственных поисков взаимоприемлемого компромисса, я пришёл к варианту, который представляется мне сегодня единственно возможным.

Россию сейчас стараются расколоть по самым разным линиям и одновременно втягивают в схватку, выстоять в которой способен только монолит. Так давайте же выделим то главное, что нас объединяет.
Судьбу Родины, здоровье наших детей и внуков, их возможность говорить по-русски, жить на своей земле и по собственной программе, не прислушиваясь к повелительным окрикам самозваных заокеанских советчиков, которым никакого дела нет до чьих бы то ни было интересов и прав, кроме их собственных.
А, выделив главное, давайте сплотимся вокруг, отложив, хотя бы на время, давние обиды.

Думаю, с обеих сторон люди, действительно идейные, ведомые заботой о судьбе Отечества, а не какими-то шкурными устремлениями - присвоением монополии на истину, мечтами о реституциях, требованием исключительного положения и привилегий для себя по каким-либо классовым признакам или партийным спискам и прочими меркантильными соображениями - готовы к такому компромиссу. Ведь «идейные» - это те, кто верит в справедливость своей идеи, в свою историческую правоту – а таким нет никакого смысла устраивать истерики из-за того, что страна, наконец, похоронит, отпоёт всех своих погибших и займётся решением неотложных жизненно важных проблем, сняв с фасадов привычные идеологические лозунги до их научной,  беспристрастной, объективной оценки.

Во всём, что касается прошлых разногласий, необходимо установить своеобразный мораторий, запретить использование в политических целях отработанных за десятилетия идеологических штампов. Чтобы остановился, наконец, этот, старательно раскрученный политиканами, гироскоп, не позволяющий представителям единого народа скорректировать по изменяющейся реальности раз принятый, но со временем всё более гибельный, курс на конфронтацию. Умные люди эту систему выстраивали и отлаживали - да не для нас. Чуть только спадает где-то напряжённость, намечается взаимопонимание, как чьё-то неосторожное слово бьёт по едва поджившим ранам, поднимает наверх прошлые унижения и оскорбления - и  вот уже нет и намёка ни на какое понимание, а только ненависть и взаимные претензии, лишающие всякой способности к совместным согласованным действиям по спасению. Надо хотя бы временно отделить нашу препарированную, искалеченную историю от политических баталий, выделить наиболее болезненные точки и спорные позиции, договориться как-то обходить их, пока не достигнем полной ясности,  а контроль за исполнением возложить на лидеров противостоящих сил - пусть сами разбираются со своими экстремалами и экстремистами.

В современных условиях, дискутировать по вопросам гражданской войны в России и разрабатывать эту тему должны только профессионалы, люди науки. Пусть, для начала, специалисты компетентно разберутся с формулировками и определениями базовых понятий, чтобы спорщики не вкладывали порой в одни и те же термины противоположный смысл и диалог сторон не превращался в перепалку слепого с глухим. Давайте привлечём самых добросовестных учёных - философов,  историков, экономистов, психологов. Пусть глубоко и всесторонне изучают любые вопросы, пусть спорят до хрипоты – но в своём, научном, компетентном, кругу, не вынося проблему на неподготовленную аудиторию до выработки объективного, бесспорного, убедительного и окончательного решения.

Обычным же гражданам лучше до той поры воздерживаться от категоричных суждений, не провоцировать друг друга на резкие высказывания и, вообще, быть максимально терпимыми. Хотите – держите дома на стене фотографию дедушки-будёновца на коне и с шашкой наголо или, напротив, офицера в форме с головой Адама и красно-чёрным шевроном. Никто не будет вас за ваши убеждения преследовать - увольнять с работы, ограничивать в правах или ссылать в места отдалённые и не столь, как это несколько десятилетий практиковалось на нашей многострадальной Родине.  Станет невмоготу – соберитесь своим кругом, поезжайте куда-нибудь в уединённое урочище, организуйте какую-нибудь модную в наши дни реконструкцию – воспроизведите, скажем, бой Добровольческой армии под Белой Глиной или эпохальные сражения под Псковом и Нарвой, в честь которых все мы 23-его февраля много лет праздновали День Красной армии. Спойте негромко «Интернационал» или «Боже, царя храни», поднимите стопку в память М.В.Фрунзе или В.О.Каппеля,  -  но в понедельник - будьте любезны! На рабочем месте, трезвые, свежие и побритые, без всяких намёков на свою классовую исключительность, без похвальбы тем, что «академиев не кончали».
 
И – за дело. За наше общее дело, неудача которого обесценила бы все наши убеждения, лишила смысла деяния героев нашей истории и наши собственные жизни.

Если, конечно, наши подлинные цели не отличаются от декларируемых и мы не рассчитываем под разговоры о судьбах Родины провернуть какой-нибудь удачный гешефт.