Диалоги с Мэлом. Чудесная

Однажды я нажрался в сопли, до такого состояния, знаете, когда идешь по дороге, уставившись в асфальт, выбираешь более-менее прямую и четкую линию, а далее следуешь ей, боясь нарушить равновесие, боясь упустить ее из виду, дабы не потерять координацию и не отрубиться, погрузившись в интеллектуально - обожранное небытие. Не придумав более радужных и веселых перспектив, я проследовал до дома моего многоуважаемого друга и одолжил его велосипед, в попытках доказать своему внутреннему ЭГО, что любое состояние имеет место быть, думать, действовать; опровергнуть теорию превращения человека в свиноподобное ограниченное в мыслях и движениях существо.

Полет дал старт довольно неожиданно, бордюр был встречен правым плечом , в доли секунды луч дорожного полотна и точки соприкосновения с моим телом превратился в прямую, железный конь за моей спиной занял горизонтальное положение. Повреждения чувствовались явно, но болевые ощущения не могли проломить стену допинга, подготовленную тщательно, заранее, с довольно высоким уровнем качества.
 
Велотренажер-отрезвитель был доставлен хозяину, правая конечность отказывалась отклоняться от вертикали тела более, чем на 15 градусов, в противном случае в головное вещество поступал сигнал о повреждении. Активировав автопилот до дома хозяин оного добрался без потери линейной скорости, времени и здоровья. Заключение специалиста ночного медицинского учреждения, озаглавленного травмпунктом, не оставило надежд на трудоспособный месяц и я окунулся в одиноко-скучные однорукие будни.

Мы сидели с мыслителем в обыденном суши-ресторане, сеть коих окутала города в замысловатый капкан японских ценностей. Выбора места нам не оставляли - выкурить английскую под высокоградусную жижу вне суши-алкашного чепка не представлялось возможным.

-Ну дак я ей втащил так, что показалось у самого звезды в глазах появились – такой, блять, силы импульс прошел от её левой скулы через мою правую конечность. Не ну а как по-другому, малыш, я ей раз пятнадцать сказал не трогать меня, хотел остыть, побыть в одиночестве, но количество терпения у каждого ограничено, моё четырнадцать атак только выдержало, но клочок волос и полоска кожи длиной в две фаланги и шириной в большой палец уничтожили мнимую грань. Она шмякнулась оземь, как мешок прогнившей картошки, издав звук, восставшей баньши. Общество зачастую отвергает и осуждает насилие в сторону женского пола, я полностью поддерживаю эту идею, но есть женщины, а есть существа, в которые некоторые из них превращаются, дикие, необузданные и неуправляемые, знаешь, в такие моменты их взор пелена застилает, шлагбаум падает и кроме хорошей оплеухи ничего не может вывести эту фурию из пограничного с иными экзистенциальными мирами состояния. Во время ее обморока я и собрал свои пожитки в узелок, прикурил английскую, прихлопнул дверь и отправился к тебе оприходовать стакан другой пенного,- философ и не думал вещать низким тоном, поэтому из-за соседних столиков стали оборачиваться зеваки, оценивая двух взрослых мужчин, сидящих друг напротив друга в четыре часа утра в суши-баре и заливающих пивандрий, под нелицеприятные истории.

- Мэл, ты совсем деградируешь, как можно бить женщин, это уже слишком, мужской пол априори сильнее, нормальный мужик должен держать себя в руках, прощать девочке ее глупые заебы, отойти в сторону, признать ошибку, если понадобится, но не силой доказывать свою правоту-это глупо,- выпалил я , разгоряченный хмелем. В тот самый момент к нашему столику семенила быстрыми перекатами девушка-официантка.

Философ закатил глаза, приподнял голову к свету искусственного плафона на потолке, осветившего усталое хмурое лицо, с недельной щетиной и нехилыми морщинами, затянул английскую и через вдох сделав глоток Гиннеса, резко опустил голову на правую руку, припаркованную на деревянной поверхности стола с характерным выдохом -«БЛЯЯЯЯЯяяяяя».

Этот удар влился в мою память, как нечто неожиданно – дикое - девушка летела полтора метра от нашего столика, поднос в её руке распался на мнимую плоскость и несколько ромбообразных цилиндров, они разбились о пол, напоминая удар сильной струи из крана дешевой раковины, оплескав штаны подбежавших охранников. Философ не дал им шансов - пробив стекло напротив нашего столика окатил осколками меня и группу удивленных зевак, включая навостривших ножи-кулаки охранников. Сделав кувырок-переворот, мыслитель вскочил в метровом расстоянии от зевак и ринулся с такой скоростью, которую приписывают звуку…Взгляды посетителей упали на меня,- «я не знаю его»,- доставая из пачки английскую выпалил я. Мэл всегда советовал так делать, при его припадках, но я чувствовал свою трусость.

Немногочисленные расспросы привели к моему спокойствию, я сумел убедить общество в мгновенном знакомстве с тем бородатым преступником, расплатившись, я вышел на улицу, приняв лунное свечение на недельную щетину. Вспомнив слова Мэла, ты прав мой друг, нужно быть пьяным каждую секунду пространства, я взял в ближайшем ларьке бутылку пивандрия, уперев зажигалку между большим пальцем и пробкой приложил усилие. Сделав глоток, я ощутил прикосновение чужого к левому плечу, девушка лет двадцатипяти стояла за мной, в ее взгляде я уловил немалую долю враждебности.

-ТЫ друг того ублюдка, что бьет женщин, уверена ты такой же херов пидорас, сейчас мои друзья подойдут и покажут тебе, как нужно относиться к противоположному полу, а ты передашь это своему гандонскому собутыльнику, гнида.

Удары с левой руки у меня никогда не получались. Этот пришелся в точку, после соприкосновения с четырьмя точками костяшек тельце брюнетки рухнуло на асфальт со звуком рассыпавшейся овощной авоськи. Вдали я увидел четырех парней, семенивших в мою сторону, факт насилия увеличил их скорость в разы. Я сиганул во дворы, помогая себе живой рукой. Спасибо тебе, физрук, что часто гонял меня на стометровки.