морда правды

- вы участвовали в расстрелах? - мне не нравилась его морда. не такая морда должна быть у правды. мясистое хайло с заплывшими глазками, бурдюк на месте, где должен быть пресс, короткие волосатые пальцы. ещё этот запах изо рта его и глаза навыкате, с красными прожилками, когда он кричал на меня, перегнувшись через стол. нет, не так я представлял себе лицо справедливого возмездия.

я знал, что оно должно наступить. расплата приходит всегда. и ко всем. не тут, так там. мне назначено было встретиться с ним здесь, до смерти. а ему - стать смерти моей причиной. что ж, у каждого своя судьба, но зачем так-то?

мой обвинитель, мне казалось, должен был выглядеть, как и положено положительным героям - умным, правильным, честным и негнущимся. таким, с кого кожу живьём сдирай, а он от своего не отступит.

а этот, мой, сам бы, на моём месте, ещё неизвестно как жидко в штаны наложил. может и погнуснее меня стал - в командиры выбился. такие любят власть. и мучить.

что ему сейчас надо мной измываться? есть доказательтва - вини. что ты комедию ломаешь и праведными слюнями в меня плюешься? и ведь не врёт, так и думает, что он тут за весь народ обличителем зла высится надо мной.

а кто я? малодушец, который не смог расстаться со своей жизнью, когда к этому призывала совесть. и согласился на подлость, на низость, на смерть других от своей руки. так без желания, даже против. и без садизма.

а может быть я и смог бы сказать нет. пусть не сразу, когда умирали смелые, так потом, когда ещё не стал душегубом. если не один, если все, если хоть кто-нибудь стал первым после мёртвых впереди меня. и умереть смог бы. когда выбора нет, умирать проще. сейчас-то я спокоен, и смерть мне не страшна.

но все стреляли. ни один не отказался. и я не смог. как овца в отаре. даже не баран, а именно овца. паршивая овца. и не сказать, что кошмарами ночными сильно мучился. с водки сам спал как убитый. и с утра было чем похмелиться. а пьяному и море по колено. трезвым же мне некогда было быть. да и незачем.

- да, - ответил я. и ещё много раз сказал "да", и много чего рассказал, что они и от других уже знали. и чего не знали. а чего скрывать? сделал - плати, раз допрыгался. тут мне выбора никто не оставил. дорога одна - к стенке.

кирпичная такая, в остатках штукатурки была она, и стоял я один у неё. по одному решили нас на тот свет отправлять почему-то. убивали вместе, а умирать пришлось врозь. я даже не знал в начале я списка, в конце или где между болтаюсь. никто со мной ни о чём таком не говорил, да я и не спрашивал. какая разница?

интересно было другое. те, что стояли передо мной, целясь в меня своими честными глазами через прицел - они-то могли отказаться от смертоубийства. их-то никто бы за это не расстрелял. но когда их фамилии назвали в числе других палачей, назначенных убивать, они не отказались. нет, они даже были горды возложенной на них миссией - лишить человека жизни.

пусть дерьмового человека, с руками по локоть в крови, да, но слабого и беззащитно сейчас. откуда столько кровожадной радости в них? столько желания стать проводником "высшей меры социальной справедливости"? где же милосердие, простое такое человеческое милосердие, которое богом в каждую люльку было положено? - не было его в них. и бога в них не было. только правда, одна голая правда. а на ней далеко не уедешь. всегда найдётся правда правдивей твоей...

- господи, прости мне грехи мои и прими с миром!..

14:37/09.10.2016