Центр циклона

Сима заметила темное пятно в глубине воды. Акула. Раньше она боялась акул, но сейчас опасаласьтолько одного: остаток своей жизни сидеть на борту яхты и ждать, когда же придет помощь. Это было глупо – уйти в море одной, да еще не проверив запас горючего. Муж забил напитками и продуктами бар и холодильник, но плыть далеко не собирался.
Она гнала яхту, пока не поняла, что заблудилась. Когда топливо закончилось, яхта замерла. И вот уже двенадцатый – или тринадцатый? - день она дрейфует морю, сопровождаемая нескончаемым мелким,холодным дождем. Казалось, что суденышко попало в какую-то большую трубу, сквозь которую на планету проникала сырость.
Акула сделала несколько кругов и ушла в глубину. Сима даже позавидовала ей: никаких проблем у глупой рыбины, кроме как набить свой желудок, нет и быть не может. Вот бы стать рыбой и не думать о проблемах, которые долго копились, а потом прорвались, как этот одуряющий в своей монотонности дождь.
Нужно уходить с палубы: все равно, сколько ни смотри и сколько ни прислушивайся, результат будет один – ничего не видно и не слышно. Она скользнула в рубку и устроилась перед окном, стараясь не проспать помощь. Время от времени она нажимала на клаксон, и яхта издавала протяжные, заунывные гудки.
Все началось воскресным солнечным утром с банально подслушанного разговора мужа с любовницей. Сима вернулась домой, потому что забыла в другой сумке кредитную карточку. Увлеченный разговором Николай громко доказывал кому-то, что Сима для него – пустое место, но он живет с нею ради детей. Он успокаивал некую Олюшку, которая, по-видимому, закатила ему истерику:
- Мне волнуйся, шпунтик, – от этих слов Николая Симу передернуло, – я тебя никогда не брошу… Я благодарен тебе… Конечно, с бриллиантом… Сегодня, лапуська… Я заеду за тобой… Нет, мы отпразднуем нашу годовщину на яхте… Я там все подготовил…
Сима автоматически глянула на свои руки. Она не любила носить кольца.
- Шпунтик, – пробормотала она, – и где это твой винтик назначил свидание? На нашей яхте? Подготовил, говоришь? Хорошо, что подготовил.
Пальцы Симы нащупали в кармане пиджака Николая карточку от яхты. Через несколько секунд она сбегала вниз по лестнице дома, который они вот уже второй год снимали на побережье Испании.
Часто моргая, чтобы прогнать с глаз бесконечно текущие слезы, она на предельно допустимой скорости ворвалась на территорию стоянок яхт и выскочила из машины, громко хлопнув дверью. Даже не потрудившись поставить автомобиль за сигнализацию, она побежала к причалу.
- Сеньора Каверина! – послышался окрик охранника. – Что-то случилось?
- Спасибо, Селестино, – попыталась улыбнуться она. – Все в порядке. Я спешу. Муж попросил пригнать яхту в Виго, он там будет с гостями.
- Нехорошо так торопиться, – покачал головой старый моряк. – Океан не любит суеты.
- Все в порядке, – Сима шагнула на борт яхты. – Помогите мне, пожалуйста!
Она прогрела двигатель и осторожно вывела яхту из бухты. Вырвавшись на открытую воду, она выжала скорость до предела. Суденышко послушно неслось по спокойной глади океана,  уходя от берега, на котором остались муж и его проблемы.
Когда запас норадреналина был израсходован, и ярость сменилась апатией, она направила яхту, как и обещала, в Виго, где в многодетной семье Бельведерс гостили ее пятилетний сын Олег и дочь Аннушка, которой в прошлом месяце исполнилось девять.
Погода заметно испортилась.Небо заволокло тучами. Накрапывал мелкий дождь, который вскоре стал обложным и не думал заканчиваться. Сима увеличила было скорость, но двигатель неожиданно чихнул и заглох. Стрелка датчика топлива замерла на нуле.
Не может быть!
Сима нажала на кнопку зажигания. Яхта издала пару вздохов и замолчала.
- Ну, пожалуйста!
Мольба осталась без ответа.
Палец Симы ткнулся в кнопку еще пару раз, потом уступил место ладони, которая, в конце концов, сжалась в кулак и заколотила по приборной панели.
По правому борту постепенно исчезали в тумане огни курортного городка. Осталась одна надежда – мобильник, но и она оказалась несбыточной. Связи не было.
Небольшая волна легонько развернула оставшееся без управления судно. Корпус качнулся, словно говоря:
- Эй, проснись! Так мы с тобой утонем!
Закрепив руль, Сима спустилась в каюту. При тусклом свете от аккумуляторов она осмотрелась. Ничто не говорило о предстоящем свидании. Открыла холодильник. Вот они, улики! Шампанское, виски, кока-кола, колбасы, конфеты и даже банка запрещенной к провозу через границу черной икры.
Рука потянулась к бутылке виски, но потом отдернулась, как от змеи. Выручить могут только пограничники или береговая охрана. Но если они обнаружат Симу пьяной, да еще и на неуправляемой яхте, то упекут в кутузку. Николай обязательно воспользуется ситуацией и отберет детей.
Сима взяла банку с икрой и сделала «хозяйский» бутерброд – до прибытия пограничников икру следовало уничтожить, а выбрасывать жалко. Вскрытую баночку спрятала за другие продукты, взяла бутылку с водой и поднялась наверх.
Дождь все не кончался. Сырость забиралась под свитер, тяжелила джинсы. Сима пожалела, что не оделась теплее. Яхта раскачивалась, как утка на прогулке. Если не держаться перпендикулярно к набегающей волне, запросто можно опрокинуться.
Пограничники почему-то не спешили ее ловить.
Постепенно ветер стих, и волнение улеглось. Но дождь все еще шел, не переставая ни на минуту. Он лил и лил круглые сутки, отчего складывалось впечатление, что находишься в центре огромного циклона, что гуляет по океану и никогда не останавливается.
С трудом ориентируясь во времени, Сима несколько дней боролась с волнами, простудой и отчаянием, подкатывающим к горлу. Почему Николай ее не ищет? Ну ладно – жена, но о яхте-то он должен позаботиться!
Тут она вспомнила, что сказала Селестино о том, что направляется в Виго, а звонить знакомым тещи Николай будет только в самом крайнем случае.
Но ведь этот крайний случай уже наступил! Еда закончилась, а воспаление легких, похоже, уже началось.
Находиться в каюте было невозможно. При покачивании яхты Симе казалось, что стены каюты по очереди упадут на нее и придавят ее грудь, которой так не хватало воздуха.  На четвереньках она выползла  на палубу и ухватилась за леер.
А дождь все шел…
- Не дождь, а потоп всемирный! – подумала она вяло. – Скоро зальет всю сушу, города и села, богатых и бедных, взрослых и детей…

Перед глазами поплыл земной шар, на котором, как в рекламе магазина «Бенетон», взявшись за руки, стояли дети. В центре этой детской цепочки, стояли, улыбаясь, Олег и Аннушка.
- Дети! – встрепенулась она. – Мои дети! Господи, спаси моих детей!
Нет, отсюда Он не услышит.
Сима, поскальзываясь, выбралась на нос яхты и подняла руки к небу и прошептала:
- Господи, спаси моих детей! Господи, спаси моих детей! Господи, спаси моих детей!
Она продрогла, но не смела возхвращаться в каюту. Ей нужно было докричаться до Него, защитить Олега и Анну. Стараясь не свалиться за борт, Сима, пошатываясь, топала ногами и хлопала себя по бокам, вертелась уставшим волчком и твердила:
- Господи, спаси детей! Господи, спаси детей! Господи, спаси…
Постепенно Сима перестала чувствовать холод, и тело уже не так отчаянно требовало отдыха. Колени и локти были разбиты от частых падений, но уйти было нельзя.
- Господи, спаси детей! Господи, спаси…
Сколько часов провела в этой молитве, она потом вспомнить не смогла.

Очнулась оттого, что кто ее тряс за плечо и строго бубнил:
- Мадам, вы находитесь в территориальных водах Франции! Предъявите документы!
- Да ладно, Жан-Франсуа, –послышался чей-то бас. – Сейчас не до формальностей. Неси ее на катер, а с яхтой я сам управлюсь.
- Мадам, вы можете идти?
Сима открыла глаза и увидела над собой ясное синее небо.