Утешительный приз

- Я не убивала!!!
- ...убивала... – спорило эхо.
- Не убивала!!!
- ...ала...
К рыданьям молодой женщины, скорчившейся на высоком берегу реки, эхо осталось глухо.
- Кого это ты не убивала? – донесся из оврага хриплый бас.
Женщина вздрогнула и обернулась:
- Кто вы?
- Я-то – охотник. А вот ты кто тут такая? Красивая, в джинсиках новеньких, а сидишь на утесе, как Стенька Разин, и ревешь, оправдываешься. А так как никого, кроме меня, здесь нет, то оправдываешься, значица, передо мной. Вот и выкладывай, что натворила.
Она затравленно посмотрела на коренастого крепкого мужчину лет шестидесяти в камуфляжной форме, через плечо которого дулом вверх висело ружье, и сглотнула слюну.
- Я просто так... – прошептала она.
- Докладывай четко, не мямли, – потребовал он и грузно опустился справа от Марины, положив ружье рядом. – Имя, фамилия, род занятий!
Делать было нечего, и она представилась:
- Марина Новохацкая, журналистка.
Охотник оглядел Марину с ног до головы, как будто решал, достойна ли она его беседы или нет.
- Дмитрий Михалыч я, полковник в отставке. Можешь звать Михалычем.
- Полковник – чего? – шмыгнув носом, настороженно спросила Марина.
- Знамо чего – армии! – гордо расправил плечи мужчина. – А ты боялась – полиции?
- Я не убивала... – попыталась объяснить она.
- Кого? Когда? Где? При каких обстоятельствах? – выплевывал вопросы полковник, и сразу стал похож на следователя, в кабинете которого два года назад она давала показания.
Марина поднялась и потянулась за рюкзачком, зацепившемся за корень повалившегося деревца:
- Я не обязана вам ничего рассказывать!
Михалыч дернул за рюкзак:
- Сядь! Сядь, я сказал! – рявкнул он, и Марина расслабленно опустилась на прежнее место.
И  добавил он уже дружелюбнее.
– Говори, облегчи душу. Недаром ты здесь на всю долину орала. А по реке звук, как по громкой связи, далеко расходится...
Рассказывать было страшно, но хранить тайну Марина уже не могла. Слишком много бессонных ночей проворочалась она в своей одинокой постели, переживая то злосчастное лето, о котором не могла рассказать никому, даже своей матери.
- Ну-ну, - подбодрил ее строгий собеседник. – Куда это тебя понесло и зачем?
- На реалити-шоу. За деньгами.
- Дом-2, что ли? – усмехнулся полковник.
- Нет. Это другое шоу. И как выяснилось, не настоящее.
Несколько минут они сидели молча, глядя на гладь реки. Марина не знала, с чего начать, а Михалыч ее не торопил. Наконец, она вздохнула и начала свой рассказ.
- Роман Косов – знаете такого телеведущего? – Михалыч отрицательно мотнул головой. – Он ведет популярную программу «Шило на мыло» – организовал реалити-шоу, в котором победителю достается миллион евро, а остальные получают  утешительный приз. Через Интернет объявили кастинг на участие, и это объявление попалось на глаза моей подруге Дашке, которая искала любые возможности найти деньги. Дашка – психолог по образованию, и, как это часто бывает, несчастный человек по жизни. Замужем не была, от кого родила ребенка, не призналась даже мне. Впрочем, я и не настаивала. Андрюшка получился замечательным карапузом, но в два года заболел. Нужны были деньги на лечение. Много денег.
- Да, – крякнул Михалыч, – лечиться сейчас... умереть дешевле.
- Шоу Дашка восприняла как шанс спасти малыша. Чтобы повысить вероятность выигрыша, попросила меня принять участие в кастинге. А меня только что Глеб бросил. Сказал, что со мной жить невозможно, а возможно с другой женщиной, что он и собирается сделать. Я вообще тогда повеситься хотела, а тут Дашка со своим шоу. Короче, уговорила она меня. И вот ведь я сразу поняла, что дело нечисто.
- Почему? – поднял брови полковник.
- Потому что объявление было дано не через телеканал, а размещено на неизвестно кому принадлежащем сайте. Откуда его только Дашка выцарапала? Но отказать я не смогла, а все хорошо проверить времени не было. Мы заполнили анкету, и на следующий день получили положительный ответ.
- На вас что, даже не посмотрели? – удивился Михалыч.
- Нет. И даже не послушали. Им было все равно: молодые мы или старые, красавицы или уродки. Но мы, дурехи, обрадовались.
Марина замолчала, невидяще глядя в пространство перед собой. Сидящий на ее щеке комар спокойно набирал свой желудок марининой кровью.
- Вечером на Щелковском вокзале нас встретила ассистент Косова, Лана.
- Нас – это кого?
- Меня, Дашку и еще пятерых: Игната – он два месяца назад потерял работу менеджера по продажам автомобилей, Галину Петровну – пенсионерку с двумя внуками, которым хотела сделать подарок, Милу – выпускницу школы, не поступившую в вуз, Максима – он только что освободился из тюрьмы и Стаса – почему он туда попал, никто не знает.
- Странная компания, – фыркнул полковник. – А теперь подробнее.
- Попробую, – кивнула Марина. – Мы сели в микроавтобус, который скоро вырулил на Ярославское шоссе.
- Какой марки?
- Что?
- Автобус.
- Не обратила внимания. Белый такой. Но точно не «Мерседес». У меня после Глеба на «мерсы» аллергия, я бы заметила. Где-то за Сергиевым Посадом  мы свернули направо и ехали довольно долго, пока не стемнело. Потом я задремала. Когда автобус остановился возле усадьбы, уже светало.

***
Было очень красиво: лес, рассвет и старинная усадьба. Не развалины,  ухоженная, как будто в ней действительно собирались снимать шоу.
Выкрашенные в песочный цвет оштукатуренные стены. Шоколадный оттенок черепицы. Холодный серый гранит широких ступеней. Высокие дубовые двери с медными ручками. Мелкий охристый щебень вместо асфальта. По бокам въездной дорожки кайма низких самшитовых кустов, за которыми раскинулась зеленая гладь лужаек.  Вместо забора высокие,  строго подстриженные туи.

***
- Какие машины стояли перед въездом?
- Никаких, в том-то и дело. Я спросила у Ланы, почему нет телевизионщиков, а она сказала что-то вроде того, что аппаратура уже установлена.
- А зачем такие сложности: сайт, кастинг, дом, автобус, съемки? Если я правильно понял, то в доме кого-то убили? – поднял бровь Михалыч.
- Как только мы приехали, – продолжила Марина, не заметив вопроса полковника, – нас расселили в отдельных комнатах, вполне приличных. Обслуживала нас женщина без возраста по имени Татьяна. Мы жили в усадьбе неделю, слушая классическую музыку, общаясь и загорая возле фонтана в саду.

***
Сад был фантастически хорош. Создавалось впечатление, что здесь работал первоклассный дизайнер. Когда Лана впервые вывела их на экскурсию, подругам показалось, что они попали в рай: розы всех оттенков, причудливое нагромождение камней и аккуратно подстриженная трава... Березы и ели... Ели Марина не любила - они напоминали ленивую хозяйку: вершина красивая, а у основания сухие облезшие ветки. Но эти ели были на редкость пушистыми и зелеными. Именно за ними и скрывалась большая клетка с волчицей. Даже не клетка, а загон, посреди которого построили кирпичное логово в виде пирамиды с плоской вершиной.  И на этой пирамиде лежала волчица в позе Акеллы из «Маугли».

***
- В саду, за елями, была клетка с волчицей.
- Можно и без таких подробностей, – разрешил полковник, но Марина разозлилась.
- Это важно! Не перебивайте меня, пожалуйста! Волчицу звали Лулу.
Марина скосила глаза на Михалыча, проверяя, серьезно ли он относится к ее рассказу. Уголки его губ сложились в жесткую складку. Успокоившись, она продолжала.
- Так мы жили, а через неделю приехал Роман. Мы его прозвали «Алебастр» – бледный он очень, как вампир, хотя по телевизору выглядит вполне нормальным. Объявил, что весь день мы можем делать все, что хотим. А с часу до четырех ночи мы должны так спрятаться, чтобы нас не нашли ни маньяк в доме, ни волк во дворе. Вроде бы нормальные условия игры.
- Какие же они нормальные? – охнул Михалыч. – А контракт вы подписывали?
- Да, Лана нам дала контракт, мы подписали, а потом она забрала оба экземпляра, вроде бы, чтобы подписать у директора канала. Ну, мы и отдали.
- О Лулу я уже слышал. А маньяка вам представили?
- Нет, - мотнула головой Марина. – Сказали, что он еще не приехал.
- А каковы были критерии проигрыша? Это что – пятнашки? Или он должен связать пойманного? И как будет вас ловить волчица?
- С волчицей как раз проще всего. Роман выпустил ее и показал на Максима. Она прыгнула, свалила и поставила на него передние лапы. Когда он попытался ее сбросить, Лулу зарычала.

***
- Роман, а почему вы завели волчицу? Почему не собаку?- допытывалась Марина.
Косов задумался. В его взгляде появилось что-то от выражения лица беременной женщины, смотрящей не вовне, а внутрь себя, обращенной на ту тайну, которая зреет в ее недрах.
- В собаке есть нечто рабское… А в волке – сила. Ярость. Страсть.
Он погладил Лулу по вздыбленной на загривке шерсти.
- Она родилась в зоопарке и никогда не знала воли. Но воля закодирована в ее генах, живет в ее крови.
- Ночью вы ее выпускаете. А если она убежит?- предположила Даша.
- Может, и убежит, - согласился Роман. – Но пока она этого не делает. Значит, ей тут нравится. А, Лулу? – обратился он к волчице, заглядывая ей в желто-зеленые глаза. – Ты же любишь своего хозяина?
Хищница ухмыльнулась, обнажив верхние клыки.

***
- То есть, маньяка вы не видели? – допытывался полковник.
- Да,  и это было странно: маньяка никто не видел, как никто не видел и выбывших участников. Мы их не обсуждали, не выносили им приговор, –словом, не делали ничего, что так привлекает зрителей. Они просто исчезали.  По одному человеку в день: Стас, Максим и Галина Петровна. Вначале  мы даже не поняли, что происходит.
- А погоня, крики?
- Да, шум был. И каждое утро нам объявляли, что один из нас проиграл.
- Вы видели, как уезжали участники?
- По утрам машина куда-то уезжала, но скоро возвращалась. Мы думали, что здесь недалеко автобусная остановка на Москву.
- И ничего странного вы не заметили?
- Да все было странно. На этом фоне ничего не выделялось. Хотя, постойте! Был один факт, на который обратила внимание Даша. В самом начале проекта Галина Петровна просила ее помочь внучке с подготовкой к экзамену. Девочка очень нервная, и от этого проваливает все ответственные мероприятия. Галина очень обрадовалась, что нашла специалиста. Дашка дала ей свою визитку. Так вот, эту визитку мы нашли в книге, которую Галина брала почитать.
- Может, забыла?
- Мы вначале тоже так подумали. Дашка забрала визитку, решив, что бабушка решила деньги на психолога не тратить.

***
- Специфика нашей страны в том, что наша взаимопомощь, хоть и является элементарной помогающей мерой, но уводит от профессионалов, которые могут дать по-настоящему правильный совет, - Даша вздохнула и спрятала визитку в карман. – Мы предпочитаем лечиться по совету знакомых и  зарабатывать деньги по статьям из Интернета. Читаем бесплатные газеты с объявлениями, по которым  никогда не будем обращаться. А вместо психотерапевтов в нашей стране – собутыльники.
- Денег у людей нет, - возразил Игнат.
- Ах, оставьте! – поморщилась Даша.- В Америке люди тоже деньги считать умеют, и получше нашего. Но понимают, что,  в конечном счете, затраты на специалистов окупятся. Зачем, спрашивается,  покупать дорогущие лекарства, которые не помогут? А наши люди упорно это делают из поколения в поколение.
- Били нас много, - пробормотала Мила. – Вот мы и не верим посторонним людям.

***
- Где же вы прятались?
- Во дворе. Решили, что с Лулу договориться будет проще. Кстати, так и оказалось. По большому счету мы ей были не нужны. Исчезали те, кто оставался в доме. А мы забирались на горку в центре фонтана. Я говорила, что справа от дома был большой фонтан?
Полковник кивнул.
- А однажды я, Дашка и Игнат заперлись в клетке Лулу. Она царапала дверцу лапами, пыталась грызть железо...

***
- Кто-то из французских психологов писал, - бесцеремонно вмешалась в процесс страстных поцелуев Даши и Игната, сидевших на вершине пирамиды Лулу, - что короткая продолжительность жизни в средние века стимулировала сексуальность. И если бы не вмешательство церкви…
- Да ну тебя, Маринка, - засмеялась Даша. – Ты завидуешь.

***
- А как же вы утром вышли оттуда?
- Татьяна выручила, ее Лулу слушалась. Нас осталось четверо: я, Даша, Игнат и Мила, которая призналась, что сидела в своей комнате под кроватью – детский сад, но сработало. И вот, 20 июня, в пятницу, да, в пятницу, в половине первого мы собрались в холле, но входная дверь оказалась запертой. Роман нарушил условия игры.

***
В библиотеку вошел Роман. Несмотря на поздний час, он был в элегантном сером костюме и белой рубашке.
- Что за совещание?
- Почему закрыта входная дверь? – спросила Марина.
- Не знаю, – пожал плечами Роман. – Татьяна, наверное, закрыла. Сейчас открою.
Он прошел к шкафчику возле двери и задумчиво посмотрел внутрь через стекло.
- Черт, ключи куда-то запропастились.
Он повернулся и принял прежний, «звездный», облик, улыбаясь и раскинув руки, как будто хотел их всех обнять.
- Роман, – осторожно начал Игнат. – Шоу какое-то неинтересное получается. Нет ни обсуждений, ни открытых соревнований.
- В том-то и фишка, – Роман сел верхом на стул и положил руки на его спинку. – Во всех шоу одно и то же. А я хочу сделать нечто совершенно новое.
- Улыбайтесь, вас снимают! – в библиотеку вошла Лана с видеокамерой, но на нее никто не обратил внимания.
- Какое? – пискнула Мила.
- Феерическое, малышка, – улыбнулся Роман. – По секрету, остальная часть сложится из съемок видеокамерами и вмонтированных мультяшных эпизодов.
- А маньяк-то хоть настоящий? – поинтересовалась Даша.
- Где это вы видели, сударыня, что-то настоящее в шоу-программах? – Роман указал на комнату, в которой они сидели. – Конечно, актер.
- Кто? – встрепенулась Мила? – Мы его знаем?
- Секре-е-ет! – пропела Лана и направила камеру на Милу. – Держи спинку ровнее!
- На такую роль нельзя брать известных артистов. Телезрителям это будет мешать. Он из Ростовского ТЮЗа.
- Молодежного театра, – уточнила Лана.
- Вы нас с ним познакомите? Я хочу написать репортаж по мотивам шоу.
- Конечно, - кивнул Роман и посмотрел на часы. - Ноль часов пятьдесят пять минут. Времени осталось мало.

***
- Почему вы так тупо ему верили? – полковник посмотрел на Марину как на душевнобольную. – Ладно, Мила – соплячка еще, но вы-то – умудренные опытом две тридцатилетние тетки и какой-никакой, а все ж таки мужик! – что же вы соображаловку не включили, что вас убивают как курчат?
- Включили, – вздохнула Марина, – да поздно было. Против нас тоже было четверо: сам Роман, Лана, Татьяна и Лулу. Роман выбил первыми самых сильных и опытных – Стаса, Максима и Галину Петровну. Мы были слабыми, понимаете?
- Чего ж не понять, понимаю, – согласился Михалыч. – Но как же эти сильные и опытные не догадались выйти во двор, а спрятались в доме?
- Не знаю. Наверное, Максим переоценил себя, Стас недооценил противника, а Галина просто толстая была, не смогла бы она от волчицы убежать, а тем более на дерево залезть. Неизвестно, где он их выловил. А трупы складывал в подвал. Мы с Дашкой потом их нашли. После того, как он убил Игната и Милу.
- И когда же вы догадались?
- После пропажи Игната. Днем мы собрались у фонтана. Мила вязала свитер. Дашка хмурилась и норовила заплакать. Игнат уехал и даже не попрощался с ней. А потом Мила призналась, что этой ночью хотела прийти к Роману в комнату, но тот не открыл дверь. Зато она услышала шаги. Женские.

***
- Это Лана, что тут странного? – пожала плечами Марина. – Зачем ты туда пошла?  Ты что, не знала, что они спят вместе?
- Знала, – оправдывалась Мила. – Но она не спала, а быстро ходила по комнате. Топ-топ-топ. Топ-топ-топ. Туда – сюда.
- Значит, не было его там, – сделала вывод Даша. – А она ждала и почему-то переживала.
- Чего она боялась?
- В том-то и вопрос, – протянула Марина.
- А если это он? – осторожно начала Мила, зыркнув глазами на собеседниц – не засмеются ли?
- Что – он? – потребовала уточнения Даша. – Маньяк?
- Угу, – улыбнулась Марина. – Самый настоящий, причем, сексуальный.
Шутка не имела успеха, и никто не улыбнулся.
- Подожди, Марина, – остановила подругу Даша. – Что ты имеешь в виду, Мила?
- Ну… убивает… – зябко повела плечами девушка.
- Не говори глупостей! – Марина встала и направилась к дому.
- Подожди, – позвала ее Даша. – Ты куда?
- Мысль пришла для репортажа. Запишу, а то уйдет.
- Никуда она не денется. Вернись, пожалуйста! – попросила Даша и указала подошедшей подруге на место на лавочке рядом с собой.
Вздохнув, Марина села.
- Ну?
- Давай предположим – просто предположим – что Мила права, и Роман действительно убивает людей.
- Бред. Зачем ему это?
- Девочки, давайте договоримся: никто из нас не уедет отсюда, не попрощавшись с другими. Ни при каких условиях! – попросила Мила. – Мне страшно.
«Девочки» - это было приятно. И мы пообещали.
 
***
- На следующую ночь Мила пропала. Тихо, не прогрохотав, ни пискнув. Была – и нет ее. Рано утром уехал Роман, а Татьяна вообще не показывалась уже второй день. Мы с Дашкой осмотрели ее комнату, поискали в библиотеке, в гостиной, на кухне – никакой весточки.
- А убежать – не вариант?
- Нет, во дворе гуляла Лулу. Мы поняли, что и прятаться-то не нужно было. Косов установил очередь и следил за жертвой. Мы сидели в моей комнате и ждали.
- Чего, убогие?
В голосе Михалыча прозвучало сочувствие, и Марина проглотила оскорбление, не ответив на вопрос.
- Мы рассуждали так. Кто он? Актер. В роль он вошел, когда появился перед нами. И играет ее до сих пор. В каждом актере есть Хлестаков. Некоторые не только играют, но и заигрываются, и роль «прирастает» к ним. Такое редко, но встречается. Способность к лицедейству в многоголосии, полифонии личностей, которые актеры присваивают себе с каждой ролью. Особенно это касается тех, кто из года в год играет один и тот же спектакль. Иногда роль не хочет отпускать актера, потому что она не завершена. Есть такой психологический феномен – гештальт, целостный образ ситуации. Как только спектакль заканчивается, гештальт замыкается. Актер выходит из роли и становится сам собой.
- Мудрёно,  – заметил полковник. – И что?
- Чтобы он вышел из роли, нужно замкнуть гештальт.

***
- Нужно вытащить его из роли, как из норы! – сделала вывод Марина. –  Как это можно сделать?
- Есть три способа, - предложила Даша, нервно щелкая пальцами. –Первый: ситуация завершена. Что для актера главное – чтобы ему поверили и восхитились этому. В психологии это называется «восторг надувательства». То, что происходит сейчас, для него – пьеса, для которой нужны зрители. Они же – актеры вторых ролей. Кто-то же должен ему аплодировать! Аплодисменты! Гештальт замкнется, и только после этого Романа «выбросит» в повседневность.
- После того, как он нас всех поубивает.
- Не всех. По условиям, один человек должен остаться, чтобы получить миллион.
- Да врет он все! – вспылила Марина. – Зачем ему оставлять свидетеля? Да еще и миллион ему давать?
- Ладно, - согласилась Даша. – Второй: вывести насильственно, разрубить «гордиев узел».
- Это подходит больше. Как?
- Не знаю, может быть, попытаемся наброситься на него с двух сторон… Надо туфли с каблуками надеть!
- А третья?
- Третья – абсурд.

***
- Скоро нам ждать надоело, и мы пошли по дому. Ничего подозрительного наверху не нашли, а вот на лестнице, ведущей в подвал, Дашка увидела нитку из клубка, из того, что вязала Мила. Клубок размотался по лестнице и небольшому коридору, и привел нас к приоткрытой двери в подвальную комнату.
Марина молчала, не в состоянии рассказать того, что немилосердная память раз за разом вот уже два года предъявляла ей как обвинительный приговор.

***
Подвал был абсолютно пустой, если не считать их мертвых товарищей, тела которых сложены в кучу в углу напротив двери. Сверху лежала убитая последней Мила, но смерть уже успела обезобразить ее лицо.
Сидеть было негде, и подруги ютились на бетонном полу, дрожа от страха и холода. Вдруг Даша перестала дрожать.
- Смотри – волк!
Марина оглянулась и увидела сквозь грязное стекло подвального окна морду волка со сверкающими, как фары, глазами.
- Это же Лулу. – Марина освободилась из цепких объятий подруги, встала  и поковыляла к окну, приволакивая затекшую ногу. -  Лулу, девочка, - попросила она, - покажи нам дорогу отсюда! Ты здесь все знаешь. Как нам выбраться?
- Пусть лучше сожрет хозяина, - предложила Даша.
- Нет, хозяина - нельзя. Тогда мы от голода и холода составим им компанию, - Марина кивнула в сторону трупов.
- Лана откроет, - предположила Даша.
- Как же, откроет! Да эта шлындра и не вспомнит о нас! Припустит отсюда быстрее зайца, как только жареным запахнет.
- Пахнет, - Даша опять клацнула зубами. – Неужели и я буду так вонять? Вот, например, Игнат – я его почти любила…
- Нет здесь Игната, - Марина резко пресекла Дашино желание заплакать. – Есть только его тело. Да, пахнет. Но это не самое страшное, поверь, что мы имеем на данный момент.
Марина держалась из последних сил. Если она позволит эмоциям  хоть на минутку завладеть ее рассудком – пиши пропало. Они сойдут с ума раньше, чем Роман их прикончит. 
- Я в туалет хочу, - пожаловалась Даша.
- Сходи в угол, за трупы, - предложила Марина.
- Нет, - мотнула головой Даша. – Я лучше потерплю. Как ты думаешь, он нас сразу убьет или оставит тут умирать?
Не дождавшись ответа, она продолжала:
- Я хочу жить! Хочу вылечить Андрюшку!
Она сидела по-турецки, раскачиваясь, иногда задевая своим плечом плечо Марины.
- Пятьсот шестьдесят девять, семьдесят восемь, пятьдесят семь.  Повтори!
- Что? – очнулась Марина.
- Пятьсот шестьдесят девять, семьдесят восемь, пятьдесят семь.  Это телефон клиники, в которой ждут Андрюшку. Повтори! Если я погибну…  Повтори!!!
- Пятьсот шестьдесят девять, семьдесят восемь, пятьдесят семь. Успокойся, мы выберемся отсюда!
- Как? – Даша всхлипывала, вытирая слезы и сопли рукавом своего свитера.
- Если будешь реветь – никак! – отрезала Марина. – Ты же психолог! Думай!
Последнее слово подействовало как команда. Даша подобралась, как боевая лошадь, и перестала плакать:
- О чем?
- Значит, так, - начала рассуждать Марина. – Кроме Романа, нам помочь некому. Проблема заключается в том, что он хочет нас убить. Мы должны его заставить нас спасти. То есть, мы должны его перенастроить на другую цель. Как мы можем это сделать?
Даша наморщила лоб и уставилась на муху, сидящую на стене напротив. Потом перевела взгляд на потолок и сказала:
- Мы должны выяснить, зачем он хочет нас убить.
- Красивый, умный, богатый, успешный. Чего ему не хватало? Ведь у него было все: деньги, девушки, положение в обществе… - размышляла Марина.
- Вот именно, все было, а себя он потерял.
- Себя нельзя потерять, - возразила Марина. – Я - это пещера, куда мы все время возвращаемся.
- Ага, - хмыкнула Даша. – А в пещере сидит зверь. Зачем ему вообще нужно убивать? Он ни с кем из группы не был знаком. Если он убивает незнакомых людей, то он делает это либо для себя, либо для кого-то.
Скрипнули дверные петли. Появилась тонкая полоса света, замерла, как будто подумав, и начала увеличиваться. Потом дверь резко, театрально  распахнулась и в свете, бившем из-за его спины, Косов являл собой вполне демонический образ.
Он приветливо улыбнулся и развел руки, в одной из которых держал пистолет, как будто хотел обнять всех присутствующих, включая мертвецов.
- Ну что, девочки, определились, кто из вас сейчас умрет, а кто получит миллион?
Марина с Дашей потрясенно посмотрели друг на друга. Простая мысль о подобном выборе не приходила им в голову. Они медленно поднялись, не сводя глаз с пистолета, который Роман попеременно направлял то к одной жертве, то к другой.
- Ты хорошо вжился в роль. Браво! – Марина изобразила бурные аплодисменты.
- Фи, - кратко отреагировал он, продолжая улыбаться.
- А утешительный приз? – напомнила Марина.
- Всенепременно! Утешительный приз – это смерть. Она нас всех утешит.
- Оригинально.
- За то и ценят, - хохотнул Косов.
- Сейчас ты играешь роль маньяка, - вступила в диалог Даша. – Но ты же не такой.
- А какой я, по-вашему? – добродушно спросил Роман и глянул в окно. – Привет, Лулу!
Волчица потопталась на месте, улеглась перед окошком, и, наклонив голову, внимательно наблюдала за происходящим в подвале.
- Если не можете выбрать – деритесь. Правил нет. Можете таскать друг друга за волосы, выкалывать глаза, кусаться… - взгляд Романа опять метнулся в сторону волчицы. – Побежденную застрелю, победительница уйдет с миллионом. Раз, два, три! Веселее! Стоп-стоп! – он выставил вперед руки, как будто создавая невидимую стену. – Со мной драться не надо! Кто из вас бросится на меня первой, та и умрет.
- Хватит! – не выдержала Марина. – Ты нас всех уже достал, придурок! Отдавай пистолет и уматывай!
Вместо ответа Косов выстрелил в потолок. Волчица вскочила на ноги и тихо зарычала, слегка расставив в стороны треугольники ушей. Женщины вздрогнули и прижались друг к другу.
За плечом Косова появилась Лана.
- Почему шумим? – жизнерадостно поинтересовалась она.
Роман даже не оглянулся на нее.
- Я поняла! – внезапно закричала Даша. – Настоящие зрители – не мы, а она. – Женщина указала на окно, где неподвижно стояла Лулу. – Ты играешь для нее? Ты играешь роль маньяка, который играет роль волка? Ты любишь Лулу? Любишь ее как женщину? Хочешь доказать, что ты ее достоин?
- О чем она говорит, Рома? – Лана подошла к Даше и хлестнула ее по щеке. – Что ты себе позволяешь, дрянь?! Перед тобой – гений.
Удар был сильным, но Даша устояла и продолжала убеждать убийцу.
- Остановись! Она все равно никогда тебя не полюбит.
- Что за бред?
Лана подошла к Косову, но он оттолкнул ее локтем.
- Не путайся под ногами!
- Нет, ты объясни, - настаивала Лана, а потом подошла к окну. – Брысь! Пошла вон!
- Не смей с ней так говорить, - прошипел Роман.
Лана обернулась и увидела обезумевшие глаза любовника.
- Так вот почему ты убивал их здесь! Чтобы Лулу видела? – завопила она. – Я боготворила тебя как величайшего режиссера, снимающего лучший фильм о подлинности смерти. Я помогала тебе! А ты все пустил под хвост этой…
- Заткнись!
- ...суке!!!
Выстрел отбросил Лану к стене.
Косов палил из пистолета, не глядя, как волк в овчарне, почуявший свежую кровь.
Женщины бросились на пол и закрыли головы руками. Стрельба стихла. Марина открыла глаза и увидела на полу перед лицом тонкую струйку крови, текущую от Даши. Она бросилась к подруге, теребя ее безжизненное тело:
- Даша, Дашенька, очнись!
- …Абсурд… оказался… правдой… - прошептала она и потеряла сознание.
- Даша!!!
- Померла твоя Даша, - раздался равнодушный голос.
Косов сидел на пороге подвала и протягивал ей чек.
- Бери и уходи!
- Я пойду в полицию! – с вызовом предупредила Марина.
- Чек отберут, Андрей умрет. Тебе не поверят. Не тормози. Ты выиграла и имеешь пять секунд, чтобы убраться отсюда. На шестой секунде стреляю. Один, два, три…

***
Полковник внимательно смотрел на Марину, не торопя ее исповедь.
- Он вошел и предложил нам с Дашкой драться. Потом пришла Лана. Она прикрикнула на Лулу, а Роман ее за это застрелил. Потом выстрелил и в Дашу...
- Не понял: за что – за это?
- Он все делал для Лулу. Убивал и приносил в подвал, чтобы она оценила.  Для нее он хотел показаться сильным, смелым – настоящим волком, который  приносит добычу подруге.
- С жиру взбесился, – подвел итог полковник.
- Дал мне чек и велел убираться.
Марина уткнулась носом в колени и прошептала:
- Я взяла чек, Михалыч. Взяла я этот проклятый чек! И убежала. Он убил бы меня, понимаешь? Убил, как других, как Дашку!.. – Марина зарыдала.
- Возьми себя в руки, боец! – полковник похлопал ее по плечу. – А как выбралась-то?
- Не помню. Шла по какой-то дороге, а потом меня кто-то подвез к метро. Два дня я спала беспробудно. Потом, как звонок, услышала откуда-то имя «Андрей». Побежала к няне, что-то наврала. Попросила приютить Андрюшку. Потом были допросы и похороны.
- И что ты в полиции рассказала?
- Что ничего не знаю.
- Так пришла и сказала: мол, я ничего не знаю, но там-то лежат трупы и моя раненая подруга?
- Я не пришла.
- Что? – не понял полковник.
- Я не пришла в полицию. Не заявила на Косова. Он все равно бы выкрутился. Меня бы и посадили, а этому сукиному сыну Косову – ни-че-го! Вчера только по телеку его шоу видела. Чуть не стошнило.
- А Даша? – прищурил глаза полковник.
- Я думала, что она умерла!
- А на самом деле?..
- Нет, – прошептала Марина. – Она умерла не сразу. Следователь сказал, что крови вытекло много. И грязь под ногтями… Она пыталась…
- Можно было бы просто позвонить в полицию.
- Да и не соображала я, что делала! Я была как робот! – крик Марины вспугнул стайку воробьев.
- Не вопи, я хорошо тебя слышу, – проворчал полковник. – Но деньги ты получила? – уточнил он.
- Да. Потом. Косов не обманул.
Михалыч брезгливо отодвинулся от Марины. Она все телом почувствовала его отчуждение. Но это было ничто по сравнению с теми обвинениями, которые она предъявляла себе эти два года. Ей казалось, что все знают о том, что она бросила подругу. Фильмы – и художественные, и документальные – рассказывали о предателях. Люди на улицах и в транспорте смотрели на нее как на предательницу, и даже реклама подразумевала, что предателям нет дороги к теплому морю, и им не представляют скидки в магазинах.
Следователь если что-то  и подозревал, ничего ей предъявить не мог. Трупы Косов перевез в заброшенную избушку в лесу, нашли их не сразу, так что выяснить, откуда они взялись, не представилось никакой возможности.
- Я вылечила Андрюшку. Врач в Германии сказал, что он вышел на стойкую ремиссию. Сейчас это мой сын. А я смотрю на него и вижу Дашку на полу в подвале...
Полковник достал из своего рюкзака флягу с водкой и налил в крышечку.
- Держи, помянем, – протянул крышечку Марине, а сам отхлебнул из фляги. – Царство небесное рабе божьей Дарье!
- Царство небесное, – отозвалась Марина.
Она выпила и склонила голову на плечо Михалыча. Усталость навалилась на нее, как после тяжелой физической работы. Глаза женщины закрылись и уже неясные образы замелькали в ее сне. Хриплый голос полковника вернул ее к действительности.
- И мне приходилось… И ребятам глаза закрывать... Однажды солдата разорвало, только нога и осталась… В ботинке… Так мы эту ногу в гроб…  Родителям отослали... А при отходе я тоже не всегда, понимаешь, не всегда… Рисковать жизнью ребят… Ради тех, кого уже не спасти… Но до сих пор задаю себе вопрос: а вдруг удалось бы?..
- И что вы на него отвечаете? – прошептала Марина.
Полковник выудил из кармана сигареты. Он долго раскуривал, затем глубоко затянулся, а когда дым плотным облаком скользнул ему на грудь, проговорил:
- Нечего мне ответить... Пойдем, провожу тебя до станции. Негоже тебе тут по лесам шастать. Мальчонку воспитывай.