Армейский излом

 
               
От автора:
       Это повествование о трагических судьбах офицеров, ставших жертвами многочисленных, порой незаметных для граждан, реформ и действий по разрушению армии России в последнее десятилетие ХХ века, вслед за падением СССР. Сколько искалеченных судеб молодых и полных сил офицеров, в одночасье оказавшихся ненужными Родине? Не счесть... Сколько их погибло в залитом водкой горе? Не счесть... Мне кажется, об этом сейчас нужно говорить, дабы больше не повторились ошибки недалекого прошлого...
       В основе повествования лежат события, в которых участником или свидетелем был сам автор. Использованы также события, пересказанные друзьями и очевидцами. Имена и фамилии героев изменены.




        Военный вертолет Ми-8Т сделал круг над островом посредине реки Ахтубы, заросшим мелким кустарником, затем снизил высоту полета до предельно малой и, оглушительным ревом распугивая рыбаков и рыбу, начал движение вдоль реки. Иногда зависал вдруг над густыми ветлами, а затем, несколько увеличив высоту, медленно перемещался вниз по течению реки.
     - Давайте еще чуть вперед, нам хотя бы до понтонного моста на Грачи просмотреть сегодня, - усталым голосом произнес в гарнитуру полковник Кротов, находившийся в салоне вертолета и внимательно разглядывавший реку через иллюминатор.
      С вертолета хорошо были видны подводные части песчаных кос, уходящих вглубь реки. За ними темнели мутноватой синевой заструги - глубокие обрывчики, куда быстрым течением Ахтубы заносились набухшие водой и утонувшие пни и коряги. Глубокие омуты и ямы вдоль крутых, обрывистых берегов - любимые места обитания сомов и осетров, в них река замедляла течение, образуя водовороты. Рассмотреть что-то в их глубине было невозможно.
    - Вижу лодку. Смотрите по левому борту, - неожиданно для полковника сообщил Виктор Пологний, командир эскадрильи, сегодня он пилотировал вертолет...

    - Полечу сам, командир должен возить командира,- ответил Пологний, когда после утреннего построения его вдруг внезапно вызвал к себе начальник военного испытательного полигона полковник Кротов и объяснил задачу:
   - Понимаешь, только между нами... С отдыха на Ахтубе домой не вернулся майор Рудник из "науки" ("наука" - это научные подразделения испытательного полигона). Где он - не знает ни жена, ни друзья. Чую я недоброе, но нужно проверить сначала. Никто не знает и ты никому не говори, пока сами не разберемся... Поисковиков я уже отправил на остров, а нам нужно посмотреть с вертолета берега ниже по течению реки и ерики в пойме...

     Вертолет сначала прошел низко над лодкой, а потом, сделав круг для выбора площадки среди прибрежных рисовых полей, сел в ближайший пустой чек. Взяв с собой правого пилота, полковник Кротов спустился к реке. "Казанка" зацепилась мотором за песчаную отмель в паре метров от берега. Из-под днища лодки молнией метнулась вглубь реки стайка мелкой рыбешки... Лодка была пуста, следов ушедшего от лодки человека на песчаном берегу не было.
   - Лодку прибило к берегу течением, мотором никто не управлял... Зачем человек бросил хорошую лодку? - все это показалось Кротову странным.
Похоже, что лодка может иметь дело к пропаже майора.
   - Определите координаты, свяжитесь с аэродромом и сообщите, где мы нашли лодку. Пусть срочно сюда отправляют гарнизонную спецмилицию, - дал указания вертолетчикам Кротов.


    Вариант за вариантом Кротов прокручивал в голове причины внезапного исчезновения майора. Что может быть? Несчастный случай на рыбалке, выпал из лодки и утонул? Или произошло убийство? А может выкрали человека? Майор многое знал, испытывая радиолокатор на новейших твердотельных приборах генерации, разработанных советскими учеными аккурат перед распадом Советского Союза. 1993 год на дворе, рядом в Чечне идет война, охотников за секретами полно вокруг...
     Кротов вспомнил вопрос к нему степного чабана по прозвищу "чечен-Иван", жившего с семьей в астраханской степи на кошаре более 20 лет, обрусевшего уже, за что и получил свое прозвище. Его огромная отара овец паслась на боевых полях полигона среди торчащих из земли остатков корпусов ракет и, конечно, с разрешения начальника полигона.
    Сейчас на родине чабана война. Недавно во время облета боевых полей испытательного полигона Кротов приказал посадить вертолет возле кошары чеченца. Разговорились с ним...
   - Командир. А сколько метров от дороги до твоего штаба?- вдруг как бы невзначай спросил чабан.
   - Метров пятьдесят наверное. А что? - ответил Кротов.
   - Гранатометом достанут штаб, а там секреты всякие лежат. Легко возьмут...,- намекнул "чечен-Иван".
    А еще через пару недель спецмилиция полигона и офицеры, бывавшие на испытательных площадках в степи, начали сообщать Кротову, что в окрестностях полигона появляются новые лица, будто бы собирающие "дань" на войну с кошар и бахчей чеченцев. Особенно потрясло Кротова сообщение о том, что чабана "чечен-Ивана" нашли на кошаре мертвым, с перерезанным горлом и телом, приколотым острой заточкой к самодельному деревянному креслу.
     Сообщили Кротову и о недавнем конфликте пропавшего ныне майора Виктора Рудника с незнакомцем в степи. Виктор, после завершения эксперимента на радиолокаторе, будто бы захотел вернуться домой пораньше на попутной машине. Вышел на бетонку, ведущую в городок, когда увидел издалека пылящую по степи легковушку. Подождал, пока Жигули тоже выберутся на бетонку, поднял руку.        Водитель, молодой смуглый парень с коротко стриженной бородой, с готовностью остановился. Ехали молча, в салоне играла магнитола, какой-то мужчина пел песню под гитару. Виктору сначала показалось, что это знакомые мелодии Розенбаума... Он стал внимательно вслушиваться в слова и тут до его сознания дошло - в песне шла речь о том, как храбрые чеченские воины громят в горах русских десантников... Виктор попросил выключить магнитолу. В ответ водитель только прибавил звук и сам тоже начал подпевать... Когда Виктор попытался выключить магнитолу Жигули резко затормозили, а глаза водителя недобро сощурились... Хлопнув дверцей, Виктор выскочил из машины и пошел далее пешком.
    - Увидимся еще, майор,- крикнул парень сквозь открытое окно, поравнявшись с Виктором.
     До городка оставалось еще пять километров пути...

     Подтянув лодку ближе к берегу, Кротов и второй пилот вернулись к вертолету.
     - Командир, на связи поисковики, - Виктор Пологний жестом показал Кротову, что нужно взять гарнитуру.
    - Слушаю, что там у вас нового, - Кротов поплотнее прижал наушники, с надеждой вслушиваясь в доклад поисковиков, обследовавших остров на Ахтубе.
    - Товарищ полковник. На острове обнаружили двух рыбаков из Москвы с палаткой. Они рассказали, что ближе к вечеру в пятницу на остров прибыла компания - двое мужчин и женщина. Подъехали к реке на большом черном джипе, номеров не разобрали. А на остров переправились на моторной лодке, управлял ей человек, по приметам похожий на майора Рудника. Затем они разбили две палатки, развели костер. Было похоже, что расположились надолго, но под утро компания внезапно свернула свой лагерь и больше рыбаки не видели их, - закончил доклад старший группы поиска.
    - Да, был майор... и пропал...? А как он жил, чем занимался в свободное от службы время, какие отношения были в семье? Кроме, как зовут жену Аля, ничего не знаем и спросить не у кого - партию разогнали, партийную комиссию полигона закрыли, политотдел убрали... Раньше все было бы заранее известно о жизни, связях и увлечениях офицеров, можно было многое предупредить. А теперь пусть разгадывают загадку спецмилиция и прокурор, - заключил разговор с поисковиками Кротов.
     - Идем на "точку",- скомандовал Кротов вертолетчикам, а сам стал обдумывать свои действия и детали предстоящего доклада московским начальникам о загадочном исчезновении майора Виктора Рудника.
    - Или не докладывать пока, вдруг найдется майор,- вслух рассуждал Кротов и рев двигателей вертолета заглушал его голос. Нет уж, лучше обдумаю все как следует.
    - И доложу о пропаже в Москву, - закричал он сам себе так громко, как будто кто-то скомандовал ему сверху, не оставив больше никаких сомнений.
      Хотя тщательно готовить доклад о пропаже майора было необязательно. Ситуация с дисциплиной в российской армии продолжала стремительно ухудшаться и не боевые потери могли быть не так заметны на фоне боевых потерь армии в чеченской войне. Однако полковник Кротов , приученный к порядку долгой службой в армии СССР, тяжело переживал предстоящий неприятный разговор с Москвой.
     Войдя в здание штаба, выслушал рапорт дежурного по полигону: « Товарищ полковник! Происшествий не случилось...» .
   - Достаточно, ничего ты не знаешь, - прервал дежурного Кротов. Пригласи-ка ко мне Пугайлова (полковник Пугайлов - главный инженер полигона).
     В приемной рабочего кабинета, как всегда, Кротова встретил адъютант прапорщик Василий Троицкий, но, не успев доложить «телефонные новости» из Москвы, сразу же получил от Кротова указания:
    - Сейчас придет Пугайлов, позвони ему, пусть захватит с собой посудинку. Так Кротов называл армейскую фляжку, наполненную техническим спиртом с ракетной базы, подчиненной главному инженеру полигона.
    - А сам стол накрой, - продолжил Кротов. Мы только по чуть-чуть...
    - Потом соединишь меня с Москвой, - Кротов, тяжело вздохнув, опустился в командирское кресло своего рабочего кабинета, подпер подбородок одной рукой, согнутой в локте. Затем и вторую руку подставил под подбородок — голова казалась тяжелой и гудело в ушах от только что перенесенной тряски и рева двигателей вертолета.


    Кротов отгонял навязчивые мысли о тяжелой командирской доле, когда приходится за все отвечать и постоянно оправдываться перед генералами и начальниками служб московского главка. А они не хотели его понимать, медлили с решениями, все время чего-то выжидая. То ли , что еще скажет Ельцин, чтобы попасть «в струю» его словам. То ли вдруг Советская власть вернется и тогда не сдобровать, что попали «в струю»... Видя и ощущая все это, Кротову в очередной раз захотелось все бросить...
     Вспомнился недавний доклад в Москву о срывах сроков контрольных испытаний серийных ракет по программе долговременного хранения на полигоне:
    - Но ведь не я виноват и не мои офицеры, - с дрожью в голосе, еле сдерживая эмоции, говорил в трубку Кротов.
    - Мишеней для контрольных стрельб нет, не выпускает их сейчас молодая российская промышленность, оборонные заводы теперь на «кастрюли» налегают . Вот вчера к нам прилетел Васильев, главный конструктор  завода имени 20 партсъезда из Кирова. Говорит, что завод приватизировать будут, уже и название другое дали, Авитек какой-то. Так вот он встречался недавно на совещании в Москве с Егором (Гайдар). Тот выступал перед оборонщиками, мол денег на оборонные заказы не будет, не ждите. Зарабатывайте сами, делайте гражданскую продукцию и торгуйте. Сможете на этом заработать — делайте ракеты на эти деньги. Ищите покупателей за рубежом на свои ракеты, продавайте, зарабатывайте. Государству ваши ракеты не нужны теперь, России никто не угрожает. Говорят, что в советниках у Егора американцы. Те насоветуют... Вот и приехал Васильев закрывать тематику полигонных испытаний своих ракет — мишеней за ненадобностью их для российской армии.
    - А старые мишени ненадежны, да и запасы с времен Союза уже иссякли. Причем здесь мы, офицеры полигона?
     Генерал на том конце провода слушал монолог Кротова молча, непонятно было, соглашался он с Кротовым или нет... На том все и закончилось.


    Всплыли в памяти и диалоги по понедельникам с начальниками полигонных служб московского главка:
     - Вот вы от меня требуете повысить дисциплину, а я вам докладываю, что офицеры уже три месяца не получают денежное довольствие, им нечем семьи кормить. Я принял решение выделять каждому офицеру один свободный день среди недели на то, чтобы поехать на рыбалку на Ахтубу, хоть рыбой семью накормят. А еще добился у местных властей землю в пойме, раздал ее офицерам, пусть огороды сажают...
Или очередной доклад на эту тему  московскиму генералу:
   "Вот сегодня с утра иду в кабинет, вижу в приемной стоит полковник «из науки» и беззвучно плачет. Спрашиваю у него , в чем дело? Отвечает, что сын заболел и попал в больницу. Вчера, в воскресенье, пошел его проведать, а сын говорит: « Папа, ты какой гостинец мне принес»....
    Полковник взглянул на меня влажными от  слез глазами: «Командир, денег на гостинец нет, вот написал вам рапорт о выдаче из кассы мне хоть какой - нибудь суммы». 
   Завел полковника в кабинет и показываю -вот видишь какая стопка таких же рапортов. Денег нет, касса полигона пуста уже третий месяц. Поскреб по своим карманам, набрал мелочь и дал ее полковнику на гостинец для больного сына...
   Поверьте, большего унижения российское офицерство еще не испытывало. Товарищ генерал, дайте на полигон хоть какую-то сумму..." 
      Московский генерал только молчал и громко дышал в трубку. Ответа не последовало...


       Кротову глубоко врезались в память доклады, тематика которых не укладывалась в его сознании:
      - Товарищ генерал, вчера пришлось послать офицеров из «науки», в том числе и подполковников, на продсклады картошку перебирать для солдатской столовой. Понимаете перекос какой выходит — призыв маленький, каждый солдат на счету. Хватает их только на караул и в наряд на КПП. А их кормить нужно, вот и приходится офицеров ставить на переборку солдатской картошки.
     - До чего довели армию, еще недавно бывшую сильнейшей в мире, - чертыхнулся Кротов.


    Или вот недавний эпизод из очередной «схватки» с московскими начальниками, всплывший сейчас в гудящей голове Кротова:
    - А посмотрите, в чем офицеры вынуждены ходить на службу? Не видите из Москвы? Так я вам докладываю, ходят в кедах и полевом обмундировании бессменно. Постирали, посушили и опять одели. Потому что, как два года назад им перестали выдавать обмундирование и обувь в натуре, а выдают компенсацию деньгами. Куда побежит офицер, получив кое-какие деньги? Правильно — в гастроном за продуктами, а не форму шить. Ему семью кормить надо...
     Кротову пришел на память еще эпизод из ответа, который держал он недавно перед московским генералом после того, как офицер полигона, направленный в командировку в Москву, упал, будучи пьяным, на рельсы в московском метро:
    - Разработки новой техники тормозятся, нет денег у разработчиков, оборонные заказы мизерные, испытаний толком нет. Поэтому офицеры — испытатели толкаются по гарнизонным нарядам и от безделья маются. А потом и к бутылке тянутся...
    - Загрузите нас испытаниями, - вымаливал работу у московского генерала Кротов.
    Генерал на том конце провода матерно выругался:
    - Твою - то мать ... Не нужна теперь армия, не нужна... Ты Ельцина слышал? Нет теперь у России врагов. Понимаешь Кротов? И сам же ответил:
    - Ничего ты не понимаешь и дальше своей «дыры» Капъярской (Капустин Яр, что в Астраханской области - ред) ничего не видишь...

     Очнулся Кротов от внезапного стука в дверь:
    - Командир, вызывали? - бодрым шагом в кабинет вошел седовласый полковник с пышными усами.
    - А, Пугайлов, это ты, - Кротов встряхнул головой, пытаясь привести себя в рабочее состояние.
    - Давай, проходи за мной, - Кротов поднялся и, сделав пару шагов к задней стене кабинета, приоткрыл еле заметную дверь в комнату отдыха.
     Комната отдыха была сделана еще в послевоенные годы по желанию первого начальника полигона и оборудована для встреч и бесед с важными гостями из Москвы. Вдоль стен стояли два трофейных массивных кожаных дивана, привезенных на полигон из Германии в эшелоне вместе с деталями ракет ФАУ-2. Между диванами примостился невзрачный столик с выдвижным ящиком и на нем несколько телефонов засекреченной связи. На стенах в простеньких рамках висели черно-белые фотографии посещения испытательных площадок полигона руководителями государства, высокими партийными деятелями, советскими маршалами Жуковым, Москаленко, Батицким.
     Разместившись на диване, Кротов сбросил ботинки и, вытянув ноги, произнес, обращаясь к Пугайлову:
    - Я почти сутки на ногах, опухли ноги уже... Слушай, Володя. Не могу понять, куда задевался этот майор из «науки».
     Кротов несколькими штрихами обрисовал ситуацию, а Владимир Пугайлов даже не удивился:
    - А что ты переживаешь, командир. Небось пьяный он, проспится, придет в себя и появится на службе. Сколько мы с тобой уже таких видели...
     Пугайлов выдвинул ящик стола, достал оттуда металлические точеные на токарном станке стопочки, достал из портфеля бутылку спирта «Ройял».
    - Командир, этот «рояль» получше будет, чем наш спирт технический. Я его на травах настоял, - отвинтил он крышку бутылки и плеснул по стопочкам. Выпили...
    Кротов расслабился, отпустило немного. Пугайлов же продолжил убеждать его примерами из жизни, что пьяный офицер не должен появляться на службе, и проспавшись, майор вернется в «науку».
     Вспомнили недавних своих друзей, которым досрочно пришлось уволиться из армии в связи с постоянным, два раза в год, плановым сокращением штатов.
    - Командир, что-то недолго они живут на гражданке. Вон предыдущий начальник отдела кадров, Николай Попцов. От переживаний каждый день с женой сначала по рюмочке принимали. А потом у него жена с балкона выпала, перепутала дверь на улицу. Разбилась насмерть. Да и он протянул недолго, похоронили на сельском кладбище в Капъяре.
     - Или вот Валера Фурсенко остался не у дел, когда Ельцин ликвидировал политотделы в армии, в том числе и на полигоне. Пришлось уволиться из армии, которой отдал лучшие годы своей жизни. Другому делу был не научен, сначала затосковал, а затем запил. Конец один, тоже похоронили, - закончил мысль Пугайлов.
      Кротов кивнул головой, как бы соглашаясь с ним. Налили еще, выпили, на душе стало будто легче.
     - Командир, а ты давно не видел Ивана Лавренцова, - задал вопрос Пугайлов.
     - Давно, а что с ним, - насторожился Кротов.
     - Да нет. Пока ничего. Просто как сократили его с командиров «пятнашки» (испытательный центр - ред), странности начались. Построил себе в пойме Ахтубы какую-то баню, рядом землянку выкопал. Переехал туда жить. Ходит обросший, отшельником стал. А был лучший командир части, полковник. Тоже наверное плохо кончит..., - Пугайлов сделал мрачный вывод.
     - Да, ломают нас, офицеров, через колено. Всех старых сломают... А лейтенантов мало. Кто нас заменит? - задал вопрос Кротов.
     - А никто. Наши офицеры в Москву в командировку теперь в гражданской одежде ездят. Там опасно стало форму военную носить. В метро могут фуражку сорвать и растоптать. Это политика такая сейчас , армия — это дармоеды и спиногрызы, презренные. Обуза ненужная для государства. Кто же из молодежи в такой обстановке пойдет в военные училища? - возмущенным голосом воскликнул Пугайлов..
     - Да тихо ты, - одернул его Кротов и приставил палец к губам. Потом показал пальцем на телефоны и стены, мол нас прослушивают...
      Будто бы в подтверждение сказанного запиликал прямой московский телефон. Кротов снял трубку, затем встал, поняв, что на связи начальник.
     - Слушай, Кротов, принято решение продать иностранным покупателям «трехсотку» (зенитно-ракетный комплекс С-300 - ред). Везем к вам делегацию из Кувейта. Нужно готовить к показу боевую стрельбу по мишени, остальное письмом напишу, - поставил задачу генерал.
     Кротов положил трубку, почесал затылок, обращаясь к Пугайлову:
    - Ну вот, дожили. У самих толком «трехсоток» новых нет, а то, что сделают заводы — теперь на продажу гнать нужно. Валюта нужна, харчи за бугром покупать нужно, народ кормить. А наша армия и без новой «трехсотки» перебьется..., - прокомментировал звонок из Москвы Кротов.
     - А что делать. Референдум показал, только половина населения доверяет Ельцину, остальная половина недовольна. Скоро выборы президента, ведь голодный народ проголосует за коммунистов, за Зюганова, - сделал прогноз Пугайлов.
     - Не хотелось бы возвращаться к пустым полкам в магазинах образца Советского Союза. Но и этот бардак надоел. Что толку, что сейчас полки иностранным сыром и колбасой заполнены, а цены взлетели в десятки раз. Купить нельзя, офицер получает под миллион рублей, а в пересчете на валюту это только двести долларов. Ушлые прапорщики из армии уволились и, смекнув, магазины свои пооткрывали, миллионеры они теперь, предприниматели. Милиция и налоговая от них кормится, внаглую деньги требуют от торговцев. Кого мы с тобой защищать теперь должны, вот такую Россию? - распалялся Кротов.
      - Армия и народ теперь не едины, на радость Америке. Они поэтому и поддерживают Ельцина, а Егор у них, считай, свой человек, - заключил Пугайлов.
     В размышлениях они не заметили, как допили до дна бутылку «рояля», приглушив спиртным тяжесть осознанной действительности.
    

P.S. Не догадывались тогда ни Кротов, ни Пугайлов, что в Москве в Генеральном штабе в это время готовился еще один серьезный армейский излом — ликвидация научно-исследовательского испытательного полигона ПВО.
    Добивать так добивать, причем под благовидным предлогом якобы экономии бюджетных средств. А как же еще - нет нового вооружения, нет испытаний. Зачем в министерстве обороны нужен этот полигон ПВО? Достаточно будет иметь небольшой центр. На том и порешили.
     А впоследствии и центр сократили...
    Вскоре вслед за этим трагически закончились судьбы героев повествования, Кротова и Пугайлова, чья служба пришлась на моменты крутых армейских изломов. Не выясненной до сих пор осталась и судьба майора Рудника... Нет его и никто не искал...
     Так бы продолжалось и дальше, если бы у руля государства и армии не встали наши нынешние руководители, Путин и Шойгу. А я, вдохновленный первыми скромными успехами нынешней армии, стал видеть сны, в которых Сергей Шойгу якобы просит меня выйти на службу из отпуска, отпуска длиной 23 года. Все-таки я кандидат военных наук, да и полигон ПВО пора восстанавливать, ведь испытывать теперь есть что...
     А проснувшись, вспоминаю, что мне уже скоро 72 года, в армию таких не берут...


    
          октябрь 2016 года