Стихи по Фэн - Шую

Стихи по Фэн - Шую


Нежность:

При нулевом балансе, на пределе,
с фастфудом в горле, без особой цели…
В общаге душной, с мокрой головою,
что поросла небесной трын-травою –
она хлопочет длинными ногами –
Мечтая о Харуки Мураками,,,,,,,,,,,,,,,,,

Видишь, как я люблю тебя, уважаю,
несу по лесу в еловых ветках, в бусинках светлых –
душу твою в шелка наряжаю, целую. Не обижаю…
Мою кареглазую Шахерезаду
несу по первому ряду – обожаю!

Ты губами меня бередишь,
самым солнечным виноградом – летишь!
А я рядом -  расстилаюсь сиреневым садом,
появляюсь хрустальным дворцом…
А ты все потом, да потом…

А потом мы перелетим через озеро, как гуси-лебеди…
Ты снимешь белое платье, превратишься в бабочку,
и порх, ко мне на кровать…
Видишь, как я умею тебя целовать-баловать... 
В шелках с переливами – я тебя не умею терять… 
А ты говоришь – я с тобой научилась летать…

Видишь – какие мы с тобой красивые, отражаемся в зеркале…
А завтра мы перейдем через Красное море,
и будем кататься в венецианских лодочках,
Ты будешь кальмары под водочку,
я буду твоим Иваном, мачо испанским, отпрыском царским,
древним Израилем. Самым желанным евреем в твоем дневнике,
колечком серебряным на смуглой твоей руке…

Ты трижды его повернешь – оп… и я появлюсь пред тобой,
вырасту яркой травой…
Мы будем сидеть под березами, читать поучения старцев,
которые вынесли время, и плечи у них не согнулись…
Ну, вот – и счастье под лопаткой проснулось…
И на желтых страницах от соуса чьи-то следы –
отражение ветхозаветной звезды…


Другу:


Да я тебе о том же все говорю…
Пойми, ничего никому, кроме тебя, не надо –
ни Бельгии, ни Белграда, 
Ведь жизнь – конвейер тупой.
Ты лучше ей спой…
Как Франсуа Вийон, Проспер Мериме…
Пока в списке поднимут чье-нибудь резюме –
вся жизнь пролетит…
А девочка Маша, с длинными ножками,
захлопает ресницами и улетит…

Кстати… Она прислала тебе солнечную смску!


Без имени:

плохое – НИКОГДА…
СЧАСТЛИВ ВСЕГДА!
СЧАСТЛИВ ВСЕГДА!
СЧАСТЛИВ ВСЕГДА!
ДА, ДА, ДА…

Стихи – не предъявляйте мне свои паспорта! Все равно не открою…
А они «шу-шу-шу да шу-шу-шу», как подсевшие на анашу…
Мол, войдем ненадолго, еще посидим…
«Прошу!»

Они меня штопают длинной иглой
«Потерпи, еще один шов и головка твоя пройдет»

Я просил, чтоб они прекратили вытягивать мозг на своем голубом острие,
а они царапались ветками в мое окно, протекали, как старая крыша,
«Мол, потерпи - небольшая утечка мозгов за пределы твоей вселенной»

И уже не удержать руками плывущую над городом голову…
Я же им говорил, что лучше залечь на дно, и не высовываться…
Еще рано снимать швы с охрипшего голоса, рубцевать эти полосы,
кафелем пялиться в потолок… 
Третий сон и четвертый звонок.

Тротуары, Москва, третий ряд.
Разряд и еще разряд…
Девочка Оля, которая не стала моей женой,
а стала чеченской войной –
самой острой иглой… ой!

Но голова плывет…
Сахар не мед…
Тоскующий по зеленому берегу маленький ослик, камикадзе-пилот…
Она все равно не поймет – Бог поймет…

Отчитает и даст молока –
 а пока…
Снотворный укол – чтобы ты далеко не ушел…
Ой! Как сейчас хорошо, что никто не нашел…

Что никто не поймет, не запишет в анналах, на лбах попуасов,
что есть это нужно – СРАЗУ,
пока не остыла пицца.
Ведь стихи не успеют родиться,
а их убивают – ВОТ…

И птицы летают – заразы,
и смотрят космическим глазом,
как дом твой не падал ни разу…
Четвертый сон…

Ты говоришь, что никогда так ни с кем не целовалась,
над городом не поднималась…
А они про наркоз, а потом снова смотрят на свой монитор,
улыбаются, говорят, что остался – последний разряд…
И закончится стихотворенье.


Путь:

Рыжий мальчик сидит с бубликом в руке,
С неба прямо к нему в руки слетает голубь и говорит:

Руками жаркими, венами теплыми монахом,
грешником, ковчегом Ноевым, израненным голубем,
змеей подколодною, геенной шуршащею.
Из солнечного запястья –выпрыгиваю на свет туда,
где гора – Арарат, где Ветхий завет разбросал свои камни –
погреться на солнышке, ящеркой томною, новым Синаем –
остаться на донышке, на самом краешке – самосожженья.

Рыжий послушник сидит на траве,
Говорит такие слова:

о, Господи, как Ты тесен в моей голове…
Вылети из нее черной птицею –
злой старухою, кусающей воздух,
ибо я только плоть, телесная капсула,
в которой, кишат тараканы и гремучие змеи…
(а вчера еще сам рогатый, приходил
и требовал выкуп за мою бесценную душу),
О, Господи! которую сдает мне по часовой оплате,
в квартире с обоями рваными, с кошками драными…
у меня же пустые чашки, на которых гадали – бесы…
Я вообще ненавижу кофе, не читаю оптинских старцев,
у меня же – от них изжога… лучше воду пить из-под крана…

Рыжий монах сидит на холме,
говорит такие слова и плачет:

Что же я говорю? мой безбожный язык, как ошпаренный, лжет!
О, Господи! Гордость жжет, и под ложечкой сладко сосет,
 в фиолетовом, ярком бреду…
Там внизу – копошится мир, люди бегают, умываются,
от работы в свободное время – каются.
Ну а я, весь облепленный сажей, ни разу не каялся даже…
В рот камней понабрав как медуза плыву в океане –
в электрическом страшном тумане…

Старец седой стоит на горе,
говорит такие слова:

Вижу Крест золотой –
над протухшей водой.
Он в туманы зовет,
и плывет, и плывет.
Накатила волна, -
Отойди, сатана!

Душа праведного старца подлетает к воротам Рая.
Говорит такие слова:

Снится сон, что я был крещен…
Бесы, ангелы, снится еще,
как я храм обхожу сторонкою,
в ярких сумерках –душу комкаю!
Боже, Боже – Ты знаешь все!
перечисли все грехи мира – на мой персональный счет…
и еще, и еще, и еще, и еще, и еще, и еще…

Все исчезает. Остается белое облако.


Свет:

Увидеть Твои обетованные глаза…
Синие, голубые, зеленые (не важно какого цвета)
Совершенно нездешний, я стою в рубашке из лета.
Дети играют, и я, раскинув руки, смотрю на все это,
а сердце мое, как взлетно-посадочная полоса…

Солнце слепит зеркала очков и стекла домов
и подъезжающий к остановке огненно-рыжий трамвай…
Мы проехали улицу «ад», следующая остановка «рай»,
(а что находится между, лучше не выбирай)
И сердце, как этот трамвай – переполнено до краев!

Я так долго шел и вел их сюда,
через Красное море, через пустыню Сахару;
фиолетовых, жарких, пахнущих перегаром,
(одного я купил, другого мне дали даром)
усталых, голодных, измученных без труда,

Все чемоданы, диски с любимым голосом, книги мои, все они
мирно покоятся в пыльной, забытой коробке.
Лежат, как бычки и смиренные божьи коровки.
Одному смешно, другому страшно, третьему часто неловко.
Только Ты, я прошу, обратно в пустыню их не гони!

- Господи, как же долго я их выбирал…
Не ел из Твоих рук, не пил с Твоего лица;
печеную сдобу «Улыбку», вечерний стакан варенца,
не касался губами Твоего серебряного кольца…
Я знаю – у Тебя каждый день АВРАЛ.


Дыхание:

Подняться на самую афонскую гору в мире!
Прожить тыщу лет у Христа за пазухой!
Целовать холодную землю в том самом месте,
где  начинаются слезы – неправильные и громкие…

И даже не представить, что ты длинноволосый мальчик,
катающий яблоко по подбородку, 
желающий самую эту… середку,
вгрызаясь в гранит помутневший зубами – глазами.

Где светится солнечный камень,
обыкновенный, горячий, самый нетленный,
сладкий, тяжелый, синим клубком по полу,
шариком гулким по венам, прошибающий стены –
словом, ОБЫКНОВЕННЫЙ…

Матушкой –Волгой рекою,
всегда под рукою…
Шевелится в подсознании –ньютоновским яблоком…
Как на дознании, без адвоката…

Кибитки скрипят…
Но очень нужно успеть до заката –
с волами управиться, с нерешительным братом…
Пока земля кругловата и скулы тверды и упрямы…

Пока не выдали камни, пока не заржали кони…
Еще остается время – побыть на Твоей ладони…
Уже полыхает небо…  И солнце в груди талисманом…
Пока все грехи в нашем море видны на Твоей ладони…

И солдаты разводят – костры,
тех лесов золотые шары…
И все ближе огни детворы…
И египетский знойный песок...
И пульсирует смуглый висок…
И пальцы катают стальные шары –
от прозрения на волосок…
сейчас придет Моисей,
и выведет этот народ из дыры…


Миг:

Время ждет продолженья сюжета, хмурит густые брови.
В большое зеркало в оправе из красного дерева, смотрятся двое;
красивые, пахнущие жизнью, лавандой и медом,
Падает снег с облаков, они готовятся к Новому году…

Стирают носки, ходят в тапках, не любят дотошных соседей,
она простужается, он бежит до ближайшей аптеки…
берет все, что нужно, оставляет на кассе ненужные чеки,
приходит домой отчего-то взволнованный,
растрепанный, другою не зацелованный,
она улыбается «Видимо любит, не бредит…»

Время, события срастаются в снежный ком…
Она смотрит в зеркало, как побелело в нем…
Но он ее держит за руку, обнимает за талию,
Укрывает ей ноги пледом, чтоб она не скандалила;
все сорок лет, каждый вечер – он греет дом.

Тлеет в подъезде сладкий табачный дым,
она уплывает под утро в его любимой пижаме,
на небо к брату, сестре, лучшей подруге и маме
и человек в первый раз остается совсем один…
Он читает Евангелие, чтобы с ума не сойти,
Потом пьет снотворное и мечтает ее спасти.

Всех кошек, собачек жалеет на каждом углу,
Садится в автобус, таращится в синюю мглу…
заходит к соседке обсудить свою театральную роль;
что вчера он был нищим, а завтра он будет король.

Сквозь тонкие стены, слышны голоса детей,
как много на свете колясок, машин и людей…
Какая зеленая в месяце мае бывает трава!
как годы проходят, увозят в тележках слова.

В квартире, как яблоко, гулкой, пустой и чужой,
Сидит человек, разговаривает с ее душой…


Про Фэн – Шуй:

Че, да че… да ниче… а такая страна…
слава Богу, не атомная война… тишина…
Расчет один к тридцати…  А ты давай – позитив!
Не грузись тормозным процессором, все уже в виртуальной сети,
собирают баллы, скандалы, прокачивают персонажей…
Деградация прет в объектив… А ты давай – позитив!

Сделай селфи с кактусом дома… покури, подыми с балкона,
тетя Валя тебе не простит… А ты давай, мать ее, позитив!

И плевать, что прорвало трубу… Ты соседям о том… ни  гу-гу…
скоро сами придут на твою поглазеть судьбу.
Девяносто из десяти… А ты давай –позитив!

Земля круглая – бежит по венам, шариком-попрыгунчиком,
счастливым везунчиком, розовой пантерой, девятым валом.
В туалете пахнет скандалом,

от твоих фотосессий в сети…
А ты давай – позитив!

Будь солнечным аксакалом, Ильей – Муромцем, слезшим с печи,
жуй, давай, калачи, не ворчи…
Настраивай дорогущий свой объектив –
сейчас полетим!

А что там предсказали врачи про твои вездесущие почки…
У них такая система,
что ни практика, то теорема –
ты, главное, не молчи…

А вчера мы катались в лодке, а завтра мы купим квартиру,
самую солнечную и новую, и во дворе обязательно будут дети
танцевать и петь по утрам и вечерам…
А у нас арбуз по девять рублей – килограмм…
ТРАМТАРАРАМ! 

Вот такая петрушка – китайский Фэн –шуй отдыхает…
С каждым такое бывает…
И даже когда кризис среднего возраста, все сто из десяти.
И она не замужем и его не простит…
Он идет по трамвайным путям
и говорит сейчас себе сам - давай позитив!!!