Фонари

Ночь, когда приходит, нет ни одного места, куда бы она не проникла. Даже в чулан старый, забитый наглухо, навсегда, где прописалась и живет, прячась, слепая немота, ночь бывает даже там.
А мы, мы всего лишь в мягком и тихом авто. Что до ночи, то ей ничего не стоит сюда пробраться. Тем более что окно переднее приоткрыто. Для темноты такой козырь даже и не нужен.
Водитель, мой коллега по ремеслу гитарному, отчего-то как за руль, так обязательно курит. Огонь сигареты оживает и намекает о вдохе хозяина, приобретая при этом яркость. А этот крутит руль и с какой-то болью, искренне так, ругает все или почти все ( т.к. не ругает только меня). Я это уже слышал, даже и не от него, и углубился в свое. Из всего перечисленного, вдруг слух мой уловил новую вариацию. Ему, оказывается, и фонари вдоль дорог мешают, отсвечивают.
Я смотрел на них сгорбленных, застывших в поклоне, изливающих ледяной одинокий свет. Мир их - обочина, сторона. Мир - их молчание и свет. Мир их - служение нам, запоздалым и спешащим в уют и тепло. В этой цепи, в пыли придорожной, один сменяет другой, как бесконечный больной сон, и так без конца, пока дорога наша не юркнет в темный переулок. Двигатель заглохнет. Тишина накроет и нас. Я щелкну дверным замком, испугав ее. Выйду в холодную ночь и скажу, - Пока! - тем самым опущу финишный флажок, растворившись в темноте, чтобы завтра опять родиться и принять участие в круговороте земном.
А фонари почему-то будут гореть там далеко, за домами, хоть я их и не вижу, будут гореть. Пока лучи не проткнут небосвод, потом фонари погрузятся в сон. А днем вряд ли кто их будет ругать.