105. Хуторская чертовщина. Шерсть в воде

                -  Чего это ты, Тюня?
                - Уж не на гвоздь наступил.

                -  Хуже!
                -  На пятки встать не могу!
                -  Горят огнём!
                -  Говорю же тебе, в аду побывал.
                - Больно - то как!
                Жаловался сторож, поглаживая руками пятки. 
            - Валюшечка, Христом богом прошу!
                - Сходи в беседку, там я своё ружьё оставил, принеси, не посчитай за труд.
                - Век не забуду.

            -  Промблемный ты мужик, Тюня!
                - Я на тебя уже полчаса потратила, ты что думаешь, у меня дел нет, как тут с тобой возиться.
                - Зайдёт кто на кухню, а меня там нет, скоро барыне доложат.
                -  А нужно мне, за тебя работу терять?
                - Где такую потом найти?
                - Идти ишачить задарма?
                - Дёрнул меня чёрт в баню за водой идти.
                - Уже бы у себя нагрела.
                -  И знать не знала, что ты тут дрыхнешь.
           - Пришли бы прачки бельё стирать, вот и возились бы с тобой, а моё место на кухне.

              - Не погуби, сжалься, видишь же, какой из меня ходок, узнают, что ружьё посеял, пропаду ведь не за что.

            - Дак ты и так пропащий человек, за стопарик водки продался, упрекнула сторожа женщина.

           -  Не правда Валя, наговариваешь на меня, с каждым такое может случиться, чёрт попутал, с пути истинного сбил.
           - Но я исправлюсь, больше ни – ни, не одной капли в рот.

          -  Зарекалася свинья, так и ты.
                - Лучше умойся, да приведи себя в порядок, иначе прачек до смерти напугаешь.
              -  Ладно, сейчас тебе водички налью в тазик.
                - Так уж и быть схожу, не хнычь.
                - Принесу твоё ружьё.
              -  Но на этом всё, больше ничего не проси.
          - Вот спасибо, вот ублажишь, дай бог тебе здоровья, кроме ружья мне больше ничего не нужно, оно мне дороже всего на свете.

          - Смотри воды не пей, иначе развезёт на старые дрожжи, не встанешь до обеда.
            - Вот лучше пожуй корочку арбузную, солёненькое в таком деле полезная вещь, быстро поправляет здоровье.

            Валентина налила в тазик воды и подала брусок мыла:
                - Держи чумазый мыло, а мочало у тебя есть своё ха - ха, мойся да смотри не наследи.

               Женщина ушла, светлело небо, приближался рассвет, то, что увидела Валентина в беседке, её саму едва не стошнило, пришлось отвести взгляд в сторону, схватит с лавки двустволку и выскочить обратно.

             Она злая и с ружьём наперевес, вернулась к дверям в баню, сходу   распахнула их, чтобы высказать много неприятных слов сторожу, но когда она его увидела, её едва не разорвало от смеха.

          Валентина стояла перед  проёмом двери, с ружьём  в руках и вся тряслась от хохота, она смотрела на сторожа и заливалась смехом.

             Толик с удивлением смотрел на женщину с ружьём и ничего толком понять не мог, то, что  с ним что – то не так, он прекрасно осознавал, но что именно,  понятия не имел.

             Смотреть на безбровое лицо, с подпаленной рыжей бородкой, да  выжженными клочками волос на голове, спокойно смотреть не возможно, захотеть придумать чего ни будь смешнее, фантазии не хватит.

           Глупейшего выражения лица Валентине видеть не приходилось, смеяться над этим вроде бы и грешно, но сдержать смех не возможно.

              А вот когда сторож жалобно произнёс:
                - Валюшенька, вот скажи мне, как можно обжечь себе пятки, обутыми в сапоги?

           -  Ну красавец ты даёшь, ха- ха - ха, он ещё ха – ха – ха, себе пятки обжог а – ха –ха –ха.
            - Ой, ха - ха  - ха, не смеши, дай передохнуть, ха –ха – ха, сил уже нет смеяться.

                - Что тут смешного увидела?
                - Лучше посмотри, какие волдыри вскочили!
                - Думаешь откуда?
       - Вот я тебе и говорю, что пришлось побывать в аду, да по углям ходить.

              - Верю, ха - ха – га, уж опалили тебя дурака, ха – ха – ха, как   круженного барана у костра.
              - Вот уж черти постарались, ха – ха, поучили уму разуму, ха – ха –ха, будет тебе дураку наука.
             - Смех смехом, а как же ты покажешься теперь перед людьми?
                - Срамота да и только.
                - Ох и  натворил ты Тюня, дел.
             - Напился, загадил беседку,  обожрался, как свинья, сидишь фуфонишь, дышать нечем.
                - Самому - то не тошно?

         -  Да я как у тебя поел с вечера, и больше крошки во рту не было.

                - Посмотрите на него?
                -  Он ничего не ел, а на подносе куча объедков.

          - Ей богу ничего не ел, пить пил не отказываюсь, а вот ни маковки не съел, вот тебе крест.

             - А чего тебя дует, словно обожравшегося коня овсом, воняет за версту!

                Сторож понюхал воздух, действительно подванивало навозом, да только теперь понял, что сидел он на чём – то неудобном, не кололо, не мешало, поддавливало в промежности.

           Он слегка наклонился на лавке на бок, перенеся вес тела на одну из половинок ягодицы, провел рукой по месту, где сидел, лавка была пуста.

            Тогда недолго думая, сунул руку сзади в портки, что за мягкая липкая масса, вынул и был до удивления поражён, в руке он держал тёмную вонючую какаху, которую брезгливо отбросил к топке.

              Валентину просто раздирал смех, всякого повидала на своём веку, но такое видела в первый раз, солидный мужик, а упился до усрачки. 
            
             Толик сам не мог поверить, что с ним такое могло случиться, пал духом, понимал, теперь понесётся гулять народная молва и не будет ему прохода, засмеют.

            Сторож принюхался, отдавало овечьим навозом, этого он спутать не мог, сколько он этого навоза переворчал за свою жизнь, не сосчитать.

             - Валюх это не моё, ей богу не моё, ты вот сама понюхай, это ж овечий навоз.

              Женщина закатилась смехом:
                - В твоих портках, ха – ха – ха и не твоё? 
                -  Ну уморил, ха  - ха – ха, да как же оно ха – ха – ха,  туда попало?
                -  Обгадился, ха – ха – ха так и скажи, а не  придумывай оправдание, ха – ха –ха , овечий навоз!
                -  Да ты при мне достал из порток  котях, ха – ха – ха,  еле в ладони поместился.
                -  Отэто отчебучил ты нынешней ночью, ха – ха – ха, нагулялся на всю жизнь.
            - Ты хоть помнишь, что оставил после себя в беседке?



           Сторож перепугался и уже подумал, что там справил нужду по большому, переспросил:
                - Что там тоже навалил?

          -  Успокойся не навалил, но видок очень не приятный, мало того что наблевал, так ещё размазал по полу.
            -  Давай ещё водички поднесу, подмоешь свой  зад, а то развёл вонизму, дышать нечем. 

              Чем больше уверял сторож, что не его это, а овечий навоз, тем больше не верила ему кухонная рабочая:
                - Валюша ну ты посмотри, это совсем не похоже,
                сторож показывал пальцем на валявшийся у топки вынутый из порток кусок навоза,
                - и воняет совсем не так.

             - Вот  буду я тут рассматривать и нюхать всякую гадость, лучше брось её в топку, вонять не будет.
                - И так я с тобой тут задержалась, вот воды наберу и на кухню ухожу, а ты тут приводи себя в порядок, да не забудь хотя бы замести в беседке.

             Валентина зачерпывала воду из котла и наливала в вёдра, а из предбанника к ней  жалостливо обратился сторож:
                - Валюшенька - душенька, у меня к тебе громадная просьба, в долгу не останусь, обо всём увиденном ни кому не рассказывай.
               - А то знаешь наш народ, не языки - помело, житья ведь не дадут.

            -   Я - то не расскажу, да народ у нас глазастый, всё видит.
                Если даже незаметно от них сбреешь бороду и волосы на голове,  с бровями как быть?

                -  А я картуз на глаза натяну.

                - А за столом как будешь сидеть?
    
                -  А я теперь только дома буду есть.

         -  Ну, это твоё дело, выкручивайся, как знаешь.
                - Будь здоров, а я понесла воду.

            Женщина вынесла вёдра во двор, поставила наземь, чтобы за собой прикрыть дверь предбанника да прихватить бутыль, случайный взгляд заметил в ведре с водой шерсть:
                -  Батюшки мои, да что ж этот гад, в котле кошек топил?
                -  Вот сволочь, я на него столько времени утратила, да почитай без воды осталась.
             - Вот брехло  болотное, а я - то уши развесила, слушаю его, а он на жалость так и давит.
                -  Вот что теперь делать?
                - Выливай воду, да ещё от шерсти вёдра очищай.
                -  Зараза! Сам влип, так ещё меня к этому примазал.

          Валентина отнесла ведра за баню и выплеснула.

               Затем вернулась, оставила пустые вёдра у дверей, зашла за бутылью и видит такую картину.

   Сторож на четвереньках подбирался к подносу и стоящей рядом бутыли.


      07 - 08 окт  2016 г.