Вязьма

         Как пелось когда-то в популярной песне «городок не велик и не мал», всего пятьдесят  три тысячи жителей. Но сколько выпало этому городку! Такое не  выпадает и на долю городов-милионников.
  Вязьма! Древний русский город стоит на одноимённой реке, которая как бы обВязывает его. Впервые упомянут в летописи в 1239 году. За свою почти 800-летнюю историю пережил два кровопролитнейших сражения в 1812 и 1942 годах.  90 лет был в составе Великого княжества Литовского.  Во время Великой Отечественной -  под фашистской оккупацией.  В Смутное время, в годы тяжелейшего испытания  духа и стойкости русского народа, Вязьма опять в самом центре этого разрушительного смерча. Все раны, нанесённые нашей стране, оставляли шрамы на этом невеликом городке. Даже каменные сердца большевиков и те смягчились. Вязьму вводят в число городов, имеющих ценное архитектурное значение.
  Именно обилие церквей и поразило меня, когда в январе 1982 года я вышел на перрон железнодорожного вокзала. Маковки куполов возвышались над низкими  деревянными домами, кое-где отражая позолотой скупое зимнее солнце.
  Сейчас я задаюсь вопросом, а верил ли я в те былинные времена в Бога?  Я не был воцерковлён, не был даже крещён. Крещение я принял уже зрелым, тридцатилетним.
  Но помню, что  обилие церквей меня приятно поразило. Хотя православную архитектуру воспринимал не как близость к Богу, а с позиций студента исторического факультета.  Купола с крестами – старина, древность. А это круто! Хотя такого слова в его нынешнем значении я тогда не знал. Крутыми были только долго варившиеся яйца, да горы.
  А приехал я в Вязьму из Гагарина, где был в составе всесоюзного стройотряда. С двумя приятелями мы составили компанию четвёртому, который был влюблён в местного прораба  Нину – пышнотелую красавицу, похожую на актрису Елену Соловей.
  Нина встретила нас с русским радушием. Познакомила с подругами, поселила в свободной комнате общежития. Устроила чаепитие, которое мы, молодые оболтусы, превратили в пьянку. Хотя, надо признаться, всё было в рамках приличия. Песни под гитару, стихи Цветаевой и Ахматовой, невинные ухаживания за молодыми строительницами.
  Поздним вечером, мы с приятелем вышли из тёплого общежития на морозный воздух, на «экскурсию». Нашей целью был вовсе не местный краеведческий музей, уже закрытый, а коктейль-бар в центре городка.
  Выпив какую-то смесь, состоящую, если верить бармену, из коньяка, апельсинового сока и красного вина, мы, разгорячённые алкоголем, разыграли перед посетителями глупую и безобразную сцену.
  - Что это за город, Ватсон? – спросил я у приятеля, который своей светло-рыжей шевелюрой и усами щёточкой здорово смахивал на Виталия Соломина.
  - Кажется, Вязьма, - отвечал он.
  - Уж не тот ли это городишко, который Бонапарт назвал жуткой дырой? – громко вопросил я.
  - Сдаётся, что тот, - отвечал «Ватсон».
  Разумеется, не прошло и двух минут, как посетители из местных потребовали у нас сатисфакции. Вскоре и обидчики и обидимые вышли на улицу. Их было трое против нас двоих. Я в то время занимался боксом, мой приятель не имел навыков мордобития, но был беззаветно храбр.
  Мы приплясывали на стылой вяземской земле как бойцовские петухи. Местные недоброжелательно поглядывали на нас. Впрочем, и лютой злобы на их лицах тоже не читалось.
  Драку предотвратили две молодые вязьмички, видимо подружки наших оппонентов. Нам популярно объяснили, что великий полководец назвал Вязьму дырой в сердцах, потому что французы потерпели здесь поражение. Наши русские сердца с благодарностью приняли это объяснение, потому что к тем троим, подоспело подкрепление.
  Мы благополучно вернулись в общежитие и легли спать. А утром меня разбудил колокольный звон, которого в советской миллионной Самаре с двумя действующими церквами, я отродясь не слышал.