Город, затерянный в песках Туркмении. Рассказ 5

Следующая встреча с Клавочкой состоялась через четыре года в необычном месте, куда Клава переехала с сыном после Камчатки, где у нее появились серьезные проблемы со здоровьем. Затерянный в песках Туркмении маленький городок Челекен на берегу Каспийского моря. Добраться туда можно было только самолетом – кругом барханы и саксаул. Основополагающим производством в нем был бромный завод. 

Ведомственную квартиру приезжающим на работу предоставляли сразу. Вот и Клава с сыном получили однокомнатную квартиру. Городок небольшой, но уютный и чистый, в котором было красивое белое здание клуба имени Махтумкули, туркменского поэта и философа. Здание было расположено на берегу моря, к нему вела  широкая лестница из белого камня, по сторонам рос саксаул. Все более или менее значимые события в городе проходили именно там: праздники, просмотр кинофильмов и даже заседания суда. В городе был  рынок, магазины, летняя танцплощадка, школа, детский сад, Сберкасса и местный маленький аэродром – вот, пожалуй, и все.  Для жителей он был безопасным, можно было гулять в любое время суток, чужих там не было. Местные туркмены хорошо относились к русским, уважали.

Мне тогда исполнилось 19 лет, и я поехала к Клавочке в отпуск. Я познакомилась с ее сынишкой Вовкой (я называла его потом Вовастик-головастик), которому было тогда 3 годика. Очаровательный малыш, темноволосый с черными блестящими глазами, умненький и шустрый. Целый месяц я с ним не расставалась, ходили на море, гуляли, играли. Я читала ему книги, рассказывала сказки, читала наизусть стихи Барто, Чуковского, Маршака, Сергея Михалкова. Мне так нравилось с ним гулять. Я воображала себя его молодой мамочкой. Похоже, и я Вовке понравилась.

В первый же день я обгорела, на плечах вздулись волдыри, и купаться мы ходили в 11 часов вечера уже с Клавой. Какая была красота - чистый белый песок, а ты плывешь по блестящей лунной дорожке далеко-далеко. Тишина и покой под яркими мерцающими звездами! Затерянный мир!

По выходным ходили на танцы. Меня приглашали танцевать, а вот  Клавочку - нет.  А мне так хотелось, чтобы она встретила своего мужчину и вышла замуж. Похоже, даже просто любимого человека у нее не было. Это было так несправедливо!

В квартире мне приходилось каждый день мыть полы, потому что по утрам собирался тонкий слой песка. Продуктами город был обеспечен. Если чего-то не было в магазине, покупали на рынке у туркмен. Они  жили в своих домах, но главной ценностью для них была земля. Девушки-туркменки  носили шаровары, а поверх них длинные разноцветные платья, даже купались в море в одежде. Днем было так жарко (+45), так что медленно ходить по тротуару было нельзя, прилипала подошва – только быстрым шагом.

Мне там очень нравилось, пока я не попала на бромный завод. Клава однажды решила показать, где она работает. Уже при приближении к заводу чувствовался отвратительный запах, а когда я вошла в здание и поднялась по лестнице в  цех, где Клава работала, мне стало плохо. Мне принесли воды, и мы с Клавой быстро пошли обратно. Я представила, каково работать здесь 6 часов в такую жару!!!  Ужасно.

А ведь Клавочка по выходным еще и подрабатывала штукатуром – приводила в порядок  новые дома туркменам. Деньги были нужны – квартира была  обставлена современной по тем временам мебелью, сами жили в относительном достатке.

Я еще раз приезжала к Клаве через пять лет, но только на неделю. Вовке было 8 лет, и я рассказывала ему забавные и красивые фрагменты из Истории Древнего мира и истории России. Я так сумела заразить этим мальчика, что он уже, будучи взрослым, ездил на раскопки с группой археологов. Но это было для него хобби.

Шло время. Здоровье Клавы все ухудшалось. Она попросила свою родственницу помочь найти работу с предоставлением жилья. Такая работа нашлась в соседнем совхозе. Клава приехала с сыном, получила небольшую квартиру и стала работать дояркой. Только не знала Клавочка, что дояркой ей с ее болезнью нельзя было работать. Володя закончил школу и мореходное училище в Эстонии, женился, родилась дочка. Плавал он заграницу, прилично получал. А потом в 1991 развалился Советский Союз. После этого у него распалась и семья, и он уехал в Россию.

Между тем Клава чувствовала себя все хуже, работать дояркой уже не могла, передвигалась с помощью костылей, боли у нее были очень сильными. Но она крепилась, старалась не поддаваться болезни. А потом наступил ее последний час, ей тогда было 48 лет. Она почувствовала, что этой ночью умрет, и попросила родственницу приехать к ней вечером. Страшно ей было умирать в одиночестве. Но  родственница приехала к ней только утром, когда Клавочка уже умерла. Что же она чувствовала в свой последний час? Никто этого теперь не узнает.

Полтора года назад я приезжала на похороны мачехи, умерла она в 88 лет, а до этого почти 10 лет была в беспомощном состоянии, за ней ухаживал ее родной сын. Когда ждали отпевания у церкви, ко мне подошел высокий, красивый, хорошо сложенный мужчина лет 50-ти и сказал: «Здравствуйте, Оля! Я Вовастик-головастик». На кладбище могила  мачехи оказалась рядом с Клавочкиной. Я смотрела на ее фотографию на памятнике, видела ее такое милое лицо, и слезы потекли градом. Никто не понял, что плачу я по Клавочке. Пусть Бог меня простит за это.

А потом я с Володей ехала в Москву на его машине, и рассказывала ему в дороге о его матери, какой прекрасной и мужественной женщиной она была. Сын должен об этом знать. У Володи сейчас приличная работа и большой дом, который он построил себе сам. До сих пор он ездит на свои раскопки. Вот только не женат. Мне очень хочется, чтобы он нашел хорошую женщину, женился и не проводил остаток жизни в одиночестве. Пусть у Володи будет все хорошо! Конечно, этого ему бы пожелала и Клавочка.

Почему же так бывает, что одни по жизни идут легко, а других несет через колдобины и ямы? Сколько женщин растят детей без мужа и все у них в порядке. А вот с Клавочкой судьба обошлась сурово. Говорят – судьба-злодейка.