Магадан променял на Тёплый Стан. Арсан Арсанов

ХОТЬ ДЛЯ НАШЕГО АРСАНА
НЕТУ ЛУЧШЕ МАГАДАНА,
ОН ХОЛОДНЫЙ МАГАДАН
ПРОМЕНЯЛ НА ТЁПЛЫЙ СТАН.

Глава из документальной повести "Мальчишки со Староконюшенного".

Тысячи трудных километров исходил с партиями по Камчатке и Колыме наш блистательный золотой медалист, затем выпускник Московского университета, геолог АРСАН АРСАНОВ. Влюбился в своеобразную, удивительную дальневосточную природу, где дышалось широко и свободно. Увлечённо рассказывал о тех краях.
– И как вы только живёте в вашей Москве? – удивлённо спросил он нас во время одного из приездов. Мы сидели на открытой летней веранде какого-то захудалого ресторанчика, потягивая из больших кружек тепловатое пиво. Так и сказал: в ВАШЕЙ Москве, что обратило на себя внимание. Был он загорелый и обветренный, полон ярких камчатских впечатлений. В многолюдной, скученной, суетливой Москве, напоминающей огромный кишащий улей, ему не хватало широты и свободы, которые он познал на Дальнем Востоке.
Арсан узнал, что первая учительница нашего класса Анна Фёдоровна Колобова получает ничтожно маленькую пенсию и живёт с престарелым и больным мужем в крайней нужде, практически в нищете. Это взволновало его. Кстати, его мать Зоя Викторовна тоже была бывшей учительницей и бедной пенсионеркой. По предложению Арсана мы несколько раз собирали деньги, которые он затем передавал нашей старой учительнице.
В последние годы своей жизни по состоянию здоровья Арсан уже не мог работать в северных геологических экспедициях, вообще оставил профессию геолога. Жил в Москве, в Тёплом стане, занимался техническими переводами, в том числе с японского языка.

Запомнилось, что на своей последней февральской встрече с нами Арсан был мрачным, неразговорчивым. В классе молча сел за свою первую парту в первом ряду у окна (таким мрачным запечатлён и на фотографии - второй справа). Затем так же молча и отрешённо просидел весь вечер за нашим шумным и весёлым праздничным столом в квартире Креста Якубсона. Не сказал ни слова, ни разу не улыбнулся. Ушёл в себя. Как будто его что-то тяготило или он что-то предчувствовал.
Через несколько месяцев, в июле 1981 года его не стало. Погиб Арсан недалеко от своего дома на глазах матери трагически и нелепо – был сбит автоприцепом, который сильно занесло. Урну с его прахом захоронили на Николо-Хованском кладбище, проститься с Арсаном приехал весь класс. Поставили на его могиле памятную доску из цветного металла, которую выполнили сами одноклассники. Ему было 48 лет, всего 48.
Судя по фамилии и имени, Арсан Арсанов был чеченцем. Я никогда его об этом не спрашивал. Мы дружили в классе, совершенно не задумываясь о том, кто из нас какой национальности. Нам это было ни к чему. Был чеченец Арсан нашим хорошим товарищем, очень одарённым человеком, интересной личностью, и, конечно же, именно это для нас было главным.
Осталась общая тетрадь, из которой мы узнали, что, оказывается, наш Арсан писал замечательные стихи, стихи-раздумья о жизни и лирику, стихи, вполне заслуживающие того, чтобы быть опубликованными. А ещё московский геолог-чеченец с есенинской голубизной глаз и байроновским свободолюбием писал рассказы и переводил стихи английского поэта-лорда.

Наши развлечения и игры, которым мы предавались в школе на переменах, а то и на уроках, были очень часто дурацкими, нередко не безвредными, а иногда и просто опасными. Так, одним из развлечений было вывинтить лампочки из ламп, висящих в классе под потолком, в патроны вложить кусочки промокашки, смоченные чернилами, и вкрутить лампочки снова. Они продолжали гореть. К проводам, на которых висели лампы, привязывали длинные чёрные нитки. Во время урока ребята, сидевшие на самых больших партах сзади (эти места называли «камчаткой»), дёргали за невидимые со стороны нитки, и лампы ни с того, ни с сего, к недоумению учительницы, вдруг начинали сначала потихоньку, а потом всё сильнее и сильнее раскачиваться. По мере того, как промокашки высыхали, лампочки одна за другой гасли, и класс, к нашей дикарской радости, погружался в темь. А мы начинали дружно и противно толи жужжать, толи выть. Так продолжалось до тех пор, пока не приходил завхоз с большой лестницей-стремянкой, менял лампочки, и в классе вновь воцарялся свет. Однако урок был сорван, а мы, молодые дикари, радовались своей дурацкой забаве.
На переменах устраивались имевшие успех конные скачки и бои, На плечи рослого и сильного парня-коня садился всадник, паренёк более лёгкий. Всадник обеими ногами обжимал шею коня, конь руками крепко держал своего всадника за ноги. Левой рукой всадник обхватывал шею коня, в правую брал шашку – большую линейку. С гиканьем конники лихо носились по классу, конями грудь в грудь сшибались в ближнем бою, пытались сбить противника...
Была небезопасная шутка с перьями. Тогда школьники писали простыми перьевыми ручками – в торец деревянной круглой палочки было вставлено металлическое, стальное или бронзовое перо. Его макали в чернильницу с чернилами, как правило, фиолетовыми, чернильницы были вделаны в каждую парту. (Автоматическими перьевыми ручками или самописками, как их называли, с резиновой пипеткой или стеклянной колбочкой внутри для специальных очищенных чернил синего цвета разрешалось пользоваться только в старших классах, начиная с 8-го, – считалось, что самописки портят почерк: они были довольно толстыми, кроме того, ими невозможно писать с нажимом.) Самыми популярными и ходовыми у школьников были перья № 86 и № 5 из бронзового сплава – не жёсткие, при мягком нажиме давали линию средней толщины. Шутка же состояла в следующем. Почти вплотную к щеке сидящего впереди или рядом ученика тихонько приставлялась ручка остриём пера. Потом его нужно окликнуть, он вздрагивал, резко оборачивался, поворачивал голову и натыкался щекой на перо, нередко получая весьма болезненный укол. Эта забава чревата опасностью травмы глаза или заражения. У нас, к счастью, такого не произошло, в других школах случалось.
Почему я здесь вспомнил о наших бесшабашных школьных играх и забавах? Потому что одна из них привела к печальному результату. Именно с Арсаном.
Однажды на перемене в игре ребята уронили Арсана с кафедры. Арсан грохнулся, сильно ударившись головой об угол кафедры, и на несколько секунд потерял сознание. Увидев белого Арсана, неподвижно лежащего на полу, мы порядком струхнули. Тогда Арсан получил сотрясение мозга.
Боюсь, и для моих опасений есть некоторые основания, что этим дело не ограничилось, а имело более отдалённые по времени и более серьёзные негативные последствия, Через много лет у Арсана начались головные боли и некоторые другие мозговые неприятности, он был вынужден сначала отказаться от экспедиций, а потом и вообще не смог работать по своей профессии геолога, ему установили инвалидность. Оговариваюсь, что это лишь моё предположение, но оно появилось, и я хочу им поделиться. Сильный удар головой мог образовать небольшую гематому и спровоцировать в дальнейшем возникновение в мозге опухоли (пусть даже доброкачественной), которая со временем стала медленно расти, увеличиваться и привела Арсана к инвалидности.
Такими печальными оказались отдалённые последствия нашего легкомысленного поступка в юности.

Арсанов Арсан-бек Саидович (.1933 - ..1981)