Глава 41. Семейная ссора

– Что ж, я отвечу на твои вопросы. Хотя, если мне дали адрес этого дома только, чтобы постоянно обвинять в разных неблаговидных поступках, то, пожалуй, лучше бы мне убраться назад в резиденцию. Там, по крайней мере, было ясно, что все вокруг – враги, – в голосе Торментира помимо его воли прорывались гнев и горечь.

Но, видимо, Эйлин не было сейчас до них никакого дела.

– Итак, Эйлин, – Торментир отвесил лёгкий поклон в её сторону. – Я и вправду должен был оградить этот домик от излишнего внимания посторонних, но не сделал этого, потому что судилище надо мной, которое ты устроила, выбило меня из колеи. Ты оставила нас, а Фергюс распорядился не покидать дом. Так я допустил эту, без сомнения, непростительную, ошибку.

– Погоди, Солус, так ты хочешь сказать, что это я виноват? – остолбенел Фергюс.

– Погоди, пусть продолжает, – остановила его Эйлин.

– Да, я мог бы наложить на всех заклятие невидимости, однако оно обмануло бы лишь дружинников. Каменных Псов этим не проведёшь. Для того они здесь и стоят.

– Откуда вы знаете? – вырвалось у Дисси. Она впервые напрямую обратилась к магу, которого, честно сказать, недолюбливала. И побаивалась.

Торментир бросил на неё такой взгляд, словно готов был испепелить бедняжку:

– Как вам известно, Дисси, я достаточно много времени провёл недалеко от их логова. Там и насмотрелся. Мастер любит этих созданий.

Под грозным взглядом Дисси отступила подальше. Возле Эйлин ей стало гораздо уютнее.

– Продолжим нашу светскую беседу, – проговорил Торментир. – Кроме людей, которых можно сделать незаметными, у нас у всех есть вещи.

– Так в чём проблема? Что, не научился работать с неодушевлёнными предметами? Их, насколько мне известно, можно делать невидимыми, а можно и превратить во что-нибудь другое.

– О, разумеется, – насмешливо парировал Торментир. – В воздухе поплывут какие-то странные предметы, которые вылетели из оцепленного дома. Конечно, никто и внимания на это не обратит.

– Я говорю о том, что все вещи тоже можно сделать невидимыми! – сердито поправила его Эйлин.

Нелли счастливо улыбалась. Эта Эйлин была совсем не той отстранённо-холодной Саламандрой, которая вернулась из Глубинных Ярусов гор. Это была её мама, которую она знала и ни на миг не забывала ни в темницах Братства, ни верхом на плащекрылах, ни в старой затхлой спаленке домика. Именно так она отчитывала любого, на кого сердилась: повышала голос, зло острила и не обращала внимания ни на какие отношения.

– Великолепная идея, – с убийственной мягкостью ответил чародей. – А что ты скажешь насчёт магических артефактов Сариссы? Лук, Меч и скрипку я не смогу заколдовать! Как бы я ни старался, они будут сиять собственным светом! Ты что, считаешь, что в дружине служат одни слепцы?

– Нет, конечно, так никто не считает, – рискнул вмешаться Мелис.

Закончить он не успел, так как Нелли перебила его:

– Конечно, там не одни слепцы. Там ещё придурки, болваны и клинические идиоты.

Все невольно рассмеялись. Кроме Торментира, конечно. Он был занят тем, что злобно смотрел на Нелли.

– Тихо, Нелл, успокойся, видишь же, что он делает, – вполголоса сказал Мелис своей подруге.

– Конечно, вижу, что он делает, – беззаботно ответила та. – Пилит меня тяжёлым взглядом. Пусть себе. Ничего мне не будет. Он мамы побоится.

Новый взрыв смеха. А Торментир стал «пилить тяжёлым взглядом» Эйлин. Это он сделал зря, потому что она моментально вернула внимание к нему:

– Солус, чем злобно зыркать, лучше продолжай свой увлекательный рассказ, а мы послушаем.

– А я уже всё сказал. По-моему, вопрос исчерпан. Теперь ты должна объяснить, как тебе удалось пробраться мимо этих супербдительных Каменных Псов.

– Мимо одного Пса, – уточнила Эйлин. – Он в это время зевал.

– О, конечно, это всё объясняет.

– Послушайте, – вмешался Фергюс. – Да что вы как дети! Здесь что – место для семейных ссор? Эйлин обещала рассказать, как говорила с Тёмным демоном, а потом подумаем, как сделать отсюда ноги!

– Отличная мысль, дружище Фергюс! – в тон ему сказала Нелли.