Грань. 6-8

6.
Святогор сидел перед тушкой разделанного зайца, скривив губы в зловещей улыбке, после чего резко встал.
«Вот же паскуда гнилая! Отравить меня решила, княжна, за годы службы то, тварь!» - Святогор в бешенстве ходил по башне и собирал вещи, - «Так-так, идти надо, идти».
На миг он остановился, когда услышал у стен башни ржание лошадей, и сразу ринулся наверх, на ходу одеваясь и закидывая за спину сумку. Раздался грохот падающего засова и еле слышный перезвон кольчужных колец.
«Ну и где он?» - раздался голос, - «зайца не ел, учуял чтоли?»
«Наверх иди». Чем ближе слышались шаги, тем сильнее стучало старое Святогорово сердце, отбивая нервный сбивчивый ритм. Он, как можно аккуратней, приоткрыл над головой люк, что вел на вершину башни, люк тяжело поддался и вниз, задуваемые зимним ветром, посыпались льдинки, насмешливо звеня и ударяясь о полы и стены башни.
Святогор тут же посмотрел вниз, на лицах дружинников, только что поднявшихся на третий ярус башни, на секунду появилось недоумение, но они сразу вытащили мечи и стали подниматься по крупной деревянной лестнице. Святогор полностью раскрыл люк и с ругательствами и кряхтением выбрался наверх, на заснеженный, да продуваемый всеми ветрами, круг свода башни. Сразу он закрыл люк и вставил старый нож в обледеневшую проушину.
В люк ударили, - «Сильнее бей! Ему некуда оттуда деться!» - доносилось из под люка.
«А ведь и правда, некуда» - подумал Святогор, обходя по снежно-каменному кругу. Внизу везде были сугробы, но не достаточно большие, лишь с одной стороны ветром на башню намело немалую гору, - «Поломаюсь весь» - со злобой кинул Святогор. Он снял с пояса топор, подошел к люку, - «Простите братцы» -в следующий миг выбил нож из проушины. Снизу ударили, люк подскочил и Святогор ударил, сильно, с криком. С высокой сосны, близ башни, слетел ворон.
7.
Леший открыл глаза, его чуткий сон нарушил ворон, что сел у него на плече. Леший недолго смотрел в черный воронов глаз и вскоре тот громко каркнул и улетел, сильно махнув крыльями.
«Что сказала твоя птица?» - донесся голос часового от тлеющей нодьи, - «Что за нами идут» - монотонным голосом ответил леший.
«Как ты научился их понимать?»
«Скорее ворон меня понимает. Очень умная и чуткая птица».
«Научишь?»
«Боюсь, у нас будет не так много времени в обществе друг друга, чтобы передавать такие умения» - довольно строго проговорил леший.
«Да. Понимаю. Мы только нанялись сопроводить тебя и обещали не задавать вопросов, но их всё больше. Так хочется узнать хоть что-нибудь, а то мы же всегда делаем вид, что ничего не видим, да не слышим» - часовой встал и чуть поправил остатки верхнего бревна костра, прижав его к нижнему, - «скоро нужно будет еще бревнышко положить».
Леший молчал и пристально смотрел на часового, он знал, как люди относились к лесным духам – некоторых почитали, многих просто не любили и не терпели, и почти всех боялись, поэтому он никому ничего не скажет. Ночь, в отличие от предыдущей, была тихая - ни снега, ни ветра. Поодаль леший слышал спокойное волчье дыхание, они преданно несли свою стражу. Леший прикрыл отяжелевшие веки, он не хотел продолжать разговор.
В тихую морозную ночь было слышно, как поскрипывают стволы деревьев и шепчут жаром угли охотничьего костра, как шумно сопят в шкурах путники и иногда причмокивает во сне дитя. Леший погрузился в сон, он видел то, что видел  ранее ворон и теперь ждал. Ему необходимо, как можно быстрее, поговорить с князем, но он так устал. Устал удерживать разум некоторых путников от излишних взглядов и вопросом, устал поддерживать человеческую оболочку, устал говорить. Он думал о том, что скажет князю, когда найдет его,  как объяснит, и как это поможет оставить Симаргла в живых.
…
«Буди всех, нам пора идти» - еле улыбнувшись сказал леший, услышав среди ночи отчетливый хруст веток.
«Вам не идти, вам бежать пора» - нарочито громко, кто-то прокричал из-за стволов деревьев, - «я не знаю, как вас еще не нашли, и как вы следы так замели, без снега, но…» - он чихнул, - «пошли быстрее». Как только Святогор, с поднятыми над головой руками, вышел на поляну, на него уже были направлены пара луков. «Ой друзья, не в меня целиться то надо».
Все увидели запачканный кровью, от пояса до горла, охотничий костюм Святогора. «Что? После знакомства с вами меня теперь не жалуют, а жить хочется».
 8.
Разведчики вернусь в оговоренное место уже ночью, уставшие, как и их кони. Велимир только переглянулся с ними взглядом и все понял – они ничего не нашли. Он стоял, смотрел сквозь стволы деревьев в темноту леса и думал, - «Хорошо, что княжна сразу уехала в город, так проще и без истерик». Двое дружинников, коих он послал обратно к башне - не вернулись. На душе было гадко. «Не должны мы были травить Святогора» - пронеслось в голове, - «Сейчас платим кровью за подлость» - он почему-то был уверен, что более никто не вернется.
Велемир опустил руку в сугроб, взял большой ком рыхлого снега,  протер лицо, и пошел в сторону прибывших разведчиков, к лагерю.
«Они, как в землю провалились, ни следов, ни звуков» - говорил один.
«И это в бесснежный день. Мы всю округу обскакали, как темнеть начало, так назад двинулись, кони жутко устали» - вторил ему другой.
«Рассказывайте, что видели. Всё, что показалось подозрительным и неестественным. Вы прекрасно знаете, за кем мы идем, нет толку просто скакать и смотреть!» - спокойно, но по окончании фразы повышая голос, ответил воевода. Разведчики не опустили головы. От костра позвали.
«Идите, поешьте. И вспоминайте всё, что видели, после доложите» - Велемир снова смотрел в лес. Ему казалось, что за ними наблюдают и не покидало стойкое ощущение, будто это они стали жертвой и охотятся на них, а не они ведут эту охоту. Что-то негромко треснуло на ветвях. «Не иди за мной» - пронеслось в голове. Велемир чуть не упал от внезапного головокружения, - «ты же  знаешь чья это вина, правда знаешь!». Воевода вытащил меч и осматривался по сторонам, на него обратили внимание некоторые дружинники и тоже достали мечи – они привыкли доверять чувствам своего командира.
«Что такое командир?»
«Я что-то слышал. И предчувствие нехорошее» - ответил Велемир.
Он упал на колени, меч при этом не выронил, в голове вновь был отчетливый голос, -«я не сделаю ничего плохого, только оставь». Воеводу подняли за руки, он что-то нечленораздельно прорычал, харкнув на снег. «Едем?» - спросил дружинник. Воевода молча покачал головой.