Возвращение к жизни

другое название:

Ах, Ванюша!

рассказ в сокращении


Окно в кабинете хирурга распахнуто настежь. Пожилой доктор, склонившись над столом, что-то пишет. Кабинет наполнен птичьим гомоном и весенними ароматами. Ничего этого не замечает раненый солдат. Он пытается свыкнуться с мыслью, что в свои неполных двадцать лет ему придётся остаться без ноги. Выхода другого нет. Ещё немного — и будет поздно. И тогда он погибнет совсем. Но как же ему жить потом-то, безногому?
— Иван Васильевич... Ваня... Сынок... Ты поплачь что ли. Помогает. И помолись. Я — старый уже. Долгую жизнь прожил. Многое повидал. И без ног живут люди. Смотри-ка, — при этих словах хирург поднимает свою штанину и показывает солдату то, что у него считалось ногой — протез.
Увиденное не производит никакого впечатления на парня. Врач не удивляется этому, продолжает:
— Скажешь, мол, одно дело старику без ноги, и совсем другое — молодому парню. Только вот я тебе обещаю, что возвратившись домой, ты станешь завидным парнем для любой девушки, для самой распрекрасной. Вот помяни моё слово. Ты этому не веришь, а я-то знаю, о чём говорю. Война положила столько мужиков. Их невест и жён ждёт горькая судьба — вековать без семьи и детей. И любой нормальный, хоть и без ноги иль руки, а найдёт себе счастье. Всё у тебя будет хорошо, сынок, ты поверь мне.
Иван молчит. Не сжимает кулаки. Не плачет. Не глотает слёзы, силясь не разреветься. Нет. Иван сидит словно окаменевший от горя.
Через несколько часов Ивана кладут на операционный стол. Вместо ноги теперь у парнишки будет культя, но только это может спасти его жизнь.

Рана заживает плохо. Иван не видит смысла жить. Все пишут письма домой, один Иван не пишет. Не хочет сообщать никому о том, что с ним случилось.

В один из весенних дней раненые собираются на концерт. Приехала сама Шульженко! Все радуются, и только Иван лежит, отвернувшись к стене. Вот сейчас все уйдут, и он закончит свою жизнь. Он уже придумал, как.

— Кабанов! Не отлынивать! Все на концерт, и ты давай на концерт! — хирург наклонился над ним, — Сейчас тут тараканов морить будем. За концерт управимся.

Какие тараканы? Откуда тут взяться тараканам? Нет у них никаких тараканов, — удивился бы в другое время Иван, а сейчас он верит и подчиняется требованию врача.

Артистка поёт, а молодой солдат отрешённо смотрит на происходящее. И вдруг замечает, что платье такого цвета было на сестре, когда она провожала его на фронт. В душе теплеет от воспоминаний о сестрах, о маме, о доме. В памяти всплывает последнее письмо сестры. Она пишет, что вышла замуж. И впервые до Ивана доходит главный смысл письма. Сестра пишет, что её муж возвратился с фронта без ноги. Красавица-сестра полюбила инвалида! А чем я-то хуже этого человека? И меня полюбят. И за меня выйдут замуж!
Иван словно просыпается, начинает вслушиваться в слова песен. И вот ему уже кажется, что артистка поёт  только для него. И правда! Она подходит к нему, именно к нему! Вот она уже совсем рядышком. Кладёт свою хрупкую ручонку на его плечо и, озорно заглянув в его глаза, задорно выпаливает:
­— Эх, Ванюша, нам ли быть в печали? Не прячь гармонь, играй на все лады. Поднажми, чтобы горы заплясали, чтоб зашумели зелёные сады.

Иван начинает плакать. Тихо. Беззвучно. Просто слёзы катятся по лицу, по бороде. А рот расплывается в счастливой улыбке.
«Вот возвращусь, построю дом, — приходит Ивану зрелая, по-хозяйски основательная мысль. — Нога? Ну и что, что она стала короче вдвое. Научусь ходить на протезе. Ходит же доктор. И даже не хромает. А руки у меня крепкие, всё умеют. А чего не умеют, научатся. Домой мне пора! Дом строить! Нечего здесь залёживаться на казённых харчах», — так думает Иван и светлеет лицом. И уже совсем не тот он, каким был до выступления Шульженко. Он снова задорный красавчик с вьющимся чубчиком.

Концерт завершается. Иван ощущает в себе такой прилив сил, что понимает: он всё преодолеет. Народ выходит проводить артистов. Иван вместе со всеми оказывается под открытым небом и с удивлением замечает, что весна давно началась. Его радует аромат вербы и вид её раскрывшихся почек, похожих на маленьких пушистых цыплят. Иван осторожно отламывает веточку вербы и зарывается носом в пушинки вербы.
Спустя время, уезжая из госпиталя, Иван заходит к хирургу поблагодарить за всё доброе. А тот вдруг признаётся ему, что никаких тараканов в день концерта они не морили, и что он, старик, догадался о замыслах Вани, и придумал про тараканов. А ещё он осмелился попросить артистку Клавдию Шульженко поддержать молодого солдатика Ваню Кабанова. И даже показал ей его, сказав: "Вон того, бледного курчавого мальчика". И артистка запомнила.

ЭПИЛОГ

Как мечтал Иван, так всё и сделал. Заново отстроил дом. Женился, родились четверо детей, всех вырастил. Встречаясь на семейных праздниках с сестрой Марусей, Иван всегда добрым словом вспоминал Клавдию Шульженко. А песню выучил наизусть и подбадривал себя в те вечера, когда натруженная за день культя болела особенно сильно.



Полная версия:
http://www.proza.ru/2014/08/12/920