Сезон звездопада глава 80

   Пробуждение было мучительно долгим, отчего Жене стало казаться, что она опять видит тревожный сон, из которого как не стремилась, не могла вырваться. Попытки изменить положение, путем переворачивания, не принесли никаких результатов.

Вокруг все по-прежнему было окутано молочной дымкой, сквозь, которую время от времени, словно в отверстии калейдоскопа, появлялись образы, сменяя, друг друга, они растворялись и исчезали бесследно.

В итоге мелькание лиц так утомило, что Женя, решила их разогнать, и резко взмахнула руками. Звон разбитого стекла помог выбраться из сонного плена, и она резко открыла глаза.
 
- Слава тебе Господи  – Обрадовалась Антонина Васильевна, склоняясь, над девушкой. – Как же ты нас всех напугала.
 - Почему? – Удивилась Женя, пытаясь, избавиться от молочно белой пелены, которая продолжала стоять перед глазами, она сморгнула. – Я ведь спала.
 
- Если бы. – Хмыкнула Антонина Васильевна, не сдержавшись, от порицания. – Как ушла в свой сон, так опять целые сутки где-то блудила. Никак к Сережке на свиданье бегала?
 
- Нет. – Пробормотала Женя, в оправдание. - Никуда я не ходила, все время тут была.
 - Да, уж как же. – Издала Антонина Васильевна, смешок, пригрозив, девушке пальцем. – Знаю, я куда ты бегала и зачем. 
 
- Но я, правда, отсюда не выходила. – Заверила Женя, как доказательство, кивая, на тонкую трубку, ведущую к стойке со стеклянной колбой насаженной, словно звезда на елку. – Куда, я с этим могла пойти?
 
- Ты все эти склянки тут оставила. – Нашлась Антонина Васильевна, бесстыдно подтрунивая. – А, сама прямиком к Сережке, на свиданку.
 - Этого не может быть. – Засомневалась Женя, не доверяя, своим ушам она уточнила. – Как я могла незаметно проникнуть в реанимацию?
 - Тебе лучше знать. – Парировала Антонина Васильевна, излагая, подробности. – Как ты туда проникла и зачем тормошила Сережку, до тех пор, пока он не очнулся.
 
- Очнулся. – Повторила Женя, ощущая, радость, от которой ей вдруг захотелось сорваться и взлететь ввысь, она воскликнула. – Он, очнулся, очнулся.
 
- Да, не кричи ты так. – Урезонила Антонина Васильевна, деланно сердито хмурясь. – Иначе всю больницу разбудишь. Опять сюда врачи из всех отделений, как тараканы сбегутся.
 - Где мой сын? – Задохнулась Женя, не обнаруживая, на месте детской кушетки. – Куда его увезли?
 
- Все хорошо, слава богу, здоров, покушал спит. – Выдала Антонина Васильевна полный отчет, после чего приступила к разъяснениям. – Когда у тебя поднялся жар, его тут же перевели в другое помещение, чтобы он ничем не заразился, потому, как врачи не могут определить, отчего у тебя поднялась температура. От инфекции или еще от чего, поэтому не стали рисковать, а решили сразу изолировать, пока не будут готовы результаты анализов.
 
- Как давно это случилось? – Поинтересовалась Женя, пытаясь, понять, сколько прошло времени.
 
- Вчера вечером. – Ответила Антонина Васильевна и как, положено занимая, пост возле кровати, принялась описывать события. – Когда ты уснула, я пошла к Сережке, узнать как он, себя чувствует после операции. А когда вернулась, ты уже билась в судорогах и вся горела. Я позвала медсестру
 
- Ничего, не помню, ни единого эпизода. – Созналась Женя, досадливо вздыхая. - Одна сплошная пелена, как будто только закрыла глаза и тут же открыла.
 
- Для тебя может, так и было. – Подтвердила Антонина Васильевна, продолжая, начатое повествование. – А, на самом деле ты не просто спала, а сделалась вся ватная, будто живая кукла. Ладно, мне, я ничего в медицине не понимаю, так ты врачей в такой тупик загнала, что они тут целый консилиум собрали. Часа два, если не больше все совещались и решали, что делать, и как с тобой быть. Пока один умный не нашелся и не сказал, что прежде чем начинать лечить, надо выяснить причину и поставить диагноз. На том и порешили, собрали все, что только было можно и, куда смогли добраться.
 
- Какой диагноз? – Полюбопытствовала Женя, чтобы знать, к чему ей готовиться. – Что за болезнь?
 
- Ничего не нашли. – Ответила Антонина Васильевна, не скрывая, недовольства – Но все равно продолжают, чего-то искать. Одно только радует, что нет инфекции и как его, слово такое мудреное, бывает после операций что-то вроде осложнения. Так вот его тоже не обнаружили.
 
- Как Сергей? – Решила Женя, воспользоваться секундной заминкой – Ему уже лучше?
 
- Сегодня утром пришел в сознание. – Поделилась Антонина Васильевна новостями. – Правда, еще очень слабый, как ты весь с головы до ног трубками обмотанный, говорит еле-еле, чуть слышно.
 
- Что он говорит? – Заинтересовалась Женя, устремляя, пытливый взгляд на женщину.
 - Что не собирается, сдаваться. – Ответила Антонина Васильевна, лукаво прищурившись. – Потому, как у него появился теперь смысл жизни, ради этого он и будет бороться до конца.
 
- Замечательно. – Улыбнулась Женя, испытывая, облегчение, она глубоко вздохнула и только сейчас улавливая, цветочный аромат, огляделась. – Бог ты мой, откуда столько цветов?
 
- От благодарных поклонников. – Пояснила Антонина Васильевна, добродушно улыбаясь, она, указывая, на букеты, принялась называть имена посетителей. – Это от Егора и Марины, это от Лилии Яковлевны, это от начальника. Этот вот от деда Коли, а эта корзинка от дядьки Андрея.
 
- Что? – Вырвался вопрос, который Женя, поспешила завуалировать. – Они, что все были здесь?
 
- Нет, тут никого не было. – Успокоила Антонина Васильевна, взволнованную девушку и немного помолчав, добавила. – Кроме Андрейки, он, когда из хирургии от Сережки шел к тебе заглянул, на минуту не больше. Перед отъездом, хотел с тобой поговорить. Да ты без сознания была, он цветы оставил и ушел.

Не зная, как реагировать Женя, стараясь, не выказать слез, которые повисли, на ресницах прикрыла глаза.
 
- Не переживай, все хорошо. – Принялась Антонина Васильевна, утешать, поглаживая, девушку по плечу. – Андрейка хоть и вспыльчивый, но отходчивый. К тому же он приехал не один, а с невестой имя еще такое чудное не то Вера, не то Ира, если честно, я не поняла.
 
- Лера. – Подсказала Женя, глотая, слезы, что, не переставая, текли по щекам. – Валерия.
 
- Вот я и говорю, что чудное. – Поддакнула Антонина Васильевна, замечая, как девушка борется со слезами, она насторожилась. – А, почему плачешь? Жалко, что ли чего?
 
- Сама не знаю. – Созналась Женя, не находя, нужным скрывать. – Наверное, просто совестно.
 
- Да, брось, ты. – Посоветовала Антонина Васильевна, беспечно взмахнув, рукой. – Жизнь, прожить не поле перейти. Всякое бывает, всякое случается. Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Если б не Андрейка, как бы вы с Сережкой тогда встретились? Как бы такого сыночка сотворили? Да только ради этого можно обо всем забыть. Не говоря уже о совести. Я бы уж точно не стала переживать и тебе не надо горевать. Лучше радуйся, что все так обернулось. Или может ты о чем, жалеешь?
 
- Нет. – Заверила Женя, поворачиваясь, лицом к женщине она улыбнулась. – Никогда и не о чем, потому, что я любила и люблю Сергея и никого больше. С Андреем нас связывала только дружба. Я это потом поняла, когда мы уже расстались.
 
- Ну, тогда ладно. – Успокоилась Антонина Васильевна и после секундного перерыва, понижая, голос до шепота, произнесла. – До меня тут кое-какая информация дошла, что наш начальник не просто так суетится и хлопочет. Выгода у него есть, а вернее умысел, чтобы следы преступления, замести.
 
- С какой целью? – Спросила Женя, не решаясь открыто протестовать, она задала наводящий вопрос. – Зачем ему понадобилось покрывать преступников?
 
- Потому что это не просто преступники. – Сделала Антонина Васильевна, намек и только следом, подкинула факты. – Ни к браконьерам, ни, к черным лесорубам, они ни каким боком не касаются.
 
- То есть? – Не преминула Женя уточнить, пытаясь, выудить основной мотив. – Вы хотите сказать, что он умышленно скрывает улики и вводит следственные органы в заблуждение?
 
- Так и есть. – Подтвердила Антонина Васильевна, делая, еще более смелое заявление. – Потому, что ему это выгодно.
 
- Полный абсурд. – Отвергла Женя, шаткие доводы, не находя, в них ни капли логики. – Как служитель закона, он отлично знает, что, покрывая, преступников, несет уголовную ответственность и может лишиться не только звания, места работы, но свободы. Никакой разумный человек, не станет так рисковать. Даже за большие деньги и то не всякий согласиться помогать преступникам.
 
- За деньги наш начальник сделает все, что только понадобиться. – Заверила Антонина Васильевна, криво усмехнувшись. – Я его как облупленного знаю, он за копейку удавится, а за рубль, передушит всех, за исключением дочки, потому как она у него одна единственная и горячо любимая.
 
- Ничего удивительного. – Не рискнула Женя подвергать родительскую любовь критике или осуждению. – Отец или мать, всегда будут на стороне своего ребенка. Это естественно и не противозаконно.
 
- Так, то да. – Согласилась Антонина Васильевна,с ухмылкой. – Даже убийцы для родителей не перестают быть любимыми чадами, которых они стараются выгородить любой ценой.
 
- Мне кажется Владимир Михайлович, не стал бы заниматься подлогом улик. Точно так же как и покрывать преступников. – Осмелилась Женя, озвучить сомнения в открытой форме. – Тем более что преступление было совершено на территории, которую по закону он должен охранять. А, значит, если он не раскроет дело или попытается его замять, ему грозит статья или.
 
- Можно сказать, что дело уже замяли и почти закрыли. – Перебила Антонина Васильевна, чтобы дать показания. – Потому, как в преступлении замешаны, близкие родственники.
 
- Это не повод, чтоб дело можно было замять или закрыть. – Возразила Женя, оставаясь, непоколебимой. – В крайнем случае, его отстранят, но не закроют, так как есть пострадавшие и свидетели.
 
- В том, то все и дело. – Выделила Антонина Васильевна, основную мысль, после чего дала подсказку с детальным разбором. – Кроме Сережки и того, кто в него стрелял, никого больше не было. Только он знает преступника в лицо, и никто больше.
 
- И. что? – Напряглась Женя, чувствуя, как ледяной ком, набирает, силу она нервно сглотнула.
 - А, то. – Хмыкнула Антонина Васильевна, бросая, взгляд на один из букетов. – Зачем, по-твоему, начальник сюда сегодня приезжал?
 - Снять показания. – Ответила Женя, неосведомленная в следственной процедуре, она задумалась
 
- Да, не совсем. – Ухмыльнулась Антонина Васильевна, не скрывая, самодовольства. – Пока они разговаривали, я у двери стояла и почти все слышала. Не за показаниями он приезжал, а чтобы убедиться, что Сережка после наркоза ничего не забыл и ничего не перепутал. Чтоб так не произошло, он ему бумажку со своей писаниной подсунул в которой Сережка, самолично расписался. Вот и получается, что он специально завел следствие в тупик. Собственноручно уничтожил все улики, и концы бросил в воду.
 
- Невероятно. – Пробормотала Женя, подвергая, сомнению, слова женщины, она не смогла отказаться от вопроса. – Для чего ему это было нужно? Не захотел огласки? Решил, что будет лучше закрыть дело, чем искать преступников?
 
- Чего их искать они дома сидят. – Намекнула Антонина Васильевна, и немного помолчав, дополнила. – А как все поутихнет, так в город к тетке, слиняют.
 
- Что вы хотите этим сказать? – Воскликнула Женя, неосознанно порываясь, вперед, она, почувствовав, головокружение, откинулась назад и тихо прошептала. – Что это Зоя сделала?
 
- Больше некому. – Подтвердила Антонина Васильевна, делая, ссылку. – Все об этом говорят, только втихомолку, чтоб до начальника не дошло. А, то он шибко злопамятный, чуть, что сразу в тюрьму отправляет без суда и следствия, поэтому народ и боится, говорить открыто. По углам только шепчутся.
 
- Но ведь это не правильно. – Возмутилась Женя, незаконному произволу. – Как же свобода слова? Права человека, в конце концов.
 
- У кого вожжи тот и погоняет. – Заметила Антонина Васильевна невесело, усмехнувшись. – А, у кого их нет, тот бежит, куда его погонят. Захотят в тюрьму спровадят, мало покажется так в больницу или еще хуже, туда, откуда возврата не бывает.
 
- Если все как вы говорите. – Упорно искала Женя, за, что ей зацепиться. – Зачем она это сделала? Ведь она его любила. Как она могла пойти, на преступление? Что если бы он погиб?
 - А, это как в «Бесприданнице». – Напомнила Антонина Васильевна, выкидывая, руку перед собой она процитировала. – Раз не мне, значит, никому.
 
- Чудовищная жестокость. – Пробормотала Женя, вспоминая, сцену из кинофильма, она нервно передернула плечами. – Не представляю, как можно решиться на убийство, тем более любимого человека.
 
- Выходит, что можно. – Вздохнула Антонина Васильевна печально. – С пятого класса, если не раньше, она его заприметила и пасти начала. Поначалу он брыкался, стороной обходил, но она такая настырная была, никак отступать не хотела. Везде по пятам за ним и ходила. Когда Сережку в армию проводили, я хоть немного вздохнула. Так ведь она и там ему покоя не дала. Как только школу закончила, всем сказала, что поехала учиться в город, а сама к нему, рванула. Через пару месяцев приехала довольная счастливая, платье свадебное купила. Когда Сережка вернулся, устроили помолвку и свадьбу назначили. А потом как узнали, что она вытворила, свадьбу не раздумывая, сразу же отменили. Весной Сережка поехал в город учиться. Так ведь она один черт, от него не отстала, опять за ним потащилась и там его караулила. Пока не связалась с какими-то блатными или картежниками, не знаю. Словом, начальник поехал и прямо из притона, ее выдернул и домой привез. Вот с тех пор она и лютует, никак себе места не найдет. Вроде бы как в рай, да грехи не пускают. Мечется как цветок в проруби. Пока Сережки нет, она с кем ни попадя, напропалую шашни крутит. Как только он приедет, так к нему на шею виснет. Разве такой бывает любовь?
 
- Все воспринимают, по-разному. – Не стала Женя давать оценку чужому поведению, используя, слова классика, которые для нее были наиболее приемлемы. – Для кого-то любовь это как физическая, так и духовная невозможность жить одному человеку без другого. Для меня тоже любить это значит дышать, одним дыханием, смотреть, друг на друга и не видеть больше никого. Держаться за руки и задыхаться от нежности,  чувствуя, как в животе летают бабочки. Я воспринимаю любовь именно так, для меня слова без чувства, пустые звуки, которые как мыльные пузыри сверкают, искрятся как бриллианты, но до определенного момента. Стоит к ним прикоснуться, как они лопаются и бесследно исчезают. Возможно, поэтому я отдаю предпочтение камням, которые хоть и молчат, но зато дарят тепло и защиту.
 
- Лучше сказать и нельзя. – Согласилась Антонина Васильевна, покачивая, головой. – Камень и мыльный пузырь. Вроде как с виду похожи, а внутри разные. Один пустой, как звук был и, нет, а другой твердый крепкий, и надежный.
 
- Это всего лишь образное сравнение. – Поспешила Женя внести ясность, улавливая, контекст, который четко прослеживался. – Я ничего не имела в виду.
 
- Все равно, как не крути верно. – Приняла Антонина Васильевна поправку. – Любовь должна быть чистой и преданной. А, там где нет преданности и доверия, нет любви только злоба ненависть и месть.
 
- Что если это действительно была месть? – Не преминула Женя, поинтересоваться, возвращаясь к прерванному разговору. – Ведь мстить может кто угодно и за, что угодно.
 
- Только не моему Сережке. – Отвергла Антонина Васильевна, версию, не раздумывая. – В поселке его все уважают. Кое-кто, правда и побаивается, но никто не осмелился бы поднять на него руку.

 - Вы говорили про браконьеров и черных лесорубов. – Напомнила Женя, пытаясь, заполнить пробелы, которые вызывали сомнения. – Разве они не могут быть причастны к преступлению?
 
- Скорее всего, так и будет, на них все спишут. – Согласилась Антонина Васильевна, делая, примечание – Только вот, найти не смогут, так как никто не знает, кто они и откуда. Как саранча, налетела все, что можно почикала и, дальше полетела, на другие делянки. Так и эти приехали леса нарубили и, увези. Когда опять объявятся, никто не знает. Такие налеты уже не один год случаются, поэтому Петру помощника и приняли, чтоб один успевал следить за лесом, а другой за животиной, которую браконьеры круглый год отстреливают, без всяких разрешений. Почем зря валят всех подряд без разбору медведей, кабана, лося косулю. Есть даже такие любители, что стреляют не ради мяса, а для забавы. А это хоть и дикие животные, а все равно поголовье на учете у государства, находится и под опекой лесничества. Отсюда и получается, что лесник головой за все отвечает. А, раз так то в случае чего он ей и поплатится. Если не перед государством так перед бандитами.
 
- Никогда не подумала, что работа лесника может быть такой опасной. – Призналась Женя, делась своими представлениями. – Мне почему-то всегда казалось, что это так романтично, бродить по лесу.
 
- Да, какая уж тут романтика. – Усмехнулась Антонина Васильевна невесело. – Ладно, летом тепло. А, зимой, когда мороз за сорок, надо на лыжах пробежать по всему заказнику и в кормушки для лосей насыпать корма по пол мешка, чтоб хоть на пару дней хватило.
 
- Как такое возможно? - Засомневалась Женя, представляя, картину. – Бежать на лыжах с мешком.

 - Ради одного мешка и бежать не стоит. – Заметила Антонина Васильевна, с улыбкой глядя на удивленную девушку. – Как минимум два три, а то и все пять надо прихватить.
 
- Но это же издевательство. – Воскликнула Женя негодующе. – Как можно заставлять людей
 
- Никто никого не заставляет, все делают это по доброй воле. – Внесла Антонина Васильевна, поправку и, замечая, как девушка часто заморгала, хитро прищурилась. – А, ты чего так расстроилась? Как будто тебя по лесу кто-то заставляет бегать.
 
- Я не за себя переживаю. – Всхлипнула Женя, растирая, слезы ладошкой. – Как Сергей, будет после такого серьезного ранения, бегать с мешками?
 - Никак. – Ответила Антонина Васильевна, сворачивая, улыбку она погрустнела. – Для начала ему еще на ноги надо подняться и ходить научиться.
 - Что? – Задохнулась Женя, впиваясь в женщину взглядом. – Неужели

Голоса хватило только на часть вопроса, окончание, утонула в слезах, которые потекли по щекам.

Продолжение...