Нас утро встречает прохладой. Былинка

НАС УТРО ВСТРЕЧАЕТ ПРОХЛАДОЙ

Я ещё первоклашка, лежу поперёк кровати, досыпаю, а мама чулочки натягивает и пуговичкой к пояску пристегивает, чтобы не свалились; и в штанишки лежащего умудряется вдеть, чтобы сыночек хоть капельку да поспал. Жалко сыночка!

ПРОБУЖДЕНИЕ

Неужели жить? Как это странно —
за ночь жить так просто разучиться.
Отдалённо слышу и туманно
чью-то речь красивую. Укрыться,

поджимая ноги, с головою,
в уголок забиться. Что хотите,
дорогие, делайте со мною.
Стойте над душою, говорите.

Я и сам могу себе два слова
нашептать в горячую ладошку:
«Я не вижу ничего плохого
в том, что полежу еще немножко, —

ах, укрой от жизни, одеялко,
разреши несложную задачу».
Боже, как себя порою жалко —
надо жить, а я лежу и плачу.

Борис Рыжий, Екатеринбург, †2001

Каждое утро начинается с понедельника. Ежедневная пытка неурочным подъёмом на работу и непреодолимое желание полежать хоть «одну минутку» даже при включённом радио или открытом настежь окне напрочь лишают тебя радости бытия. «Спать хочу!» — клеем слипаются глаза; «Дайте подремать чуть-чуть!» — устраивается поудобнее голова на подушке; «Уже встаю!» — ты опускаешь безсильные ноги на ковёр в надежде хоть микросекунду поспать, а туловище упрямо продолжает держаться за кровать. Права ножка, лева ножка — подымайся понемножку!

Удивительное дело: как бы рано ты ни лёг спать в надежде проснуться отдохнувшим, наполненным энергией и с песней: «Солнышко светит ясное! Здравствуй, страна прекрасная!» или: «Нас утро встречает прохладой, Нас ветром встречает река…» — мы вяло, сомнамбулически, с полузакрытыми веками, с превеликим трудом переносим свое бренное тело из горизонтального положения в вертикальное, автоматом готовим кофе — и только горячий напиток возбуждает способность двигаться и соображать.

И даже в блаженную субботу, когда тебя не поднимут и пушками, наступающий понедельник уже засел в глубине сознания: Боже, впереди опять эти утренние мучения!

Но самое удивительное, что я люблю свою работу, и если оставить меня дома законно, я поваляюсь в неге с полчасика и примчусь в присутствие. Да не в присутствие вовсе, а в редакцию! Редакция маленькая, а новостей много, и сразу пропадает зевота, и однообразное тюканье клавиш компьютера уже не усыпляет, а настраивает на боевой лад. Впереди бой, то бишь боевой рабочий день, — не присядешь, пока снаряды не кончатся. Кофе, кофе тащи, заряжающий!

ОДА КОФЕ

С улыбкой благоговейной, уняв лихорадочный ток, склоняюсь над гущей кофейной и делаю первый глоток. И сразу предметы и вещи означатся, суть обостря. И в тихом блаженстве трепещет поймавшая чудо ноздря. Качнётся неистовый воздух горячей волною в груди. И всё в этом мире не поздно! И есть кое-что впереди. И снова возможно участье, и снова надежда сладка. И кружится небо от счастья проникшего в душу глотка. Ни зла, ни тщеты и ни лени вовеки не будет в роду! И смысл обретают стремленья, и тянутся руки — к труду. И снова возлюбленный профиль мелькнёт на фарфоровом дне… Так чёрная магия кофе добра и приветна ко мне. Людмила Щипахина

На пенсии выспимся, если к тому времени её не сделают равной той чёрточке, которую ставят на памятнике после года рождения: «Длина тобой проявленного мира вмещается на чёрточке двух дат». Татьяна Шорохова, СПб. А вот пенсионеры жалуются, что почти не спят, поклюют носом пару часов — и шлёпают тапочками туда-сюда по жилищу в поисках нужности.

Старик томился каждый вечер
Под снег и дождь, под снег и дождь:
Заняться нечем, нечем, нечем,
И раньше срока не уйдёшь.

Надежда Полякова, СПб

Вот и борются старики со своей безсонницей разными делами домашними; не могут они безделиться.

Да ни в жизнь не поверю, что я на пенсии за все годы недоспанные не отосплюсь досыта! Не забывать бы только с боку на бок поворачиваться. Вот так вот!

УТРЕННЯЯ МОЛИТВА ОПТИНСКИХ СТАРЦЕВ

Господи, здесь только гость я —
не отвернись от меня,
дай мне с душевным спокойствием
встретить превратности дня.

Дай мне всецело довериться
воле Твоей Пресвятой,
незащищённое сердце
в тягостный час упокой.

Что бы с утра и до вечера
я ни узнал, ни постиг,
дай воспринять мне доверчиво,
словно евангельский стих.

В мыслях, пронизанных чувствами,
в слове, в поступке любом
да воплотится Напутствие,
что охраняет мой дом!

Будь же моим Утешителем
и подскажи, как мне жить,
чтобы детей и родителей
не огорчить, не смутить,

чтобы хватило терпения
снова любить и прощать,
знаками благодарения
раннее утро встречать.

О, научи меня каяться,
верить, молиться и ждать:
да неизменно проявится
воли Твоей благодать!

Николай Астафьев, СПб

ТАНЕЦ НА НЕБЕ

Мы встретились где-то далеко-далеко в пространстве. Словно ангел, раскинув покрытые белоснежным одеянием руки, из точки ты превращалась в себя, а я знал, с какой стороны ты прилетишь, и кружил, и кружил в возвышенном ожидании. Мы взялись за руки и танцевали немыслимый на земле танец любви. Сердца бились в унисон, слова были не нужны, а счастье переполняло душу, а светлая тьма подчёркивала твою неповторимую красоту. Уже больше двадцати лет мы встречаемся с тобой, не назначая свиданий. И после короткое небывалое счастье переполняет меня, и это мои дни, и никакая вина не гложет меня. Я знаю, ты тоже ждёшь и счастливеешь от наших не нами назначенных встреч.

— Перестань играть со мной! — в сердцах говорю душе, — ты вносишь безпокойство в мою спокойную жизнь.

— Безпокойство? — удивляется душа. — Да ты на земле и мгновения не испытывал такого счастья, которое переживаешь там.

— Но это же грех: я обручён Господом!

— А вот это уже не тебе решать, и даже не мне.

…И снова мы кружим в немыслимом танце, ладонь в ладонь, щека к щеке, сердце к сердцу, звёзды танцуют с нами, и длиться это будет вечно.

Но тьма начинает темнеть, ты встревоженно оглядываешься назад. Мы медленно отпускаем руки, и ты всё скорее превращаешься в белеющую точку пространства. «Прощай, любимая», — гляжу я в твою сторону, не смея сказать спасительного «до встречи». И я падаю, падаю, падаю…

Коль дёргаешь ты за кольцо запасное
И не раскрывается парашют,
А там, над тобою, безбрежье лесное —
И ясно уже, что тебя не спасут,

И не за что больше уже зацепиться,
И нечего встретить уже на пути, —
Раскинь свои руки покойно, как птица,
И, обхвативши просторы, лети.

И некуда пятиться, некогда спятить,
И выход один только, самый простой:
Стать в жизни впервые
спокойным и падать
В обнимку с всемирною пустотой.

Евгений Винокуров

…Потом я долго лежу без движений и мыслей, переживая сон. Это был сон? Ну конечно, сон, уверяюсь я, но тепло твоей руки ещё согревает мою не забывшую жаркого прикосновения ладонь…

У тебя есть длинная ночь,
Чтоб увидеть меня во сне.
У тебя есть жена и дочь,
Чтобы днём забыть обо мне.

От меня им низкий поклон.
Но прошу: поставь караул,
Чтоб никто в этот дивный сон
Вдруг случайно не заглянул.

Надежда Полякова, СПб