Две души

Когда я был ребенком, отец всегда брал меня с собой. Я помню, что он носил довольно странную для нашего племени одежду. Он говорил, что лично убил этого гризли, но я в это не верил. Не верил потому что однажды я видел, как гризли разорвал троих из нашего племени.
Нахау еще был жив, когда медведь наступил на него лапой и вырвал кусок спины. Нахау прокричал последний раз и больше его никто не слышал.

Наш вождь говорит, что убить гризли невозможно. Если встретишься - беги. Беги быстрее чем ветер. Беги настолько быстро, насколько позволяют тебе твои ноги.

Не вздумай с ним драться или прятаться на дереве. Гризли проворен и легко может достать тебя на толстом дереве. Гризли огромен и легко может сломать дерево тонкое. Так что единственный выход и единственное верное решение это бежать. Тебе может повезти, как например, Вау и Нуто. Они оба видели гризли и по счастливой случайности оба выжили.

Наш вождь говорит, что это была не случайность и я ему верю. Но вождь еще говорит, что отец не убивал гризли и не имеет права носить его клыки на шее и его шкуру на плечах. Я верю нашему вождю.

Отец мне много раз рассказывал, как это произошло. Иногда, мне кажется, что будто бы я был там. Видел, как гризли стал в полный рост и набросился на отца. Он был почти в два раза выше моего отца, но наш род не знает страха, поэтому отец не развернулся. Он лишь присел и выставил перед собой палку, которая и вонзилась в толстую шкуру гризли. Пика обломилась, а животное, разозлившись еще больше, набросилось на отца. В глазах гризли не было ни капли сомнений, страха и боли. Убить, единственное что читалось в его глазах.

Тогда отец отбежал в сторону и когда гризли побежал за ним, то на траве остался кровавый след. Отец бегал и только успевал укорачиваться от огромных лап животного, силы которого покидали его с каждой минутой. Спустя некоторое время, обескровленный и обессиленный гризли, повалился на траву.

Возможно отцу бы и поверили в племени, если бы видели труп животного или если бы отец был ранен.

А иначе, я тоже могу уйти в далекие леса и, вернувшись через несколько суток, сказать, что убил не одного, не двух, а целых пять гризли.

Мне бы очень хотелось ему поверить. Иногда я так и говорил:

- Мне очень хочется тебе верить. Отец.

- Все хорошо сынок. Придет время, и ты поверишь.

- А ты подаришь мне такой же зуб? – спросил я отца рассматривая огромный клык на его шее. Отец сточил его о камни, сделав похожим на острогу которой ловят рыбу в нашем племени.

- Нет, - отвечал он мне. – я бы никогда не убил того медведя, если бы он не напал на меня. Я бы не прикоснулся к нему пальцем и ни в коем случае, не причинил бы ему боль. Но мне нечего было делать.

- Чиру говорит, что это злой дух.

- Если так, то мне не повезло, - улыбнулся отец. – духов нельзя убивать и если ты убьешь духа, то он тебя просто так не оставит.

- Он будет преследовать?

- Нет. Он влезет тебе под кожу и будет жить с тобой вместе. Он будет управлять тобой и давать плохие советы. Но если ты храбр и достоин чтобы нести сразу две души, то дух будет помогать тебе.

- А тебе он помогает?

- Да, - не задумываясь ответил отец.

- А если я найду мертвого гризли, могу я тоже взять себе шкуру и клыки.

- Никогда. Если ты присвоишь себе победу над мертвым гризли, дух смерти не покинет тебя. Ты будешь изгоем своего племени и народа. Ты будешь мучатся всю жизнь. Ты можешь присвоить себе шкуру, но не присваивай победу над ней. Ты не победил – ты подобрал.

- А почему над тобой все смеются?

- Они не поминают. – ответил отец.

К сожалению, я тоже не понимал.

Мне так хотелось гордиться отцом, а вместо этого я его стеснялся. Мне было жалко его, но все в нашем племени насмехались над ним. Дети рассказывали о нем плохие истории, а взрослые предпочитали держаться от него в стороне. Каждый раз они смеясь опасались его и приговаривали, что бояться находиться рядом с ним, а то ненароком может и их убить как того гризли.

Поначалу я злился, а потом смирился с этим. По-моему, отец тоже с этим согласился, но ни клыки, ни шкуру не снял.

- Если я сниму это, - говорил он. – дух покинет мое тело, и никто тогда не будет помогать мне. Я готов нести две души. Я справлюсь с этим.

Моя мама всегда наговаривала на отца. Она говорила о том, что ему следует снять шкуру дикого гризли. Она говорила, что не хочет, чтобы ее семью обзывали клеветниками. Она много говорила моему отцу, но он был непреклонен. Порой, мне казалось, что папе очень не хватает одного единственного человека, кто бы ему поверил.

Я так хотел стать этим человеком, но я не мог.

- Все племя смотрит на нас как на изгоев. – говорила мать. – И, если бы не упрямство твоего отца, мы могли бы поселиться ближе к вождю. Там, где живут войны. Там, где живут хорошие люди. Но нам выделили окраину. Мне здесь не нравится. Мы живем дальше всех от воды. Мне приходится каждый день проходить лишние тропы.

- Я не могу ее снять, - стоял на своем отец.

- Когда ты уснешь, я отберу у тебя эту шкуру и сожгу ее на виду у всех. Пойми Палаха, принять ошибку не так страшно. Страшно нести ошибку всю жизнь. Пойми меня.

- Не смей этого делать.

Отец не на шутку разозлился.

- Ты потерял свою зоркость. В молодости тебя прозвали Ланью, за твою стройность и быстроту. Ты был лучше всех. А что теперь?.. теперь тебя за глаза зовут Лис. Паршивый Лис, который тайком срезал шкуру гризли и ходит с ней.

- Мне плевать как меня зовут за глаза. Там, когда я был один на один с гризли, ни одно имя мне бы не помогло. И если я сейчас, столкнусь снова. Будь я хоть Ланью, хоть Лисой, хоть хвостом Змеи. Гризли не будет спрашивать как меня зовут. Он бросится на меня и мне вновь придется защищаться.

- Я не желаю быть женой подлого Лиса. – напоследок сказала мать.

Я расплакался и побежал в лес.

Отец настиг меня под деревом.

- Пойми сынок, - сказал он мне. – Если я сниму шкуру, я предам духа. Он возненавидит меня.

- Но ведь тебя уже ненавидит мама.

- В таком случае, мне придется нести три души. Свою, духа, и твоей матери.

- Ты справишься? – обливаясь слезами, спросил я.

- Я постараюсь.

После этого разговора, отец окончательно покинул нас и племя. Мы знали, что он живет отдельно ото всех, в далеких лесах наших земель. В племени говорят, что видели его несколько раз, но я им не верю.

Иногда, он приходит ко мне по ночам.

Мы долго разговариваем, спрятавшись ото всех. Я рассказываю ему о жизни племени, а он рассказывает мне о своей жизни.

Когда он ушел из племени и начал приходить ко мне, я начал верить ему.

У меня уже не было сомнений, что отец мой никогда не лгал.

Мне жаль, что я показал ему свою веру слишком поздно. Возможно, если бы тогда я сказал одну лишь фразу: «Я верю тебе отец!» возможно он не покинул бы ни нас, ни наше племя.

Но я не сказал. Я струсил.

После того как мне дали прозвище Совиный охотник, за то, что я долго готовлюсь, тихо крадусь и никогда не промахиваюсь. Я отказался от этого прозвища и принял новое – Лис.

Сверстники смеялись надо мной, но я был горд.

Я чувствовал, что во мне поселился истинный дух. И он будет помогать мне точно так же, как дух гризли помогал отцу.

Отец долго не приходил ко мне и я, в суете дней, совсем начал забывать про него. Я приходил после охоты и ложился спать. У меня было слишком мало сил.

Порой, мне казалось, что отец все-таки приходит ко мне. Но он видит, что я сплю и уходит в ночь, так и не разбудив меня.

Однажды я забрался глубоко в лес.

Племя осталось далеко позади.

Когда я увидел стаю кабанов, я по привычке своей присел на корточки и стал наблюдать за ними. Я убрал нож и снял со спины лук.

Я долго целился.

Я стоял в зарослях и смотрел как кабаны подчищают свежую поляну.

Рука моя начала дрожать и это был знак, чтобы спустить тетиву. Стрела со свистом ушла в листья и через секунду, тихий лес наполнился кабаньим визгом.

Я не убил его.

Я и не надеялся его убить.

Убить кабана одной стрелой не может никто. Как и убить гризли не может никто. Кроме моего отца.

Земля задрожала под ногами от кабаньих копыт. Вся стая неслась на меня. Я уцепился за ветку и подтянулся на дерево. Лук соскользнул с руки и был растоптан кабанами.

Когда стая скрылась в зарослях, я спрыгнул на вспаханную землю и пошел по следам крови.

Рано или поздно я настигну его. Может быть час, может быть два. Но моя добыча не уйдет.

Пробираясь по диким зарослям, я четко знал куда идти. Кабаны не настолько маленькие зверьки, чтобы скрыться незаметно. После того как проходит кабанья стая, в лесу остается огромный проход без кустов, тонких деревьев и травы.

Я долго шел по следу и наконец нашел едва живого кабана. Обрубок стрелы торчал из его шеи. Он лежал на боку и, завидев меня, хотел встать. Но силы покинули его.

Я достал нож и присел рядом с ним.

В его глазах не было страха. Он как будто понимал меня. В его глазах читалось одна лишь фраза: «Если так надо сделать, то я не буду на тебя злиться. Делай».

Теплая кровь коснулась руки, когда я всадил нож в его сердце. Рукоятка ножа еще некоторое время дергалась. Еще живое сердце пыталось ее вытолкнуть. Но вот оно остановилось, и я увидел, как дух покидает тело кабана и переходит ко мне.

Прикрыв тушу ветками, я как ветер помчался к племени, чтобы мы смогли забрать добычу.

По пути назад я заметил гризли. К моему счастью, гризли был мертв. Кто-то убил его.

Он умер не так давно. Дикие животные не успели еще прикоснуться к мертвому зверю. А охотник… почему охотник не снял с него шкуру? Туша лежала среди леса даже не прикрытая ветками и листвой. Я не мог поверить, что кто-то может просто так убить гризли и оставить духа в одиночестве.

Я подошел ближе. Я долго не мог понять, как сразили этого огромного гризли. На его теле я не видел ран. Он как будто уснул.

Я вспомнил своего отца.

Злой дух леса посетил меня. Он советовал мне снять шкуру и взять ее с собой. Он советовал мне не подобрать, а победить. Это был плохой совет.

Но в лесу я был один.

Я всадил нож в мертвого гризли.

До вечера я снимал шкуру и лишь потом я побрел обратно к племени.

Я просто принес шкуру гризли и ничего не говорил. Злой дух советовал мне присвоить победу, но я не мог.

На следующий день, в племени начали говорить, что я, как и мой отец. Я присвоил то, чего никогда не делал.

В эту ночь отец пришел ко мне. Он сказал, что нас ждет великое горе.

- Но я не присваивал себе победу. Они сами, - оправдывался я.

- Я знаю. Но я не говорю, что великое горе ждет тебя. Злой дух повис над всеми нами. Над всем племенем.

- Что я могу сделать?

- Тебе надо увести племя в глубь леса.

- Но отец…

- Злой дух не пощади никого.

- Я не смогу.

- Ты должен попробовать.

Больше отец ничего не сказал. Он ушел в ночь, оставив после себя смятение в моей душе.

Я чувствовал как каждый дух во мне начал шевелиться. Я наполнился тысячью мыслей и все они были правильными.

Наутро, я рассказал об этом вождю.

- Это так же нелепо, - ответил он мне, - как и то, что ты убил гризли.

- Но я не убивал его.

- Ты принес его шкуру и сказал, что сразил его.

- Нет.

- Ты даже прозвище Лис, не достоин.

Я ушел от вождя. Я сказал об этом матери, но и она не поверила в мои слова.

Она сказала, что я такой же лгун, как и мой отец.

Бросив племя, я ушел в лес.

Наверное, недаром говорят, что я похож на своего отца. Я тоже стал изгоем.

Не надо было мне трогать чужого гризли. Его шкура, как и его дух, принадлежали не мне.

Я вышел к безбрежному водоему. Я видел как волны укрывают песок и отходят обратно. Видел, как скалы, каждый день сражаются с безбрежными солеными водами.

Той ночью я увидел зарево. Оно сияло как второе солнце. Казалось горит сама земля.

В тени леса я прокрался к зареву, увидев огромный черный камень посреди моря. Было много голосов. Там ходили странные люди. Они носили блестящую одежду и в руках их были сверкающие полоски.

Их язык был мне непонятен.

Это они зажгли землю, которая горела могучим огнем, выбрасывая искры в черное небо. А огромный камень на воде, оказался не менее огромным каноэ.

Я вышел к ним.

Я хотел узнать.

Один из них, заметив меня, что-то прокричал своим. В одним миг меня окружили эти странные люди.

Они направили на меня какие-то ветки, а один из них, подошел ко мне и попробовал отобрать мой нож. Кроме ножа у меня ничего не было.

Я сказал, что не отдам нож. Но чужеземец не послушал меня. Он ударил меня по лицу и я упал. Я выхватил нож и хотел вонзить его ему в горло.

Раздался громкий хлопок и что-то горячее, острое, жгучее и невыносимо болезненное вонзилось мне в руку. Я отскочил в сторону и скатился в овраг.

Затем было много хлопков. Мимо меня пролетали неизвестные мне до этого вещи. Они свистели над ухом и впивались в деревья.

Я бежал. Бежал как будто за мной гонится стая гризли. Когда я остановился чтобы передохнуть, то почувствовал, что за мной следят. Чужой взгляд навис надо мной. Я знал, что меня будут выслеживать точно так же, как я выслеживал раненного кабана.

Немедля ни секунды я побрел к племени.

К утру я оказался у вождя, который вновь не хотел мне верить. Он изгнал меня из племени и сказал, чтобы я никогда не появлялся в этих местах.

Когда я вышел от вождя, меня окружил мой народ. Они толпились и не давали мне прохода. Многие подшучивали и перешептывались, но я не обращал на них внимания. Я привык быть Лисом, но продолжать действовать как Сова.

Тогда я показал им дыру в руке и сказал, что на берегу безбрежных вод обитают люди невиданных земель. Они зажгли второе солнце. Они умеют колдовать и их громкие заклинания на моих глазах разрывали ветки деревьев в щепки.

Мое племя слушало меня затаив дыхание. Даже дети престали играть и над нашими местами стало так тихо, что слышно было как кружат в вышине соколы.

Я закончил рассказ тем, что нам надо уходить из этих мест. Я сказал, что мы не справимся со злыми духами. Они не готовы жить в мире. Один из них хотел отобрать мой нож, а после того как у него не получилось сделать это, он хлопнул и моя рука…

В общем, вы сами видите, что случилось с моей рукой.

Я ждал ответа.

Я никогда не был так напряжен. Даже на охоте, один на один со зверем, я чувствовал себя свободнее и легче. Мне казалось, что если через секунду никто не решится ответить, то я упаду под тяжестью бремени.

Мне ответили.

Ответили смехом.

Весь мой народ взорвался в невиданном хохоте. Взрослые смеялись как дети. Старики надрывали животы и не могли вымолвить ни слова.

В бесконечной мешанине лиц, я увидел смеющееся лицо моей матери.

На шум вышел вождь, которому и объяснили, что здесь происходит.

- Лис говорит… - пытался рассказать Нуто перебарывая смех. – Лис говорит, что встретил злых духов на берегу безбрежных вод. Он говорит… говорит, что там плавает каноэ выше полета сокола. Говорит, что там обитают люди, каждый из которых умеет колдовать.

Вождь лишь слегка улыбнулся и поднял вверх руку.

Мой народ замолчал.

- Спасибо что рассмешил наш народ. – спокойно и легко сказала вождь. – Счастливый народ лучше работает и к счастливому народу никогда не пристанут злые духи. А теперь, - голос его стал как натянутая тетива. – А теперь убирайся прочь и никогда не возвращайся. Если вернешься, то ты будешь умолять, что бы тебя забрали злые духи. Мы тебя предупреждали. А теперь иди – наш безымянный.

Последнее слово он сказала особенно громко и молчавшая до этого толпа, вновь взорвалась смехом.

Я ушел.

Я долго шел до своего жилища.

Когда я пришел, то упал, не помня себя. Мне не хотелось ничего делать и тогда я полностью осознал, что чувствовал мой отец, когда ему никто не верил. Злой дух чужого гризли преследовал меня.

В эту ночь ко мне пришел отец.

Горел небольшой огонь, и он стоял в этом свете, а за ним, бойко отплясывала его черная тень.

Он знал что меня выгнали из племени. Знал, что случилось сегодняшним днем, когда я был опозорен на все земли нашего мира.

Он сказал мне:

- Ты знаешь, что должен сделать.

- Я не знаю отец.

- Это тебе так кажется. В глубине души, ты давно решил. Но ты боишься этого решения. Ты боишься поднять его наружу. Боишься прикоснуться к нему, потому что оно сложное. Не бойся.

- Я тебя не понимаю отец.

- Ты знаешь что надо сделать. Так иди и сделай.

- Отец, я пытался. Я пытался рассказать им. Я не солгал тогда и никогда не лгал, но мне никто не поверил.

- Я тебе верю.

Он снова ушел. Ушел в ночь, оставив меня один на один со всеми духами.

Утром следующего дня я вновь пошел к колдунам.

Мне казалось я понял о каком решении говорил отец, но я боялся, что это не оно. Боялся, что отец говорил совсем о другом.

Я боялся, но шел.

Я затаился в диком лесу недалеко от места колдунов.

Большой каноэ по-прежнему качался на волнах. На его острых пиках, висели большие тряпки. Несколько человек были на этом каноэ и еще несколько были на берегу.

Но где же остальные?

Большое черное пятно было на земле, где недавно полыхало второе солнце.

Я прокрался дальше и увидел большой проход. Точно такой же как после кабанов. Я шел по следу.

Когда я понял, что колдуны идут в наше племя, я ускорил шаг.

Я вновь бежал быстрее ветра.

Еще немного. Еще чуть-чуть. Я уже слышу их голоса. Слышу их шаги. Чувствую их запах.

Я обогнул их стороной и побежал к моему народу.

Кто-то из колдунов заметил меня.

Я не знаю, как так получилось.

Возможно я действительно превратился из Совы в Лиса. Я действовал неосторожно. Я спешил.

Хлопки позади меня зазвучали один за другим. Деревья впереди меня разлетались в щепки.

Не чувствуя своих ног, я выскочил на поляну, где уже собралось много народа. Они все слышали колдовство шаманов и, когда они увидели меня, то испугались еще больше.

- Бегите! – кричал я. – Спасайтесь. Они идут.

В этот раз племя поверило мне.

В этот раз они не смеялись.

Даже моя мать подбежала ко мне и спросила, куда я направляюсь.

- Я должен спасти свой народ. Я уведу их в глухой лес. Я уведу их… - прокричал я на ходу, хватая лук и стрелы.

Я больше не чувствовал усталости. Не чувствовал страха и сожаления. Я не чувствовал боли в моей руке.

Прохладный лес принял меня как родного.

Он укутал меня своей тенью. Он защитит меня.

Заметив шаманов, которые продолжали идти к моему народу, я остановился.

Теперь они шли не так быстро. Их волосатые лица смотрели по сторонам пристально. Они всматривались в листву, но не могли заметить меня. Дух леса сегодня со мной.

Почти все колдуны выглядели одинаково. Блестящая кожа покрывала их туловища. На их головах были блестящие и острые шапки. В руках они держали ветки, которые умели громко хлопать и больно ранить.

Вперед шел главный колдун. Его кожа отливала золотом. Его шапку украшали красные перья. Его волосатое лицо и черные глаза смотрели только вперед.

Я затаил дыхание.

Я взял лук.

Я натянул тетиву и стал готовиться.

Я долго ждал, готовясь спустить стрелу. И, когда я спустил стрелу, дух гризли вселился в меня.

Мне показалось, что стрела еще не успела коснуться шеи главного колдуна, а я успел выпустить еще три.

Стройные ряды шаманов рухнули. Многие из них прижались к земле. Некоторые из них уже никогда не встанут. Я сразил их.

Они начали беспорядочно колдовать и хлопки разрывали тихие леса наших мест. Птицы сорвались с ветвей и устремились ввысь.

Несколько моих стрел не смогли пробить их блестящую кожу. Они соскользнули с нее, как нога скользит на замерзшей луже. Но моя последняя стрела все-таки настигла колдуна, который тут же повалился замертво.

Бросив лук, я выхватил нож и приблизился к чужеземцам.

Я успел вонзить лезвие только одному. Я почувствовал его горячую кровь на своей руке. Это был человек. И человеку этому было больно. Он заорал как буйвол.

Их заклинание вновь поразило меня. На этот раз я почувствовал собственную горячую кровь на ноге. Вытащив нож, я помчался обратно в лес.

Колдуны шли за мной.

Они преследовали меня до вечера.

Лишь к ночи я понял что отстал от них довольно далеко. И как только я это понял, усталость сморила меня.

Много крови вышло через мою рану на ноге.

Ночной лес плавал в глазах, как после горького табака.

Я не знал где нахожусь. Я просто шел по лесу, пытаясь найти себе убежище.

Впереди я заметил жилище. Оно было брошено.

Внутри жилища я нашел скелет и дряхлую медвежью шкуру. Она не могла меня ни согреть, ни спасти, поэтому я ее не тронул. Я плохо видел, что рядом со мной.

Вышла луна и тогда, среди ребер скелета я заметил клыки гризли. Я хотел их подобрать, но вспомнил, что отец говорил мне. Нельзя забирать чужую победу.

Присмотревшись, я заметил, что один из клыков гризли был сточен о камни и похож был на острогу, которой мой народ ловит рыбу. Я не взял клыки.

Я не смел прикасаться к его победе.

Я упал рядом со скелетом моего отца.

В голове плавала тяжесть.

- Отец! – крикнул я, когда мне показалось что кто-то находится рядом.

Да. Он вновь пришел ко мне.

- Отец, -сказал я ему. – Я сделал это отец. Я спас свой народ.

- Я верю тебе сынок. Верю.