Что сгубило фраера

Разбаловался! Когда много хорошего, лучше подумай — не слишком ли? Не помешает.
А то вдруг хрясь гром среди ясного неба? Зимой. А ты без зонтика!
Не надо про Гоголя и Гоффмана. Жизнь ещё не такой сюр выдаёт. Вот он, например. Молчит, как рыба, а вопрос-то простой:
—Как ваша фамилия?
Нет, не полиция. Он сам себя спрашивает.
Перед зеркалом.
А то — ни гу-гу.
Оно даже не видит, кто перед ним. Запотело от перегара!
С Украиной ещё чудней.  Жили в Союзе — творили, что хотели. И в Кремле они главные, и прилавки на родине от чего ни ломились только.
Житница!
Всем на зависть!
Но вот забрели счастливчики однажды в глухую пущу.
Беловежье! Лес — стеной, волки вокруг голодные и непоеные.
Ох, не привыкли они к такой дикой жизни.
То ли Европа. Вот бы куда…
И дали им такую возможность. Не сразу, но развернулись, куда глаза хотят.
Началось диво-дивное.
Сейчас Украина — це Европа!
Кровь рекой, жрать нечего, в долгах, как в шелках, — ну, разве не рай?
И даже история собственная. Самые мудрые и достойные пестуют её и лелеют, всё новое и всё более сногсшибающее высасывая из последнего пальца. Остальные девять вырвали с корнем назло своим лютым врагам.
—Мы никогда не будем братьями! — стонут с гордостью, утирая жёвто-блакитным платочком радостную слезу. — Ще не вмэрла Украина!
Это они нам говорят, своим кормильцам.
И чтобы мы поняли, как нам, в отличие от них, плохо, делают всё, даже не постижимое разуму, чтобы загнать окончательно в угол — себя!