Современный детектив

               

Поклонники классического детектива любят интеллектуальные головоломки.  Лучшие мастера прежде всего умели выстраивать драматургию: раскрывать характеры персонажей.  И становилось ясным, что преступление – это повод для того, чтобы пролить свет на внутренний мир героев, столкнуть их, подвергнуть испытаниям. В этих произведениях внутреннее не заслоняло внешнее. К примеру, не так важно, сколько ран было в найденном трупе, важнее другое: почему это преступление было совершено, что человека толкнуло на этот шаг. 

Истинная, на мой взгляд, королева детектива, Агата Кристи, была исследователем нравов. Ее сыщики прежде всего интересовались человеческой природой, ее загадками и закономерностями. Какой тип людей способен на преступление? У нее вырисовывался «типичный психологический портрет убийцы»: человек тщеславный, хвастливый, уверенный в том, что ему удастся всех обмануть. Склонный переоценивать себя и недооценивать окружающих. Тогда как детективы (мисс Марпл и Эркюль Пуаро) производили ложное впечатление наивности, нелепости, гротесковости… Они совершенно не пытались пустить пыль в глаза окружающим. Их явно недооценивали. И потому в их присутствии утрачивали бдительность, становились менее осторожными и пробалтывались.

Интересный ход – сыщик вовсе не пытается произвести на окружающих впечатление крутого парня или самого проницательного проныры, которого обмануть невозможно. Наоборот – он, что называется, прибедняется, чуть ли не придуривается… Прикидывается простачком, чтобы окружающие перестали бояться его и вели себя более естественно. Таким образом  добывались ценнейшие сведения и раскрывались преступления.

Сыщику предстояло выбрать одного из нескольких подозреваемых, хотя в той или иной мере замешаны в преступлении могли быть все. И у каждого была своя доля вины или причастности. Он анализирует тип каждой личности, с которой имеет дело. И пытается понять, какой тип преступления характерен для того или иного человека. К примеру, один способен убить только случайно или в порыве гнева (состоянии аффекта), потому что чересчур вспыльчив, другой – напротив, хладнокровен и может методично составить план преступления и придерживаться его по пунктам. Кто-то способен на воровство, но не на убийство.  У всех – своя грань допустимости того или иного проступка. И самое интересное в этой драматургии – именно «человеческий фактор», а не анализ улик.

Мастера психологического детектива – Себастьен Жапризо, Буало и Насержак – тоже делали акцент на внутреннем, а не внешнем. Важно было, что на душе у людей. И они еще больше детализировали, уточняли психологический рисунок произведения. Тому же Достоевскому, чьи произведения связаны с криминальной темой, важно было именно это. И Уилки Коллинзу, написавшему очень много детективных романов, где повествование идет от разных лиц, а для этого нужно особое мастерство. Но, к сожалению, у него большинство произведений не на уровне «Женщины в белом» и «Лунного камня».

На мой взгляд, со временем этот жанр упростился. На первый план вышла эффектность преступления. То есть – оно должно было стать как можно более жестоким, кровожадным. Внушить страх и патологическое любопытство. Сказалось влияние жанров триллера и фильма ужасов. То есть главное теперь – ИСПУГАТЬ. А мотив преступления найдется. Он может быть совершенно не убедительным, притянутым за уши. Раскрывать персонажей, втянутых в драму, тоже совершенно не обязательно. Главное – крови побольше.

Труп должен быть обезображен так, чтобы люди содрогнулись. Хотя, если задуматься, есть ли необходимость до такой степени истязать жертву? Но это – закон нового жанра, в котором кровожадность убийцы становится доминирующим фактором. Кажется, ему важно даже не столько убить, сколько пролить океан крови. Личность преступника утрачивает черты вменяемости, превращаясь в фанатика или маньяка. Считается, что эта мода пришла из США, французские мастера детектива пишут о том, что для Франции такие преступления не типичны.

Еще одна особенность обновленного жанра – крен в сторону науки. А это, разумеется, очень интересно. Современные криминалисты, эксперты могут то, чего не могли во времена Пуаро и Шерлока Холмса. Детективы становятся демонстрацией достижений науки и техники. То есть, с этой точки зрения жанр усложнился. Потому что теперь расследуют уже не детективы, а эксперты. Александра Маринина написала на эту тему трехтомник – как современные патологоанатомы узнают чуть ли не все о жертве, вскрыв труп. 

Из современных зарубежных авторов я бы выделила Жана-Кристофа Гранже и Роберта Гэлбрейта. Гранже увлекается наукой (причем в самых разных областях), искусством и политикой. Ему действительно удается увлекательно написать о внешней политике, связав ее с уголовным миром Франции. Гранже разоблачает военных, которые пытались устроить геноцид в странах, где сильны позиции «левых» (к примеру, Чили). Описывает нечеловеческие пытки, которые были применены к политическим противникам. Но в данном случае вся эта жестокость логически объяснима взглядами «правых» политиков, которые подозревают «левых» в попытках захвата власти.  И применительно к тем, кого подозревают в связях с террористами. Жанр политического детектива – на любителя, и не всем дано описывать политические процессы так, чтобы не создавалось впечатления оголтелой  идеологической пропаганды. Потому что автор сохраняет объективность, отстраненность. Даже расследующие детективы у него – не образец нравственности, а люди, у которых «рыльце в пушку». Многие в прошлом были бандитами. И этим объясняется высокая раскрываемость преступлений – детективы сохранили старые связи и прекрасно ориентируются в преступном сообществе. Гранже – автор не примитивный, у него нет черного и белого.  Того, к чему тяготеют американцы.

Роберт Гэлбрейт – это псевдоним Дж. Роулинг, автора книг о Гарри Поттере. Теперь она занимается новым проектом – описывая не мир сказок, а реальную Англию. Если у Гранже в каждом романе появляются новые полицейские, то Гэлбрейт придумывает одного сыщика – Корморана Страйка, бывшего сотрудника военной полиции. Он со своей помощницей Робин, которая когда-то училась на психолога-криминалиста, занимается частным сыском и помогает полиции. Это напоминает традиционные пары Шерлок Холмс и доктор Ватсон, Перри Мейсон и Делла Стрит, Эркюль Пуаро и капитан Гастингс. Я бы сказала, что современные авторы слишком много, на мой взгляд, уделяют внимания частной жизни детективов, хотя главное – преступление и расследование. Конечно, жизнь сыщика должна быть обозначена, но не так детально и подробно. Не должно быть для авторов и читателей более важным описание быта детектива. И его запутанных семейных и личных связей. Но, на мой взгляд, чувство меры у Гэлбрейта (Роулинг) есть, и от Страйка не устаешь, нельзя сказать, чтобы его было «слишком много». Но он говорит: мотив – это для адвокатов, для сыщика главное – возможность совершить преступление и орудие убийства. Все это может быть правдой для реальной жизни, но в литературе мотивированность, на мой взгляд, обязательна, иначе это чтение совершенно бессмысленно. Что - мы будем четыреста страниц искать пистолет? И ради этого все затевалось?

В целом драматургия авторов современного детектива не так сильна, как у знаменитых предшественников. Вот, к примеру, один из нашумевших, но не самых убедительных сюжетов: два человека решили вывести новую породу людей, которые были бы и физически, и интеллектуально сильны, и всегда побеждали. То есть, улучшенную расу. Кто они по профессии? Напрашивался бы такой ответ – ученые. Тогда более или менее понятно. Но один из них – санитар в больнице. Другой – библиотекарь. И эти двое осуществляют масштабный заговор: один подменяет младенцев в роддоме и подделывает медицинские карты, другой в читальном зале рассаживает студентов разного пола так, чтобы они впоследствии поженились и произвели на свет суперздорового и суперталантливого ребенка. И делают они это на протяжении десятков лет, оставаясь безнаказанными!  Смешно в самом деле – заговор санитара с библиотекарем. И лучшие силы полиции Франции не в состоянии их разоблачить. Эти люди не обладают ни финансовым могуществом, ни должностными преимуществами, ни образованием – какие из них научные экспериментаторы?

Вообще преступлениям стала присуща некая «массовость» - совершаются они с глобальной целью. Так же, как и теракты. Преступление «частного характера» стало уходить на второй план. И драматургия становится более топорной, плакатной, утрачивая тонкость мастеров предыдущих эпох.

Но если наука и дальше будет развиваться так же бурно, то скоро мы будем наблюдать такое явление: эксперт, осматривающий место преступления, и патологоанатом, вскрывающий труп, будут расследовать все абсолютно. Но беготня с пистолетами все равно будет – ведь части публики это безумно нравится. Для них это является самым интересным в жанре. 

Современный детектив характеризуют две тенденции: научное усложнение и драматургическое упрощение. Но любопытно, как меняется первый план произведения – главным героем становится не преступник и не сыщик. Теперь это эксперт. Который имеет возможность продемонстрировать чудеса современной науки. И свою собственную эрудицию.