Упор, летящий вовне

                Подарок для моей возлюбленной Алины Витухновской
     Чарльз Буковски очень не любил пауков, во многих его произведениях обязательно нарисуется паук, сидит он где - нибудь в ванной или туалете, никого не трогает, даже мух не ест, жрет говно, думает о прекрасном и тут Чарли, длинный, костлявый, с похмела и без цента, втыкает взглядом безобидное насекомое и его клинит. Его - это Буковски, а не паука, как можно подумать, читая мой бред на великом и могучем, русский тем и хорош, что пластилинист, хотя адресат сказочки, пребывая в еврейском состоянии, знает это куда лучше меня. Ха, я год, что ли, назад издевался над русскими националистами, а как удержаться, когда лучше всех владеют русским два еврея : Витухновская и Новгородцев ? На месте Демушкина или Прилепина я б выучил суахили, дабы блеснуть интеллектом истинного арийца. Бля, попутал, Прилепин - интернационалист. Ну, ему сам бог велел быть малограмотным, в отличие от националистов. Куда - то я не туда, бывает такое, думаю, ты уже заметила, гоню пургу и съезжаю в иное, иногда возвращаюсь, иногда нет, но суть не в этом, ее просто нет, сути, как и смысла, что роднит меня с нынешней Россией и ее руководством, я просто веселее, а они озабочены и озадачены, тем более, призрак Гааги обрел плоть, наполняется бумажным ливером, звенит яйцами, огромными, прямо - таки конскими, что нисколько не странно, раз даже за Ящером Мит Лоуф стояла вся мощь американских корпораций, то эти - то яйца, по - любому, обеспечены Стратегической Оборонной Инициативой, более известной как звездные войны, там еще волосатик бесит неимоверно, рычит, мычит, мешает кайфануть от толстых ног принцессы, оказавшейся родной сестрой джедая. И почему это меня не удивило ? Я смотрел " Звезду смерти " сто лет назад, маленьким и неразумным младенцем, возможно, в дожизни, но сразу понял, что эта баба - сестра Люку, Дарт Вейдер их папаша, Харрисон Форд шурин, Джаба зять, а Император гнида. Это же сразу ясно и не требует стольких серий. Ладно, хрен с ними, с джедаями, я про Буковски. Вот он, шатаясь и бурча испанские ругательства видит паука и начинает крыть его, почем зря. Втыкает и в рот, и в нос, и в поддувало. Угрожает, обещает прибить ботинком, размазать веником, спустить с водой в канализацию, короче, нагнетает. А я постоянно думал : на хрена он кипишует ? Насекомое его не слышит, пауку вообще по х...ю, что там орет Буковски, он живет в ином мире, со своими раскладами, паутинами, мухами, щелями, тьмой. В конце концов, Буковски воплощал свои угрозы и заваливал паука на хер, шел бухать, трахать баб, увольняться с работы, бить кого - нибудь по роже, получать зуботычины, играть в тотализатор, класть с прибором, писать книжки. Книжки потом прочитаем мы и задумаемся о подлинных причинах кажущейся неуместной фобии, сквозной темой пронизывающей как минимум пяток новелл и пару - тройку рассказов. И вот сейчас - то я и расскажу тебе правду, моя любимая А. А.
     Все началось, как и у любого американца, с детства, все по понятиям дедушки Фрейда, истинного американца, хоть и был он австрийцем. Лежа в колыбели маленький Буковски постоянно смотрел в потолок, делать - то ему, один хрен, было нечего. А на потолке сидели пауки. Постоянно. Что уже не то, чтобы раздражало, но запомнилось, отложилось в архетип и однажды напомнило, властно вторгнувшись и изменив весь мир Генри Чинаски или Чарли Буковски, что одно и то же. Один раз Буковски, а было ему восемь лет и три месяца, пришел домой из школы. Сел на кухне, жрет питательные хлопья с молоком, запивает пивом, слушает по радио трансляцию с бейсбольного матча. И тут - х...як ! - звонок в дверь. Буковски стремается, мать, уходя к бакалейщику, предупредила сына : " Что бы не произошло, не открывай дверь, особенно, если за дверью никого нет ". Он подползает к окну, выглядывает из - за шторы и в - натуре не видит никого. Нет там ни единой души, тела, даже ног ничьих нет. От трясется от ужаса, а звонки продолжаются. И тут Буковски вспоминает, как он лежал в колыбели, а по потолку ходили и бегали пауки. Естественно, его клинит : за дверью пауки, притаились, ждут, а самый шустрый залез в дверной звонок и замкнул собой реле. П...дец, короче, он даже поседел в этот день и дал себе слово никогда не отращивать усы. В общем, сидит он в углу, трясется, а пауки бегают снаружи. Это он так думает, а есть там на самом деле они или нет, неизвестно, но ему по херу, истинны они, реальны или нет, он просто уверен, что они там. Надоело ему слушать трезвон и решил пацан заныкаться в туалете, отсидеться там, пока матушка не придет и не вызволит его из кошмара. Отполз Буковски в туалет, сел на толчок и решил вздрочнуть, времени - то до хера, когда еще мать придет. Снимает штаны и представляет голую Лану Тернер в вельветовом халате и ковбойских сапогах. Начинает мастурбацию и тут вместо Ланы в его мыслях возникает образ паучихи, толстой, с волосатыми лапками, тысячью глаз и страшной челюстью. И вот именно в этот момент Буковски понимает, что образ паучихи его прет много больше какой - то там Ланы Тернер, вставляет неимоверно, он рычит, брызжет слюнями, кусает пальцы, разбивает кулаки о кафельную плитку, дрочит яростно, до изнеможения. А кончив, понимает, что все кончено.
     Проходит десять лет и начинается война в Корее. Буковски забивает хер на призыв, даже не косит, просто забивает огромный болт, шатается по барам, знакомится с девушками, бухает и думает, что все ништяк. И на самом деле - все ништяк.
     Проходит еще сорок лет, Рейган въезжает в Белый дом, Ларри Флинт выигрывает в Верховном суде, граф Дракула спит в гробу, в общем, жизнь удалась.
     И теперь - то ты понимаешь, что все не просто так ? Кажется, я внятно объяснил за всю х...ню. Стишок подгонять не буду, не хочу ввергать любимую в зависть, если честно. Подгоню поэму. Однажды, Льюис Кэрролл, прогуливаясь, заложив руки в карманы панталон со штрипками, по прохладным залам музея естествознания Оксфорда заметил обдолбанного мужика, тот стоял возле витрины с ископаемой птицей додо и пересчитывал медяки, подслеповато щурясь и передвигая их дрожащим пальцем. Кэрролл подошел, познакомился, узнав, что мужика зовут По, рассмеялся и, показывая на додо, пошутил про страуса эму, стоявшего в соседней витрине музея, к счастью, неизвестного ублюдку Шнурову и прочим деятелям россиянской говномузыки, закончив смешок вербальным подарком поэмы. По, с тихим звоном ссыпав мелочь в карман, у...ал Кэрролла стулом по голове и ушел в ближайший паб пить пиво, настойку опия и курить гашиш, рассказывая случайным собутыльникам о встрече с прекрасным, то есть с Кэрроллом. Мораль : " Дарить литературные подарки нужно только тем, кто может их оценить, иначе стульев не хватит ".
     Вот такая вещица накатила на меня сегодня и дарю я ее тебе или кому там, кто ведет твою страницу ( возможно, левую и фальшивую, не суть ) ВКонтакте. Спасибо.