Из записных книжек. В коридоре

     - А что, разве нет? – он посмотрел на меня как профессор Рентген, - Любой человек в определённых обстоятельствах будет делать гадости. Миша, скажите, вот вы стали бы делать гадости, если бы пришлось?
     Эдика Короткевича многие знали как скользкого, хитрого карьериста, талантливого ябеду и мастера конфликтов, спорить с ним не имело смысла, доказывать что-то тем более. И совсем не стоило идти ему наперекор – уж что-что, а гадости Эдик делать умел и очень любил.

     Он неожиданно схватил меня за рукав в длинном и холодном коридоре телестудии и не отпускал. Я аккуратно попытался освободиться, не вышло, Короткевич вцепился намертво.
     - Эдуард Юрьевич, - я застенчиво посмотрел в пол, - вы абсолютно правы, человек был создан всевышним исключительно для того, чтобы гадить. И если вы меня не отпустите, мне придётся это сделать прямо в коридоре, до туалета я не успею…
     Он отпустил мой рукав, даже как-то смутившись:
     - Извините, Миша, извините… идите писайте, конечно…