ОБРЕТЕНИЕ СЧАСТЬЯ
НА КУПЕЧЕСКОМ ПОДВОРЬЕ
Стояла поздняя осень. Уже миновал Покров. Глубокую грязь, намешанную осенними дождями, схватило морозом. Лужи покрылись тонким прозрачным ледком. По узкой не мощёной улице, что тянулась по горе над Волгой, медленно брела худая, измождённая, одетая в рубище нищенка. Осторожно ступая по колдобинам посиневшими босыми ногами, она направилась к добротному деревянному лому на подклети с резным коньком на крыше, окружённому высоким забором. Остановившись перед тесовыми воротами, женщина несмело постучала.
- Кого там черти принесли!? – раздался со двора грубый голос.
- Подайте милостыньку Христа ради, - попросила нищенка.
- Бог подаст! Ступай отседова! Хозяев нет дома! – отвечали ей из-за ворот.
- Сидор, кого бог принёс? – послышался звонкий девичий голос.
- Подаяние просят.
Дак открой, впусти. Я подам, поминаючи матушку.
- Отец ваш, Варвара Гавриловна, узнает, и мне не сдобровать, - упирался Сидор.
- А ты ему не говори! – настаивала девушка. – Нянька, ну скажи ты ему!
- Впусти нищенку, Сидор, - попросил дребезжащий старушечий голос. – Сам подумай, каково целыми днями молодой девушке сидеть никого не видеть. Мы тебе полушку дадим.
- Коли так, дак ладно, - смилостивился он.
Дверь распахнулась, открывая просторный двор, где разместились амбар, конюшня, баня. Здесь же находился колодец. За домом виднелся уже оголившийся сад.
Дворник Сидор с недовольным лицом пропустил нищенку к высокому крыльцу, на котором стояла восемнадцатилетняя дочь хозяина дома, купца Гаврилы Петровича Крапивина.
Слов нет, хороша Варенька Крапивина! Личико круглое, улыбчивое. Глазки небесной голубизны. Бровки тоненькие, словно нарисованные. Губки алые, на щёчках нежный румянец. Фигурка стройная, коса ниже пояса. А уж петь да плясать такая мастерица!
Хоть и прижимист Гаврила Петрович, а на наряды и украшения для дочери не скупится. Дарит ей отец перстни с каменьями, серьги золотые, ожерелья жемчужные. Всего не перечислить!
Вот и сегодня, пусть будний день, но сарафан на ней из атласной камки, соболья душегрейка, кокошник аграмантом* обшитый и платок цветастый голову да плечи закрывает. Принарядилась девушка к приезду отца.
Рядом с купеческой дочкой суетилась низенькая старушка, её нянька. Вырастила нянька Вареньку вместо рано умершей матери. Жалела её и потакала во всём. Вот и сейчас спешила к нищенке, чтобы подать ей милостыню. Варенька жалостливо смотрела на посиневшие ноги женщины.
* аграмант – узорчатая плетёнка из снурков для обшивки женских головных уборов и занавесок.
- Как звать тебя? – спросила она.
- Марьицей кличут, - отвечала та.
- Что ж ноги-то у тебя босые? Застыли небось?
- Знамо дело! Только кроме этой обувки у меня другой нет. Всю жизнь в ней хожу, не сношу никак, - показала Марьица на грязные избитые ноги. – Были лапоточки, да утром развалились.
- Няня, твои старые коты валяются где-то на повалуше. Надо отдать их Марьице. Жалко её. Пошли Сидора, пущай найдёт.
Недовольный Сидор с кислым выражением лица слазил на повалушу и принёс обувь.
- Марьица, вот тебе обувка, чтобы ноги не зябли, - сказала Варя, – да ещё денежку возьми, хлебушка себе купи.
У женщины на глазах показались слёзы.
- Бог спасёт! Дай тебе девушка здоровья, счастья да жениха хорошего. Век тебя не забуду, - крестясь и кланяясь, благодарила нищенка.
Щёчки у Вареньки вспыхнули ярким румянцем.
- А как там в городе? Чего новенького? – спросила она. – Мы ведь никуда не ходим. Батюшка меня лишь в церковь по праздникам да иногда на базар с собой берёт.
- Всё как обныкновенно. Намедни пожар случился на Гребешке. Многие дома погорели.
- Страх, какой! Слава Богу, наш дом пожар миловал, когда за оврагом летось горело. Тогда не только дома, а и люди пострадали, - перекрестилась нянька.
- Каторжников по городу гнали. В колодках, в цепях, - продолжала Марьица.
- Мы с няней, когда батюшки дома не было, тоже бегали на них смотреть. Я обмерла прямо, как страшно на них глядеть… И жалко… Люди всё же.
- Ты, голубушка, всех жалеешь, а они ведь убивцы. За то и наказание несут, - осуждающе сказала нянька.
Затем она обратилась к нищенке:
- А ты иди! Не то хозяин застанет тебя здесь, дак нам головы не сносить.
Нищенка торопливо вышла на улицу, а Сидор, получив обещанную полушку, запер ворота.
Вскоре послышался стук копыт по мёрзлой земле и громкий голос купца Крапивина:
- Эй! Кто там! Отворяй ворота!
Сидор со всех ног бросился выполнять приказание хозяина. Во двор въехала крытая повозка, в которой кроме кучера и хозяина находился ещё один человек – молодой приказчик Никита Архипов – широкоплечий рослый парень с кудрявой шевелюрой и весёлыми глазами. Купец Крапивин, сухощавый старик среднего роста в сером суконном кафтане с круглыми обшлагами, зорким взглядом окинул двор.
- Батюшка! – бросилась Варенька на шею отцу, стрельнув при этом глазами в сторону приказчика.
- Красавица ты моя! – растрогался отец. – Я тебе гостинцев привёз.
Никита тоже украдкой поглядывал на девушку. Она, замечая это, рдела от удовольствия. Внимательный наблюдатель сразу догадался бы, что молодые люди неравнодушны друг к другу. Сидор бросал на приказчика злобные взгляды. Завидовал дворник этому красавчику. Ведь сам он был из купеческого рода, а не какой-то грамотник из крестьян, как Микитка.
Весело жилось Сидору почти до двадцати лет. Родители не могли насмотреться на сына, здорового русокудрого великана с румянцем во всю щеку. Ни в чём ему не отказывали, надеялись, что будет достойным наследником их богатства. Да только ошиблись они. Сын не то, чтобы помочь отцу богатство наживать, а умел лишь транжирить отцовские денежки на гулянках. Никакого сладу с ним не было. Ходил Сидор в первостатейные трактиры, где не только баловался заморскими винами, но и проигрывал в бильярд значительные суммы. Не хватило у отца сил платить за сына долги, разорился в корень. С расстройства умер от разрыва сердца. И мать не зажилась. Грозили Сидору за долги каторжные работы. Взял тогда парня к себе в дом друг отца Крапивин Гаврила Петрович, но к делам не допускал, потому что велел сначала отцовский долг отработать. Вот и приходилось Сидору не только быть дворником, но и выполнять любую грязную работу. Иначе отправил бы его благодетель варить соль в Балахну. А там, на приисках, всем известно, хуже каторги.
Потому и возненавидел Сидор приказчика. Особенно злился, что хозяйская дочка улыбается не ему, а Микитке. Сидор её с малых лет знал. Раньше они дружно жили. Ведь других парней она не видела, отец в строгости держал. В церковь только в воскресенье да в праздники позволял ходить да иногда с собой на базар брал. А если скучала Варенька, то звал купец в горницу Сидора с балалайкой, на которой тот играть мастак. Пели тогда они с нянькой песни, потом плясали под балалайку. Уж так Сидору нравилось смотреть, как Варя пляшет! И сам Гаврила Петрович не мог налюбоваться на дочку. А теперь на тебе! Как только появился этот красавчик, девушка дворника вовсе перестала замечать. Ну и что, если приказчик всегда вежливо и почтительно со всеми обходится? Улыбается, приветливые слова говорит. Будто не мужик вовсе! Сидору противно смотреть на него! Мужик должен цену себе знать! Брать верх над теми, кто слабее! Дворник так и делает. Не потакает капризам хозяйской дочери, хоть и по сердцу Варя ему. За каждую её прихоть требует плату. Пусть знает, что она должна ему уступать, потому как он мужик. Платы от хозяина Сидор никакой не получает, а деньги, которые ему Варя с нянькой за услуги дают, когда хозяина дома нет, в кабаке пропивает.
Бывало, что и корила его нянька:
- Непутёвый ты, Сидор. Ну-ка деньги пропиваешь. Грех-то какой! Сходил бы в церковь, покаялся.
- Церковь хоть и близко, да ходить склизко, а кабак далеко, да ходить легко, - отвечал обычно дворник.
Конечно, теперь не как раньше. Приходится довольствоваться кабаками низшего пошиба.
- Ну, Сидор, всё ли ладно было, пока мы отсутствовали? – услышал он голос хозяина.
- Всё тихо, мирно. Бог миловал.
Довольный купец приказал нести подарки в дом и сам вместе с дочерью поднялся на крыльцо по крутой лестнице, ведущей наверх сразу в просторные сени. Из сеней одна дверь вела в трапезную, дальше по коридору в горницу и в покои отца, другая в девичью светёлку.
- Рада? Скучала, значит без меня? – добрым ворчливым голосом спрашивал отец.- А я тебе жемчужное ожерелье привёз.
- Спасибо, батюшка, - весело блестела глазами Варя.
Разве мог Гаврила Петрович предполагать, что дочка радуется не так его приезду и подаркам, как возвращению молодого приказчика.
Купец часто уезжал на Балахнинские соляные варницы. Ему постоянно приходилось мотаться по торговым делам между Нижним Новгородом и Балахной. Чаще всего он ездил один, поручая приказчику заниматься делами в городе. А любимую дочь оставлял под присмотром няньки. Так любила старуха девушку, что потакала всем прихотям своей воспитанницы.
На этот раз приказчик с отцом уезжали вместе. Девушка очень скучала по любимому. Потому сегодня и была Варя особенно весела.
ВАРЯ СКУЧАЕТ
В тот зимний день с самого утра на небо наплыли тяжёлые облака, подул ветер. В горнице стоял полумрак. Даже у окна, где Варя сидела со своим рукоделием, было сумрачно. Девушка отложила его в сторону и прошла в свою светлицу. Посмотрела на себя в зеркало, висевшее на стене, поправила кокошник на голове. Осталась довольна собой. Потом открыла сундук с нарядами, стоявший в углу, но вздохнула и снова закрыла его. Подошла к своей занавесчатой кровати с пышной мягкой периной и подушками в изголовье. Варя мечтательно улыбнулась и поправила шитый подзор.
- Что маешься, голубушка? Скучно тебе, милая? – раздался ласковый нянькин голос. - Может Сидора с балалайкой позвать? Попоёшь, попляшешь, вот времечко незаметно и пролетит.
Раньше, бывало, любила Варя поплясать, сказки да песни нянины слушать, а теперь наскучили они ей. Другие мысли занимали девичью головку.
Вспомнилось лето. Под окном клумба с ромашками, бархатцами, незабудками. В огороде лук, репа, капуста, морковь, горох и подсолнухи. Семечки из подсолнухов всегда были самым лучшим лакомством для девушки. В небольшом садике вишнёвые, сливовые деревца и две яблоньки. Шла тогда Варя по садику, а навстречу ей Никита, приказчик отца. Смотрит он издали на неё с любовью, но подойти на глазах у всех не решается. Уж больно строг батюшка. А Вареньке так хочется поговорить с Никитой, взять его за руку и гулять по саду вместе с ним. До того нравится ей парень, что сил никаких нет!
Комнатушка приказчика располагалась в подклети рядом с кухней и каморками дворника, конюха и женской прислуги: кухарки, коровницы да горничной. Строго настрого запрещал Крапивин слугам подниматься наверх без разрешения и особой надобности. Но видела нянька взаимное влечение хозяйской дочери и приказчика. Понимала, как скучно девушке целыми днями дома сидеть. Сама когда-то молодая была. Вот и позволила ей старуха встречаться с Никитой в девичьей светёлке по вечерам, когда хозяин был в отъезде, а Сидор заваливался спать в своей каморке или уходил в кабак пропивать деньги, полученные от Вари за то, что скрывал от отца её мелкие шалости. Сама же нянька сидела в горнице, окна которой выходили во двор, на карауле, чтобы не пропустить возвращения хозяина и в случае чего вовремя предупредить об опасности. Не одну ночку провела Варенька в объятиях возлюбленного. Наглядеться на него не могла и сама дарила Никитушке свои ласки. Но, зная крутой нрав купца, боялись они признаться в своей любви Гавриле Петровичу. Непременно разлучил бы их этот суровый человек. Сразу бы выдал дочь замуж, а то чего доброго и в монастырь бы отправил, а молодого человека упёк в острог или сдал в солдаты. Ото всех сумели скрыть они свои свидания. Даже прислуга ни о чём не догадывалась. Никита со всеми женщинами, не только с хозяйской дочерью был обходителен. Варя всё своё время проводила с нянькой. На глазах у людей не выказывала своего расположения к приказчику. Лишь ревнивый Сидор замечал её мимолётные улыбки, обращённые к Никите.
Варя стала радоваться тому, что отец в отъезде, и вечером к ней в светлицу проберётся её любезный Никитушка. Появилось нестерпимое желание хотя бы взглянуть на милого дружка, и она позвала няньку прогуляться во двор. Однако приказчика нигде не было видно, наверно ушёл в город по делам. Только Сидор как обычно спорил о чём-то на скотном дворе с конюхом и коровницей. Похолодало, закружила позёмка.
- Пойдём-ка домой, Варенька. Не дай бог застудишься, - сказала нянька.
Варя неохотно побрела к крыльцу, но негромкий стук в ворота заставил её остановиться. Нянька открыла их, не дожидаясь дворника. Во двор вошла Марьица. Это была не её улица, но нищенка с первой встречи боготворила хозяйскую дочку. По просьбе Вари она изредка заглядывала в дом купца и приносила его обитателям все городские новости. По этой причине даже Сидор смирился с её появлением, а Варя всегда с радостью привечала Марьицу. Никогда не отпускала без приличного подаяния. Сейчас нищенка посинела от холода и дрожала так, что у неё начали стучать зубы, и она не могла вымолвить ни слова. Напрасно куталась женщина в свои лохмотья и старалась спрятать в рукава рваного салопа окоченевшие руки.
- Да ты продрогла вся! – воскликнула Варя.
Тут во двор вышла кухарка с помойным ведром.
- Наталья, сведи Марьицу в кухню, чтобы погрелась, не то пропадёт баба, - сказала нянька.
- И дай ей горячих щей, - прибавили девушка.
Кухарка кивнула, и они вместе с нищенкой спустились в подклеть.
- И шаль мою, что на сундуке лежит, надо Марьице отдать, - сказала Варя. – У неё один край моль изъела.
- Она почти новая, - запротестовала нянька, - я её себе хотела взять.
- Я тебе другую подарю, - успокоила её девушка.
Тут на дерево села большая ворона, громко закаркала, затем поднялась и полетела по направлению к церкви.
- Батюшки светы! – всполошилась старуха. – Не к добру это! Самая верная примета, что в доме покойник будет!
- Ты что говоришь, нянька! – заругала её Варя. – Некому у нас в доме помирать!
Потом испугалась:
- Вдруг с батюшкой в дороге что-то приключится! Вон как метёт!
- Твоего батюшку ангел-хранитель сторожит. И сам он человек прозорливый. Может предугадывать напасти, - успокоила нянька девушку. – Да и не собирался Гаврила Петрович ноне воротиться. Пожалуй, дня два ещё в отъезде будет. Сама-то поберегись, не захворай. Идём в избу.
Варя повеселела и тут же забыла обо всех приметах. Какое ей дело до других, коли с батюшкой ничего не случиться, и они с нянькой живы и здоровы.
Нянька понесла нищенке шаль, а Варя принялась слоняться по дому, в томительном ожидании вечера.
РОКОВАЯ СЛУЧАЙНОСТЬ
Ох, как обрадовалась Варя появлению Никиты! Бросилась к нему на шею и крепко расцеловала. Не ждали они возвращения Гаврилы Петровича и как обычно, не чуя беды, миловались на мягкой перине. Надеялись, что нянька предупредит в случае чего. Вьюжило на улице, ветер гулял. Вот старуха, видно, и задремала у окошка под вой ветра. Не услышала она, как въехал хозяин во двор. Опомнилась лишь, когда его тяжёлые шаги загремели на лестнице. Взметнулась в светёлку и зашептала в испуге:
- Пропала моя головушка! Гаврила Петрович вернулся! Мечется, не знает, что делать. А Варенька с Никитой и вовсе растерялись. Вскочили с постели, начали одежду на себе оправлять. Наконец, придумала нянька единственный выход: подняла перину на девичьей постели и приказала парню залезть под неё. Только успел Никита схорониться, как вошёл отец, чтобы поздороваться с дочерью и благословить её на сон грядущий. А она уже скромно предстала перед ним, стараясь загородить собой кровать.
- Ты уж, видать, спать собралась, а я вот только приехал. Раньше не получилось. Непогода в дороге задержала. Чуть выбрались из сугробов. В некоторых местах пришлось самим сани толкать. Страх, как устал, - говорил тем временем Гаврила Петрович, проходя вперёд и усаживаясь на постель дочери.
Варя с нянькой замерли от испуга. Купец взглянул на дочь и обеспокоено спросил:
- Чего ты, Варенька, вроде бледная какая-то? Не захворала ли?
- Не знаю, батюшка, только что-то всю головушку разломило. Потому и спать рано собралась.
- Ну, ложись, отдыхай, голубушка. Доброго здоровья тебе да спокойного сна. И мне надо отдышаться после такого трудного пути. Да, к слову, не знаете, что это Никита меня встречать не вышел? И в каморке его нет. Куда он, на ночь глядя, мог податься? Уж не кралю ли завёл? А? Как вы думаете?
- Не видали, не слыхали, – поспешила с ответом нянька. Гаврила Петрович поднялся, перекрестил дочь и ушёл к себе.
Бросились Варя с нянькой к кровати, подняли перину, а Никитушка там не живой лежит. Задохнулся под периной, пока хозяин на ней сидел.
- Чего теперь делать будем?! – ужаснулась старуха.
- Что я батюшке скажу!? - рыдала Варя. – Страх, как стыдно мне перед ним!
- А меня он со двора прогонит за потворство, - вторила ей нянька. – Скрыть надо эту беду ото всех. Вытащить из дому и бросить за ворота.
Они дружно взялись за дело. Но не под силу было старухе с молоденькой девчонкой вытащить из дома мёртвого мужчину.
- Уж больно тяжёл. Вон, какой здоровенный мужик был. Придётся Сидора просить, - сказала нянька. – Уплатим ему. Отдадим все деньги, какие у нас есть, только бы властям не донёс.
- И батюшке бы не сказывал.
Старуха позвала дворника. Увидев бездыханное тело соперника, Сидор сразу обо всём догадался и недобро усмехнулся:
- Доигрались! Да тут острогом да каторгой пахнет! Ладно, выручу и на этот раз. Только копейками теперь не отделаетесь.
- За всё тебе уплатим, только унеси его отсюда и никому не сказывай! – взмолилась Варя.
Дворник принёс мешок, затолкал в него тело приказчика и понёс к Волге, чтобы спустить в прорубь.
БЕГЛЫЙ РЕКРУТ
Ещё два дня тому назад казалось, что весна полностью вступила в свои права. Вдруг неизвестно откуда на небо набежали тучи, заморосил мелкий дождь вперемежку со снегом. Ненастный день сменился тёмной непроглядной ночью. Дождь перестал, но дул порывистый холодный ветер. Как в народе говорится: в такую непогодь хороший хозяин собаку не выпустит. Но то собака, а человеку порой именно такая ночь бывает помощницей.
Вот и теперь по пустынной улочке, круто уходящей к Волге и старому Нижнему посаду, прячась в тени заборов, чтобы остаться незамеченным, крался беглый рекрут Иван Нечаев.
Горестные мысли одолевали парня. Случилось так, что осенью забрили Ивана в солдаты. Нелегкой оказалась армейская служба. Настолько невыносимыми стали для парня муштра и издевательства офицеров, что тяжело занедужил он и был отправлен в лазарет. Не надеялись лекари на его выздоровление. Унтер офицер даже мундир забрал, и с довольствия сняли. Затем и вовсе забыли о нём. Но Иван чудом выжил. Невмоготу ему стало, побоялся голодной смертью помереть и решил он бежать, вернуться домой. Ведь многие рекруты ещё по дороге сбежали. Но услышал Иван разговоры, что, коль дезертира поймают, то обратно вернут. Не хотелось парню попадаться на глаза властям, потому шёл он лесами, кормился Христовым именем.
Чудом миновал Иван все заслоны на дорогах, непроходимые чащи и болота. Ослабленный болезнью и долгой дорогой, с трудом добрался до Нижнего Новгорода. Совсем выбился из сил. Лёг парень под забором, закрыл глаза и подумал, что конец его настал. День как раз клонился к вечеру. Тут вдруг услышал он женский голос:
- Что с тобой, мил человек? Не помирать ли собрался?
Иван открыл глаза. Над ним склонилась нищенка.
- Видать час мой пришёл с жизнью расстаться, - прошептал Иван.
- Дом-от твой где?
- Далёко. Не дойти мне.
- Проезжая-то грамота у тебя есть?
- Нет.
- Выходит, гулящий человек?
- Выходит так.
- Жалко мне тебя, парень. Зазря здесь сгибнешь. Ведь молоденький ещё совсем. Я тебя, пожалуй, к знахарке отведу. Ненила завсегда несчастным да хворым помогает. Добрая она женщина. Коли выживешь, так потом расплатишься с ней за её доброту, а коли нет, значит так Бог велел. Как имя-то твоё?
- Иван.
- А я Марьица. Не запаило мне в жизни. Сиротой выросла. Но девка сильная работящая была. Нашёлся человек, который женился на мне. Жалко не зажился он на этом свете. Овдовела рано. Осталась с сыночком, да только и мальчишечка следом за отцом отправился на тот свет. Потом сама упала, руку покалечила. Работать теперь не могу. Избёнка моя развалилась. Приходится по миру ходить, чтобы с голоду не помереть. Бог спасёт Нениле. Приютила меня у себя в чуланчике. Сколько нас, горемычных, на белом свете! Никому мы не нужны. Потому друг дружке помогать надо. Слава Богу, ещё и добрые люди не отказывают в подаянии. Другой раз не только кусок, а и копейку дадут али из обносков чего.
Иван шёл, чуть передвигая ноги и опираясь на плечо Марьицы. Её голос доносился до него, будто откуда-то издалека. Он хотел сказать, что тоже собирал по дороге милостыню, но не было сил.
Наконец, они подошли к простой низкой избе. Навстречу им вышла хозяйка, круглолицая с добрыми голубыми глазами женщина лет сорока.
- Вот недужного тебе привела, - сказала Марьица, усаживая Ивана на лавку. – Чуть под забором не окочурился.
- Здравствуйте! – снял шапку Иван.
Догадавшись, кто он такой, знахарка испугалась.
- Только бы никто тебя не опознал. Глянь-ка, лоб-от бритый ещё не весь зарос, - боязливо оглядываясь, говорила она. – Меня непременно накажут за укрывательство беглого рекрута. Стенька ярыжка* без конца тут вертится. Уж больно дурён. Надо и не надо
Ну, ладно… Будет допытываться, скажу, что на государевы работы парня брали и по болезни отпустили, объявили заразным. Положу тебя на полати, голову тебе тряпицей завяжу.
Иван сильно кашлял. Ненила поила его чаем с душицей, отваром из мать-мачехи и шалфеем с молоком.
- Мы из рода Мухановских, - рассказывала она. – Мой прадед Емельян числился в Аптекарском приказе в лекарях и травниках. Жил сперва в Москве, а потом был отпущен в Нижний Новгород для сбора трав. Всей
*Ярыга, ярыжка – бездомный пьяница, мошенник. Ярыги часто выполняли поручения полицейского характера (подглядывали, доносили)
полицмейстеру доносит.
семьёй собирали они почечуйные травы, чемерицу,
землянику, можжевёловые ягоды, жёлуди, у шиповника цвет и ягоды. Всякую травку в своё время. Не перечислить разные цветы да коренья. И на подводах отправляли в Москву для московских и походных аптек.
Теперь какими-то каплями хворых лечат, а мы по старинке живём. Торгую травками в Нижнем посаде. Шалфей хорошо для сбитня берут
Стараниями знахарки Иван начал поправляться. Надо было думать, что дальше делать. Он не хотел навлечь беду на Ненилу. Оставаться в городе было опасно.
- За Волгу тебе надобно переправляться. Я сама их тех краёв. Там в лесах вольного люду много живёт, - посоветовала Марьица.
- И солдаты, я слыхала, нос туда редко кажут, - поддержала её Ненила. – Скоро лето, не застудишься. Присмотришься там. Может, в какой-то деревне тебя работать наймут. В лесах паспортов не спрашивают. Бог даст, приживёшься, и примут за своего. Вот как ночи потемнее станут, спустишься к реке, найдёшь перевозчика.
- За переправу грошик требуют, али залог какой, - вздохнула Марьица. – Выручила бы я тебя, да у самой ничего нет. Вот разве только снедью с тобой поделиться, что ноне насобирала.
Она положила ему в котомку ломоть хлеба, пару вяленых рыбок и луковицу.
- От мужа моего покойного опояска осталась. Пожалуй, отдам я тебе её, - решила знахарка.- Этой опояской и расплатишься.
С того разговора прошла неделя. Ночи стояли лунные, поэтому Ивану пришлось задержаться у Ненилы. Наконец, настала подходящая ночь. Кутаясь от ветра в старый зипун, парень двинулся вниз по направлению к реке. Он с благодарностью думал о женщинах, не бросивших его на произвол судьбы, и поклялся при первой же возможности отплатить им за их добро добром.
НА ПОЖАРЕ
Неожиданно впереди послышались голоса. Это могли быть помощники полицмейстера хожалые, обходившие по ночам улицы города. Ивану пришлось вернуться наверх и спрятаться в кустах на краю оврага. Голоса смолкли. Поразмыслив, беглец решил, что безопаснее будет спуститься к реке по склону оврага. Он стал пробираться по кустам, отыскивая удобный спуск, и тут увидел тёмное приземистое строение. Иван подошёл к двери. По ёлкам, прибитым над входом, понял, что это дешёвый кабак. Оттуда слышалась ругань, топот, удары. Видимо, там дрались. Иван вновь направился к оврагу. Вдруг хлопнула дверь. Парень затаился. Из дома с фонарём в руке выбежала женщина и стала торопливо что-то подкладывать под каждый угол дома. В темноте невозможно было ни разглядеть её лица, ни определить возраст. Иван, не догадываясь, зачем она это делает, с любопытством наблюдал за женщиной. Но то, что произошло дальше, привело его в ужас: подожжённый с помощью фонаря с четырёх углов деревянный сруб вспыхнул ярким факелом. Забыв об осторожности, Иван выскочил из укрытия и подбежал к женщине:
- Что ты наделала!?
Поджигательница повернула к нему лицо. Платок с головы упал ей на плечи. Парень с удивлением увидел совсем молодую простоволосую девушку в нарядном сарафане и богатой душегрейке, отделанной мехом куницы. Взглянув на него безумными глазами, она захохотала:
- Никто не выйдет! Все сгорят в бесовском огне! В гиене огненной!
«Умом тронулась!» - подумал Иван. Он ещё раз внимательно посмотрел на девушку, увидел, какая она красавица, и ему стало жалко поджигательницу. Девушка с восторгом любовалась пожаром и не собиралась убегать или прятаться. Ведь сейчас сбегутся люди, схватят виновницу и приговорят её к колодкам и каторге. Зачем она это сделала? Может, какая-то беда с ней приключилась или вправду сумасшедшая? Ивану захотелось узнать, кто она такая. Похоже из богатой семьи. Душегрейка на ней цветастая, дорогим мехом отделана. Он схватил девушку за руку и потащил в овраг в густые заросли кустов. Пригнув ветки ивняка, посадил её на них и приказал:
- Сиди тут и носа не высовывай!
Девушка рванулась в сторону, но он удержал её:
- Хочешь, чтоб тебя плетями наказали и в острог посадили?
Несчастная притихла и послушно опустилась на землю. Иван поднялся наверх. Вокруг горящего дома собирались люди.
- Я недавно отсель ушёл, - говорил рыжебородый мужик. – Человек семь там гуляли. Потом ещё один пришёл. С девкой. Перепились все, а у меня деньги кончились, да и не люблю такую бражку. Непременно драка будет. Вот и ушёл.
- Ушёл от греха, вот Бог тебя и миловал, - рассудила толстая баба в чёрном платке.
- Видать, подпалил кто-то, - предположил другой зритель, известный всем Стенька ярыжка.
Ярыжка был худой сутулый человек с бледной землистого цвета физиономией и маленькими, будто поросячьими, зеленовато-серыми глазами в синем поношенном полотняном сюртуке явно с чужого плеча и залатанных штанах. Нередко он ходил по дворам за подаянием, однако известен был как соглядатай и доносчик. Шатаясь по городу, Стенька выискивал «злоумышленников» и доносил на них начальству. Неважно, что частенько эти люди были ни в чём не виноваты. Полицмейстер ценил рвение ярыжки, выдавая ему, время от времени, небольшое вознаграждение.
Вот и сейчас Стенька деловито топтался возле пожарища, видимо стараясь разобраться в случившемся.
– Я самый первый прибёг, - сказал молодой парень в войлочной шляпе с оторочкой и тремя птичьими перьями, прикреплёнными к тулье. - Дверь-то лопатой припёрта была. Никак им не выйти. Я отпер, покричал, никто не отозвался. А взойти побоялся: крыша рушиться начала.
- Теперича уж никому не поможешь. Ладно, хоть на дома огонь не перекинулся. Хоть кабак-от и на отшибе стоял, а ветер больно силён. Хорошо в другую сторону дует. Поутру увидим, кто там сгорел, - зевнул рыжебородый.
Народ разошёлся. Лишь Стенька кружил около сгоревшего кабака, надеясь ещё что-нибудь разнюхать, чтобы завтра доложить полицмейстеру о поджигателе и получить причитающееся вознаграждение. При свете отблесков догорающего огня ярыжка осмотрел прилегающие кусты в надежде, что виновник прячется где-то поблизости. Никого не обнаружив, улёгся прямо на тёплую золу около сгоревшего кабака. Лишь только забрезжил рассвет, появились жители близлежащих домов и начали баграми растаскивать брёвна. Ярыжка тоже среди обгоревших брёвен пытался высмотреть какую-нибудь полезную для себя вещицу.
- Сколь человек, говоришь, там гуляло? - спросил он у рыжебородого мужика, бывшего на пожаре ночью.
- Я видал восемь мужиков и одну бабу, - ответил тот.
Под развалинами действительно оказалось восемь обгоревших мужских трупов.
- Хм! А баба-то видать выскочила, - подивился здоровенный мужик с топором в руке.
- Она и подожгла, - догадался Стенька.- Дверь-то лопатой была припёрта, чтоб никто не вышел. Вот злодейка! Надобно её найти и полицмейстеру сдать. Чтобы другим неповадно было, на каторгу отправить.
Стенька пронзительно глянул на рыжебородого:
- Ты, сказывал, эту бабу видал, когда уходил. Какова она из себя.
- Не разглядел. В платок зелёный она закуталась. Правда, молодой девкой показалась. Хорошо сряжена. Ещё чудно мне стало в этом притоне богатую девицу зреть. Да только подумал, что не моё это дело.
Хотя разочарованный ярыжка и отправился восвояси, но не оставил мысли найти поджигательницу. Ведь если поджигательница окажется из богатого дома, то вовсе не обязательно выдавать её властям. Родные любые деньги дадут, чтобы девку спасти.
ПОДЖИГАТЕЛЬНИЦА
Иван сразу узнал ярыжку. Помня о подлой Стенькиной натуре, он постарался не только не попадаться ему на глаза, но и поспешил к дожидавшейся его девушке. Та сидела на том же месте, будто в каком-то оцепенении.
- Тебя как зовут? - спросил он.
- Не знаю, - последовал ответ.
Парень удивился, но снова приступил к расспросам:
- Ты чья? Пойдём, я тебя домой отведу. Где живёшь?
Девушка испуганно взглянула на него и вновь ответила:
- Не знаю.
Оставаться дольше на этом месте было опасно, поэтому он снова потянул её за руку:
- Подымайся, бежать надо, пока люди тебя не нашли.
Она встала и, ни слова не говоря, покорно последовала за ним. Тем временем Иван прикидывал, что ему делать с ней дальше. Бросить её на произвол судьбы ему не хотелось. Что-то подсказывало парню, что не от хорошей жизни помешалась девушка. Брать с собой за реку нельзя, потому что он сам не знает, что его там ждёт. Придётся вернуться к Нениле. Может, знахарка сумеет вернуть несчастной память. Тогда они с Марьицей и отведут её домой.
В кромешной тьме, цепляясь за кусты, беглецы спустились с кручи, прошли вдоль ручья, бегущего по дну оврага, и вновь поднялись наверх. Дом знахарки стоял отсюда совсем недалеко, поэтому они проскользнули к нему никем не замеченные. Полусонная Ненила, открыв дверь, отшатнулась:
- Откуда ты взялся? Да никак не один! Пошто возвернулся? Я думала, ты чай уж на той стороне гуляешь.
- Прости меня Христа ради! – взмолился Иван. – Приюти на время девицу! Несчастная она! Не помнящая родства! Натворила делов и рассудка лишилась. Не помнит, чья она и как зовут. Может, у тебя поживёт, успокоится и вспомнит. Тогда отведёшь её домой.
Знахарка внимательно посмотрела на нежданную гостью. Девушка стояла с безучастным отрешённым видом, но Нениле показалось, что где-то в глубине её глаз прячется осмысленное внимание, с которым она прислушивается к их разговору.
- Как звать тебя? – спросила женщина.
- Не знаю, - равнодушно ответила девица.
- А ты вспомни, - настаивала знахарка.
- Не помню, - помолчав, ответила гостья.
- Может, Марфа, Анна, Палаша, Наталья, Марья? – перечисляла Ненила.
Однако девушка только качала головой.
- Ладно, пока не вспомнишь, буду звать тебя Дуняшей, -решила хозяйка и поманила Ивана за собой в сени.
- Сказывай, где ты её подобрал?
В это время из чулана вышла Марьица и тоже прислушалась к разговору.
- Поджигательница она. Кабак подожгла, что на краю оврага стоял, а там мужики были, - пояснил Иван. - Лопатой дверь припёрла, чтобы не вышли. Видать, сгорели все.
- Как она попала туда? – удивилась знахарка. – Знала я это заведение. Что ни на есть наихудшее. Самые ничтожные люди там гуляют, а девица, похоже, из хорошей семьи. Сарафан и душегрейка на ней богатые.
- Вот я и подумал: коли вспомнит она себя, отведёшь к родным, так и награду можешь получить. Только никому сказывать не надобно, что поджигательница она. И так, видать, натерпелась. Не иначе от обиды она беду сотворила.
Марьице стало страх интересно посмотреть на поджигательницу. Она вошла в горницу и остолбенела: на лавке сидела знакомая ей девушка.
- Господи! Как ты сюда попала? Что с тобой приключилось? – ахнула она.
Девушка, взглянув на нищенку, вдруг упала ей в ноги:
- Марьица, милая, не выдавай меня!
- Пойдём, отведу тебя к отцу!
Нищенка подняла её и снова усадила на лавку.
- Нет! Нет! Меня в кандалы закуют и на каторгу пошлют!
- Варенька, успокойся, никому не скажу, что ты поджигательница! Разве можно забыть твою доброту! Сколько раз ты мне помогала, от голода да от холода меня спасала. Лихо помнится, а добро век не забудется.
- Не сказывай, что меня Варей зовут! Пущай Дуняшкой буду. А батюшки всё одно дома нет. В отъезде. Заступиться за меня некому будет. Посадят меня в острог, наденут колодки, закуют в цепи и отправят на каторгу, потому как убивица я и поджигательница.
- А нянька твоя где? Может, она тебя спрячет?
- Померла нянька.
- Дворник у вас ещё там был. Здоровенный, помнится, мужик. Неужто не заступится!
Девушка вдруг взглянула на Марьицу безумным взглядом и захохотала:
- Сгорел Сидор в гиене огненной! Не будет больше меня заставлять мужиков развлекать! Петь да плясать перед ними!
Она склонилась к уху собеседницы и горячо зашептала:
- Они меня хотели зарезать и в овраге закопать, да я не далась!
- Расскажи, что с тобой приключилось? Как ты в этом притоне оказалась? – ужаснулась женщина
Но на Варю вдруг снова напала апатия.
- Не знаю, - вновь, словно в забытьи, ответила она, - не помню.
Вошли Ненила с Иваном, но на все их расспросы девушка не ответила ни одного слова. Она сидела, словно в полудрёме, уставившись в одну точку.
- Что мне с вами делать? – развела руками знахарка. – Полезайте покамест на полати и сидите тихо. Неровен час, ярыжка закатится.
Едва беглецы скрылись на полатях, как в избу ввалился Стенька с последними новостями.
- Слыхали!? Кабак у оврага сгорел! Восемь мужиков погибель там нашли. Девка, бают, подожгла.
- Нет, эти слухи до нас пока не дошли, - спокойно ответила хозяйка.
- На дома-то огонь не перекинулся? – поинтересовалась Марьица.
- Дома огонь миловал.
- Слава Богу! Я как раз по этой улице милостыню собираю, - перекрестилась нищенка. – Пойду. Пора мне.
- И я пойду, - сказал ярыжка. - Буду поджигательницу искать. Сдам её властям - награду за это получу. Она в нарядном сарафане и в богатой душегрейке. Один мужик там, на пожаре, сказывал. Ты, Марьица, пойдёшь в одну сторону, а я в другую. Коли встретишь такую девку, мне покажи. Далёко убежать она не могла. Сперва лишку тёмно было, а потом народ у пожарища толпился. Я, как вознаграждение получу, дак с тобой поделюсь маненько.
- Ладно, коль увижу, сразу скажу. Пойдём и вместе искать будем, - охотно согласилась нищенка, чтобы не вызвать у Стеньки подозрения и поскорее увести его из избы.
Нищенка с ярыжкой ушли, хозяйка принялась топить печку, а беглецы, утомлённые бессонной ночью и переживаниями, погрузились в тревожный сон.
ПЕРЕОДЕВАНИЕ
Больше всего хотелось бы Варе Крапивиной забыть те ужасы, что ей пришлось пережить за последнее время. Порой девушке даже казалось, что она действительно не может вспомнить ни своё имя, ни родных. Больше всего Варя сейчас боялась каторги и встречи с отцом. Стыдилась признаться ему в своих грехах и проступках. Потому и умоляла Марьицу не отводить её домой. После обещания нищенки не выдать её, Варей вновь овладело безразличие ко всему, что происходило вокруг. Несчастной хотелось лечь и умереть, поэтому она безропотно забралась на полати. Однако стоило девушке закрыть глаза, как всё, что она хотела забыть, живой картиной всплыло в её беспокойных сновидениях.
Снился родной дом. Почему-то перед глазами встала голландская печь с широкой лежанкой, сложенная по немецкому образцу и облицованная балахонскими изразцами. Топили её из горницы, но одним боком выходила она в Варину уютную светёлку. В светёлке столик, зеркало на стене, на постели перина, а поверх её две большие подушки. Будто поднимает нянька перину, а под ней лежит бездыханный Никита.
Лишь к несчастной вернулось это тяжёлое воспоминание, заметалась она на полатях в жестокой горячке. Бредить начала. Иван проснулся и стал внимательно прислушиваться к её бреду. Девушка плакала и сетовала на то, как ей стыдно признаться батюшке в своей вине, и что боится она острога и каторги. Потом вспомнила какого-то Сидора и стала умолять его:
- Помоги, Сидор!.. Не желали мы с нянькой Никитиной смерти!.. Ненароком он задохнулся!.. Возьми все мои деньги!… Только не говори отцу! Вынеси из дому покойного, спрячь!… Не доноси на меня властям!… Не хочу на каторгу!
В сенях послышались торопливые шаги, и в избу вошла Марьица.
- Что как рано? – удивилась хозяйка.
- Девицу спасать! - торопливо заговорила нищенка. – Стенька всех на ноги поднял. Ищет поджигательницу в богатом наряде. Не дай Бог, увидит здесь шёлковый сарафан да душегрейку цветастую, беды не оберёмся. Переодеть её надобно и домой проводить.
- Ты знаешь, чья она? – удивился Иван.
- Не знаю. Вроде бы видала в каком-то доме, да уж позабыла. Надо поискать, - слукавила женщина. - Вот только, где ей сряду взять?
- Придётся мне в укладке в своих сарафанах поискать. Они у меня не шёлковые, а из рядна да миткаля. Глядишь, найдём для сумасбродки одёжку впору, - сказала Ненила и принялась рыться в большом сундуке.
- А шёлковый сарафан да душегрейку положи себе, - подсказала Марьица. – Это тебе и за сокрытие девицы, и за её лечение будет. У неё, небось, таких нарядов не один сундук. Давай перерядим её, пока Стенька не пришёл.
Женщины, выпроводив Ивана в сени, принялись переодевать Варю.
- Куда она такая хворая? - сокрушалась нищенка. – Глянь-ка, огнём горит.
Девушка вдруг начала вырываться из их рук и закричала:
- Пусти меня, Сидор! Не хочу твоей полюбовницей быть! Не пойду с тобой в кабак! Не буду там петь да плясать!
- Вон оно что! – начала догадываться Марьица. – Ну и злодей этот Сидор! Выходит, поделом она подожгла всю эту бражку.
- Кто он такой этот Сидор? Ты знаешь его? – допытывалась Ненила.
- Сама слышишь, изверг какой-то, - ушла от правдивого ответа Марьица. – До чего девицу довёл!
А Варю снова оглушили воспоминания. Смерть няньки обернулась для неё настоящей трагедией. Не стало у девушки единственной защитницы. Сидор начал вести себя с ней хамски. Шантажировал, требовал денег. Иначе грозился, что донесёт, и её за убийство посадят в тюрьму, заклеймят, накажут на площади при всём народе плетями или отправят на каторгу. Варя видела на улице скованных попарно на одном пруту узников острога и готова была на всё, лишь бы не разделить с ними свою судьбу. Отец замечал бледность, смятение и тревожное состояние дочери, но думал, что Варе скучно и грустно из-за смерти няньки, поэтому пора её выдать замуж. Как только в мае ушла полая вода и начали подсыхать дороги, он отправился к своему знакомому купцу, жившему в соседнем уезде. У купца был сын, и Крапивин замыслил породниться с этой богатой семьёй.
- Батюшка, возьми меня с собой, - попросила Варя.
- Не торопись, - засмеялся отец, - успеешь замуж. Порядок такой, что жених должен к невесте свататься. А то ещё подумают, будто я тебя навяливаю. Вечера горничная Манефа с тобой коротать будет, чтоб одной тебе не скучать. Через две недели вернусь.
Страшно было оставаться Варе одной, но и разговоры с горничной тоже не радовали. Однако не решилась она ни перечить отцу, ни повиниться перед ним. Настолько увязла девушка в своей беде, что не имела представления, как ей дальше поступить. Восемнадцать лет просидела она за высоким забором отцовского дома. Почти не знала, чем живут люди там на воле. Уличная жизнь страшила её. И не с кем было посоветоваться.
После отъезда отца Варя отдала дворнику все свои драгоценности. Но тому нужна была сама девушка. Варя не переставала содрогаться от прикосновений женских рук переодевавших её. Ей казалось, что это Сидор вновь требует её ласк.
Вдруг спасительницам показалось, что совсем покинули несчастную силы. Она разом обмякла у них на руках.
- Уж не померла ли?! – испугалась Марьица.
- Покамест нет, - ответила знахарка, осмотрев больную.
Они торопливо стали натягивать на неё сарафан.
Тем временем Варя переживала новые муки. Вновь она увидела родной дом и двор, куда внесли Никиту. После вскрытия реки рыбаки сетями зацепили утопленника и вытащили на берег. Мешок и холод не позволили ни рыбам, ни воде сделать его неузнаваемым. Парня сразу опознали и дали знать о том Гавриле Петровичу. Купец очень сокрушался, что нехорошо думал и говорил о приказчике, потому что тот исчез, не закончив дела с заказчиками. Теперь, чтобы загладить свою вину, он взял все расходы по погребению на себя.
Варя не могла удержаться, чтобы не взглянуть на покойника, и увидела совершенно незнакомого ей человека. Девушке даже показалось странным, что его вид не пробудил в её душе даже простой жалости. Она уже столько пережила из-за этой нелепой случайности, что лишь досадовала на себя за свою ветреность. От былой любви не осталось и следа. Только страх, что отец узнает о её поведении, и сожаление о совершённом грехе беспокоили Варю.
Наконец, сделав своё дело, женщины оставили девушку в покое. Однако она продолжала метаться в горячечном бреду. Позвали из сеней Ивана.
- Ну и заботушку ты на мои плечи взвалил, - огорчённо покачала головой Ненила. – Боюсь, ночь не переживёт девица. С меня спросят, откуда взялась. А хоронить, кто будет?
- Не тревожься, - перебила её Марьица. – Авось, к утру оклемается или объявятся родственники. Может, искать начнут.
- Я тоже никуда не пойду, - заявил Иван. - Дождусь, как решится её судьба.
Знахарка осторожно выглянула во двор:
- Не приведи господи, Стенька сунет нос в наши дела. Батюшки! Истинно черти опять его сюда несут! Тебе самому Иван прятаться от него надо. Он уж допытывался, куда ты подевался. Подозрения у него какие-то насчёт тебя. Я сказала, что полегчало тебе, и ты в свою деревню ушёл, да будто запамятовала я, в какую. Схоронись пока в закуте, а мы с Марьицей выпроводим ярыжку. Не дай бог, услышит бред девицы и догадается, в чём дело.
Иван послушно полез в закут, а женщины вышли в сени навстречу непрошенному гостю.
- Ты чего это, Марьица, здесь делаешь? - подозрительно спросил Стенька.
- На пожарище ходила, сама всё разузнала, вот и пришла Нениле рассказать, - объяснила та. – Теперича побираться пойду.
- Не позабудь про поджигательницу вызнавать, - напомнил ярыжка.
- Мне самой это интересно, коли ты наградой поделишься, - ответила нищенка. – А то ведь одурачишь. С тебя станется.
- Сказал, поделюсь! – рассердился он.
- Ну, и ладно, - смиренно согласилась Марьица, поспешив выйти за дверь.
- А тебе что Стенька надобно? – спросила хозяйка. – Говори, а то я по делам собралась.
В это время из избы донёсся стон девушки.
- А там у тебя кто? – встрепенулся он.
- Вечор девицу на улице подобрала. Так расхворалась бедная, что в беспамятство впала. Вот придёт в себя, узнаю, откуда пришла, тогда и к родным отправлю. А пока оставила её ночевать.
Знахарка не раз помогала попавшим в беду людям, поэтому Стеньку это не удивило. Когда-то она его самого выходила на своих полатях. Однако ярыжка слыл человеком подозрительным, поэтому потребовал:
- Покажи мне её! Может, ты поджигательницу прячешь?
- Пожар-от, сказывают, ночью приключился, а я девушку ещё засветло подобрала, - попыталась отговориться знахарка. - Про ту бают, что нарядная да богатая, а эта из самых бедных.
- Покажи! – приказал ярыжка.
Чтобы не возбудить у доносчика подозрения, женщина со страхом в душе подвела его к полатям. Он заглянул, но вид больной не вызвал у него никаких подозрений, поэтому только сказал:
- Родных надо найти. А коли нет, властям донести. Вдруг беглая какая.
- Вот оклемается немножко, тогда и спросим, чья она, - ответила Ненила.
Стенька ушёл и как раз во время. У Вари начались самые страшные последние видения.
ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ОПАСНОСТИ
Девушка уже собралась ложиться в постель, когда к ней в светёлку, ни от кого не таясь, ввалился пьяный Сидор и приказал:
- Денег давай!
- Нет у меня больше ни копейки, - заплакала Варя.
- Ну, отцовы подарки вынимай!
- Всё я тебе уж отдала! Отстань от меня! – взмолилась девушка. – Подожди, батюшка приедет, привезёт подарки, отдам я их тебе!
- Неколи мне дожидаться! Тогда сряжайся! Со мной пойдёшь!
- Куда на ночь глядя?! – испугалась она. – Не пойду я с тобой!
- Гулять вместе будем! А не пойдёшь, дак знаешь, что тебе будет! Давай-ка быстрей! Сарафан не тот, что дома носишь, а шёлковый надевай! Не позорь меня! Скажут ещё, что с нищенкой гуляю! – куражился дворник.
Видя её нерешительность, Сидор схватил Варю за плечо и толкнул к сундуку с праздничными нарядами. У девушки не было ни сил, ни воли сопротивляться его жестокости. Она покорно одела то, что он велел, накрылась платком, и они вышли за ворота.
Негодяй тащил её за руку по тёмным ухабистым улочкам. Спотыкаясь на каждом шагу, Варя не представляла, куда он её ведёт. Ей овладело чувство безразличия, душу заполнила какая-то обречённость.
Наконец, показалась деревянная изба, стоящая на краю оврага. Над входом висели зелёные еловые ветки. Они прошли через сени, которые освещались фонарём, стоящим на полке. Варя чуть не упала через лопату, валявшуюся у порога. Сидор вновь схватил её за руку и втолкнул в следующую дверь. Как только девушка очутилась в прокуренном, заплёванном, полутёмном помещении кабака, ею снова овладел страх. У стола сидели пьяные мужики. Около стойки целовальник в синей рубахе и жилетке черпал водку из стоящего перед ним чана кружками, висевшими на стене на крючках у него за спиной. Мужики подходили, бросали на стойку деньги и требовали:
- Дай крючок в три копейки! А мне дай в пятак!
И целовальник наливал на пятак кружку большего размера, чем на три копейки.
- Вот и Сидор пожаловал, - приветствовал он новых посетителей, - и не один. Ну, какую тебе налить?
- Нету у меня ноне денег, - отвечал дворник. – Девку привёл. Она заместо платы для твоих гостей петь да плясать будет. И тебя ублажать, коли захочешь.
Целовальник подошёл к Варе, сдёрнул у неё с головы платок и нехорошо усмехнулся:
- Подходяще. С такой и побаловаться можно. Пей, сколь влезет. Держи для началу кружку в пятак! А ты, девка, пой да пляши, нас весели. Васька, ну-ка подыграй!
У одного из мужиков в руках появилась балалайка, и он заиграл плясовую. Варя вся сжалась от страха и замерла.
– Пляши, не то хуже будет! – грозно прикрикнул на неё Сидор. - Зараз в цепях да колодках подаяние собирать пойдёшь!
- Для начала пущай горло промочит, - сказал хозяин, подавая ей кружку с водкой.
Она отпрянула, но он приказал:
- Пей! Неча артачиться! У нас разговор короток. Не будешь слушаться, мигом тюкнем и зароем в овраге. Век никто не сыщет.
Целовальник страшил девушку больше, чем Сидор, поэтому она покорно отхлебнула из кружки и пошла плясать.
Вскоре Сидор свалился под лавку, а остальные пьяные мужики начали спорить. Ругань переросла в драку. Целовальник толкнул Варю к стойке:
- Дожидайся меня тут, пока я их уйму, - велел он.
Вино не только взбодрило Варю, но придало решимости. В голове появилась мысль, что пора избавиться от этого кошмара. Девушка с содроганием вспомнила лопату, валявшуюся в сенях. Вдруг убьют и зароют в овраге. Надо бы убежать, но они всё равно догонят. А что, если их запереть. Припереть дверь лопатой и наутёк. Она подняла сброшенный платок, осторожно пробралась к двери и выскользнула в сени. Увлечённые потасовкой завсегдатаи кабака не обратили на неё никакого внимания. Хозяину даже в голову не пришло, что молоденькая девица может решиться на побег в такую пору в таком месте. Увидев её за порогом, он бросился следом. Варя, между тем, быстро подняла лопату и накрепко припёрла ей дверь. Целовальник начал стучать и кричать:
- Сумасбродка, открой дверь! Всё одно сейчас выломаем! Одна отсель не выберешься! Догоним, тогда уж тебе не сдобровать!
Дверь вздрагивала под тяжёлыми ударами. Варей овладело отчаяние. Тут взгляд девушки упал на фонарь, и она поняла, что должна сделать.
Сейчас в бреду перед её глазами вновь и вновь вспыхивало пламя пожарища. Девушка металась, стонала, плакала…
И тут в её сознание пробилась мысль, что теперь ей некого бояться. И Сидор, и целовальник сгорели. Никто теперь не сможет причинить ей зла. На душе вдруг стало легко и спокойно. Она глубоко вздохнула и погрузилась в здоровый сон. Молодой организм пересилил болезнь. Кризис миновал.
ПЕРЕПОЛОХ В ДОМЕ КУПЦА
Горничная Манефа боялась Сидора больше, чем строгого хозяина. Угодливый и изворотливый перед Гаврилой Петровичем к остальной прислуге в доме дворник относился с величайшим презрением. Все знали, что купец полностью доверяет сыну своего прежнего друга, и уверился в его исправлении. Но ради порядка ждал, пока кончится срок отработки долга, чтобы больше парню неповадно было так себя вести. В отсутствие хозяина, если Сидор являлся из кабака в величайшем подпитии, женщины накрепко закрывали двери своей каморки. Как говорится, от греха подальше. Когда же прислуга заметила, что он стал наведываться к Варе в светлицу, никто не осмелился сказать об этом отцу. Шептались, но боялись дворника. Такой и убить может. К тому же новый приказчик, которого Гаврила Петрович взял вместо задушенного и утопленного Никиты, посоветовал не вмешиваться в это дело. У хозяйской дочери своя голова на плечах должна быть. Сама должна решать, кого ей принимать в своей светлице.
Обнаружив отсутствие девушки, все всполошились. Хватились и Сидора. Сначала подумали, что Варя не хочет выходить замуж за приготовленного отцом жениха, поэтому сбежала с дворником. Манефа на свой риск и страх поднялась в светлицу и с удивлением обнаружила все девичьи наряды и сундуки на прежнем месте. И выездная лошадь стояла в конюшне. Сидор ни за что не сбежал бы с пустыми руками. На него это было совсем непохоже. Люди ломали голову, где искать хозяйскую дочь и какой держать ответ перед отцом, который должен завтра вернуться? Вся дворня бросилась на поиски пропавшей девушки.
Перед обедом во дворе появилась Марьица. Манефа всегда недолюбливала нищенку, но сейчас обрадовалась её приходу.
- Горе-то у нас какое! – начала жаловаться горничная, обливаясь слезами. – Хозяйская дочь пропала! То ли с Сидором сбежала, то ли дворник увёл её силой. С него станется! Что мы хозяину скажем, как он вернётся?! Где Варю искать!? Вдруг девушки и в живых уж нет! Гаврила Петрович не простит нам, что не доглядели! Всех нас изведёт! А меня вперёд всех. Нянька у ней померла, вот он и велел мне, пока сам в отъезде, дочь в её светёлке сторожить!
- Как же ты хозяйку не уберегла? – укоризненно сказала Марьица.
- Сидора страшилась! Он, изверг, мог и жизни лишить ни за грош, ни за копеечку.
- За свою ты жизнь опасалась, а на чужую плевать хотела?
- Зачем она дворника в светёлке привечала? – возразила Манефа.
- Может, Варя его тоже боялась.
- Отцу бы пожаловалась, он бы и заступился.
- А ты спросила её, почему она защиты у отца не ищет? Вдруг тоже из-за страха. Видать, некому было помочь бедной девушке, вот и случилась с ней беда.
- Какая беда? Ты слыхала про неё что-то? Или знаешь, где она? Скажи, ради Бога!
- Ничего я не знаю. Из твоего рассказа догадываюсь. Няньки не стало, и бросили все Варю на произвол судьбы.
- Марьица, вот тебе краюха хлеба, шмат сала солёного и полушка. Ты по всему городу ходишь. Будь добра, помоги, разузнай, не видали кто нашу Варю.
- Ладно, поспрашиваю. Хозяин-то, когда вернётся?
- Ожидаем через день али два.
- Вот и ладно.
Марьица сложила богатое подаяние в свою суму и бодро зашагала со двора. Всем сердцем жалела женщина Варю, но пока не знала, чем может ей помочь. Она побоялась довериться горничной, потому что уже поняла, что горничная беспокоится лишь за саму себя. Прислуга плохая защита для бедной девушки. Надо ждать возвращения отца.
НОВЫЕ НАПАСТИ
Варя проснулась, когда день уже начал клониться к вечеру. Она с удивлением рассмотрела свою одежду. В такие сарафаны ей ещё не приходилось наряжаться. На голове ни кокошника, ни косынки. Рядом в углу оказался её зелёный платок. Видимо она сама и засунула его туда во время бреда. Девушка накинула платок на голову и спустилась с полатей. В горнице никого не было. Ненила ушла по воду, а Иван спал в закуте, укрывшись тряпьём.
Пытаясь припомнить, как она сюда попала, Варя села на лавку и задумалась. Постепенно в памяти всплыл парень, который увёл её с пожара. Она сразу доверилась ему, потому что он показался ей очень добрым. Потом вспомнилась Марьица. И тут снова появился страх. Пусть Сидора нет, и никто не узнает о задохнувшемся Никите, но ведь она подожгла кабак, и об этом знают тот парень и Марьица. Нищенка обещала не выдавать её. А парень? Где он и кто он? Вдруг как раз пошёл доносить властям! Вернуться домой она не может: признаться отцу в своих преступлениях выше её сил. Ведь он так любил и лелеял свою Вареньку, что не переживёт позора дочери и проклянёт её. Тогда всё равно она останется одна одинёшенька на белом свете, и некому будет за неё заступиться. Сейчас она хоть знает, что где-то у неё есть отец.
Что делать? Надо бежать отсюда, пока не поздно. Но куда? Варя вышла в сени, торкнулась в дверь, что вела на улицу. Дверь была заперта. Она вернулась в горницу, отодвинула окно, чтобы посмотреть на улицу, и с ужасом увидела, что около крыльца топчется мужская фигура. Мужик в один миг оказался под окном и набросился на неё с вопросом:
- Ты кто? Тебя как кличут?
Варя снова хотела сказаться беспамятной, но вспомнила, что здесь её называли Дуней, поэтому быстро ответила:
- Дуняшка.
Мужик, придерживая окно, опять грозно спросил:
- Это ты подожгла кабак?!
Варе показалось, что земля уходит из-под её ног. Девушка решила ни за что не сознаваться. Откуда ему это известно? Там кроме парня, который её увёл с пожара, никого не было.
- Нет, нет, это не я! – вскрикнула она.
Девушка задвинула окно и быстро забралась обратно на полати.
Движение в горнице и голоса разбудили Ивана, спавшего в закуте. Он осторожно выглянул и увидел, как больная отскочила от окна и скрылась на полатях.
Почуяв неладное, парень поднялся на приступок у печки и спросил у прижавшейся в самый угол дрожащей девушки:
- Кто тут был? Ты с кем говорила?
- Не ведаю. В жизни этого мужика не видывала, - испуганно прошептала она.
- Чего он говорил?
Из Вариных глаз покатились слёзы.
- Спросил, не я ли кабак подожгла, - зарыдала она.
- Плохо дело, - задумался Иван. – Никак ярыжка Стенька объявился. А хозяйка где?
- Не знаю… Она ушла… Заперла нас, - всхлипывала Варя.
Тут в сенях послышались шаги, и вошла Ненила. Увидев растерянных и расстроенных постояльцев, она вздохнула:
- Не думала я, что ты, Дунюшка, так быстро на свою беду оклемаешься да в окно вздумаешь глядеть. Догадался, видать, ярыжка, кто ты такая. Бегом куда-то помчался. Не иначе доносить. Я со стороны приметила его у нашей избы, всё видела, но не стала задерживать. Всё одно никакого толку от этого не будет. Только на себя лишнюю беду навлечём. Жалко, что так вышло. Хотела Ивана ночью за Волгу отправить, а тебя в городе спрятать, пока родных не припомнишь. Только, раз Стенька догадался, то всё равно от него не скроешься. Непременно отыщет. Вам надо бежать сей же час. До ночи спрячетесь в овраге. Я вам покажу там укромное местечко. Как стемнеет, Марьицу к вам пришлю. Она вам поможет через реку переправиться. У неё перевозчик знакомый там есть. Плату за перевоз ты сберёг, Иван?
- Всё при мне. А как же ты? - забеспокоился парень.
- Попробую доносчика провести, - усмехнулась женщина. – Выйду вместе с вами. Избу запирать не стану. Про тебя я ему сказала, что ты в свою деревню ушёл. А насчёт девицы придумаю чего-нибудь. Вот вам хлебушка. Там поедите, а запьёте из ключика, что по дну оврага течёт. Да ещё вот эту рогожу возьмите. Вдруг в лесу ночевать придётся, а там пока сыро. Хоть будет, что подстелить. Платок свой приметный, Дуняша, здесь оставь. Возьми мой. И кокошник заодно надень. Там все девки в таких ходят. Свой-то ты наверно обронила где-то.
Знахарка быстро собрала нехитрые пожитки своих постояльцев, и они незамедлительно покинули избу.
НЕУДАЧА
Большим хитрецом слыл ярыжка Стенька, но тягаться с умной знахаркой ему было не под силу. Два дня бродил он по городу в надежде напасть на след поджигательницы, но она, будто в воду канула. Никто её не видел и ничего о ней не слышал. Тогда он снова решил наведаться к Нениле. К ней много всякого народу ходит. Может, какой слух прошёл, или Марьица что-то вызнала. Делиться с ней наградой, конечно, ни какой охоты нет, но в случае чего придётся. Тут у него снова возникло недоверие к знахарке насчёт больной девицы на полатях. Ненила мастерица всяких подозрительных людей у себя прятать. Давно бы уж донёс на бабу, да самому нередко приходится, когда захвораешь, прибегать к её помощи. Если он прав, то надо только выждать. Как только девица придёт в себя, выманить её из избы и выдать полицмейстеру поджигательницу на улице, не упоминая Ненилы. Так размышляя, Стенька направился к знакомой избе. К его огорчению, дверь оказалась закрыта на колышек. Значит, хозяйки дома не было. Тут ему послышались в сенях шаги. Кто-то торкнулся в дверь, вздохнул и вернулся в избу. Затем отодвинули окно. Ярыжка бросился в ту сторону и увидел белую изящную ручку, головку, накрытую зелёным шёлковым платком, и нежное девичье лицо.
- Ты кто? – спросил он, подскочив к окну. – Как тебя кличут?
Девушка испуганно вздрогнула, но ответила:
- Дуняшка.
- Это ты подожгла кабак?
Она дико взглянула на него и вскрикнула:
- Нет, нет! Это не я!
Окно захлопнулось. Подозрения доносчика усилились. Не стала бы запирать Ненила девицу, если бы не хотела её спрятать. Хитрит баба. Как-то надо у неё всё вызнать. Но тогда она догадается и спрячет поджигательницу куда-нибудь подальше. А потом сама отведёт её домой и получит награду. Уж тогда век не сыщешь. Сразу видно, что девица из богатой семьи. Ярыжка решил не щадить знахарку, а получить награду сполна. Тогда ни с кем не надо будет делиться. Стенька повернулся и быстрыми шагами помчался искать полицмейстера. Его дело высказать свою догадку, а власти пусть сами разбираются она это или нет.
Слух о том, что девица сожгла кабак вместе с гуляющими там людьми, распространился по всему городу и вызвал всевозможные толки. Услышав о подозрениях ярыжки, полицмейстер в ту же минуту направил к дому Ненилы в сопровождении Стеньки своих людей для проверки неизвестной девицы. Дверь оказалась не запертой, но когда они вошли в избу, там никого не оказалось. В растерянности незваные гости вышли на улицу. В это время из-под горы показалась хозяйка. В руках у неё была корзиночка с травами. Увидев распахнутую дверь, она сердито спросила:
- Стенька, это ты дверь расхлебянил? Чего тебе надо?
- Где девка, что ты прячешь?! – набросился на неё ярыжка.
- Зазря меня не оговаривай, - строго сказала знахарка. – Я никого не прячу. Лежит у меня на полатях больная девушка. Не знаю пока чья, в горячке и беспамятстве она. На улице её третьего дня подобрала.
- Нету там никакой девки! Сам видал её недавно в окошко, а теперича нет! – закричал Стенька. – Куда поджигательницу схоронила?
- Какая поджигательница!? Не видывала я её! Окстись, милый! Меня с обеда дома не было. Травки ходила собирать. Как уходила, то колышком дверь прикрыла. Не ты ли сам её отпер, а на меня сваливаешь?
– Нет, мы пришли, дверь открыта была, - возразил один из хожалых. – Может, вор какой забрался. Погляди, не пропало ли у тебя чего.
- Нечего у меня воровать. А вот девицу жалко. Лишку хворая, - вздохнула Ненила. – Неужто супостат какой её увёл. Креста на них нет! Ладно, если к ней память вернулась. Беспамятная она совсем была. Не обидел бы кто бедняжку.
Разочарованию Стеньки не было предела. И всё же, несмотря на возмущение знахарки, он не верил ни одному её слову. Нутром чуял, что что-то здесь не так. Но как говорится: не пойман – не вор. Ярыжка развёл руками, огорчённо вздохнул и, сделав вид, что уходит вместе с хожалыми, при первой же возможности юркнул в кусты и стал наблюдать за жилищем Ненилы.
Начало темнеть. Он увидел, как вернулась Марьица. Стенька подобрался ближе и притаился за углом избы. Женщины что-то оживлённо обсуждали, но говорили тихо, и он не мог разобрать, о чём. На небо набежали тучи, на землю опустилась непроглядная тьма. Ярыжке показалось, что в избе уснули. Однако он терпеливо ждал, усевшись на завалинку, и прислонившись к спиной к стене. Дело привычное: не в первый раз приходилось ему выслеживать «добычу». Недаром пользовался он особым доверием полицмейстера. Стенька любил доводить дело до конца. Он уже начал дремать, когда скрипнула дверь. Доносчик радостно встрепенулся: его ожидание увенчалось успехом. Он выглянул из-за угла и увидел две женские фигуры.
- Место тебе известно, человека тоже знаешь, - говорила хозяйка. – Только осмотрительней будь. Ну, с Богом!
- Не тревожься. Бог даст, сделаем всё, как положено, - заверила её нищенка и скрылась в темноте.
Ненила продолжала стоять у двери, оглядываясь по сторонам, поэтому Стеньке пришлось задержаться, чтобы не попасться ей на глаза. Как только она ушла в избу, ярыжка бросился догонять Марьицу. Он не знал, что женщины подозревали его в коварстве, поэтому тоже решили проявить осторожность. Чутким ухом нищенка уловила его торопливые шаги и немедленно спряталась, прижавшись к углу какой-то избы. Её тёмное одеяние слилось со стеной, сделав женщину незаметной. Впопыхах Стенька проскочил мимо Марьицы, а она, повернув назад, по известному ей проходу пошла к оврагу. Добежав до конца улицы, ярыжка понял, что его провели, догадался, куда могла свернуть нищенка, и бросился в погоню. Он ведь тоже хорошо знал многие укромные уголки в овраге. Ему хотелось выследить, где прячется беглянка, а когда Марьица уйдёт, схватить поджигательницу и отвести в тюрьму. В том, что та девица и есть поджигательница, он уже не сомневался.
Тучи на небе разошлись. Показался узкий серп месяца. Стало немного светлее. Стараясь ступать осторожно, Стенька проверил известные ему тайные убежища, но всё напрасно. Он терялся в догадках, где могла Ненила спрятать беглянку. Остановился в раздумье на чуть приметной тропке, ведущей из оврага к реке, и тут его осенило: Марьица увела девку, чтобы укрыть в другом месте. Стенька бросился к реке. То, что он увидел, выскочив из оврага, заставило его закипеть от злости. На волнах у берега качалась лодка, в которой кроме двух мужских фигур видна была женщина, закутанная в платок.
На берегу стояла другая женщина, в которой ярыжка сразу узнал нищенку. Марьица протягивала сидящим лодке людям узелок и говорила:
- Это вам на дорогу хлебушек и сало.
- Стой! - закричал преследователь.
Но перевозчик оттолкнулся веслом от берега, и лодка заскользила по воде на противоположную сторону реки.
- Убью! – ринулся Стенька к Марьице.
Женщина испуганно вскрикнула, бросилась бежать снова к оврагу и быстро юркнула в кусты. Искать её в темноте было бесполезным занятием. К тому же Стенька не хотел бросать начатое дело на полпути теперь уже не только из-за награды, но и из упрямства. Как это так: две бабы провели его, как слепого щенка! Нищенка никуда не денется, а вот поджигательницу можно упустить. Он бросился искать лодочника, потому что был уверен, что далеко девка не убежит, и найти её не составит никакого труда. Правда, народ за рекой всякий встречается, но если посулить вознаграждение, помощники непременно отыщутся. Платить лодочнику за перевоз ярыжке было нечем, поэтому пришлось оставить под залог нательный крест.
Из кустов Марьица видела, что ярыжка бросился в погоню за беглецами. Она возвратилась к Нениле, рассказала ей обо всём, а сама, дождавшись утра, поспешила к купцу Крапивину Гавриле Петровичу. Кто знает, вдруг дочь зря опасается гнева отца, и он простит ей все прегрешения. Конечно, Иван парень не робкого десятка, не даст девушку в обиду. Но и Стенька лишку сообразительный на всякие пакости. Он теперь не успокоится, пока не добьётся своего. Варе надобна верная защита. Лишь женский изворотливый ум может провести доносчика. И она, Марьица, каков бы ни был приговор купца, сразу после встречи с ним отправится на помощь бедной девушке. Только бы успели беглецы схорониться в том укромном месте, про которое она толковала Ивану, пока ярыжка их не обнаружил. Ведь Иван новый человек в этих местах, а Стенька не раз бывал за Волгой.
КУПЕЦ И НИЩЕНКА
Гаврила Петрович возвращался домой в бодром приподнятом настроении. Уж очень удачно сложилась поездка. По душе пришёлся ему будущий зять: парень видный и в делах смыслит. Отец с матерью у него люди спокойные, добрые. Обиды Вареньке не будут чинить. И достаток в семье хороший. Пожалуй, не хуже, чем у него самого. Заживут молодые в довольстве и богатстве!
Погода и природа вокруг тоже соответствовали душевному состоянию купца. Дул тёплый ветерок. Кудрявились зелёные ветки берёз. Пока ещё не запылённая листва на деревьях и кустах блестела на солнышке. Радовала глаз изумрудная трава-мурава по бокам уже посохшего тракта. Гаврила Петрович с нетерпением ждал того момента, когда увидит дочь и сообщит ей прекрасные новости. Наконец, показались родные ворота.
- Эй, Сидор, отворяй! Где ты там!? – закричал как обычно хозяин.
Однако во дворе стояла тишина. Затем послышались робкие шаги и ворота начали медленно открываться, и купец увидел смущённого приказчика. Гаврила Петрович даже растерялся. Он не помнил, чтобы его когда-нибудь так встречали. Почему-то нет Сидора, и дочка не выбежала, как всегда, ему навстречу. Вся прислуга стояла у крыльца, повесив головы. Купец похолодел от дурного предчувствия.
- Что стряслось? – упавшим голосом спросил он. – Где Варя? Не больна ли?
Ответом на его вопросы было молчание.
- Жива ли она!? – ужаснулся Гаврила Петрович.
Тут вперёд выступил приказчик:
- Не вели казнить, Гаврила Петрович, Дай слово молвить.
Он упал перед хозяином на колени.
- Говори! – приказал тот.
- Конечно, виноваты мы все перед тобой. Не устерегли твою дочь. Но ведь и она не дитя малое. Кто мог подумать, что сбежит Варвара из дома с дворником.
- Варя сбежала с Сидором из дома?! - изумлению купца не было границ. – И когда это обнаружилось?
- Вчера утром не вышла она из своей светёлки. Мы сперва подумали, что заспалась, а опосля не нашли её там.
Хозяин резко повернулся к Манефе:
- А ты где была в то время!? Я ведь тебе приказал с ней вместе ночевать!
- Сидор меня выгнал и не велел носа совать, не то убить грозился, - залилась слезами горничная.
- А вы все куда глядели, - вскинулся купец на остальную прислугу. – Ты, приказчик, зачем тут оставлен?
- Я человек новый. Сидор меня без вас признавать не хотел. Сам всеми командовал. Уж и так собирался я пожаловаться, когда вернётесь, Гаврила Петрович, - оправдывался приказчик, обливаясь от страха потом.
- Людей наняли, чтобы поиск учинить?
- Пока нет. Вас ждали. Боялись огласки, - ответил приказчик. – Сами искали, да только всё без толку. Ни слуху, ни духу. Как сквозь землю провалились.
- Марьица хотела разузнать, - робко вставила Манефа. – Она по городу подаяние собирает, все слышит, обо всём знает.
- Когда она придёт?
- Собиралась сегодня зайти.
- Как появится, ведите её ко мне! – приказал хозяин. – Коли не отыщется Варя, все мне ответите.
Купец поднялся на крыльцо и скрылся наверху. Стряпуха Наталья сунулась было к нему с обедом, но он так взглянул и рявкнул на неё, что женщина пулей вылетела из его покоев и долго на кухне не могла прийти в себя.
Горе обуяло бедного отца. Душевным страданиям Гаврилы Петровича не было предела. Он сидел, повесив голову, и старался понять, как это случилось. Не мог отец поверить, что дочь предпочла беззаботную богатую жизнь в родном доме безалаберному пьянице Сидору. Может, дворник силой увёл Варю? Видно не зря просилась она, чтобы отец взял её с собой. Няньки не стало, а Сидор распоясался. Почему она тогда не пожаловалась отцу? Разве что запугал её чем-то дворник. С него станется. Своих родителей на тот свет свёл, теперь за других принялся. А вдруг он и Варе какой-то вред причинит?
Эта мысль заставила купца встрепенуться. Надо найти дочь и спасти её! Немедленно пуститься в розыски! Он вскочил на ноги, но тут в дверь несмело просунулась голова приказчика.
- Марьица пришла, - сообщил он. – Позвать её или не надобно?
- Веди сюда сей же момент! – приказал хозяин.
В горницу неслышными шагами вошла нищенка. Гаврила Петрович и раньше замечал Марьицу на своём дворе. Хоть и не слишком жаловал он оборванку, однако, уступая просьбам дочери, не велел гнать прочь. Никогда он не обращал внимания на эту женщину, но сейчас с интересом разглядывал её скособоченную фигуру с изуродованной рукой. К его удивлению у неё оказалось очень миловидное и доброе лицо. Особенно поражали глаза: умные и, как ему показалось, всё понимающие. Марьица ещё не сказала ни слова, но купцу уже захотелось полностью ей довериться, поделиться своими горестями и опасениями.
- Это ты обещалась про Варю разузнать? Есть ли какие новости? – с надеждой в голосе нетерпеливо заговорил он.
Марьица решила ничего не скрывать от отца.
- Кабак у оврага, бают, сгорел, - осторожно начала она, - а с ним и восемь мужиков свой конец нашли.
- Я тебя не про то спрашиваю! – рассердился Гаврила Петрович. – Дочь мою, не видал ли кто?
- Один мужик сказывал, - не обращая внимания на его раздражение, продолжала нищенка, - будто подожгла кабак неизвестная девица. Теперь ищут поджигательницу. Хотят плетьми наказать, в оковы да колодки заковать.
- А Варя-то тут причём!? – снова воскликнул хозяин.
И вдруг до него начало доходить, что не зря завела посетительница этот разговор. Он ужаснулся:
- Неужто на мою дочь указывают? Как она там оказалась?
- Это никому неведомо. Однако в одном мужике опознали твоего дворника. Видали, как он вместе с девицей в кабак пришёл.
- Схватили Варю?
- Пока нет.
- Так Варя жива?! Приведи её домой!
- Не могу. Боится она, что не будет ей от тебя прощения. Лишку виноватой себя считает. Натворила делов, а теперь стыдно признаться. Да и не ведаю, где она теперь. Пришлось от властей подальше за Волгу её переправить.
- Вдруг туда слухи дойдут, её там опознают и схватят! – испугался Гаврила Петрович. – Где там она укроется, моя бедная? Кто вступится за девушку?
- Об этом лишь мы с тобой пока знаем. Варя из дому редко выходила, и в лицо её мало кто знает. Она прикинулась непомнящей родства и взяла себе имя Дуняша. А как меня увидал, всё молила не выдавать её. Тебя дома не было, вот я от греха подальше и переправила твою дочку за Волгу с надёжным человеком. Куда они подались, где приют найдут, мне то неизвестно. Коли ты решишься простить Варю, я сама перееду за реку и их поищу.
- Всё я ей прощу, что бы она не натворила! – горячо заговорил купец. – Помоги Христа ради найти мою дочь. Надо будет, людей верных в помощь найду. Любое вознаграждение, какое только захочет, спаситель получит.
- Помощников мне не надо, чтобы лишнего шума не поднимать. А коли добрый молодец твою дочь спасёт? Да не знатного роду, а низкого звания. Выдашь девицу за него замуж? – с некоторым лукавством спросила женщина.
- Лишь бы она согласна была, и он никаких обид ей не чинил, - вздохнув, покорно ответил Гаврила Петрович.
Марьица поняла, что самым надёжным защитником у Вари будет её отец.
- Что же мне дворовым сказать? – задумчиво спросил купец.
- Объяви, будто дочка не хотела выходить замуж за жениха, что ты ей предлагал. Упросила Сидора проводить её к родственникам. Теперь опомнилась, но боится домой ворочаться. А ты будто бы гневаешься и не хочешь видеть её, пока в ноги не упадёт. Не то начнут болтать лишнее и наведут на след.
В дверь тихонько постучали, и просунулась голова стряпухи.
- Не желаете ли откушать, Гаврила Петрович? Чай голоден с самого утра, - ласково проговорила она.
- Подавай! – смилостивился хозяин. – И Марьицу заодно в кухне накорми.
К сожалению, не знали собеседники, что Наталья из любопытства подслушала их разговор. Всего она не поняла, но уяснила себе, что с хозяйской дочкой случилась какая-то беда и она убежала за Волгу, что Варя скрывает своё имя и зовётся Дуняшей и что тот, кто приведёт блудную дочь домой, получит вознаграждение. А если это будет парень, то купец возьмёт его себе в зятья. Однако, когда Гаврила Петрович «гневно» рассказал людям о «проделках» своей дочери, стряпуха промолчала, оставив свои знания при себе.
ПЛЕМЯННИК
У самой Натальи детей не было, но за Волгой жила родная сестра с сыном. Вот и задумала женщина осчастливить своего любимого племянника Ефима. Она беспокоилась только о том, не захочет ли дворник сам жениться на Варе, чтобы стать хозяином купеческого богатства. Но успокоилась, когда на вопрос конюха, куда делся Сидор, хозяин ответил, что дворник отработал свой долг и отпущен на все четыре стороны. Где он теперь, никому не ведомо. Да и не посмеет он теперь сюда носа показать, потому как сердит на него Гаврила Петрович из-за того, что потворствовал Варваре.
- Велел ему дождаться меня, пока я в отъезде, не уходить. Хотел помочь в жизни устроиться, а он, своевольник, Варвару послушался. Не будет ему от меня ни прощения, ни поддержки, - раздражённо говорил хозяин. - И вы не болтайте на улице лишнее. Тот, кто провинится, будет строго наказан.
Зная крутой нрав купца, дворня покорно молчала. Лишь Манефа сказала приказчику, когда купец ушёл в сои покои:
- Вот Сидор в тот вечер и осмелел.
- Выходит, что так, - согласился тот.
А Наталья с нетерпением ждала завтрашнего дня, чтобы увидеться с племянником. Он был бортником* и поставлял мёд ко двору Гаврилы Петровича. Как раз к приезду хозяина он и обещался привезти свежий мёд. Поскольку парень не один раз видел Варю, кухарка полагала, что ему не составит никакого труда отыскать девушку и доставить её отцу. И тогда… Наталья не сомневалась в том, что племянник щедро отблагодарит её за оказанную услугу. Выделит ей денег из богатого приданого купеческой дочки, а сам заживёт, как сват королю или кум министру.
Ефим всегда держал своё слово. Обычно он появлялся рано утром, но в то день, как на грех, что-то задерживало его. Стряпуха несколько раз выскакивала во двор и за ворота, высматривая желанного гостя. Наконец, перед самым обедом дверь открылась, и на пороге появился широкоплечий коренастый молодой человек в холщёвых штанах, красной рубахе, под которой чуть умещалась широкая грудь, и войлочной шляпе на голове. Его лицо нельзя было назвать красивым, но оно выражало простодушие и доброту.
- Будь здорова, тётенька, - улыбаясь, сказал парень, ставя на стол туес с мёдом. – Как и обещался, свеженького майского медку доставил. Ну что, прибыл хозяин?
- Прибыл, прибыл. Ты-то что так припозднился ноне?
- Тут такое дело… Кабак у оврага сгорел, а с ним восемь мужиков… Вроде бы запер их кто-то и поджёг…
*Бортник – человек, у которого есть лесное пчеловодство, борти на деревьях; борть – дуплистое дерево или пень, в котором водятся пчёлы, и вообще долблёная колода для пчёл.
Всех окромя одного мужика сродственники опознали и забрали. Тогда полицмейстер и приказал показывать его тем, кто из-за Волги приезжает. Вдруг какой-то сородич объявится. За казённый-то счёт им неохота хоронить. Ну, и меня туда повели… И вот ведь какое дело… Уж больно знакомым мне тот мужик показался, а кто он, вспомнить не мог… Сказал, что не знаю.
- И правильно, - одобрила его тётка, - от греха подальше.
- А пока шёл вспомнил… Вроде бы похож он на вашего дворника… Только откуда ему там взяться? Он ведь всякий час при доме.
- Неужто Сидор там тоже сгорел!? – всплеснула руками Наталья. – Я тебя жду не дождусь, чтобы новости поведать. У нас тут такая беда стряслась!
Кухарка заглянула за дверь, опасаясь лишних ушей, и шёпотом начала рассказывать племяннику о происшествии в доме купца.
- Видать Сидор-то обрадовался, что его хозяин на свободу выпустил, и запил, - выкладывала Наталья свои домыслы. - Обещался Варе к родным её проводить, да и бросил девушку где-то по дороге. А она бедняжка в беду попала и боится домой идти. Думает, отец не простит ей самовольство. Нищенка приходила к Гавриле Петровичу. Сказывала про Варю. Я подслушала.
- Жалко девицу, - покачал Ефим головой. – Такая красавица! Отец у неё взаправду лишку строгой. Как бы в монастырь дочку не отправил.
- Хозяин готов всё дочери простить, - возразила тётка. - Слово дал наградить того, кто её найдёт и домой приведёт. А коли спасителем молодой парень будет, то согласен и в зятья его взять. Ты Варю видел не раз. В любое время узнаешь. Она, я слыхала, не говорит, из какой семьи. Зовёт себя Дуняшей. Может, запаит тебе и увидишь её там за Волгой. Попытайся, поищи, не упусти счастье.
- А что, - задумался парень, - такую девушку не грех поискать. Я в нашей стороне все починки, пустоши, бортные ухожья и раменья знаю. И в лесу каждый кустик мне знаком. Ну, спасибо, тётенька, что надоумила. Сейчас перекушу у тебя и побегу домой. Сразу же поиски начну.
Кухарка налила племяннику чашку щей, а сама отправилась к хозяину, чтобы показать ему мёд и получить за него плату. Спустя недолгое время бортник уже переправлялся за Волгу, полный радужных надежд отыскать пропавшую девушку.
Несмотря на двадцатилетний возраст и добродушный вид, в нужный момент Ефим действовал решительно и целеустремлённо. Именно эти черты его характера и недюжинная физическая сила позволяли парню успешно продолжать семейный промысел, начатый ещё дедом. Любознательный бортник изучил не только жизнь пчёл, но и повадки всех живых тварей, которые встречались в здешних лесах. Конкуренты опасались совать нос на его делянку, зная, что хозяин строго охраняет свои владения и не даст спуску ни одному мошеннику. Было два-три случая, когда он по следам находил разорителей борти, и те не рады были, что связались с этим богатырём.
Ефим жил вдвоём с матерью. Два года тому назад его отец по неосторожности упал с дерева и убился насмерть. Мать уже не раз намекала сыну, что пора бы ему найти хорошую жену, а ей помощницу. Парень обещался, но занятый своими делами всё никак не находил времени, чтобы подсмотреть себе невесту. Замысел тётки женить его на Варе пришёлся Ефиму по душе. Девушка ему давно нравилась, но раньше он об этом не смел даже мечтать. Теперь же положение изменилось. Парню стало очень заманчиво найти купеческую дочку, и тогда уж он обязательно женился бы на ней. А если не согласна она будет, то купец, тётка сказывала, хорошо заплатит тому, кто её приведёт. Деньги никогда в хозяйстве лишними не будут. Обуреваемый такими мыслями, Ефим выскочил на берег, чтобы броситься на поиски Варвары.
Однако в ту же минуту остановился. Куда, в какую сторону идти? Подумав, сообразил, что надо поспрашивать у знакомого лодочника, не перевозил ли он ночью молодую девицу.
- А пошто тебе она? – осторожно спросил тот.
- Полюбилась, желаю в невесты её взять, - смело ответил бортник.
- Так я и поверил, будто ты на преступнице жениться хочешь, - возразил перевозчик.
- На преступнице?! – удивился Ефим.- Кто это тебе наболтал? Никакая она не преступница. Отец хотел её замуж выдать, а ей жених не по душе пришёлся. Вот она и сбежала.
- Отважливая девка! Точно, с ней парень какой-то был. Верно, с ним и сбежала. А вот ярыжка преступницей её обозвал. Обещался властям сдать, в тюрьму посадить, в колодки заковать.
- Какой ярыжка?! - взъерепенился Ефим.
- Стенька… Тебе он чай тоже известен. Тот, что полицмейстеру на всех доносит. Вот он как раз и спрашивал, в какую сторону они побежали.
- И ты показал? – грозно нахмурил брови бортник. – Будто не известно всем, каков он пакостник.
Лодочник замялся. Ему было неудобно признаться, что любовь к наживе взяла верх над совестью. Хоть и получил он от Марьицы хорошую плату за перевоз Ивана и Вари, обещая сохранить это в тайне, но Стенька пообещал поделиться с ним наградой после поимки преступницы. Перевозчик и раньше иногда оказывал ярыжке помощь и обычно получал обещанную мзду. Несмотря на собственную жадность, Стенька всегда расплачивался с помощниками, понимая, что они могут пригодиться ему в будущем.
Но Ефима лодочник тоже знал довольно хорошо и не хотел портить с ним отношения.
- Откуда я знал, - начал оправдываться он. - Обманул меня ярыжка. Видать, перед её отцом выслужиться хочет. Он, может, их ещё и не догнал. Они берегом в луга подались, а там спрятаться есть где.
НОЧЬ В ЛУГАХ
Покинув лодку, Иван и его спутница не стали углубляться в луга. Так советовала им Марьица, пока вела от укромного места в овраге до лодки. Варя ещё не окрепшая от потрясения и болезни плохо воспринимала наставления нищенки, но Иван, внимательно слушал её и пытался запомнить всё, что она говорила. И всё же сейчас в темноте ему было трудно сразу освоиться в незнакомом месте. Там за поймой реки темнел увал, на котором лежало несколько деревушек. Марьица не советовала туда совать нос, потому что беглецов могут там быстро обнаружить. Она велела пробираться вдоль берега вниз по течению реки к тому месту, где увал, изгибаясь, доходит почти до воды. На верху обрыва начинаются леса. В этих местах редко встречается человеческое жильё, поэтому легко спрятаться от преследования. Марьица, имеющая большое желание спасти полюбившуюся ей девушку, наказала одним по лесу не плутать, а дождаться её у отшельника, который живёт на самой круче. Хоть он человек суровый и несговорчивый, но не откажет и приютит беглецов на время, когда узнает, кто их прислал.
Иван подхватил котомку и тронул девушку за руку:
- Пойдём!
Варя будто в полусне, спотыкаясь на каждом шагу, медленно последовала за ним. Через некоторое время она бессильно опустилась на землю и прошептала:
- Мочи нет, дальше идти.
Парень задумался. Он понимал, что им предстоит долгий путь. Девушка ещё не оправилась от болезни и без отдыха у неё просто не хватит сил, чтобы дойти до безопасного места. К тому же в потёмках и с дороги можно сбиться. Иван огляделся. Почти у самого берега росли густые кусты ивняка. Оставив Варю на берегу, он углубился в кусты, нашёл сухой бугорок, наломал веток и аккуратно уложил их на землю. Затем, мысленно поблагодарив предусмотрительную знахарку, застелил ветки рогожей и отправился за своей спутницей.
Варя, кутаясь в платок, сидела на том же месте. У неё совсем не было сил, чтобы идти дальше. Девушка подумала, что попутчик бросил её, но даже не испугалась, оставшись одна одинёшенька. Просто вновь стало всё безразлично. Она не видела выхода из положения. Ей казалось, что такая преступница, не нужна никому на этом свете. Самым большим её желанием сейчас было умереть. Но как? Живая в землю не ляжешь. Наложить на себя руки? Боязно! Грех большой! Но как дальше жить? Ходить и побираться вместе с Марьицей? Тоже страшно. Вдруг кто опознает! Лучше утопиться, чем на каторгу идти. Да и батюшка никогда не простит ей грехопадения. Она содрогнулась всем телом и с ужасом взглянула в сторону шумящего речного потока.
Варя зажмурилась и хотела уже подняться, чтобы идти к реке, но тут послышались шаги, и рядом с ней из сумрака вынырнула фигура Ивана.
- Пойдём, тебе передохнуть надобно, - сказал он. -Схоронимся в кустах, пока чуть-чуть развиднеется.
Впервые за последние месяцы в Вариной опустошённой измученной душе проснулось простое человеческое чувство – чувство благодарности к этому почти незнакомому парню, который спас её сначала от ареста и каторги, а теперь от самоубийства. До этого момента она покорно повиновалась помогавшим ей людям, оставаясь равнодушной к их хлопотам. Теперь у неё вдруг появилось желание, чтобы Иван постоянно был рядом с ней, поддерживал и защищал. Ведь не бросил же он её здесь одну, значит, не презирает за совершённые ей прегрешения. Наоборот старается помочь. Девушка поднялась с земли и уже не безучастно, а охотно последовала за своим спасителем.
Иван уложил Варю на приготовленное место, сунул ей под голову котомку, помог закутаться в платок и вернулся к тому месту, где они свернули в кусты. За время скитаний беглый рекрут научился осмотрительности и осторожности. Он понимал, что по следам на песке беглецов легко можно будет найти. Иван видел, как Стенька выскочил на берег и набросился на Марьицу, поэтому опасался, как бы ярыжка не пустился за ними в погоню. Он вновь наломал веток и тщательно замёл следы. Затем вернулся к Варе и присел рядом с ней на край рогожи, прислушиваясь к её ровному дыханию.
Первый раз за всё время после того, как они встретились, сон девушки был спокойным и глубоким. Кто бы мог подумать, что ему, горемычному беглому рекруту, придётся спасаться от властей вместе с этой несчастной, попавшей в какую-то большую беду красавицей. Сначала на пожаре он принял её за безумную и испугался, что обозлённые её поступком люди начнут расправляться над поджигательницей прямо на месте. Молодой человек не мог допустить такой жестокости. Потом в душе его проснулась жалость к бедной девушке. Из её бреда он понял, что дурные бездушные люди довели несчастную до безвыходного положения. Чем дольше Иван находился рядом с ней, тем больше привязывался душой. У него пропало всякое желание бежать за Волгу, пока не решится её судьба. Сейчас парень был искренне рад случаю, позволившему им бежать вместе. Одно дело скитаться одному, и совсем другое стараться для полюбившегося человека. А в том, что девушка пришлась ему по сердцу, Иван уже не сомневался.
Утомлённый дневными волнениями, он не заметил, как сам задремал. Но вдруг, будто кто-то толкнул его в бок. Иван вздрогнул и прислушался. Со стороны реки послышались тяжёлые шаги. Парень поднялся и осторожно выглянул из кустов. По берегу торопливо шагал человек. Он очень спешил, почти бежал. Было слышно его тяжёлое дыхание. Иван затаился, опасаясь, что бегущий услышит шорох в кустах. Беглец узнал преследовавшего их ярыжку Стеньку.
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ
Стенька не сомневался в показаниях лодочника, поэтому тут же ринулся в погоню. Теперь он знал, что у поджигательницы есть провожатый. Ярыжка злился на знахарку и нищенку, которые смогли так ловко обвести его вокруг пальца. Стенька непременно догнал бы беглецов, если бы они не остановились для сохранения сил. Ему казалось, что люди уходящие от погони постараются убежать как можно дальше. Сначала он кое-где замечал на песке их следы, потом в темноте потерял их, но продолжал преследование. Свет показавшейся из облаков луны помог ярыжке довольно скоро заметить тропу, круто поднимающуюся на косогор. Отдуваясь и вытирая пот со лба, он поднялся на увал. Начало светать. Кругом стояла тишина. Стенька огляделся. В предутренних сумерках перед ним чёрной стеной возвышался лес. Ярыжка засомневался, что кто-то в темноте осмелился зайти туда. Значит, беглецы прячутся где-то неподалёку. Но где? Вдруг в стороне послышалось блеяние козы. Ярыжка бросился в ту сторону и увидел небольшую избу, смутно темнеющую почти над самым обрывом. Он остановился и стал поджидать, не выйдет ли кто во двор. Беглецы могли зайти в эту избу, чтобы выспросить дорогу. Тут дверь отворилась, и на крыльце показался высокий седой благообразный старик с глиняной корчагой в руках. Он направился к сарайчику, откуда доносился нетерпеливый зов козы.
- Ишь, раскричалась… Иду, иду… Сейчас подою тебя и выпущу травку пощипать, - добродушно говорил он.
Стенька смело ринулся вперёд:
- Эй, старик, девка с парнем тут не проходили мимо?!
Старик вздрогнул от неожиданности и грозно взглянул на неожиданного гостя:
- Кто ты таков и как посмел появиться в обители отшельника, бесстыдный человек!?
Ярыжка понял, что оплошал, но не хотел сдаваться.
- По приказу полицмейстера преступников догоняю, - выпятил он грудь. – Вот и спрашиваю тебя, может, заходили девка с парнем, чтоб ты дорогу им показал. Девица эта поджигательница и сумасбродка! Того, кто будет её укрывать, крепко накажут.
- Никого не видал, и ты прочь с глаз моих долой, нечистый дух! – старик осенил себя широким крестом и вновь так грозно посмотрел на Стеньку, что тот поспешил ретироваться.
Выходит, любезная парочка ночью пряталась где-то в лугах, и он их обогнал. Надо идти обратно, потому что в долах ещё стоит вода, и другим путём до леса не добраться. Он пойдёт им навстречу, и будет проверять ближайшие к берегу кусты. Теперь голубчикам от него не уйти. Непременно выследит, где они схоронятся. А уж схватить преступников помощники всегда найдутся. С одной поджигательницей он бы справился легко, но, кто знает, что за провожатый с ней. Вдруг здоровый парень.
Приняв такое решение, ярыжка начал осторожно спускаться по крутой тропе. Он постоянно прислушивался и оглядывался, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия беглецам. Их следов на песке Стенька так и не обнаружил, но совсем недалеко от того места, где его ночью высадил лодочник, в кустах он увидел настеленные на земле поломанные ветки. Можно было догадаться, что здесь коротали ночь. Следы отсюда вели в том же направлении, откуда явился сам преследователь, но шли они не по прибрежному песку, а среди кустов, где их не сразу можно заметить. Самым удивительным было то, что Стенька не встретил беглецов. Ему казалось, что он осматривал каждый кустик. Как и когда эта парочка могла незаметно проскользнуть? Оставалось одно: вновь возвращаться на увал. Не может быть, чтобы они успели далеко убежать. Поймать поджигательницу стало для него делом чести. Ни разу ещё не срывалось у ярыжки ни одно серьёзное дело. Опозориться перед полицмейстером, который доверял ему самые трудные дела, ярыжке не хотелось.
Хотя Стенька и валился уже с ног от усталости, но сдаваться не собирался. И всё же надо было дать себе роздых. Он достал из сумы сухарь и принялся грызть, усевшись на примятые беглецами кусты. В голове его тем временем зрел план, как осуществить свой коварный замысел. Как пить дать, отшельника они не минуют, да больно уж неприступен старик. Придётся искать нужных людей. Лучше бы, конечно, самому выследить злоумышленников, чтобы не делиться наградой, однако без подмоги иной раз не обойтись. Солнце поднялось уже довольно высоко. Стало жарко.
Тут со стороны реки послышались чьи-то шаги. Ярыжка высунулся из-за кустов и увидел бортника Ефима, который славился тем, что знал лес, как свои пять пальцев. Обрадованный Стенька решил, что сам бог посылает ему помощника. Вдруг ему удастся уговорить упрямого бортника.
- Эй, парень, - крикнул он, - подь-ка сюда!
При виде ярыжки у Ефима отлегло от сердца. Выходит, не удалось доносчику догнать Варвару. Теперь самое главное хитростью выпытать, что затеял этот гнусный доносчик.
- Чего тебе надобно? – сделав вид, будто торопится, спросил он.
- Тут вот какое дело, - залебезил Стенька, - намедни кабак у оврага сгорел с народом.
- Слыхал в городе, - подтвердил Ефим.
- Так вот этот кабак девка подпалила. Я уж почти что схватил поджигательницу, а нищенка одна провела меня и переправила её сюда за реку. За поимку преступницы полицмейстер вознаграждение хорошее обещал. Тебе ведь все эти места известны. Коли поможешь мне в поимке, поделим денежки поровну.
- А хоть какая она из себя поджигательница эта? – насторожился Ефим. - Чья она?
- Кабы знать, чья. В том-то и беда. Не признаётся она. Сказывает, будто не помнит своего родства. Я сам её лишь два раза видал, да и то мельком. Сперва не подумал на неё. Запомнил только, что молода, белолица, коса русая ниже пояса. Те, кто девку у кабака видел, указывали на одежду богатую. Теперича она в крестьянском платье. Видать перерядили её Ненила с нищенкой. Непонятно мне, какую корысть они с этого имеют. Может, просто пожалели. Ведь эта сумасбродка в горячке лежала. Бабы и есть бабы, их не понять.
Новость привела бортника в замешательство. Несмотря на свой беспокойный характер, он всегда старался избежать неприятностей с властями. Сообщение ярыжки внесло в его душу беспокойство. Похоже, они ищут одну и ту же девушку. Ведь тётенька не знала, какая неприятность случилась у купеческой дочки. Жениться на преступнице у Ефима не было никакой охоты. Мало ли что. Самому бы в острог не загреметь за укрывательство. Если он будет помогать ярыжке, то получит половину вознаграждения. Но ведь и отец Варвары обещал щедро заплатить тому, кто вернёт дочь в родные стены. Стеньке об этом знать не обязательно. В этом случае награда достанется Ефиму одному. Выгоднее всего прикинуться, что согласен на подмогу. Тогда он сумеет направить ярыжку по ложному пути и выиграть дело. А уж там купец пусть сам со своей дочерью разбирается.
- Ну, что молчишь? Али не согласен? – настаивал Стенька.
- Недосуг мне, конечно, такими делами заниматься, но властям всегда готов помощь оказать, - будто нехотя согласился Ефим.
Ярыжка не надеялся так быстро уломать такого несговорчивого парня и возликовал в душе:
- Вот и ладно! Не сумлевайся, платой не обижу! А теперича надобно поспешать. Может, у отшельника их застанем. Он тебе знаком?
- Питирим-то? Знаю. Другой раз медком угощаю святого человека.
От родителей Ефим слышал, что в молодые годы Питирим разбойничал. Убивал и грабил людей. Потом раскаялся, построил себе на крутом берегу реки в стороне от дорог избушку и жил там уже не один десяток лет в полном одиночестве. Однако он не чурался людей и в знак покаяния оказывал попавшим в беду помощь и поддержку. Приходившие к нему за советом и помощью жители окрестных деревень, в свою очередь, снабжали его всем, что необходимо человеку для существования. Порой наблюдали они, как отшельник во время грозы молился на краю обрыва. Просил прощения у Всевышнего и Пресвятой Богородицы за совершённые прегрешения. Грешник считал, что если его поразит молния, то он будет прощён.
- Вот ты у него и вызнаешь, не ведает ли он, куда парочка пошла. У поджигательницы-то, сказывают, парень какой-то в провожатых. Может, местный, - поучал бортника ярыжка.
- Лады! – откликнулся Ефим.
Они дружно поднялись и двинулись к подножию увала.
ОТШЕЛЬНИК
Пока Стенька обыскивал кусты в лугах и договаривался с бортником, беглецы с большой осторожностью добрались до подножия увала. Не встретились они с ярыжкой лишь потому, что Иван не стал подниматься в гору обычным для всех пешеходов более проторённым путём, а следуя указаниям Марьицы, прошёл ещё немного вперёд и потянул свою спутницу по крутому склону, пробираясь сквозь кусты чуть заметной тропой. Варя с трудом преодолевала подъём. Она не привыкла к дальним переходам. К тому же, её городские башмачки совсем не подходили к лазанью по горам. Ивану приходилось тащить девушку за руку, а кое-где и поддерживать за талию. Истерзанная Варина душа настолько доверилась своему спасителю, что она уже не могла представить себе, что будет делать, когда им придётся расстаться и идти каждому своей дорогой.
Наконец, они взобрались на самый верх и сразу очутились возле избы отшельника. Старик как раз выгонял на лужайку свою козу.
- Пасись тут, а далёко не убегай, - наставлял он её.
Иван чуть не рассмеялся, но, вспомнив наставления Марьицы, сдержался и степенно поклонился:
- Мир дому сему и живущим в нём.
Отшельник внимательно посмотрел на нежданных гостей:
- Здравствуйте! Какими судьбами вас ко мне занесло?
- Кланяется тебе Марьица, что в городе Христовым именем кормится. Велела передать хлебушек да совета и помощи спросить.
Старик окинул взглядом близлежащее пространство и торопливо сказал:
- Бог спасёт! Заходите-ка в избу. Не за вами ли соглядатай гонится?
- Кто-то уже был здесь? – насторожился Иван.
- То-то и есть, что наведывался. Выспрашивал, не видал ли я парня с девкой. Сказывал, что, мол, преступники они. Но коли вас Марьица прислала, так сдаётся мне, что никакие вы не лиходеи, а люди добрые.
- За привет благодарим, - поклонился старцу Иван, и Варя последовала его примеру. – Марьица просила оказать нам милость и дозволить дождаться её в твоей обители. Она обещалась придти к вечеру и показать нам надёжное место, где властям до нас горемык не добраться.
- Марьица – добрая женщина, для неё у меня никогда отказу не будет. Так и быть, укрою вас до её прихода. А пока попейте молочка. Козье-то молоко пользительное, силу даёт. Девица-то, гляжу, вовсе уморилась.
- В горячке она валялась… Ослабла… Ещё не пришла в себя, - пояснил Иван.
За окном вдруг потемнело. Послышался шум ветра в кронах деревьев. Выглянув из двери, они увидели, что небо омрачилось. Небосвод скрыла быстро надвигающаяся грозовая туча. Сверкнула молния. И, пока ещё вдалеке, послышался раскат грома.
- Надобно козу загнать, - забеспокоился хозяин.
Он вышел, но тут же вернулся:
- Сама прибегла.
Посыпал мелкий дождь, а потом припустил сильнее. Налетел мощный порыв ветра.
- Оставайтесь тут, а меня от важного дела не отвлекайте, - строго сказал отшельник.
Он достал из сундука красную рубаху, надел её и с непокрытой головой вышел на гору к самому обрыву. Беглецы с удивлением и любопытством наблюдали, что он собирается делать. Старец встал над крутизной на колени воздел руки к небу и начал молиться.
Разыгралась настоящая буря. Ветер гнул к земле вершины деревьев. Дождь упругими струями прошивал землю. Молнии, разрывая темень, слепили глаза. Яростно грохотал гром, заглушая шум леса. Не смотря на это, отшельник, будто с каким-то остервенением и наслаждением отдавался могучим силам природы. Его рубаха полностью промокла, с лица и головы потоками стекала вода.
Но вот молнии стали реже и слабее. Дождь постепенно затих, а потом и совсем перестал. Грозовая туча ушла за реку. Вновь заголубело небо. На траве и ветках деревьев заблестели бусинки дождевых капель.
Однако хозяин не спешил возвращаться в избу. Старик выпустил на волю козу и вновь подошёл к обрыву, пристально оглядывая берег реки. Вдруг он повернулся и быстрыми шагами направился к дому.
- Уходить вам надобно. Опять-таки тот соглядатай объявился, - заговорил отшельник, надевая сухую рубаху. – Да не один. С каким-то помощником. Видать, луга облазил, следы ваши нашёл и возвратился.
- Куда же нам деваться? – испуганно спросил Иван и указал на девушку. - Как быть с ней?
За себя парень не волновался: ноги быстрые, убежит и спрячется в лесу. Да и гонится Стенька не за ним, а за поджигательницей. Бросить её на произвол судьбы он не мог.
- Есть одно укромное место. Я укажу дорогу, но идти вам придётся одним. Ты лесом-то умеешь ходить? –спросил он Ивана.
- Приходилось, - усмехнулся тот, вспомнов свои скитания во время побега из солдатчины.
- Тогда попробую запутать ваши следы, чтобы эти ищейки не догадались, в какую сторону вы пошли. На мокрой земле сейчас каждый шаг заметен. Идите за мной, ступайте след в след.
Они спустились немного вниз. Затем хитрый старик, раздвинув казалось бы непроходимые кусты, указал на чуть заметную тропу:
- Идите по ней до болота. Там гать настелена, переходите его. Недалече по правую сторону увидите однобокую сосну. С одну сторону у неё упавшим деревом обломало. Далее следуйте, куда указывают останные ветви сосёнки по краю болота. Подниметесь на песчаный бугор, за ним по просеке дойдёте до Чёрной пустоши. Увидите три избы. Попросите людей приютить вас на время. Скажете, от меня и покажете вот этот знак.
Он протянул Ивану маленький деревянный крестик.
- Там Марьицу и дожидайтесь. Я её туда пришлю. Она это место знает. Ну, с Богом!
- Благодарю тебя, добрый человек, - вдруг сказала Варя, обращаясь к старику.
Это были первые слова, которые она произнесла за всё время, пока они гостили у отшельника. Тот внимательно посмотрел на неё и одобрительно покачал головой:
- Будь счастлива!
Потом повернулся к Ивану:
- Не похожа она на сумасбродку, как про неё соглядатай сказывал. Бог даст, выздоровеет.
Парень благодарно улыбнулся старику.
Беглецы поспешили по указанному пути, а их спаситель вернулся к своей избе. Он сел на завалинку и приготовился ждать непрошенных гостей.
Наконец, из-под горы показались мокрые и грязные ярыжка с бортником. Они пытались во время грозы укрыться от ливня под развесистой берёзой, но вода, сбегающая струями по стволу и ветвям дерева, вымочила их с головы до ног.
- Посушиться бы на солнышке, да пожалуй, упустим эту парочку, - ворчал Стенька, поспешно карабкаясь по крутому скользкому склону. – Как пить дать они от непогоды у отшельника укрывались. Вот и накроем их там. Не отставай, парень. Глядишь, вечером и вознаграждение получим. Полицмейстер слово своё завсегда держит.
Ефим не особенно спешил. Хотя цель у них была одна, но достигнуть её бортник собирался своим путём. Зачем ему делиться с ярыжкой? Гаврила Петрович заплатит не меньше полицмейстера. Конечно, если бы жениться на Варе, то на её приданое до скончания века можно безбедно прожить, но боязно. Вдруг ярыжка правду говорит, и её потом разоблачат.
Бортник надеялся на свой большой лесной опыт и не сомневался, что ему удастся выследить беглецов. С Варей какой-то человек. Видимо нищенка попросила его проводить девушку. Но провожатому неизвестно, о чём сговорилась нищенка с купцом. Ведь кроме тётки Натальи их разговора никто не слыхал. Тогда он, Ефим, пообещает провожатому, что укроет девицу у себя в лесной избушке. Тот пусть идёт своей дорогой. Потом только останется в удобный момент тайно переправить Варю домой и получить награду.
Взобравшись на гору, преследователи тут же направились к жилищу отшельника. Тот спокойно сидел на завалине, и, перебирая чётки, равнодушно взирал на непрошенных гостей. Стенька встал в отдалении, а бортник приблизился к старцу и поклонился:
- Мир дому сему и живущим в нём.
- И ты будь здоров, - откликнулся хозяин. - Что привело тебя ко мне? Нужда какая, али в помощники к соглядатаю заделался? Он уж наведывался сюда.
- Шёл к тебе спросить, не надобно ли медку, и по дороге попутчика встретил. Ищет какую-то преступницу. Ты не видал? – Ефим незаметно подмигнул старику.
Отшельник догадался, что с ярыжкой лучше не связываться, поэтому, немного помолчав, неторопливо ответил:
- Медку принеси, коли не жалко, благодарен буду, а за прохожими я не доглядываю. Проходил кто-то до грозы. Только мне не до них было. Не разглядел, кто.
- В какую сторону они пошли, - не выдержал Стенька.
Старик, чтобы затянуть время, вновь не торопился с ответом. Затем с досадой сказал:
- Куда все идут по этой тропе. Там, может в лес, может, в деревню свернули. Сказываю – не доглядывал.
Преследователям ничего не оставалось, кроме как идти дальше торной дорогой, ведущей к лесу. Ефим только удивлённо качал головой, оглядывая, какой беспорядок наделала в лесной чаще гроза. Ураган вырвал с корнем несколько старых больших деревьев, обломал ветки берёз, разломил пополам сосны и осинки, стоявшие на просеке. Стенька с опаской поглядывал на весь этот хаос, прикидывая, что без помощи бортника здесь ему нечего делать. А Ефиму не терпелось избавиться от попутчика. Надо было только найти подходящий предлог. Вскоре тропа повернула в сторону деревни. Мужики остановились. И тут Ефиму в голову пришла спасительная мысль.
- Вот что, - решительно сказал он, - видишь, сколь бед ураган наделал. Недосуг мне сейчас за преступниками гоняться. Надобно борти проверить, не повалило ли их, не разлетелись ли мои пчёлки. Ты иди в деревню. По этой дороге до неё вёрст семь, не боле. Вызнай, не видал ли кто беглецов. Вдруг парень местным окажется. Коли не настигнешь их, приходи завтра на это место. А я ноне пчёлок проведаю, и тоже поутру сюда приду. Тогда вместе и решим, что дальше делать. Ну, а догонишь, всё вознаграждение тебе достанется.
Стеньку такое предложение устраивало. Он и сам подумывал, что беглецы не рискнут лазить по такому бурелому, а будут сначала искать убежище у людей. Ведь они не знают о погоне.
Придя к обоюдному согласию, попутчики разошлись в разные стороны.
НЕОЖИДАННЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ
Несмотря на то, что Ефиму и вправду необходимо было проведать своё хозяйство, мысль о купеческой дочери беспокоила его не меньше. Как-никак, а вознаграждение за неё у Гаврилы Петровича можно немалое получить. Да и благодарен будет потом купец всю жизнь. Всем известно, как он дочку свою любит. А может, всё-таки жениться на Варе. Ведь не выдаст же её отец властям. Увезёт куда-нибудь, и знать-то никто не будет. И его, Ефима, с собой прихватят. Заживёт он тогда с красавицей женой не хуже, чем сват министру. Размышляя таким образом, бортник решил вновь вернуться к отшельнику. Святой человек наверняка знает больше, чем сказал им с ярыжкой.
Увидев Ефима, старец не удивился.
- Чуял, что ты возвратишься, - сказал он. – Ну, сказывай всё начистоту. Пошто с соглядатаем связался?
- Не связывался я с ним, дядя Лука. Случайно мы встретились, вот он и пристал, чтобы я помог. Чуть отстал от меня. В деревню пошёл выспрашивать. А мне сдалось, будто не всё ты сказал, о чём ведаешь. Помоги. Я ведь ту девицу знаю. Моя тётка у её отца служит в кухарках. Пока отец в отъезде был, пропала дочка. Никто не знает, где она и что с ней стряслось. Отец горюет, обещает вознаградить того, кто её домой приведёт. А ярыжка, сам знаешь, какой дурной человек. Наговаривает на бедную девушку и хочет её властям сдать. За это ему полицмейстер заплатить обещался. Жалко мне девицу в острог или на каторгу отправлять. Ни в чём она не виновна. Даже родство своё, говорят, позабыла. За сумасбродку все её принимают. И ярыжка не знает пока, чья она. Сказать по правде, я, как услыхал про это, сразу в поиски хотел удариться. Да вот, по воле случая с ярыжкой на берегу встретился. Ничего ему, конечно, не сказал, а заделался в попутчики и для вида согласился помогать.
Старик внимательно выслушал взволнованную исповедь бортника, некоторое время помолчал, потом негромко заговорил:
- Знаю я тебя, парень, давно. Никакого паскудства за тобой не замечал. Правду ли теперь баешь?
- Провалиться мне на этом месте, коли вру! – вскричал Ефим.
- Ладно, так и быть, подскажу тебе, где беглецов искать, согласился отшельник. – Направил я парочку в Чёрную пустошь. Чай знаешь, где это?
- Мне все пустоши и починки вокруг известны, - похвалился бортник. – В тех краях не раз бывал. Напрямик дорогу знаю.
- Как нагонишь, приведи их сперва сюда. Марьица, нищенка, должна подойти. Она тоже о той девице печётся. Думал ей придётся самой в пустошь идти. Хоть и знакома Марьице дорога, да ведь калеке тяжело будет туда добираться. А ты молодой – мигом обернёшься.
- Завтра до полудня будем здесь у тебя, - пообещал Ефим.
- А чтобы тебе там поверили, покажешь вот это, - старик протянул парню маленький деревянный крестик.
Поблагодарив Луку, Ефим пустился в дорогу. Однако он прикинул, что беглецы идут кружным путём, а он напрямик будет в пустоши раньше, чем они. Значит, у него есть время проверить по дороге борти и предупредить мать, чтобы она о нём не беспокоилась. После гибели мужа женщина очень боялась за сына и переживала, когда он где-нибудь задерживался. Ефим любил и жалел мать, поэтому старался не причинять ей лишних волнений.
Изба бортника стояла на Фадеевом займище. Это место они начинали расчищать вместе с отцом, Фадеем Молчуном, чтобы быть ближе к своим пчелиным угодьям. Потом к ним присоединились зятья, мужья сестёр. Теперь вместо лесных зарослей на просторном починке бок о бок теснились ещё три дома. Зятьёв пчёлы не интересовали. По правде сказать, мужики даже побаивались их, поэтому родственники занимались каждый своим ремеслом: плотничали, делали деревянную посуду, плели рогожи и лапти, продавая их потом в городе на ярмарке. Кроме того, все они были удачливыми охотниками. Пчелиные угодья достались после отца по наследству единственному сыну бортника Ефиму. Этот промысел и охота были особенно парню по душе. Он жил вместе с матерью в отцовском доме. Вот и сейчас она стояла у ворот, поджидая сына.
- Чего долго-то как? Заждалась я тебя ноне, - укорила она его.
- Случай тут один вышел. Пойдём в избу, всё тебе поведаю и опять уйду, - осторожно оглядываясь, сказал Ефим.
Мать и сын вошли в дом, не подозревая, что слова и действия бортника вызвали любопытство у постороннего человека. Из-за дерева, стараясь остаться незамеченной, вышла женщина, живущая в деревне Лисёнки за семь вёрст от починка. Она иногда появлялась здесь, чтобы купить у Ефима свежего медку. Звали её Настёнка. Тридцатипятилетняя женщина. Вдова. Свою единственную дочь выдала она замуж в дальнюю деревню. Теперь жила одна в Лисёнках, в самом крайнем доме у околицы. Больше всего на свете любила Настёнка подслушивать, о чём говорят соседи, а потом разносить новости по всей округе. Ходили слухи, будто ведёт она дружбу с разбойничками, которые на Большой дороге пошаливают. Не поддерживала Настёнка такие разговоры. Она отнекивалась и злилась, когда её об этом спрашивали.
Ефим с матерью не заметили гостью. Она же сообразила, что не зря бортник не стал говорить на улице. Значит, у него какая-то тайна. Едва за ними захлопнулась дверь, сплетница приникла к окну.
Услышав историю о купеческой дочери, Настёнка возрадовалась. Что греха таить, кумушка действительно помогала грабителям с Большой дороги. Ведь второй её страстью было золото. Потому и сдружилась она с атаманом разбойников Пронькой Шкурой. Как говорится, были они одного поля ягоды. Не уступали в жадности друг другу. У неё тотчас появилась мысль, что не Ефим, а её подельщики должны вернуть отцу девицу и получить вознаграждение. А потом и всё богатство купца прибрать к рукам. Лишь похитрее надо обставить дело.
Настёнка с утра дожидалась бортника и успела отдохнуть в соседнем доме, потому что мать Ефима её не особенно жаловала. Теперь ей стало ясно, что хозяину не до гостей, поэтому, не откладывая дело в долгий ящик, пока её не заметили, она пустилась в обратный путь.
Деревня, в которой жила Настёнка, находилась в лесных дебрях в стороне от торных дорог. Власти толком и не знали, как туда добраться. Весной и осенью мешали топкие болота, а зимой глубокие снега. Поздней осенью здесь появлялись, вольные люди, которые скрывались от властей. Никто не спрашивал с них паспортов. В деревне пускали пришельцев на постой, при случае выдавая их за своих знакомых, странников или нищих. Жильцы не причиняли хозяевам никакого беспокойства, а как только весной появлялась возможность передвигаться по лесным тропам, они исчезали. Оплатив зимнее проживание щедрой рукой, уходили в глухое место, затерянное в густых дремучих лесах. Рыли ямы, обустраивали землянки и обитали там всё лето, совершая набеги на обозы, идущие на ярмарку по Большой дороге. Летнее пристанище разбойников так и называлось Пронькин Стан.
Деревенские жители хоть и подозревали, чем занимаются их постояльцы летом, но не выдавали их властям. Более того, некоторые помогали им прокормиться. Бывало, кто-то из деревенских доставлял провизию в стан, а иногда и сами они наведывались в деревню. Потому и спешила Настёнка домой, чтобы сообщить новость атаману, который как раз этой ночью собирался придти к ней за мёдом. Она смекнула, что раз бортник собирается возвращаться с купеческой дочкой из Чёрной пустоши утром, то надо успеть их перехватить и отбить девицу.
Тем временем мать, выслушав сына, одобрила его желание найти девушку. Согласилась она и с тем, что жениться на ней хоть и заманчиво, но лишку опасно, а вознаграждение получить желательно. Велела потом поблагодарить тётку Наталью за подсказку. Затем положила сыну снеди на дорогу, благословила его, и Ефим отправился в Чёрную пустошь за купеческой дочерью. Пробираясь по лесу лишь ему известным прямым путём, бортник только диву давался, сколько «наворочала» здесь первая летняя гроза.
К поселению он добрался ещё засветло. Угрюмый старик выслушал его, взглянул на крестик и отрицательно покачал головой:
- Не приходил сюда никто. Так и Луке можешь сказать.
- Куда же они подевались? Неужто заплутались? Теперича в темноте в таком буреломе и не сыщешь никого, - сетовал Ефим. – Да и утомился я. С утра на ногах. Не откажите. Дозвольте мне у вас переночевать. Лишь развиднеется, искать их пойду.
- Ночлега с собой не носят, - ответил старик. – Знаю, что и Лука дурного человека к нам не пришлёт. Оставайся.
Чуть дождавшись рассвета, бортник пустился на поиски пропавших беглецов. По совету хозяина пустоши он решил по бугру выйти к однобокой сосне, чтобы попытаться найти их следы на тропе, ведущей к жилищу отшельника.
СОПЕРНИЦЫ
Настёнка с нетерпением ждала Прохора, но атаман не появлялся. Женщина догадывалась, что прежде, чем придти к ней, отправился он к своей зазнобе. Настёнку терзала ревность. Она сама была без ума от Проньки и сперва надеялась на его взаимность. Ну, как не влюбиться в этого статного плечистого тридцатилетнего мужика, дерзкого и решительного. На скуластом лице из-под густых бровей сверкает пронизывающий взгляд. Кое-кто из деревенских жителей считает его колдуном. Верят, будто он может обернуться любым зверем, чтобы уйти от опасности. Настёнка знает, что это не так, но всё равно восхищается его безбоязненностью и отвагой. Он охотно принимал её знаки внимания, но связывать с ней жизнь не собирался. Более того, атаман выглядел в деревне молодую девицу. Мордовку, красавицу Панку, гордую и строптивую. Не мог он равнодушно смотреть на эти блестящие чёрные волосы, прямой изящный нос с тонкими ноздрями и красиво очерченный пунцовый рот. Уж больно хотелось атаману стать зимним постояльцем в доме у Панки, но строгие родители девушки радели о добром имени своей дочери. Хотелось им выдать дочку за доброго честного человека, а не за разбойника. Как и Настёнка, девушка помогала зимним пришельцам, получая за помощь хорошую плату. Этим жили многие семьи в Лисёнках. С наступлением тёплого времени, когда уходили постояльцы в Пронькин стан, отец посылал её в город за пропитанием для них. Панка не гнала от себя атамана, но и близко не подпускала.
Особенно бесило Настёнку то, что Пронька намеревался жениться на недоступной девице. Если бы кумушка узнала о причине Панкиной строгости, она очень удивилась бы и обрадовалась. Хотя красавица и знала, чем занимается Пронька, но мирилась с этим, потому что сама привязалась к нему всей душой. Слушала она байки людские об атамане и восхищалась его храбростью. Слыл он неуловимым разбойником. Из любых положений удавалось ему выходить победителем. Сколько раз власти устраивали против него засады, но так и не смогли схватить молодца. Хотелось девушке верить его обещаниям любить её всю жизнь. Однако не нравилась ей дружба обожателя с Настёнкой, хитрой и коварной женщиной. Потому до конца и не доверяла Проньке. У кумушки стало бы легче на сердце, если бы догадывалась она о терзаниях соперницы.
В тот самый момент, когда Настёнка кипела от злости, Прохор действительно навестил Панку.
- Ну, как мне тебя ещё уговаривать, любушка ты моя, - ласково говорил он. – Видишь, сохну по тебе, а ты меня не любишь и не жалеешь.
- И не улещай. В полюбовницы я к тебе всё одно не пойду, - гордо вскинула она голову.
- А в жёны? Хоть завтра свадьбу сыграем. Я поутру попа найду нас обвенчать.
- Знаешь ведь, что родители не отдадут меня за тебя.
- А мы тайно обвенчаемся. Тогда хотят или нет, но придётся им взять меня в зятья. Согласна?
- Согласна, коли к Настёнке бросишь ходить.
- Да не нужна мне Настёнка. Ни разу больше даже не загляну к ней.
- Побожись!
. Рази меня на месте, не вру!
- Тогда согласна.
Обрадованный Пронька схватил её в крепкие объятья.
- Не торопись, - оттолкнула она жениха. – А где свадьбу играть будем?
- По этому случаю сюда в Лисёнки все явимся! – радостно воскликнул он, потом осёкся. – Тот день мы купцов на дороге изрядно пощипали. Как бы власти не забеспокоились. Нельзя нам пока из логова вылезать. Ты с утра поезжай в город, привези в стан бочку вина и вкусной еды. Дожидайся меня там, пока я попа приведу.
Обвенчает он нас, мы погуляем в стане и ночью сюда к твоим родителям явимся, благословения попросим.
Счастливая Панка сама обняла жениха, и они расстались. Однако девушка не пошла сразу домой, а осталась наблюдать, как Прохор покидает пределы деревни, не останавливаясь у Настёнкиной избы. Успокоенная девушка отправилась на покой в свою светёлку.
Выйдя за околицу, Пронька вдруг вспомнил, что Настёнка обещала сходить к бортнику за свежим мёдом. Он остановился, огляделся и, стараясь остаться незамеченным, шмыгнул к Настёнкиной избе.
- Слава Богу, - обрадовалась кумушка, - думала, не дождусь тебя ноне. Опять что ли Панку обхаживал?
- Всё, Настёнка, обвенчаться я с ней решился. Она согласие дала. Завтра свадьбу играть будем!
- Дело, конечно, твоё, только послушай сперва, какие слухи до меня дошли.
Кумушка подробно пересказала, какой разговор подслушала под окном у бортника и высказала свои соображения.
Поскольку натура Проньки не отличалась благородством, а богатство было для него превыше всего, выслушав Настёнку, он захохотал:
- А что! Дельно сказываешь! Женюсь я на этой девице и стану наследником всего богатства купеческого! Не боись, и тебя в долю возьму! Поутру пошлю своих молодцов купеческую дочку искать.
- А Панка? Ты сказывал, будто женишься на ней.
- Конечно, Панка мне люба. Только ведь бесприданница она. Таких красавиц по свету много ходит, а богатых невест по пальцам пересчитать можно. Найду завтра попа расстригу. Пущай для виду обвенчает он нас. Сама знаешь, такое венчание не в счёт. Потом навещать её стану. А с купеческой дочкой всё по правде будет. Пока свадьба с Панкой идёт, у тебя девицу оставлю, присмотришь за ней. В другую ночь отведу Панку отдохнуть, а сам в церковь к настоящему священнику богатую невесту отвезу. С её приданым да наследством можно всю жизнь прожить, ни в чём не нуждаясь. Свой дом иметь, а не по ямам прятаться. Сменить личину для меня раз плюнуть. Могут, конечно, разоблачить, тогда снова сумею скрыться в лесах. Мне это не впервой. Не болтай только раньше времени никому об этом.
- Ни в жисть! – пообещала Настёнка.
На том заговорщики и расстались.
Утром счастливая Панка запрягла лошадь, чтобы ехать в город за покупками. Всем сердцем ненавидела кумушка красавицу. Понимала, что после женитьбы на зазнобе, забудет он дорогу в её, Настёнкину, избу. Увидев весёлое лицо девушки, она не выдержала и, стараясь больнее «укусить» соперницу, ехидно сказала:
- К свадьбе, значит, готовишься?
- Откуда ты взяла? – удивилась и испугалась Панка.
- Сорока на хвосте принесла, - усмехнулась Настёнка. – Рано радуешься. Не нужна Проньке бесприданница. Богатую невесту он себе нашёл. А ты лишь для баловства ему годна.
Панка не верила своим ушам. Ведь о предстоящем венчании знали лишь они с женихом. Значит, он всё же заходил к Настёнке и оповестил её об этом. Видать с досады кумушка насмехается над ней. Хочет расстроить свадьбу. Не дай Бог ещё до родителей слух донесёт. Придётся до утра, пока не обвенчаются, не заявляться домой. Отец, чего доброго, запрёт или увезёт куда-нибудь подальше. Никак не хочет он видеть своим зятем атамана.
- Прочь с дороги! – гневно воскликнула Панка и стегнула лошадь.
Румянец на её щеках сменился бледностью. Даже губы побелели. Однако зря девушка волновалась. В планы Настёнки не входило мешать ночной гульбе. Ей хотелось насладиться позором соперницы, она была рада тому, какое горькое разочарование ждёт счастливую сейчас красавицу. Женитьба Проньки ради денег кумушку нисколько не волновала.
ВСТРЕЧИ В ПУТИ
Панка, озадаченная разговором с соперницей, пробиралась известными ей просеками, гатями и прогалинами к наезженной дороге. Неужели жених её обманывает? Не верится! Ведь он столько времени уговаривал, чтобы она вышла за него замуж. Даже к отцу приходил, но тот отказал. Почему же торжествует Настёнка? Выходит, в одном молодец уже не сдержал слово и навестил вдовушку. А ведь поклялся! Что если кумушка правду говорит? У кого бы спросить? Может, съездить в стан и обиняком узнать, что к чему. Тут как раз не больно далеко, а в город она успеет.
Девушка начала поворачивать лошадь, но тут из леса вышли три разбойника. Всех их она знала.
- Будь здорова, Панка, - приветствовал её удалец Гришка Лукавый, невзрачный мужичок с реденькой бородкой, крючковатым носом на плутоватом лице и хитрыми зелёными глазами. – За провиантом подалась?
- Помрёте вы без меня, - отшутилась она, стараясь не показывать своего огорчённого вида. – А вы, куда в такую рань?
Зимой Гришка квартировал в соседней избе. Иногда помогал отцу Панки по хозяйству и был с ним в приятельских отношениях. Отличался он от других постояльцев отсутствием наглости и бессердечности. Не от хорошей жизни пришлось скрываться ему в лесах и идти в разбойники. Невзлюбил мужика помещик за ехидный характер, стал сживать со свету. Не выдержал Григорий издевательств и бежал за Волгу. Зимой они с Панкой частенько болтали на улице по пустякам. Он всегда был в курсе всех новостей, но не распускал сплетен, как это делала Настёнка. Однако девушке доверял, потому как знал, что она не болтлива. Порой Григорий становился серьёзен. О своей семье он никогда не вспоминал. Лишь однажды проговорился, что дочь его была похожа на Панку. Но тут же замял разговор. Больше всего не нравилась ему жестокость атамана и всей шайки при нападении на обозы, потому что с ними не только богатеи, но и простые люди шли. Переживал мужик, что стал душегубом, потому как деваться некуда.
- Дело у нас деликатное, - оглядываясь на попутчиков, доверительным шёпотом сообщил он. – Атаман послал в Чёрную пустошь за купеческой дочкой. Она сказывают в бегах. Надобно её отцу вернуть. Пронька велел девицу в стан доставить, а сам поехал за попом. Он обо всём с братаном своим советовался. Я подслушал. Они говорили, будто атаман этой ночью свадьбу играть будет, а обвенчаться с ней в другую ночь собирается. Но вроде бы в церкви. Видать хочет зятем в дом к купцу войти. Думать надо, богатство само в руки идёт. Он такого не упустит. Не разумею лишь, зачем попа на свадьбу везти, коли в церкви венчаться полагает. По правилу сперва венчание бывает, а уж потом свадьба.
У Панки упало сердце.
- Неужто правда? – упавшим голосом спросила она. – И давно он про эту девицу узнал?
- Думаю, Настёнка ему вчарась донесла. Ну, ладно, недосуг мне с тобой лясы точить. Поспешать надобно. Не ровен час, перебьют у нас добычу. Батюшка атаман нам этого не простит. Крутой мужик, как осерчает.
Разбойник махнул рукой и побежал догонять сотоварищей.
Панка задумалась. Она тоже не могла разобраться в этой путанице. Что задумал её жених? Получается, что с ней он собирается обвенчаться в лесу, а с богатой невестой в церкви. Значит, настоящей его женой станет купеческая дочь. А она, Панка, как сказала Настёнка, лишь для забавы. Не бывать этому! Плохо знает её атаман! Она всегда умела постоять за себя и скорее убьёт его, чем навлечёт на себя позор! Надо только подумать, как это сделать.
Девушка тронула поводья. Теперь она не спешила за покупками к свадьбе. Повозка неторопливо тряслась по болотистым кочкам. Почти у самой наезженной дороги из кустов вдруг вышел широкоплечий коренастый парень в красной рубахе и войлочной шляпе на голове. Раньше Панка его никогда не видела, но не испугалась. Наоборот ей даже понравилось доброе простодушное выражение лица повстречавшегося человека.
- Будь здорова, девица! – приветствовал её парень. – Я бортник Ефим из Фадеева займища, а ты кто будешь?
Ефим сразу очень понравился девушке. Его простота располагала к общению, поэтому Панка не стала хитрить и доверительно ответила:
- Из деревни Лисёнки я, а зовусь Панкой. Какими судьбами очутился ты в наших краях? Ведь Фадеево займище, я слыхала, не близко отсель.
- Случайно я тут оказался. Дело меня сюда привело. Скажи, не встретила ли ты случаем по пути девушку. Из себя красавица, глаза голубые, коса русая ниже пояса. С ней какой-то мужик должен быть, провожатый. Они в Чёрную пустошь направлялись, да видать сбились с дороги.
У Панки ёкнуло сердце. И этот ту же самую девицу ищет. Может, тоже за богатой невестой гоняется? Или лишку по нраву купеческая дочка ему?
- Никого не встречала, - резко ответила она и дёрнула за вожжи.
Лошадь рванула с места.
- Подожди! – попытался остановить её удивлённый таким оборотом дела Ефим.
При первом же взгляде на девушку бортника поразила её красота, потом заворожили звук голоса, взгляд и улыбка. Хотелось ещё и ещё говорить с ней и смотреть на неё. Он не мог понять, чем вдруг не угодил красавице.
- Недосуг мне с тобой болтать, дела ждут, - отвернулась Панка, чтобы парень не увидел навернувшиеся у неё на глаза слёзы.
Лошадь вынесла повозку на дорогу и быстро покатила по направлению к городу. Внезапно Панку охватила ненависть к неизвестной девице. Ну, чем эта купеческая дочка лучше её? Тем, что богата?
Впереди на дороге показалась странная фигура. Тщедушный человек в грязном от пота и пыли выцветшем армяке устало тащился к переправе через реку. Это был Стенька ярыжка. Доносчик полностью разочаровался в своих поисках. В деревне никто ничего не видел и не слышал. Бортник на условленное место не явился. Один без провожатого соваться в лесные дебри ярыжка не решался. Увидев девушку, он оживился, но, присмотревшись, понял, что она совсем не похожа на ту, что пряталась у Ненилы.
- Куда, девица, путь держишь? – спросил Стенька, обращая к ней свою бледную, землистого цвета физиономию.
- В город, - коротко ответила Панка.
Хоть мужик ей и не понравился, ссориться с ним посреди дороги ей не хотелось.
- А не встречала ли ты по пути девицу с мужиком?
Панку будто ударили чем-то. И этот про девицу толкует! Ей уже стало любопытно.
- Нет, не видала. А кто она такая? И зачем ты её ищешь? – уже более приветливо спросила она.
Тут ярыжка подумал, что беглецов ему уже не поймать, и надо с этой оказией вернуться в город.
- Подвези меня до реки, вот я тебе дорогой и поведаю обо всём.
- Садись, - милостиво разрешила Панка.
- Так вот, - начал свой рассказ Стенька, - два дни тому назад сгорел в городе на Гребешке кабак, а с ним восемь мужиков, которые там гуляли. Я дознался, что подпалила его девица. Сообщил о том полицмейстеру. Он поручил мне поймать её, за что обещался хорошее вознаграждение выдать. Вот я и ищу её следы. Жалко, кто она такая, мне неизвестно.
- А что девице будет, коли ты поймаешь её?
- Знамо что! Плети получит, а потом в острог посадят или на каторгу сошлют. Да, не запаило мне с поджигательницей.
После его слов у Панки вдруг прошла вся злость на незнакомую девушку. Выходит, с ней беда стряслась. Может, тот парень, бортник, просто хочет её от доносчика спасти. Нет, этому попутчику нельзя ничего говорить. Только беду накличешь.
- Вот ведь какие у вас места, все преступники в лесах прячутся. Намедни лихие молодцы обоз ограбили. Богатейший, бают. И всех людей, что с обозом шли, погубили. Сам вице-губернатор приказал искать разбойников. Военную команду собрал. Самого полковника Лыкова во главу отряда поставил, - разглагольствовал Стенька, развалившись в повозке. – Только не найдут они никого без провожатого. Но уж тот, кто помогу окажет, вознаграждён будет невероятно. Купцы сговорились сложиться, чтобы отблагодарить помощника.
Тут Панка вспомнила, как сетовал Григорий Лукавый на жестокость подельников. На то, сколько человеческих душ они загубили. Говорил, что не хочет жить. Лучше бы ему погибель найти в стычках с обозниками. Только смерть его не берёт, а живым в гроб не ляжешь. В ней вновь закипела злость, но уже не на купеческую дочку, а на атамана Проньку Шкуру, намеревавшегося обмануть и опозорить её. Теперь она знала, как отомстить обидчику и всем его подручным. Глядишь, и на приданое заработает. Настёнка тогда не скажет, что бесприданница.
- А ты правду баешь, что вознаграждение будет? – спросила она.
- Непременно! – оживился Стенька.
- Что же, тогда я укажу становище разбойников, - решительно заявила Панка. – Веди меня к полковнику.
- А со мной деньгами поделишься? – тут же сообразил ярыжка.
- Лишь получу, отделю кусочек, - пообещала она.
- Лады! Поехали! – воскликнул доносчик.
Панка стегнула лошадь, и та резво побежала к перевозу.
ПО СЛЕДАМ БЕГЛЕЦОВ
. Выйдя с рассветом из Чёрной пустоши, бортник дошёл до однобокой сосны, перешёл по гати болото, но понял, что вчера после грозы здесь никто не проходил. Он двинулся дальше по тропе, пока не достиг завала. Поперёк дороги лежала поваленная старая сосна, а вокруг её ствола было набросано множество сучьев и веток, обломанных бурей на соседних деревьях. Однако едва он перебрался через завал, как неожиданно его окружили неизвестно откуда взявшиеся вооружённые люди. Ефим сразу понял, кто вышел ему навстречу. Хотя он никогда не ссорился с лесными удальцами, ничего хорошего их появление не сулило.
- Кто ты такой!? Откель идёшь!? – грубо спросил краснорожий мужик с топором за поясом.
- Бортник я с Фадеева займища, - миролюбиво ответил Ефим. – Иду свои борти проверять. Глянь, какой непорядок буря наделала.
- Я его знаю, - вступился разбойник с хитрым взглядом зелёных глаз. – Настёнка у него мёд для нашего атамана берёт. И вчарась там была, да только что-то пустая вернулась.
- Дома меня не было. В город мёл возил продавать, - пояснил бортник с добродушным выражением на лице.
- А не встречал ли ты случаем ноне здесь девицу с мужиком али с парнем. Тут ведь тропа на Чёрную пустошь, а ты по ней как раз шёл, - полюбопытствовал хитрый разбойник.
- Никого не видал. А что за девица?
- Дочка купеческая. Из дому сбежала. Не слыхал?
Ефим смекнул, что такой допрос ему учинили не зря. Значит, им что-то известно. Но что? И откуда? Тут он догадался, почему Настёнка ушла без мёда. Подслушивала видно под окошком кумушка. Теперь, если полностью отказаться, то лишь беду на себя навлечёшь.
- Пришлось краем уха слышать, - равнодушно сказал он.
- И где она сейчас? Ведь ты за ней, сказывают, собирался в Чёрную пустошь идти.
- Собирался да раздумал. На кой она мне. Моя мать не посоветовала с этим делом связываться. А я матушкиным советам всегда следую. Коли вам нужна эта девица, так идите сами за ней в пустошь.
Гришка Лукавый, а это был как раз он с подельниками, задумался. Атаман сказал, что с девицей должен быть бортник. Как раз и послал он на дело Григория потому, что тот лично знал парня. Но Ефим шёл один без девицы. Выходит, в Чёрной пустоши он пока не был. Похоже, что и не собирается туда. Против парня у них никакого зла нет, так что пускай идёт своей дорогой. Григорий терпеть не мог убивать невинных людей.
- Ладно, без тебя сообразим, что нам делать, - сказал он. – Кондратка, знаешь, как туда добраться?
- Знамо дело! – ответил третий разбойник с кистенём в руке.
Шайка, преодолев звал, двинулась к Чёрной пустоши.
Ефим облегчённо вздохнул. Не чаял так легко отделаться. Боялся, как бы в проводники не забрали.
Бортник привык каждое дело доводить до конца. Тем более, его самолюбие уже страдало от того, что он оказался бессилен в поисках. Ефим вновь стал внимательно осматривать близлежащие кусты. И тут около самого завала он увидел чуть заметную тропу. Скорее всего звериную. Следопыт сразу понял, что беглецы не стали перебираться через завал, а свернули именно на неё. Теперь он замечал каждый их шаг: здесь они остановились, а тут сидели, отдыхали. Ефим вышел к болоту и остановился. След снова пропал. Не утонули же они в трясине! Ага! Кажется, повернули назад. Конечно же! Вот здесь они продирались через кусты. Ефим миновал кусты и очутился перед песчаным увалом. Парень поднялся на холм, и у него упало сердце. Посреди поляны он увидел свежую могилу с самодельным крестом. Неужели Варя не выдержала испытаний и ушла из жизни! Бортник вновь принялся изучать следы. В стороне он увидел развалившуюся избёнку. Здесь они ночевали. Нет, это не их могила. Кто-то третий приполз сюда ночью, да видать и преставился. А они похоронили его. Потом ушли вместе по той же тропе. Но почему они не встретились ему? Понятно, увидели более широкую тропу и свернули на неё. Ефим снова двинулся по следу.
Тропа вывела его на просеку, по которой на повозке в одну лошадь ехала молодая девушка, рослая, статная, со стройной фигуркой и крепкими руками. По наряду и монисту на шее он сразу понял, что она мордовка. Парня сразила её красота. Он не мог отвести глаз от смуглого личика с румянцем во всю щёку, пухлых розовых губок и чёрных искрящихся глаз с длинными ресницами. Наблюдая, как ловко управляется она с лошадью, Ефим подумал, что такая невестка придётся по душе его матери. Он очень обрадовался, когда девушка приветливо начала разговаривать с ним, и никак не мог понять, чем мог её обидеть настолько, что она вдруг так осердилась на него.
Огорчённый бегством Панки Ефим решил всё равно продолжать поиски Вари. К счастью, он успел узнать, где живёт понравившаяся ему девушка, и твёрдо решил навестить красавицу в самое ближайшее время. А теперь надобно непременно снова найти следы беглецов. Бортника брала досада, что не огляделся, как следует, и позволил Настёнке подслушать его разговор с матерью. Его беспокоила встреча с разбойниками. Какую пакость задумал их атаман? Не приведи господи, если захватят они купеческую дочку. Что тогда будет с бедной девушкой? Сейчас Ефим уже не думал о вознаграждении, обещанном купцом. Ему было жалко Варю. Он пересёк просеку, нашёл продолжение тропы, которая вдруг вывела его на торный путь. Не обнаружив здесь никаких следов, Ефим опять начал кружить по лесу. Однако поиски не дали никаких результатов. Он вернулся на просеку, пошёл краем леса и вдруг в одном месте его внимание привлекли следы, которых раньше он не заметил. Рядом с отпечатком Вариного башмачка и опорок её проводника бортник увидел следы тех разбойников, которые собирались идти в Чёрную пустошь. Причём, казалось, беглецы добровольно шли за похитителями. Зачем только он ушёл на ту сторону просеки и проворонил их! Сбила его с толку встреча с Панкой! Совсем потерял голову! Нельзя медлить ни одной минуты! Надо проследить, куда они пошли. Может быть, ещё удастся спасти девушку. Ефим бросился в погоню.
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ
Простившись с отшельником, Иван с Варей пробирались по чуть заметной тропе, указанной Питиримом. Буря наделала в лесу много бед. Тут и там стояли сломленные ураганом осинки, лежали поваленные старые сосны. Повсюду валялись обломанные ветром сучья и ветки деревьев. В этом буреломе тропа порой терялась, и Иван, оставив девушку ждать его, уходил вперёд, отыскивая дорогу. Затем возвращался, и они двигались дальше.
После грозы день разгорелся солнечный и жаркий, но в чаще леса деревья ещё не просохли. Каждый раз, когда путники касались куста или ветки дерева, на них лились потоки воды. Они уже насквозь промокли, поэтому не чаяли побыстрее добраться до места. Наконец, тропа вывела к болоту, но неожиданно повернула в сторону и вскоре вовсе затерялась среди бурелома. Никакой гати Иван не обнаружил. Парень понял, что они сбились с дороги. Что оставалось делать? Далеко перевалило за полдень. Долго ли им придётся плутать? Неужели придётся ночевать в этом сыром дремучем лесу? Ему вовсе не хотелось захворать снова. Случись с ним что, кто выведет девушку из леса? Кто спасёт её от Стеньки? Тогда Иван решил тем же самым путём идти обратно. По крайней мере, есть надежда добраться до какого-нибудь жилья или хотя бы встретить людей. Иван уже попадал во время своих скитаний в такое положение. Однако, взглянув на спутницу, он увидел, что девушка совсем выбилась из сил.
- Подожди меня здесь, пока я найду место посуше, где можно передохнуть, - сказал он. – Может просека или поляна попадётся. Костёр запалим, обсушимся.
Она устало опустилась на кочку и привалилась спиной к стволу дерева. Осторожно оглядываясь, стараясь не потерять направление, Иван начал осматривать близлежащие лесные заросли. Неожиданно деревья расступились, и он увидел впереди неподалёку небольшой песчаный почти лысый бугор. Лучшего места для отдыха трудно было бы найти. Парень позвал свою спутницу, и они вместе поднялись наверх по сыпучему песку. Горячее летнее солнце и ветерок уже успели высушить здесь землю и лежащий на ней валежник. Путники сели на ствол поваленного дерева, ожидая, пока солнце подсушит их одежду. Здесь вполне можно было не только отдохнуть, но и скоротать ночь. Иван углубился в лес, чтобы собирать сучья для костра. Каковы же были его радость и удивление, когда за кустами он заметил какую-то избу. Парень поспешил в ту сторону. Но более близкое рассмотрение избы несколько разочаровало беглеца. Было заметно, что в ней давно уже никто не жил. Деревянный сруб покосился. Брёвна почернели. Часть соломенной крыши обвалилась. Вместо двери и окон темнели проёмы. В стенах зияли щели. И всё же это место лучше подходило для ночлега, чем открытая поляна. Даже такая развалина могла хоть как-то защитить от дождя и холодного ночного ветра.
Иван перешагнул порог. В углу грудились останки печи. У стены под ещё целой крышей сохранилась грубо сколоченная вделанная в стену широкая лавка. На полу грудой лежала обвалившаяся солома. Парень сначала приготовил место для сна своей спутнице. Он сложил часть соломы на скамью и покрыл её рогожей. Себе постелил прямо на земляном полу около двери, чтобы в случае чего первому заметить опасность.
Прежде, чем возвратиться на поляну, Иван ещё раз осмотрел кусты вокруг избы. В стороне его внимание привлёк овражек, на дне которого бил родник. Тут он вспомнил, что за всю дорогу у них с девушкой не было во рту ни крошки хлеба, ни капли воды. Достав из котомки туесок, который смастерил сам из берёзовой коры во время скитаний ещё до прихода в знакомые места, парень напился сам и зачерпнул вкусной водицы для спутницы.
Пока путники жевали хлебушек и запивали его водой, в лесу быстро стемнело. Они устроились в избе каждый на своём месте на ночлег и измученные скитаниями быстро уснули.
Иван сам не знал, что заставило его очнуться от сна. Ему послышался слабый голос, звавший на помощь. «Никак леший, али кикимора блазнят, к себе выманивают» - подумал он и снова закрыл глаза. Однако сон больше не шёл к нему. В проём двери было видно, как в ожидании рассвета посветлело небо. Где-то высоко по макушкам деревьев скользнули первые лучи восходящего солнца, но внизу под покровом густого леса ещё стоял сумрак. Тут около самого порога вновь послышался стон. Иван высунул голову из-за стены и увидел лежащего ничком человека. Осторожно приблизившись к незнакомцу, парень склонился над ним. Тот не шевелился и, казалось, не дышал. Иван перевернул его на спину и внимательно рассмотрел. Перед ним лежал довольно молодой человек. Может быть, чуть постарше его самого. Но в каком виде он был! На голове зияла страшная рана, видимо, от удара чем-то тяжёлым. Через дыры на перепачканной кровью рубашке виднелось всё ободранное израненное тело. Несчастный открыл глаза.
- Пить! – прохрипел он.
Иван сбегал к роднику, Влил в рот раненого глоток воды, обмыл ему лицо и со страхом спросил:
- Кто тебя так изувечил?
- Лихие люди на тракте … напали на обоз, - чуть слышно, с трудом шевеля языком, прошептал тот. – Ограбили, всех перебили и утопили в болоте… Меня не нашли… Я в кусты заполз и сомлел…
- А в какой стороне этот тракт? Далеко ли до него?
- Не ведаю… Очнулся,.. никого рядом нет… Сперва шёл… Хотел к опять к тракту выйти… В голове всё помутилось… Я и заплутался… Потом пополз… Думал людей встретить… Вовсе обессилел… Теперь помираю… Прошу,.. не оставляй меня на растерзание диким зверям… Предай мою плоть земле…
- Погоди! Может, ещё оклемаешься! Вот хлебни водицы и хлебушка поешь. Я и сам бы помер, кабы люди добрые не помогли.
- Нет… Моченьки моей не стало… И водица не глотается…
- Скажи хоть, кто ты такой?
Умирающий что-то прохрипел, вытянулся и замолк.
Из избы вышла Варя и со страхом уставилась на лежащего перед ней человека:
- Кто это!? Откуда он взялся?! Что с ним?!
- Я понял, будто с обозом он шёл, а на них напали разбойники. Всех перебили и в болоте утопили. А он сумел спрятаться и уползти от них. Только видишь, не принесло ему это спасения. По голове его, видать, кистенём ударили. Она кругом пошла. Вот он и подался в другую сторону от дороги. Просил предать его земле. Не знаю только, чем могилу копать.
- Под лавкой палка какая-то валяется. Может, она пригодится.
Иван с удивлением взглянул на девушку. Таких разумных речей он от неё ещё не слышал.
Под лавкой действительно оказалась крепкая палка с заострённым концом. Иван быстро смастерил из коры коробушку, чтобы выгребать землю. С их помощью в песке он смог выкопать довольно глубокую яму. Варя тем временем решила поправить, насколько это возможно, одежду на умершем. Неожиданно рука её наткнулась на пакет, лежащий за пазухой у несчастного. Она осторожно развернула его. В пакете находились какие-то бумаги. Отец не считал нужным обучать дочку грамоте, поэтому Варя показала бумаги Ивану. Но и тот не умел читать.
- Возьмём их с собой. Вдруг там что-то нужное. Встретим грамотного человека, он нам и прочтёт, - решил Иван, засовывая пакет в свою котомку.
Покойника опустили в могилу, насыпали небольшой холмик и водрузили на нём самодельный крест.
- А кто лежит под крестом, никому неведомо, - вздохнула девушка. – Вот заплутаемся мы с тобой, помрём в лесу, и никто не будет знать, кто мы такие. За чей упокой молиться.
- Коли я раньше тебя помру, молись за беглого рекрута Ивана Нечаева.
- А ты молись за Варвару, дочку купца Крапивина Гаврилы Петровича, - поклонилась она ему.
- Выходит, ты не забывала своего родства? Марьица тебя случаем не узнала? – догадался вдруг он.
- Узнала. Она у нас в доме бывала. Что в городе приключилось сказывала. Только я умолила нищенку меня не выдавать. Лишку грешна я перед отцом, людьми и Богом. Век не замолить мне своих грехов. С моими прегрешениями меня и в монастырь не примут. Одна мне дорога – на каторгу. Ужас, как я её боюсь. Но страшнее всего, что отца опозорю. Сил нет признаться ему во всём. Так совестно перед ним! Боюсь батюшке на глаза показаться. Не простит он меня. Пущай лучше сгибну я где-то в этих лесах.
- Коли я сам жив буду, и ты не сгибнешь, - пообещал Иван. – Защитой тебе стану. Мне ведь тоже некуда податься. Вместе с тобой, глядишь, какую-никакую жизнь наладим. Здесь, сказывают, много беглого люда проживает. А до твоих прегрешений мне нет никакого дала. Не от злого сердца ты грехи совершила. Жизнь тебя принудила. Сам помогу тебе их замаливать.
Даже среди несчастий душа отдаётся минутным радостям. Из Вариных глаз хлынули благодарные слёзы:
- Сам Господь Бог послал мне тебя, моего спасителя. Всю жизнь обязана тебе буду. Никогда, ни в какой беде тебя не брошу. В огонь и в воду за тобой пойду.
Иван привлёк девушку к себе, погладил по плечу:
- Вот и лады. Пойдём дорогу к добрым людям искать.
Они вышли на оставленную вечером тропу и двинулись в обратном направлении. Теперь Иван более внимательно смотрел по сторонам, предполагая, что где-то пропустил поворот или развилку. Он очень обрадовался, когда увидел идущую в сторону более широкую тропу, которую накануне не заметил из-за сучьев и веток, засыпавших поворот.
- Ну, Варенька, теперича непременно доберёмся до Чёрной пустоши, - радостно сообщил он спутнице.
Она подняла на него голубые, будто небесная лазурь лучистые глаза и ответила благодарной улыбкой, идущей, казалось, из глубины сердца. Душа парня наполнилась радостью. Он видел положительный ответ на его собственные чувства.
Через некоторое время тропа затерялась, и путники вышли на широкую просеку. Но куда направляться дальше? В какой стороне эта самая пустошь, в которой они должны встретиться с Марьицей? Вдруг добрая женщина уже ждёт их там, беспокоится и не знает, где они бродят. У кого бы спросить? Но вокруг только шумели деревья и свистели птицы.
Вдруг в стороне послышались мужские голоса, и на просеку вышли три человека. Вид их не очень внушал доверие, поэтому Иван сказал:
- Ты покамест схоронись в кустах, а я разузнаю дорогу.
Увидев незнакомого человека, мужики остановились.
- Кто ты таков и чего здесь потерял? – спросил один из них, с топором за поясом.
- Заплутался я, - неуверенно начал Иван. – Не подскажете ли мне, как до Чёрной пустоши добраться.
Они примолкли, затем мужик с хитрыми зелёными глазами покачал головой:
- Сами-то мы не знаем, а вот в нашей деревне найдётся человек, кто может туда проводить. Пойдём с нами, покажем тебе его.
- Далёко ли ваша деревня? – спросил Иван.
- Да не больно. Версты три отсель будет.
Для Григория Лукавого важно было завлечь подозрительного человека в свои сети, чтобы потом выпытать, зачем ему понадобилась эта пустошь. Иван же не видел другого выхода. Они устали блуждать по незнакомому лесу. Не хотелось после стольких испытаний погибать здесь.
- Ладно. Только я не один. Со мной девица. Мы пойдём с вами, - согласился он.
Григорий чуть не подпрыгнул на месте. Такой удачи он не ожидал. Однако, не подавая вида, равнодушно проговорил:
- Нам всё одно. Веди и девицу сюда.
Ведь, не доходя до поселения, разбойники случайно встретили жителя из Чёрной пустоши. С ним один из молодцов вёл давнее знакомство. Мужик побожился, что никто чужой в их краях не появлялся. Про бортника он не упомянул. Видимо или не знал, или не посчитал его чужим. Потому и настигли лесные удальцы так быстро голубков, как окрестил их Григорий.
Пока Иван ходил за Варей, Лукавый строго наказал подельникам не обижать этих людей.
- Атаман сам разберётся, что с ними делать, - строго сказал он.
Ничего не подозревавшие беглецы добровольно пошли в разбойничий притон.
ОБМАНЧИВОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
Уже перевалило за полдень, когда Иван, Варя и сопровождавшие их разбойники вошли в деревню Лисёнки. Как и наказывал атаман, Григорий сразу повёл «голубков» к избе Настёнки. Оставив их в сенях, он переговорил с хозяйкой, и та с самым приветливым лицом, на которое была способна, вышла навстречу гостям и медовым голосом запела:
- Вот ведь беда какая, нет сейчас в деревне провожатого. Что будет, к вечеру вернётся. А то и завтра поутру. Придётся вам заночевать здесь. Избёнка у меня махонькая. Девицу я могу приютить. А ты, парень, сам о себе подумай. Может, кто и пустит тебя переночевать.
Ивану с первого взгляда чем-то не понравилась женщина. Спорить он не стал и, обойдя деревню, попросился к одному их хозяев переночевать. Затем вернулся, чтобы сказать Варе, где он остановился.
- Утомилась твоя красавица, спит крепким сном, - снова не пустила его в избу хозяйка.
Тогда он решил далеко от этого места не уходить и незаметно пробрался к Настёнке на сенник. Отсюда было хорошо видно и слышно, всё, что происходит вокруг избы. Мужики, которые привели их сюда, с самого начала вызвали у него подозрение. Теперь же ему показалось, будто они караулят, чтобы никто не увидел девушку. Ивана взяло беспокойство: неужели они прослышали о сгоревшем кабаке и теперь хотят получить вознаграждение за поимку преступницы? Но откуда? Не может быть, чтобы Стенька добрался до этих глухих мест. Хоть и настырный мужик, но трусоват.
Спустя некоторое время из леса выехал верхом на коне худощавый человек, с гибкой фигурой и повадками лисицы.
- Ну, как? – спросил он у подскочившего к нему одного из мужиков.
- Дело сделано! – угодливо изогнулся тот.
- Поглядим, что там такое, - хмыкнул прибывший молодец и отправился в избу.
Никто не стал ему препятствовать. Его лицо нельзя было назвать красивым, но привлекал пронзительный взгляд, сверкающий из-под мохнатых сросшихся на переносице бровей. Иван, конечно, не знал, что это был атаман разбойников Пронька Шкура.
Настёнка бросилась гостю навстречу. Он отодвинул её в сторону:
- Покажи сперва кралю.
- Гляди, вон на лавке спит, - с готовностью откликнулась кумушка.
Пронька внимательно посмотрел на девушку. Утомлённая болезнью и дорогой, она спокойно спала, не подозревая, какую участь готовит ей судьба.
- Девка хороша, что и говорить, - заметил атаман. – От такой, пожалуй, и к Панке не захочется ездить. Её одну привели?
- Парень какой-то с ней, провожатый. Ни про что не догадывается. Поверил, будто завтра в Чёрную пустошь их проводят. Я ему ночевать велела в другую избу идти. Он не прекословил. Ушёл, и я его больше не видала.
- Лады. Для Панки расстригу я в стан привёз, а теперича поеду с настоящим попом договариваться. Погуляю денёк с одной жёнкой, а ночью с другой обвенчаюсь. Поутру явимся к её отцу, и стану я богатым купцом. Навру, будто с обозом ехал, который разбойники ограбили, а мне самому спастись посчастливилось. Только потерял я все свои товары и деньги. Будто услышал, что у разбойников девица-красавица живёт, и решил её выручить. И так она мне полюбилась, что женился на ней.
- Вдруг она заартачится и не захочет замуж за тебя, - возразила Настёнка. – Да отцу и скажет правду.
- Не скажет, побоится. Обломаю, коли надобно будет, - хохотнул атаман. Порешу их обоих, а богатство заберу. Дружками возьму Гришку Лукавого да братана мово Елизарку. Один хитрый, а другой сметливый, что где лежит. Достань-ка мне сряду подходящую. Как никак жениться собираюсь. Да только ты язык за зубами держи. Никто мой тайный умысел знать не должён.
Кумушка достала из сундука охапку одежды, а Пронька, тщательно выбирая и примеряя то рубаху, то штаны, приговаривал:
- Бедному да вору всё впору.
Через некоторое время он вышел из избы, и Иван не поверил своим глазам, увидев молодого купца в высокой шапке, бархатном кафтане и сапогах. Молодцу подвели коня, он вскочил в седло и ускакал.
Следом за ним появилась хозяйка. Теперь уже кумушка начала ревновать возлюбленного и к купеческой дочери. К своему несчастью, она уже позабыла, что наговорила утром Панке. В данный момент обида и досада на атамана развязала ей язык. Она посмотрела ему вслед и со вздохом сказала подошедшему к ней Лукавому:
- Лишку показалась ему девка. Вон, каким женихом вырядился. Поскакал с попом о венчании на ту ночь договариваться.
Иван, лёжа на сеннике, слышал её слова и забеспокоился. Его окружала какая-то тайна. О какой девке и какой свадьбе говорит эта баба? И зачем вдруг их с Варей привели в Лисёнки вместо того, чтобы показать дорогу в Чёрную пустошь? Почему сторожат девушку? Такое впечатление, будто не случайно встретились им мужики в лесу.
Пока Иван мучился в догадках, у околицы деревни появился ещё один гость. Следы беглецов привели сюда бортника Ефима. Он решил сначала осмотреться и пошёл краем леса, скрываясь за кустами. Ефим никогда в этой стороне не был, но лесной опыт подсказывал ему, что это и есть Лисёнки, деревня, в которой живёт приглянувшаяся ему девушка. Вдруг его кто-то окликнул по имени. Бортник оглянулся и увидел знакомую женщину.
- Неужто дело какое ты у нас пытаешь? – удивилась она.
Люди в здешней глухомани не занимались бортничеством, поэтому многие из них, в том числе и эта молодуха, приходили за мёдом к Ефиму. Бортник подумал, что всю правду ей знать не обязательно, поэтому, хитро усмехнувшись, спросил:
- А не здесь ли живёт молодая девица по имени Панка?
- Вон оно что! – засмеялась женщина в ответ. – Живёт-поживает. Али приглянулась она тебе?
- Отрекаться не стану. Лишку приглянулась.
- Только дома её сейчас нет. В город, бают, уехала. Отца, правда, видала, как он круг избы ходил. У нас все мужики летом на промысел уходят, а он что-то дома остался. Ноги, Панка сказывала, у него отказывают. Вот он дома и сидит, лапти да рогожи плетёт. Пойдём, покажу, какая их изба. Сразу и высватаешь девицу.
- Нет, - возразил Ефим, - я погожу, когда Панка из города вернётся. Надо сперва с ней поговорить. Вдруг у неё уж есть мил дружок, и она не согласится за меня замуж идти. Приду свататься, а невеста откажет. Не хочу позориться.
- Да, девка с норовом, - согласилась собеседница. – Хочешь, так подожди пока у нас в избе. Вон она вторая с того краю.
- Благодарствую за приглашение, - поклонился Ефим. – Прогуляюсь по лесу, а опосля непременно зайду. Только ты покамест про меня не говори никому.
Молодуха согласно кивнула головой, а бортник, стараясь остаться незамеченным, стал обходить деревню. Он сразу приметил возле крайней избы уже встречавшихся ему сегодня молодцов. Было похоже, что они кого-то или что-то караулят. Из двери вышла хорошо знакомая ему Настёнка. Слухи о её связи с лесными удальцами не раз доходили до Ефима. Судя по следам, Варю с провожатым разбойники привели сюда. Не их ли они сторожат у избы? И что они собираются сделать с Варей? Пока вроде ничего плохого с ней не случилось. С троими вооружёнными бандитами ему одному не справиться. Нужны помощники. И где Варин провожатый? У кого можно спросить? Надо, пожалуй, наведаться в гости. Лишь бы не попасться на глаза разбойникам. Похоже, эти молодцы здесь свои люди. Они утром его уже встречали, поэтому сразу догадаются, что он не просто так оказался в деревне. Никакой Панкой не отговоришься.
- Заходи, заходи, - приветствовала Ефима молодуха. - У нас ноне уж ещё один ночевальщик напросился. Заплутались они с девицей в лесу, вот их мужики и привели сюда. Её Настёнка до утра приютила, а мы тоже в ночлеге добрым людям не отказываем. Кабы одна я жила, так никого бы не пустила. Муж-то у меня плотничает на стороне, а свёкор старый уже, дома сидит. Любопытство имеет к людям, вот и пускает.
- И где тот провожатый?
- На волю вышел. Бродит где-то, - отозвался сидевший на печи старик с белой бородой. – Хотел у него узнать, что на белом свете творится, а он утёк. Ну, ладно, ночь долгая. Всё у него выспрошу. Потому и люблю путников пускать, что обязательно интересное чего-нибудь поведают.
Иван видел с сенника Ефима и заметил, как осторожно тот кружит по деревне. Но откуда ему было знать, что пришёл самый надёжный его помощник.
ТРЕВОЖНЫЕ ДУМЫ
В глубокой задумчивости возвращалась Панка из города. Вспоминала встречу с полковником Лыковым, к которому привёл её Стенька.
Василий Лыков был красивым молодым человеком немного старше самой Панки. Он принадлежал к старому дворянскому роду, поэтому с раннего детства отец приписал его к полку, в котором когда-то служил сам, и сын к двадцати годам получил звание полковника. Молодой человек очень гордился этим и с любовью носил нарядный офицерский мундир, расшитый галунами.
Второй день полковник мучился вопросом, как выполнить поручение генерал-губернатора и уничтожить банду разбойников, разграбивших очередной богатый обоз. Без помощи местных жителей это была пустая затея. Ни одной команде не удалось ещё напасть на след лесных удальцов. Они прятались в глухомани, куда можно было пройти только потайными тропами. Но даже жители лесной стороны не всегда знали эти тропы, а тот, кто знал, не выдавал разбойников.
Услышав от Стеньки, что какая-то девка хочет показать дорогу в Пронькин стан, Лыков обрадовался и велел немедленно привести девицу к нему. Увидев перед собой красавицу, он сначала даже оробел. Однако сумел взять себя в руки и, постарался принять надлежащий суровый вид.
- Значит, желаешь показать, где прячутся разбойники? – чуть снисходительно спросил он.
- Желаю, - коротко ответила она.
Полковник вдруг засомневался и начал допрос:
- Откуда ты узнала, что мы выходим для их поимки?
- Стенька ярыжка сказывал.
- А по какой причине ты решилась выдать этих грабителей с большой дороги?
- Потому как душегубы они. Много людей поубивали. А ещё ярыжка сказывал, будто купцы обещали хорошее вознаграждение тому, кто укажет Пронькин стан. У меня приданого нет, так мне эти деньги как раз будут впору.
Последняя причина показалась Лыкову наиболее убедительной, и он сказал:
- Как только уничтожим бандитов, так и получишь своё вознаграждение.
- Нет, - возразила Панка, - деньги вперёд. Я покажу, где они прячутся, лишь за вознаграждение. Вдруг вы не одолеете их, тогда и мне придётся остаться ни с чем.
- Хорошо, ты получишь деньги сразу, как только мы достигнем места. Потом ты сможешь уйти, а мы займёмся своим делом.
- Деньги здесь и сразу, - заупрямилась девушка. – Иначе отказываюсь помогать.
Полковнику ничего не оставалось делать, кроме того, как согласиться.
- Тогда сговоримся так, - сказала Панка. – Сейчас я на базаре куплю бочку вина. Атаман собирается ноне свадьбу справлять. До вина мужики там лишку охочи. Вы подойдёте к Долгому болоту, дорогу к нему всяк укажет. Как только они перепьются и заснут, подам вам знак. Вы их тогда тёпленькими возьмёте.
Идея Лыкову понравилась.
- Что ж, - согласился он, - поезжай на базар, а я соберу купцов.
Как и было обещано, Панка получила вознаграждение. И купцы, и городские власти не чаяли избавиться от грабителей. Теперь девушке надо было обдумать, каким образом поступать ей дальше. Она вдруг поняла, что в случае какой-то неудачи, ей самой грозит смертельная опасность. Нужно с кем-то посоветоваться. Может быть, рассказать всё отцу? Он мудрый человек. Многие люди ходят к нему за советом. Осердится, конечно, может и побьёт, но постарается помочь. В этом она уверена. Поэтому, прежде чем ехать в стан, Панка повернула к Лисёнкам. Однако, въехав в деревню, она увидела Лукавого и сменила решение.
Лежавший на сеннике Иван увидел, как к избе подъехала гружёная повозка, которой правила красивая девушка.
- Дяденька Григорий! - позвала она.
- Панка! – обрадовался зеленоглазый мужик с бердышом. – Ну, всего к свадьбе закупила?
- Всем хватит, - резко ответила она. – Мне с тобой поговорить надо.
Они подошли к самому сеннику, и Иван услышал страшную тайну.
- Не ожидала тебя здесь увидеть. Думала ты всё ещё за купеческой дочкой гоняешься, - сказала девушка.
- Уж догнал, - усмехнулся мужик. – Искали её в Чёрной пустоши, а она тут вместе с каким-то парнем у самых Лисёнок нам встретилась. Заплутались, говорят. А нам это как раз на руку. Пообещали проводить завтра в пустошь и привели сюда. Теперича сидит у Настёнки. Атаман велел её караулить.
- Пронька был здесь?
- Как же! Поглядел на девицу, перерядился купцом и ускакал с попом о венчании договариваться. Уж больно ему купеческая дочь по нраву пришлась. Красотка, видать, хоть куда. Настёнка про то сказывала. Но опять как-то всё не по делу. Свадьба ноне, а венчание на ту ночь.
- Не с ней он собирается этой ночью свадьбу играть, а со мной, - огорошила Панка собеседника
И девушка рассказала разбойнику о той подлости, которую подготовил для неё атаман.
- Не знал я этого, - мрачно сказал тот. – Ещё удивлялся, что венчание не по правилам собирается Пронька делать. Выходит, он разом двух жён хочет заполучить. С купеческой дочкой он пущай, как хочет, поступает, а тебя, Панка, в обиду я не дам. Тут нужна какая-то хитрость.
- Для моей свадьбы всего достаточно закуплено, только не бывать ей, - решительно сказала девушка.
- Что ты надумала?
- Видишь бочку вина. Отвезу её в стан и скажу, будто атаман велел гулянье начинать в честь его женитьбы. Сам знаешь своих молодцов. Мигом перепьются все и заснут. Некому будет атамана поздравлять, да и некого. Самой-то мне схорониться надо до утра. Может, подскажешь где?
- Опасное это дело, девушка. Пронька разозлится и не успокоится, пока тебя не сыщет. Его не обманешь. Он все потайные места знает. Утром не найдёт, так потом вернётся. Всё одно отомстит.
- Не дамся я ему! Видишь нож? Тогда или мне, или ему не жить!
Разбойник задумался, потом произнёс:
- Вот что, Панка, поезжай-ка ты, правда, в стан и напои молодцов. Опосля сразу сюда ворочайся. А там придумаем, что делать. Утро вечера мудренее.
Девушка согласно кивнула и выехала за околицу. Лукавый тем временем вернулся к своим подельникам, обдумывая, как избавиться от них. Сейчас ему были не нужны лишние глаза и уши.
- У атамана ноне свадьба. Панка большущую бочку вина в стан повезла, - обронил он.
- А мы должны здесь девицу сторожить?! – возмутился разбойник с кастетом.
Другой мужик, облизывая губы, вопросительно взглянул на Григория.
- Ладно, бегите, покамест атамана нет. Я один покараулю, - усмехнулся тот. – Никуда она от нас с Настёнкой не убежит. А коли и сбежит, так из лесу сама не выберется. Всё одно поймаем.
- Благодетель ты наш! – обрадовались сотоварищи.
Молодцы бросились догонять Панку, а их благодетель сел у двери избы и глубоко задумался. Он понимал, что впереди тревожная, полная опасностей ночь.
В РАЗБОЙНИЧЕМ СТАНЕ
Даже своему защитнику Гришке Лукавому не сказала Панка всей правды. Сомневалась, одобрит ли он её предательство. Радовало девушку лишь то, что его не будет в стане, когда она приведёт туда солдат. Неожиданно, когда она осторожно перебиралась по гати через одно из многочисленных болот, её догнали разбойники, которых она видела у Настёнкиной избы. Она слышала, что эти молодцы слыли самыми жестокими душегубами даже среди своих подельников.
- Взаправду вина бочку везёшь? – спросил мужик с кистенём.
- Сам погляди, - ответила она.
- Ох, какая большая! – восхитился другой. – Чай дай отведать, а то всё в горле пересохло.
- Жалко, что ли, - милостиво разрешила она. – Тут всем хватит.
Они зачерпнули по большой кружке и с жадностью выпили.
- Ну, Панка, бог спасёт! Сказывают, свадьба ноне ночью атаман играть будет, - сообщил ей тот, что с кистенём.
- Торопится, конечно атаман, но купеческая-то дочка лишку хороша, - продолжил другой. – Не то, что наши девки. И богатая.
Панка поняла, что они ни о чём не знают, и предложила:
- Вот и выпейте за здоровье атамана и его невесты.
Разбойники охотно повиновались, приложившись к бочке ещё не раз и не два. Добравшись до стана, они уже чуть держались на ногах и предлагали всем желающим выпить за здоровье молодых. Как ни старался Пронькин братан утихомирить молодцов, у него ничего не получилось. Он единственный знал, на ком этой ночью собирается жениться атаман. Поманив девушку пальцем, братан показал ей на толстого, небольшого роста человека и сказал:
- Не бойсь, атаман попа уж привёз.
Увидев Панку в стане, успокоился, решил, что никуда она не денется, и присоединился к разнузданной оргии. Девушка с отвращением взглянула на расстригу. На его круглое лицо, жидкие прямые чёрные волосы и курносый нос красного цвета, выдававший в нём пьяницу. Поп вслед за братаном тоже включился в общее веселье.
Время от времени то тут, то там возникали споры и драки. Грабители вспоминали прежние обиды, когда, как они считали, их обделили при дележе добычи. И тогда братан, угрожая именем атамана, утихомиривал скандалистов. Все знали, что Пронька не терпит распрей в своей шайке и безжалостно расправляется с каждым недовольным молодцом.
Напившись, разбойники начали горланить песни.
После песен снова обратили внимание на бочку, которая уже наполовину опустела.
- Погодите маненько, а то атамана с невестой нечем будет поздравлять, - пытался урезонить их братан.
- Тут ещё на всё хватит, - отмахнулся от него певец. – Что-то не торопится атаман жениться. Коли его дожидаться, вовсе в горле пересохнет.
И вновь пошла неудержимая пьянка. Один за другим разбойники не в силах дойти до своего жилища укладывались прямо на месте попойки и засыпали. Поп расстрига лежал, обняв бочку с вином, и храпел на весь лес. Ещё державшийся на ногах братан растерянно взглянул на Панку:
- Что делать-то будем? Пронька приедет, меня убьёт. Кто вас венчать будет?
- Да ладно тебе, - махнула она рукой. – Чай разбудим попа. Сам виноват атаман, что не торопится. Разве поискать его? Не случилась ли с ним беда какая. Съезжу я, пожалуй, в деревню, пока светло, да разузнаю, что к чему.
- Может, мне с тобой поехать?
- А здесь их кто сторожить останется? Глянь-ка, все перепились. Да и ты сам лыка не вяжешь. Разгневается, пожалуй, атаман. Не возрадуешься, как под горячую руку попадёшь. Лучше тебе обождать здесь.
Пронькин нрав хорошо был известен братану, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как согласиться с девушкой. Панка знала, почему задерживается Пронька, и сама боялась его возвращения, поэтому спешила уехать из опасного места. Однако, покинув стан, она повернула не к Лисёнкам, а к Долгому болоту. Полковник Лыков с командой были уже на месте. Молодой офицер волновался: вдруг девица раздумает и обманет. Увидев красавицу, он готов был расцеловать её, но она, строго взглянув на него, сказала:
- Идите за мной.
Она повела их вдоль болота до места, где его можно было перейти.
- На лошади я не перееду, лишку топко. Дальше пойдёте одни. За болотом будет просека. По ней дойдёте до осинника. В нём одна единственная тропа. Только она кустами укрыта. Поищите и найдёте. Вас много. Тропа и выведет вас к Пронькину стану. Я еду оттуда. Мужики там все перепились. Спят. Но будьте осторожны. Вдруг кто-то проснётся и тревогу поднимет.
- А сможем ли мы без провожатого найти тот стан? – засомневался Лыков.
- Не бойтесь, это недалёко. Не заплутаетесь. Дорога прямая,- успокоила его девушка.
Лыкову, конечно, хотелось, чтобы девушка проводила команду до нужного места, но спорить с ней почему-то не стал. Команда тронулась через болото. Действительно, настил был ненадёжным. Люди шли гуськом друг за другом, но всё равно то один, то другой солдат оступался и проваливался в топь. Другие помогали ему выбраться. В некоторые моменты Лыков ругал себя за доверчивость и легкомыслие. Ну, зачем нужно было идти на поводу у этой девицы. Ему казалось, что проклятое болото никогда не кончится. Однако, как и говорила девушка, вскоре они вышли на довольно широкую просеку. По краям её тоже были видны следы вчерашней бури. Особенно пострадали молодые осинки. Многие из них ураган переломил пополам. Полковник призвал подчинённых к осторожности и дал команду искать тропу. Она нашлась почти сразу. Лыков облегчённо вздохнул. Теперь он не сомневался, что сумеет выполнить поручение вице-губернатора. И не ошибся. Отряд вышел к просторной поляне, изрытой ямами и землянками. Прямо на земле вокруг большой бочки с вином спали разбойники. Лишь какой-то человек понуро бродил среди спящих людей. Это был братан. Один из солдат, подкравшись сзади, одним движением перерезал ему горло. В полном молчании остальные члены команды продолжили это кровавое дело.
От встречи с атаманом Панку спасло то, что она свернула на другую дорогу. Он на всякий случай решил заехать за первой невестой в деревню. Уж больно Панка своенравна. Вдруг скажет, что раздумала. А упускать возможность Пронька не хотел. Столько времени уламывал упрямицу! Узнав, что девушка уже уехала в стан, Пронька самодовольно усмехнулся. Вот и пойми этих девок. Сперва артачатся, а потом пристанут, не отвязаться. Не ожидал, что Панка торопиться будет. А ведь хороша! Купеческая дочка тоже красавица, но кабы не богатство, не стал бы с ней возиться. Панка больше ему по душе. Однако теперь всё решено. Ноне гуляет с Панкой, утром упадут в ноги её строгому отцу для благословения, а завтра ночью, ближе к утру венчается он с богатой невестой. Ему вдруг захотелось ещё раз взглянуть на купеческую дочку, но день клонился к вечеру, надо было спешить в стан. Крикнув Гришке Лукавому, чтобы не спускал с девицы глаз, атаман поскакал в своё убежище.
Пронька Шкура всегда был очень осмотрителен и осторожен. Как раз эти качества не однажды спасали его от поимки. Несмотря на возбуждённое состояние и самонадеянность, приближаясь к стану, он придержал коня. Что-то показалось ему необычным. Поразила странная тишина. Впереди не слышно было разговоров, смеха или ругани – обычных звуков доносившихся обычно с поселения. Атаман сошёл с лошади и неслышными шагами приблизился к поляне. Даже его, видавшего виды головореза, ужаснула у виденная картина. Все Пронькины сотоварищи лежали вокруг большой бочки с вином с перерезанными глотками. По поляне бродили солдаты, и молодой офицер отдавал им какие-то приказания.
Пронька понял, что потерпел полный крах. К счастью, он уцелел, но сейчас для него единственный выход - это бегство. Где-то нужно отсидеться. Как могли солдаты найти его убежище? Неужели кто-то предал? Лукавый сказал, будто Панка увезла в стан продовольствие. И правда, бочка с вином стоит на поляне. Однако девушку он не заметил. И лошади её тоже не видно. Может, успела уехать? Тогда почему она ему не встретилась? Уж не она ли привела солдат?! Эта мысль обожгла его. Неужели кто-то рассказал Панке о его планах?! Да, конечно. Скорее всего, виновата Настёнка с её длинным языком. А Панка девица своенравная, мстительная. Но может быть, он зря думает на неё? Она ведь вино не пьёт. Увидала солдат и сумела схорониться. Правда, теперь это уже не имеет значения. Надо думать, как выпутаться ему самому. О свадьбе с Панкой теперь не может быть и речи. Сейчас он заберёт купеческую дочку и свою долю награбленного богатства и скроется с ней до завтрашней ночи в одном лишь ему известном потаённом месте в лесу. Можно взять помощником Гришку Лукавого. Коли помешает, так не долго от него и избавиться. Бывший атаман вскочил на коня и поскакал в Лисёнки.
Не в силах сдержать злобу, Пронька Шкура поклялся себе, что дознается, кто привёл солдат, и жестоко отомстит предателю.
ПОИСКИ ПУТЕЙ К СПАСЕНИЮ
Сначала Варя обрадовалась приветливому приёму в незнакомом доме. Утомлённая трудными скитаниями по лесу, она, наконец-то, могла спокойно отдохнуть. Девушка уснула, едва коснувшись головой постели. Сквозь сон ей вдруг послышался незнакомый мужской голос, заставивший её насторожиться. Столько неприятностей пришлось бедняжке пережить за последнее время, что она интуитивно почувствовала новую опасность. Продолжая притворяться спящей, Варя прислушалась к тихому разговору хозяйки с гостем.
- Вот женюсь, Настёнка, на купеческой дочке и заживу, ровно кум королю. И ты внакладе не останешься. Брошу я своих подельников. Пущай братан с ними на Большой дороге обозы грабит. Сменю обличье. У меня проезжая грамота имеется на имя одного купца, что давеча в обозе шёл. Я грамоту знаю, вот и прочитал, чего там прописано. Бороду привяжу, щёки надую, шапку надену и, попробуй меня отличить от него.
- Мне ли не ведать, какой ты хитрый да ловкий, - угодливо льстила хозяйка.
- Только смотри у меня, чтобы девица не проведала о том. Не выпускай никуда. У избы Гришка Лукавый с двоими молодцами сторожит. При случае помогут, коли её провожатый встревать начнёт. Я еду к попу, а потом в стан свадьбу играть. Не могу упустить такого случая. Попа расстригу только что туда отвёз.
Варя незаметно приоткрыла глаза и глянула из-под ресниц. Она увидела молодого мужика, торопливо выбиравшего из кучи одежды наряд для себя. Его лицо испугало девушку. На нём вместе со скрытым торжеством мелькало почти зловещее выражение. Переодевшись купцом, гость ушёл. За ним вышла хозяйка.
Даже ещё не совсем очнувшись от сна, Варя всё же поняла, что речь идёт именно о ней. Выходит, их с Иваном заманили в логово разбойников, и один из них, видимо атаман, хочет силой вернуть её отцу и жениться на ней, чтобы завладеть богатством Гаврилы Петровича. Но откуда они узнали, кто она такая? Неужели Иван её выдал? Нет. Разбойник ведь опасается, что провожатый может вступиться за неё. Может, Иван тоже не знает, в какой переплёт они попали. Что делать? Выход один – вновь притвориться не помнящей родства Дуняшкой. Но поможет ли это? Разбойнику не она, а богатство нужно. Но ведь отец сразу узнает свою дочь. И вдруг доносчик Стенька ярыжка увидит её и признает поджигательницу? Всё равно тогда не миновать острога и каторги. Срамота, да и только. Выходит, зря этот побег. Лучше бы было утопиться в реке. Надо снова бежать. Пусть она заблудится в лесу, утонет в болоте, или её растерзают дикие звери, но к отцу не вернётся. Но как вырваться из этой проклятой избы? Скоро разбойник договорится с попом, повезёт её венчаться и свадьбу играть. Варя осмотрелась вокруг и решила пойти на хитрость.
Откуда было знать бедной девушке, какие страшные события назревают в ближайшее время. Не знала она и о том, что два человека, Иван и бортник Ефим, думают, как ей помочь.
В сенях послышались шаги, и Варя вновь закрыла глаза, притворившись спящей. Вошедшая Настёнка, ничего не заподозрив, уселась у окна. Однако вскоре она вновь вскочила и поспешила на улицу. И как ей было не беспокоится, когда в деревню въехала повозка, управляемая Панкой, которая должна быть в данный момент в Пронькином стане.
- Ты откуда взялась! – закричала кумушка. – Тебе в стане надобно быть!
- Приехала проведать, почему жених про меня забыл. Больно долго не едет. Может, уж другую невесту нашёл? – насмешливо ответила девушка.
Настёнка почуяла неладное, но всё же спросила:
- Неужто ты с ним не встретилась? Он только что в стан поскакал.
- Я другой дорогой ехала. Не хотела с ним встречаться, - дерзко ответила Панка.
Подошёл Лукавый.
- Оставь в покое девушку, Настёнка. Разберутся они с атаманом без тебя. Не застанет он её там, вернётся сюда. Глядишь, и снова поладят, - примирительно сказал он. – Дело молодое. Пойдём, Панка, разговор есть.
Он увлёк девушку в сторону. Но обеспокоенная кумушка не собиралась отступать и последовала за ними. За спорами они не заметили, что происходит неподалёку от них.
Ефим тоже увидел приехавшую Панку и чуть не бросился ей навстречу. Однако, увидев, что она беседует с разбойником, решил поостеречься. Ведь Гришка Лукавый сразу заподозрит неладное, увидев его здесь. Хитреца любовными историями не проведёшь. К тому же непонятно, как связана девушка с грабителями. Вдруг она тоже из их шайки. Наружность бывает обманчива. Неровён час можно так влипнуть, что потом не возрадуешься. И всё же ему стало интересно, о чём они беседуют. Прячась за домами, бортник незаметно приблизился к говорящим. В этот самый момент Иван, сидящий на сеновале, увидел, что Варя осталась в избе одна, и решил вызволить её из заточения. Он, не заметив Ефима, спрыгнул вниз и чуть не сбил того с ног. От неожиданности оба остолбенели. Первым пришёл в себя бортник. Он сразу догадался, кто перед ним и спросил:
- Это ты Варин провожатый?
- Я. А что? – воззрился на него Иван.
- Давай тогда вместе девицу выручать. В большую беду она попала.
- Ты сам-то кто? – спросил озадаченный парень.
- Бортник я, Ефим Молчунов. Опосля всё скажу. Нельзя время терять.
Тут послышался конский топот, и из леса выскочил всадник. Иван узнал в нём разбойника, который уже дважды приезжал сюда. Он догадался, что его появление не сулит ничего хорошего.
- Покамест надо схорониться, - сказал он.
Парни мигом оказались на сеннике. Они понимали, что справиться с двумя вооружёнными бандитами, да ещё, если женщины будут помогать разбойникам, им не под силу. Могут погубить и себя и девушку. Нужно выждать.
Остановившись у избы, неожиданный гость не обратив внимания на хозяйку и невесту, крикнул Лукавого.
- Где твои подельники? – резко спросил он.
- Знать не знаю, - пожал Григорий плечами. – Упороли следом за Панкой, как увидели, что она бочку вина в стан повезла.
- Погоди здесь. Поможешь мне, - ещё не вникнув в его слова, сказал атаман.
Чем меньше лишних глаз, тем лучше, считал он. Не надо от них избавляться. Сейчас он возьмёт то, что у него припрятано, купеческую дочку, а Гришка поможет им скрыться. Так и быть, пообещает Лукавому вознаграждение. После видно будет, как всё сложится. В любой момент от лишнего человека избавиться - это раз плюнуть. Он зашёл в избу. За ним следом юркнула Настёнка. К её ужасу, лавка, на которой спала пленница, оказалась пуста. Пронька гневно взглянул на кумушку:
- Где девица! Не уберегла!?
Хозяйка оглядела избу. Ведь и спрятаться тут негде. И когда девица успела выскочить. Видно только что, пока она спорила с Панкой и Лукавым. Пронька кипел от злости. Рушились все его планы. Не удастся ему хотя бы на короткое время спрятаться за личиной купца. И всё из-за этой вороны. Сейчас не до неё, надо спешить. Он прошёл в угол и отодвинул доску на потолке. Бывшего атамана радовало сейчас одно: не зря он скрытно от хозяйки под видом помощи сделал у неё двойной потолок и складывал туда наиболее ценные из награбленных вещей, утаённых от подельников. Те подозревали атамана в обмане, но поймать с поличным не смогли.
Однако не настолько проста была и кумушка. Не подавая вида, что ей известно о тайнике, она время от времени, когда там накопилось достаточно много богатства, потаскивала приглянувшиеся ей вещицы. Теперь же, увидев, как Пронька наполняет большую суму, кумушка готова была лопнуть от зависти.
- Поделиться ты со мной должён, - заканючила она. – Сколь времени у меня проживал. Помогала я тебе всегда.
- Лишила ты меня главного богатства. Не уберегла купеческую дочку, - грубо прервал он её излияния.
- Это всё из-за Панки, - нашла кумушка, на кого свалить вину. – Не поверила я, будто она за тобой вернулась, потому что тебя в стане заждались. Тогда, почему вы не встретились. Она, видишь ли, другой дорогой ехала.
И тут у Проньки вдруг вновь возникли подозрения. Уж не невеста ли его навела солдат?
- Ты, случаем, Панке про купеческую дочку не проболталась? - осторожно, почти ласково, чтобы не напугать Настёнку, спросил он, протягивая ей красивую вещицу из своего добра.
Увидев подарок, та потеряла осторожность и честно призналась:
- Про купеческую дочку я ей не сказывала. Только, чтобы не лишку заносилась, бесприданницей её обозвала, а тебе богатые невесты больше по душе. Сказала, что ты, хоть и женишься на ней, но лишь для забавы. Хотелось мне гордячку осадить. Видеть её не могу!
Пронька понял, насколько далеко завела кумушку ревность. Что с проклятой бабой сделаешь? Трогать её пока не следует, она может ещё не раз пригодиться. А вот с Панкой придётся разобраться. Хоть и мила ему красавица, предательства он не потерпит. А может, захватить её сейчас с собой вместо купеческой дочки? Эта мысль ему очень понравилась.
- Подари ещё чего-нибудь, - заныла хозяйка.
- Не заслужила, - оборвал он кумушку. – Лишила меня богатства.
- Вели своим молодцам поймать дочку купеческую. Чай не больно далёко она убёгла.
- Некого мне посылать, - с горечью сказал он. – Полегли все мои подельники от руки воинской команды. Мы с Гришкой Лукавым двое остались. Потому и спешу я скрыться. Вдруг они и сюда пожалуют. Ведь тот, кто привёл их в стан, может и сюда дорогу указать.
Настёнка со страхом вытаращила на него глаза.
- Уж не Панка ли это?! – вдруг осенило её.
- Хочу вместо купеческой дочки её с собой взять, вот и выведаю, что к чему.
В кумушке вновь взыграла ревность. Не могла она допустить, чтобы соперница уехала с её возлюбленным.
- Она это, она, - затараторила Настёнка, - нечего тут и вызнавать.
- Не твоё дело! – вновь грубо оборвал её Пронька. – Собери-ка лучше пропитания мне на дорогу, чтобы не сдох в лесу.
Настёнка мигом исполнила его приказание. Бывший атаман завязал котомку и направился к двери. Вдруг в избе кто-то чихнул. Они переглянулись. Хозяйка бросилась к лавке, откинула лежавшее под ней тряпьё и вытащила за косу свою пленницу. До этого ей даже в голову не пришло, что можно спрятаться под этой лавкой, где у неё с испокон века лежала всякая рванина. Она не могла себе даже представить, что изнеженная купеческая дочка залезет в эту грязную кучу.
- Вот она, голубушка! Никуда от нас не скроешься! Рано или поздно, всё одно попадёшься! – торжествовала кумушка. – Теперича тебе Пронька, и Панка ни к чему!
Бывший атаман схватил Варю за руку и вывел из избы. Следом за ними выскочила хозяйка. Увидев это с сенника, Иван с Ефимом поняли, что медлить больше нельзя. Парни осторожно спустились на землю. Они собирались спасать Варю, даже не подозревая, какая большая опасность сейчас грозит другой девушке.
ПРИГОВОР СУДЬБЫ
Пронька, оставив Варю под присмотром Настёнки, широкими шагами приблизился к Панке и Лукавому, всё ещё стоящим поодаль.
- Не скажешь ли ты мне, Панка, как случилось, что вся наша шайка перебита, а ты тут жива и здорова? И не знаешь ли, кто навёл солдат на наше становище?
Девушка не успела сказать ни слова, как вдруг из кустов выскочил Стенька ярыжка. Его появление было настолько неожиданным, что все остолбенели, ожидая появления следом за ним воинской команды. Но всё оказалось гораздо проще.
Узнав о договорённости Панки с полковником Лыковым, Стенька увязался за солдатами. Он опасался остаться без обещанной ему Панкой части купеческого вознаграждения, потому что упустил девушку в городе. У Долгого болота разговор не состоялся, было не до того. Проводница, показав дорогу, быстро уехала. Но ярыжка никогда не упускал своего. Он бросился в погоню. След от колёс повозки привёл его в Лисёнки. Однако он не сразу вошёл в деревню. Ведь ежели девица связана с разбойниками, то, кто знает, что может случиться. Тем более, её сразу встретил какой-то мужик, потом вышла баба. Их вид не пробудил в Стеньке ни подозрений, ни опасений. Все трое начали спорить о чём-то. В таком случае лучше никому не мешать, а погодить, пока Панка останется одна. Ждать пришлось довольно долго, солнце уже склонилось к закату, но Стенька привык выжидать и высматривать. Когда прискакал ещё один мужик, ярыжка нутром понял, что это один из разбойников. Неужто их там не всех перебили? Видать одному бежать удалось. А знает ли он, кто навёл солдат на стан? Похоже, что нет. На девицу не обращает никакого внимания. Ушёл с хозяйкой в избу.
Дальше случилось такое, от чего у доносчика радостно забилось сердце. Он увидел поджигательницу, за которой гонялся столько времени. Более того, из-за избы высунулся бортник. Выходит, он раньше напал на след беглянки. Но ведь они договорились вместе её искать и поделить плату за поимку. Такого случая нельзя упустить, а то Ефим всю славу и все деньги себе заберёт. Забыв про осторожность, Стенька ринулся к Варе.
- Вот она! Я нашёл её! – закричал он. – Это преступница, поджигательница! Сам полицмейстер приказал мне поймать эту девицу и доставить в острог.
Услышав о полицмейстере и остроге, Пронька схватил непрошенного гостя за шиворот и яростно закричал:
- Так вот кто навёл солдат на наше убежище! Теперь я с тобой расквитаюсь.
- Ты что! Спятил что ли! Откель мне знать, где кто прячется? Вон с неё спроси, - указал он на Панку. – Она команду привела. За это от купцов вознаграждение получила. Обещалась со мной поделиться. Потому я здесь и оказался.
- Панка, беги! – подтолкнул девушку Григорий.
Она бросилась бежать, Пронька с руганью кинулся за ней. Он с силой оттолкнул Лукавого, пытавшегося встать у него на пути. Тот, отлетев в сторону, покатился по земле. Казалось, ничто не помешает бывшему атаману расправиться со своей бывшей невестой. Теперь пришла очередь Ефима, встать на защиту полюбившейся ему девушки. Бортник, не задумываясь, загородил Панку своей могучей фигурой. Хоть и славился он большой силой, однако не так-то просто было справиться с опытным разбойником. Несмотря на худощавую фигуру, за счёт своей ловкости и подвижности Пронька нередко выходил победителем в схватках с более сильным противником. Некоторое время противники не могли одолеть друг друга. Казалось, перевес всё же на стороне Ефима. Вдруг, изловчившись, Пронька выхватил из-за пояса нож. Соперник не успел увернуться, как лезвие вонзилось ему в руку. Хлынула кровь. На секунду Ефим растерялся. Тогда разбойник поставил бортнику подножку и повалил его на землю. Усевшись верхом на грудь противника, Пронька замахнулся, чтобы прикончить врага. В ту же секунду, даже не вскрикнув, он повалился рядом с Ефимом, оглушённый ударом бердыша. Григорий Лукавый успел подняться с земли, подхватить своё оружие и прийти на помощь бортнику.
Увлечённые схваткой зрители совсем забыли о Варе. Лишь Стенька, хоть и был напуган почти до смерти, решил под шумок довести дело до конца. Он схватил Варю за руку и потащил к лошади, стоящей у изгороди.
- Никуда больше от меня не сбежишь, - приговаривал он. – Сдам тебя властям и вознаграждение получу. Зря что ли, столько времени за тобой по лесам гонялся.
- Придётся тебе повременить, доносчик проклятый! – послышался сзади сердитый голос.
Оглянувшись, ярыжка увидел Ивана без шапки со здоровенной орясиной в руке и вытаращил глаза:
- Так вот, в какую деревню ты подался! Беглый рекрут! Выходит, Ненила завсегда у себя преступников укрывает! Ей это так не сойдёт! Сама в острог загремит!
От такой удачи у Стеньки даже закружилась голова. Надо же, сразу двоих преступников поймал! В большую честь у полицмейстера выйдет. От радости ярыжка даже не учёл, что находится не на базаре в Нижнем Новгороде, а в глухой лесной деревушке.
- Какая она тебе поджигательница, - не к месту вмешалась Настёнка. – Купеческая дочка в лесу заплуталась. Отец вознаграждение обещал тому, кто её домой приведёт. Я девицу приютила, а завтра домой отведу.
- Замолчите! – в гневе воскликнул Иван. – Не пойдёт она к отцу. Я взял её в жёны, и мы до скончания века будем жить своей семьёй!
Кумушка и ярыжка онемели от неожиданности.
- Значит, и приданое ты получишь, и всё богатство купеческое? – вымолвила, наконец, Настёнка.
- Мне жена нужна, а не её приданое. Богатство – дело наживное, - удивил их ответом Иван. – Бог даст, хозяйством обзаведёмся и проживём.
Варя, вырвавшись из рук ярыжки, спряталась за спину своего спасителя.
В этот момент схватка закончилась. Панка подбежала к бортнику, помогла ему подняться и перевязала кровоточащую руку своим платком.
На шум и крики начал собираться народ. В основном это были женщины и подростки. Все со страхом глядели на мёртвого Проньку. Рушилась их уверенность в его неуязвимости. А ведь они считали атамана почти что колдуном.
- Ты вот что, Панка, - шепнул девушке Лукавый, - не знаю, как всё вышло, но ты не сознавайся в своей вине. Скажем, будто соглядатай тебя выследил и навёл солдат на разбойничье убежище. Этот парень и те двое тоже, думаю, тебя не выдадут. Я им подскажу. Иначе не жить тебе в Лисёнках. Много поддержки мы здесь имели. Поедом тебя деревенские съедят.
- Настёнка выдаст или этот доносчик, - огорчённо сказала Панка.
- Ярыжке язык прижмём, не пикнет. А кумушка много всего болтает. Не больно ей верят. Знают, что она тебя на ноже видит.
- Чего тут стряслось? Как всё случилось? – слышались голоса из собравшейся толпы.
Григорий вышел вперёд и поднял руку:
- Солдаты напали на наше становище и перебили всю шайку. Лишь нас с атаманом не было там, потому и остались мы живы. Да Панка отвезла продовольствие и успела уехать оттуда.
- А кто туда солдат-то навёл?
- Стенька ярыжка, соглядатай полицмейстера, выследил Панку и показал военной команде дорогу. Потом по её следам в Лисёнки пришёл. Хотел он свалить всё на Панку. Атаман разгневался и хотел убить девушку. Ладно, что защитник у неё оказался.
- Я его знаю, - вмешалась в разговор бойкая молодуха. – Это бортник Ефим. Он свататься к Панке сюда пришёл. Сам мне сказывал.
Такое заявление огорошило девушку. Она удивлённо взглянула на своего спасителя. Он улыбнулся и в подтверждение слов молодухи кивнул головой.
- Где же доносчик! – спохватился бывший разбойник. – Неужто успел скрыться от возмездия?
Все растерянно оглянулись. Но Стенька не чувствовал себя виновным ни в чём и даже не думал скрываться. У него были свои заботы.
Увидев гибель бывшего атамана, Настёнка не теряла время зря. Она, крадучись, приблизилась к котомке, оставленной Пронькой, подняла её и скрылась в избе, полагая, что этого никто не видел. Однако плохо она знала Стеньку ярыжку. Доносчик сам уже давно приглядывался к этой котомке и намеревался похитить её вместе с девушкой. Он догадывался, что разбойник собирался бежать не с пустыми руками. Не успела кумушка захлопнуть за собой дверь, как ярыжка тоже переступил порог её избы.
- Бог велит пополам делить! – провозгласил непрошенный гость. – Развязывай котомку!
- Чего тебе надобно у меня в избе! Я тебя не звала! – взвилась хозяйка. – Тут всё моё! Нечем мне делиться с тобой!
- Вот как!
Стенька подскочил к кумушке и начал вырывать котомку у неё из рук. Но и Настёнка не была слабой женщиной. Она рванула добычу к себе и толкнула противника с такой силой, что Стенька отлетел к стене и ударился головой об угол лавки, под которой совсем недавно пряталась пленница. Раздался глухой удар, как будто раскололся орех, и ярыжка застыл недвижим, распластавшись на полу. Кумушку охватил страх, но она быстро пришла в себя. Отодвинув доску на потолке, она сунула награбленное разбойниками богатство на прежнее место, и лишь тогда, выскочив на улицу, огласила деревню диким визгом.
- Чего там у тебя стряслось? – подошёл к ней Лукавый.
- То-о-т му-у-жик, - заикаясь и заливаясь слезами, заголосила она, - зашёл ко мне в избу, поскользнулся, упал и убился насмерть.
- И пошто он к тебе пошёл? – продолжал расспросы Григорий.
- Разве я знаю! Может, напиться хотел!
- Врёт она, - вдруг вмешалась Панка. – Где котомка, которую ты подобрала? Делиться с ним не захотела. Знаю я тебя!
- И, правда, где Пронькина котомка? – спохватился Лукавый. – Давай-ка поглядим, что в ней лежит.
- Не видала я и не брала никакой котомки, - разозлилась кумушка. – Панка на меня злится, вот и наговаривает.
- Что мне на тебя злиться, - засмеялась девушка. – Кабы не ты, быть бы мне опозоренной и Варе несчастной. А котомку ты в избу унесла. Я собственными глазами видала.
- Ты, Настёнка, от нас не отвертишься. Все вместе сейчас пойдём к тебе котомку искать.
- Хоть всю избу обыщите, ничего вам не найти, - с вызовом ответила она.
- Это мы посмотрим, - возразил Григорий, перешагивая порог.
Он взглянул на распростёртое тело и произнёс:
- Вот он – приговор судьбы. Ни соглядатаю, ни атаману не удалось от него уйти. Вы бы, робяты, перетащили пока покойника на другое место.
Два подростка послушно вынесли Стеньку из избы и положили рядом с бывшим атаманом. Затем вернулись в горницу. Григорий тем временем заглянул во все уголки, где можно было спрятать котомку, но безрезультатно. Он открыл один из сундуков.
- Не трогай моё добро! – взвизгнула кумушка.
- И когда ты в это рядиться собираешься, - насмешливо спросил Лукавый, вынимая из сундука мужские рубахи, кафтаны, сапоги. – В это добро почти всех мужиков в деревне нарядить можно. Вон, гости-то наши как оборвались, пока по лесу друг за другом бегали.
- Бортника мы знаем, - раздался голос из толпы, - А этих двоих первый раз видим.
- В Чёрную пустошь они шли и заплутались в лесу, - снова вмешалась молодуха. – Ненароком к нам в Лисёнки попали. Девицу Настёнка приютила до утра. Парня Иваном кличут. Мой свёкор пустил его ночевать.
Объяснение женщины всех устроило. Тем более, что Лукавый, уже отобравший для себя и молодых людей лучшие вещи, несмотря на протесты хозяйки, предложил:
- Разбирайте из одёжи, кому что подойдёт.
Бабы мигом опустошили сундук и разошлись по домам.
- Тебе руку надо лечить. Не дай бог разболится, чернеть начнёт, сказала Панка бортнику. – Пойдём-ка, Ефим, к моему отцу. Он мастер такие раны лечить.
Парень безропотно двинулся следом за ней.
Настёнкина изба опустела. Остались лишь Иван с Варей и Лукавый. Григорий не спешил. Ему нужна была котомка.
- Не знаю, где ещё и смотреть, огорчённо вздохнул он. – Уж больно хитрая ты баба, Настёнка.
- Надо под потолком поглядеть, - вдруг подала голос Варя. – Коли я под лавкой пряталась, они вон в том углу из-под потолка чего-то доставали.
Кумушка метнула на неё злобный взгляд. Григорий прошёл в угол и в один момент нашёл тайник.
- Хитро придумано! - восхитился он.
- Тут и моя доля! – завопила хозяйка дурным голосом.- Разбойник! Грабитель!
- Такой и есть. Не один год под атаманом Пронькой Шкурой ходил. И ты за то, что хотела всё себе забрать, ничего не получишь! – заявил Лукавый. – У тебя, небось, ещё немало припрятано. А нам эти вещицы и деньги весьма кстати будут. Ишь, какой Пронька! Сколько награбленного добра от подельников скрыл! Он хитрым взглядом окинул «голубков», как окрестил первоначально молодую парочку:
- Ну, оклемались? Довольны, что выкрутились из беды?
Те, в свою очередь, посмотрели на него, друг на друга и впервые за всё время знакомства рассмеялись. После всех несчастий души их наполнились радостью.
НА ПУТИ К НОВОЙ ЖИЗНИ
Ефиму не верилось, что он идёт с полюбившейся ему девушкой к ней домой. Наконец, он осмелился и спросил:
- Коли заодно посватаюсь к тебе, пойдёшь за меня? Как увидал тебя на просеке, забыть не могу.
- Ты мне тоже приглянулся. Обидно лишь стало, что всем вокруг какая-то купеческая дочка нужна, а до меня, бесприданницы, никому дела нет. Ведь Пронька хотел меня обмануть. Для виду со мной обвенчаться, а потом на богатой жениться. Как я их обоих возненавидела! И тебя заодно.
- Варя сама в беду попала. Ни сном, ни духом ни о чём не догадывалась. Не знаю, что с ней в городе приключилось, только пришлось ей от Стеньки бежать, чтобы в острог не попасть. Ладно, добрые люди да Иван её под защиту взяли.
- Я уж потом всё поняла.
- Но как вышло, что ты стала помогать разбойникам.
- Отец велел. Захворал он, на отхожий промысел не может ходить. Ноги отказывают. На лаптях да рогожах много ли заработаешь, а за мою помощь платили хорошо. Говорил, что мне приданое копит. За хорошего человека обещался замуж выдать. Пронька мне проходу не давал. Добрым мне казался, сильным, ловким. Подарки дарил. Сватал меня у отца, но тот не захотел. Отговорился тем, что приданого у дочки нет, и просил обождать годик. Не знаю, на что он надеялся. Вот Пронька и уговорил меня тайно обвенчаться, а потом у отца прощения и благословения попросить. Мать моя давно померла, посоветоваться не с кем было, я и согласилась. А тут, не знамо откуда, купеческая дочка объявилась. Кто ему в уши напел?
- Настёнка приходила за мёдом и подслушала мой разговор с матерью. Ведь Варю я давно знаю, - признался Ефим. – Моя тётка в их доме кухаркой служит. Намедни мёду к ним в дом принёс, а тётка мне и сказала, что девушка пропала. Отец чуть с ума не сходит, сулит тому, кто её найдёт солидное вознаграждение. Хоть я и не беден, но лишние деньги никогда не мешают. Лес знаю хорошо. Начал поиски. Следы их привели меня на просеку, где тебя встретил, а потом и в Лисёнки. Ну, так пойдёшь за меня замуж? Я тебя и без приданого возьму.
- Пойду, коли отец не будет против, - потупилась она.
Встреча с отцом Панки прошла на редкость миролюбиво. Соседи ему уже кое о чём рассказали, но он хотел обо всём услышать от дочери. Сначала он внимательно осмотрел и промыл рану на руке у бортника, привязал какую-то траву. Потом девушка, как на духу, честно рассказала ему всю печальную историю от начала до конца. Она ничего не скрыла от родителя. Повинилась перед ним за совершённые ошибки.
- Что ж, повинную голову и меч не сечёт. Но ведь ты могла погибнуть, Панка! Что бы я без тебя делал? Зачем бы мне тогда жить? - вздохнул старик. – И Гришка Лукавый прав, лучше тебе покинуть нашу деревню.
- Отдайте дочку за меня замуж, увезу её к себе в Фадеево займище. Мать будет рада такой невестке.
Отец взглянул на Панку:
- Сама-то ты согласна?
- Согласна, - смущённо ответила девушка
- Что ж, благословляю вас, совет вам да любовь. А гробы для покойников я вытешу.
На землю опустились густые сумерки. Пора было отправляться на отдых.
- А Варя с Иваном где? – забеспокоилась Панка. – Не оставаться же Варе у Настёнки.
- Я их сейчас поищу, - предложил Ефим.
- Вместе будем искать. Девушка пойдёт к нам ночевать, а вы с Иваном идите в ту избу, где вас ждут. Дяденька Григорий здесь свой человек. Его в любую избу пустят.
Жених с невестой вышли на улицу и направились к месту недавней схватки. Благодаря усилиям Лукавого, Стеньку и Проньку положили на доски. Григорий сидел возле покойников, а Варя с Иваном пристроились поодаль на бревне. У них тоже шёл серьёзный разговор о будущем.
- Пока я притворялась спящей, калякали хозяйка с Пронькой, будто ищет меня батюшка. Сулит большое вознаграждение. И готов за моего спасителя выдать меня замуж, - задумчиво сказала Варя.
- О том я и от Ефима слыхал, когда мы на сеннике прятались, - сознался Иван.
- Ты давеча перед Стенькой назвал меня своей женой, -продолжала девушка. – Но ведь это не так. Я за твою доброту ко мне, за помощь, за моё спасение готова следовать за тобой куда угодно. И никогда тебя не оставлю в беде. Но захочешь ли ты взять преступницу в законные жёны? Ведь ты обо мне многое не знаешь. Так слушай. Жила я взаперти в отцовском доме. Держал меня батюшка в большой строгости. Лишь в церковь позволял выходить по праздникам да выходным. До семнадцати годов не знала я печали. Слушала нянькины песни и сказки, гуляла по садику, рукоделием занималась. На мою беду нанял отец нового приказчика. Уж такого красавца! Вежливый, обходительный был Никита. Полюбился он мне, а я ему. Только боялись мы батюшке правду сказать. Разлучил бы он нас. Ведь Никита хоть грамоту и знал, но из бедной семьи вышел. Нянька нас пожалела и позволила встречаться в моей светёлке, когда хозяин в отъезде бывал. Беда нежданно нагрянула. Вернулся как-то отец в неурочный час. Мы растерялись, нянька и велела Никите под перину залезть. А он и задохнулся под ней. С испугу решили мы от покойника избавиться. Только у самих силы не достало. Упросили дворника Сидора. Денег ему дали, чтобы никому не сказывал. И попала я к нему в зависимость. Стал он денег и украшений моих требовать и пропивал их в кабаке. Не-то грозился властям меня сдать и хозяину обо мне рассказать. Потом нянька померла. Совсем худо мне стало. Какая-никакая, а защитница она моя была. Однажды отец уехал. Сидор опять стад денег требовать. У меня к тому времени ничего не осталось. Тогда он приказал мне идти с ним и привёл в кабак, чтобы я там пела, плясала и целовальника да его посетителей ублажала. За это хозяин стал Сидора бесплатно поить. Улучила я тогда момент, выскочила и подожгла кабак. Не в себе я тогда была. Остальное ты всё знаешь, - Варя будто больщой груз с плеч скинула. – Теперича сам решай, нужна тебе такая жена или нет.
- Многое мне известно из твоего бреда во время горячки у Ненилы на полатях. Лишь про милого дружка ты умолчала. Нет твоей вины в том, что он задохся. Удел его таков. Надобно было отцу повиниться, тогда ничего дурного и с тобой бы не стряслось. Пожурил бы он тебя да и простил.
Девушка печально вздохнула, а Иван продолжал:
- Я уж сказывал, что ты мне люба такая, какая есть, и твои прегрешения готов замаливать вместе с тобой. Да только не судьба видно нам быть законными супругами. Ты вернёшься к отцу. Он тебя простит и выдаст замуж за богатого жениха. Беглому рекруту нет места в купеческой семье. И никакого вознаграждения от твоего отца не желаю получать. Без тебя мне и жизнь будет не мила. Что одному в этих лесах делать? Кому я здесь нужен? Одна дорога – в разбойники идти. Никакой охоты нет. Я на них уже нагляделся. Пойду, пожалуй, в город и сдамся властям. Пущай в острог посадят или в солдаты вернут.
- Что ты! Что ты! – заволновалась Варя. - Ни за что без тебя не вернусь я в отчий дом. Не брошу одного в этих лесах. Ты мне тоже люб. Я много об этом думала. Жила я в богатстве, только счастья оно мне не принесло. Стыдно батюшке на глаза показываться. Неблагодарной дочерью оказалась. Опозорила его. А Ефиму накажу, чтоб ничего обо мне дома не сказывал. Только куда мы с тобой отсюда пойдём? Ведь дорогу ни к отшельнику, ни в Чёрную пустошь мы не знаем. Да и примут ли нас там?
- Милая ты моя! – выдохнул Иван. – Никогда в жизни с тобой не расстанусь! Попросим Ефима проводить нас к отшельнику. Туда Марьица должна придти. Может, они нам что-то подскажут. Вон, как раз они с Панкой идут сюда.
- Не сможешь ли ты, Ефим, завтра проводить нас до отшельника? – спросила Варя. – Мы боимся опять заплутаться.
- Как не проводить, - улыбнулся бортник. – Нам как раз по пути. Я сам собирался с утречка домой возвращаться. И так два дня свои пчелиные угодья не проведывал. Вдруг кто там мои «знамёна» стесал. У меня на каждом дереве знак стоит – крест.
Увидев, что вся молодёжь в сборе, к ним подошёл Лукавый.
- Вот что, голубки, пора котомку открывать. Уж больно тяжело мне её одному таскать. Сперва я возьму свою долю, а вы между собой сами договаривайтесь, кому сколько. Держи, Иван котомку. У Ефима, гляжу, рука завязана. Здорово болит?
- Ничего, до свадьбы заживёт, - засмеялся бортник.
- Мы, дяденька Григорий, поутру уходим. Нас Ефим до отшельника проводит, - сообщил Иван.
- Тебе, Панка, тоже желательно уйти с ними на первое время, - обеспокоено сказал Лукавый. – Боюсь, Настёнка бузу поднимет. Без защитника тебе худо придётся. У вас в деревне, сама знаешь, кое-кто с нами лишку дружен был.
- Правда, пойдём, Панка с нами. Пчёлок моих посмотришь, матери тебя покажу, - обрадовался бортник, которому уж очень не хотелось даже ненадолго расставаться с невестой.
- А ты, дяденька Григорий, чего делать собираешься? – спросила Панка.
- Дождусь, пока покойников зароют, и уберусь восвояси. Буду пробираться к своей семье. Как я от помещика бежал, отправил он мою жену и детей в Сибирь на поселение. Потому и пришлось мне в разбойники податься, что хотел денег накопить и семью свою выручить. Супротив души шёл я на разбой. Но как посмотрю на богатеев, которые с обозом идут, вспоминаю о страданиях родных и любимых моих, так всякая жалость к ним куда-то девается. Теперь с деньгами-то куплю себе паспорт на чужое имя и поеду семью искать. Может, удастся выкупить их у помещика на Пронькино богатство и дать им вольную.
- Вдруг тебя кто-то признает, - испугалась Варя.
- Обличье сменю - мать родная не узнает, - засмеялся Лукавый.
- Бери, пожалуй, нашу долю, - предложил Иван. – Тебе нужнее, а мы - молодые, не пропадём.
- И нашу тоже, - поддержал его Ефим.
На глазах бывшего разбойника блеснули слёзы. Он смущённо отвернулся и, волнуясь, проговорил:
- Бог спасёт! Век вашей доброты не забуду. Денег у меня своих хватит. Лишь бы барин не заартачился. Уж больно дурён мужик. А вам самим ваша доля пригодится - на ноги вставать придётся. Кто знает, что вас ждёт впереди. Теперь прощайте. Завтра наши пути расходятся.
Они дружно поднялись с бревна и отправились отдыхать перед завтрашним трудным днём.
Поутру спозаранку две влюблённые пары двинулись по знакомым местам в обратном направлении. Теперь дорога в обществе новых друзей оказалась для беглецов гораздо короче и приятней, чем блуждания по незнакомому лесу. Пока бортник с Иваном осматривали по пути пчелиные угодья Ефима, девушки сели под развесистой сосной и принялись обсуждать произошедшие события и своё положение.
- Что я наделала! – печально говорила Панка. – Хотела Проньке насолить, а погубила людей. Зачем навела на них солдат! Я ведь думала разбойников свяжут и на исправление направят. Разве ведала, что всем до одного горло перережут.
- Так ведь они сами грабители, убийцы, - пробовала успокоить её Варя.
- Не всем разбойникам по душе людей жизни лишать. Которым просто больше деваться некуда, вот и идут на это дело. Слыхала, чего дяденька Григорий сказывал? – у девушки из глаз брызнули слёзы. – До конца жизни за них молиться буду и прощения просить.
- Ты их не убивала, это сделали другие, потому греха большого на тебе нет, - возразила Варя. - А я вот столько нагрешила, что боюсь отцу родному на глаза показываться. Останусь с Иваном здесь в лесах. Он берёт меня в жёны. Хотим спросить совета у отшельника, в каком месте нам жизнь налаживать.
- Нет, я отцу всё начистоту поведала и повинилась. Конечно, сперва он осерчал, неразумной меня назвал, а опосля простил. Может, и ты зря отца боишься?
- Нет, не осмелюсь я пред его очи предстать.
Подошли их спутники, добрые молодцы.
- Здесь наши пути расходятся, - сказал Ефим. – Вы по этой тропе придёте прямо к отшельнику. Тут недалёко и заплутаться негде. А я поведу невесту знакомиться с моей матерью. Может, когда и свидеться придётся.
Молодые люди распрощались и разошлись в разные стороны навстречу новой жизни.
СНОВА У ОТШЕЛЬНИКА
Бортник оказался прав. Без всяких приключений беглецы вышли на знакомую кручу недалеко от избы отшельника. Как же обрадовалась Варя, когда рядом со стариком, сидящим на завалине, она увидела Марьицу. Не чуя под собой ног, бросилась она к нищенке. Та тоже не помнила себя от радости, увидев свою любимицу в полном здравии.
- Всем доброго здоровья, - сказал Иван.
Варя опомнилась и тоже поклонилась. Затем они с Марьицей уселись рядышком на завалину.
- Голубушка ты моя, - говорила добрая женщина, - я уж отчаялась с тобой встретиться. Ведь только что из Чёрной пустоши вернулась. Как узнала, что не приходили вы туда, чуть умом не тронулась.
- Заплутались мы , Марьица. Вместо пустоши в Лисёнки пришли.
Услышав название деревни, отшельник насторожился и произнёс:
- Да, велик вы крюк дали. Большое счастье, что выбраться вам оттуда удалось.
- Неожиданные события да добрые люди помогли, - сказал Иван.
- Любопытно, что за история, - обронил старик.
- Скажите, как вы туда попали, и кто вам помог? Не молчите! – поддержала его Марьица.
Иван начал подробно, шаг за шагом рассказывать об их блужданиях. Варя время от времени напоминала о том, что он пропустил. Отшельника особенно заинтересовала избушка, в которой они ночевали. Он досконально расспросил, где она находится, что они там увидели. Особенно взволновало его упоминание о роднике в овражке.
- Знакомо мне это место, сам я когда-то в той избе жил. Не думал, что когда-нибудь это гибельное место сослужит добрую службу людям, - вымолвил Лука, будто через силу, опустил голову и замолчал.
Молодые люди ждали дальнейших объяснений, но Отшельник не захотел делиться с ними своей тайной. Видимо слишком тяжёлыми были его воспоминания.
Марьица с жалостью слушала о молодом человеке, погибшем от руки грабителей.
- Хорошо, что вы похоронили его, как подобает христианину, - похвалила она молодых людей. – Жалко, не знаем, за кого молиться.
- Я у него за пазухой какой-то свёрток нашла, -припомнила Варя. - Там бумаги какие-то. Но мы с Ванюшей оба неграмотные, потому не знаем что в них.
- Покажите мне, - попросил старец.
Иван достал из котомки свёрток и протянул ему. По правде сказать, если бы не Варя, долго не вспомнил бы он об этом свёртке. Отшельник внимательно прочёл бумаги и сказал:
- Тут проезжая грамота на имя сибирского купца Ивана Харламова двадцати одного года отроду. Направлялся он со своим товаром на ярмарку. Приметы: росту среднего, худощавый, волос русый, лицо круглое, глаза голубые.
Лука пристально посмотрел на Ивана:
- Как с тебя писано.
Варя с Марьицей тоже воззрились на парня.
- А ведь верно, все приметы сходятся, - подтвердила нищенка.
- Там в лесу я и не приметила, что они схожи, - удивилась Варя. – Правда, тот весь избитый был, в крови.
- С этой подорожной ты, парень, куда хошь при случае податься можешь. Не больно часто к нам из Сибири купцы наведываются. Путь не близкий. Никогда в жизни тебя не разоблачат, - рассудил старик.
- За купца себя выдавать лишь богатый человек может, - возразила Марьица.
- Это нам раз плюнуть. Богатства у нас сколь угодно, - засмеялся Иван и тряхнул котомкой, в которой звякнули деньги и драгоценности.
Варя засмеялась, а отшельник и нищенка обомлели от услышанного.
- Откуда это у вас? – пролепетала Марьица.
- Слушайте дальше нашу историю, - сказал Иван и продолжил повествование.
- Значит, истребили Пронькин стан, - задумчиво сказал Лука, когда рассказчик замолчал. – Это к лучшему.
- Вы уж Панку не выдавайте, - попросила Варя. – Она уж покаялась, что выдала разбойников. Девушка думала, что их в острог посадят или на каторгу ушлют на исправление, а солдаты всех людей прирезали.
- Навряд бы они исправились и покаялись, - вздохнул отшельник. – Для них, может и лучше так жизнь кончить и не мучиться больше.
- Про девушку мы, конечно, никому не скажем, - пообещала нищенка. – А тебе, Варя, пора домой возвращаться. Отец места себе не находит. Ждёт, не дождётся, когда опять тебя увидит.
- Нет, Марьица, стыдно мне перед отцом. Лишку много я нагрешила. Не простит он меня, как узнает, чего я натворила.
- Давно уж простил. И не спросит ни о чём, лишь бы тебя живой увидеть.
- Иван меня замуж хочет взять, и я согласна, - неуверенно проговорила Варя. – Только опасаюсь, что за беглого рекрута он меня не отдаст. Лучше подскажите нам, где лучше поселиться в этих краях. Мы избу поставим, будем своим хозяйством жить. Не желаю я с Ванюшей расставаться.
- Не надобно вам расставаться! – воскликнула Марьица. – Гаврила Петрович обещался твоему спасителю дать вознаграждение. А коли то будет молодой парень, отдать тебя за него замуж. Конечно, по твоему желанию.
- Не сказывайте никому, что он беглый рекрут, - подсказал Лука. – Окромя вас самих, Ненилы да нас с Марьицей о том никто не ведает. А мы люди надёжные. Скажись сибирским купцом Иваном Харламовым. Будто случайно живой остался при нападении разбойников. Тогда отец Варвару охотно за тебя отдаст.
Жених с невестой задумались.
- Страшно мне что-то, - прошептала Варя.
- Да ты хоть покажись отцу, что жива. Поговори с ним. Что не по вам будет, так в леса-то вы завсегда успеете уйти, - убеждала девушку Марьица. – Мне отца-то твоего страх, как жалко. Пожалей и ты его.
Варя вдруг вспомнила, с какой любовью относился к ней отец, как лелеял любимое чадо, и из глаз её брызнули слёзы.
С большим вниманием и серьёзностью слушал Иван их разговор, потом сказал:
- Марьица права, Варенька. Надобно навестить твоего отца. Поговорим с ним и тогда решим, что делать дальше.
- Пойдёмте на перевоз, - обрадовалась нищенка. – Ну и обрадуется Гаврила Петрович!
День клонился к вечеру, поэтому они поспешили к реке, чтобы успеть засветло добраться до дома Крапивиных.
Не описать, сколько было радости и слёз у Гаврилы Петровича, когда увидел он своё любимое чадо. Не знал, где посадить и чем угостить. Особливо не выспрашивал о том, что с ней приключилось. Доволен был и тем, о чём ему поведали. Не поскупился на вознаграждение бортнику Ефиму и нищенке Марьице. По желанию дочери отдал её замуж за сибирского купца Ивана Харламова. По просьбе молодых свадебку сыграли тихо и скромно. На радостях со всем согласился купец.
ЭПИЛОГ
И вновь купеческое подворье. Под окошком, как и прежде, клумба с цветочками и зелёная мягкая травка. Рядом во дворе колодец, амбар, погреб, баня. За домом виднеется садик с яблоневыми и грушевыми деревьями. Сейчас они в зелени и плодах.
На высокое крыльцо вышла молодая женщина с годовалым мальчуганом на руках. Спустившись вниз, она посадила ребёнка на траву и стала с любовью наблюдать, как он забавляется сорванным цветком. Из подклети появилась кривобокая, но чисто одетая женщина с добрым лицом и изуродованной рукой.
- Давай, Варенька, я за Данилкой присмотрю, - ласково заговорила она. – Другой день одна с ним водишься. Умаялась, небось.
- И то, Марьица, - согласилась Варя. - Сынок ночью всё возился, видать животик беспокоил. И я не спала. А тебе не тяжело будет с ним нянчиться?
- Нет, он мальчонка спокойный. Как что, так горничную кликну или Федотка поможет, - указала она на дворника, нанятого вместо Сидора. - А к вечеру нянька от больной тётки вернётся. Иди, отдохни, голубушка.
Варя послушно направилась в дом. Однако не успела она подняться на крыльцо, как послышался стук в ворота, и знакомый голос отца:
- Эй! Кто там есть! Отворяйте!
Дворник поспешил на зов. Во двор въехала уже знакомая крытая повозка с двумя седоками. На этот раз Варя сперва бросилась не к отцу, а к любимому мужу. Иван ласково обнял жену, затем, пока она здоровалась с отцом, подхватил на руки сынишку. Не успели они сказать друг другу и двух слов, как услышали стук колёс, и в ворота вновь постучали.
- Кого там Бог принёс? – удивился Гаврила Петрович.
Дворник выглянул за калитку и увидел богато одетого купца.
- Не здесь ли проживает Иван Харламов, - прогудел гость густым басом.
- Милости просим, заходите, - растерялся Федотка.
Купец шагнул во двор, поздоровался и сразу воззрился на Ивана.
- Сам я тебя никогда не видал, но приметы совпадают, - сделал он заключение. – Что же ты, дурная голова, как уехал, так отцу никакой весточки не прислал. Я о тебе и раньше справлялся. Сказывали, будто пошёл ты с обозом и нашёл свою погибель в этих лесах от рук разбойников. Вдруг узнаю, что жив ты и здоров. Отец-то, как получил весть о твоей гибели, так занемог и преставился.
Иван снял шапку и перекрестился:
- Царство ему небесное! Пусть земля ему станет пухом, а душа успокоится!
Он настолько смутился, что стоял, низко опустив голову, и не знал, какое дать объяснение гостю. Выручила Марьица.
- По счастливой случайности не добили Ивана разбойники, - жалостливым голосом заговорила она. - Уползти ему удалось. Добрые люди нашли его в лесу и выходили. Кто он такой, узнали из подорожной грамоты, что за пазухой у него лежала. А куда весточку посылать не знали. Ивана-то по голове кистенём ударили, так он долго и себя-то самого вспомнить не мог.
Купец, понимающе, кивнул головой.
- Благодарю тебя за участие, добрый человек, - произнёс, наконец, Иван. – Каюсь, виноват я. Потерял всё и боялся, что не смогу оправдаться перед отцом. До смерти буду молиться, прощения у него просить.
- Чего на дворе стоять, - спохватился Гаврила Петрович. – Заходи в дом, дорогой гость. Не обессудь, чем богаты, тем и рады.
- Благодарствую, - отвечал купец, - да только недосуг мне теперь. Присоединяюсь к обозу. Что будет на обратном пути.
Но Ивана очень беспокоил один вопрос.
- Раз отец помер, кто просил тебя обо мне справляться, - поинтересовался он.
- Брат твой Семён. Отец намеревался почти всё наследство тебе передать. Опасался, что поскольку Семён инвалид, то не сможет продолжить и укрепить ваше дело. Однако брат, как узнал, что тебя больше в живых нет, смекалку проявил. Жениться сумел. В богатстве и для инвалида жена нашлась. Уж и наследник у него растёт. Нанял толкового приказчика дела вести. Грамоте он сам обучен, деньги считать умеет, так что наладил всё не хуже, чем у родного батюшки было. Мы ведь уж после смерти твоего отца с ним познакомились. Ну, теперь придётся Семёну тебе всё отдавать или делиться.
- Не тревожь брата, - попросил Иван. – Не нуждаюсь я в отцовом богатстве. Хоть и потерял я много, но судьба сжалилась надо мной. Я богат и ни в чём не нуждаюсь. Пущай пользуется наследством. Семёну нужнее. Так ему и передай. Обними его от моего имени.
- Да ты сам ему отпиши, а я на обратном пути загляну и заберу грамотку-то.
От растерянности Иван не нашёлся, что ответить, лишь кивнул головой. Купец поклонился:
- Бывай здоров, благородный человек! И вы все тоже, люди добрые.
Он вышел на улицу, а Варя с Иваном облегчённо вздохнули.
- Бывает и ложь да во спасение. А грамотку-то Луку попросим написать, - шепнула им Марьица.
У неё тоже отлегло от сердца. Она тут же про себя решила, что вечерком навестит Ненилу и расскажет об испугавшем их госте. Заодно успокоит знахарку, которая опасалась, что обман откроется. Тогда всем им было бы несдобровать.
Лишь Гаврила Петрович оставался в недоумении. Ну, почему зять отказался от наследства? Уж он-то сам никогда бы так не поступил. И ещё он думал о том, как повезло его дочери. Какое счастье, что Ивану и бортнику Ефиму удалось вызволить её от разбойников, которым негодяй Сидор продал девушку.
Что делать, если Варя так и не решилась рассказать отцу всю правду о себе?
ПРИМЕЧАНИЕ
В повести использованы материалы из книг:
1.Д.Смирнов «Нижегородская старина» (Нижегородские были) - Нижегородская ярмарка, 1995г.
2. «Город Бор в прошлом и настоящем» (Материалы для пропагандистов, агитаторов и докладчиков) - Борская типография, 1966г.
Купеческая дочь
© Copyright: Ольга Ястребова, 2016
Свидетельство о публикации №216101301511
Свидетельство о публикации №216101301511
Рецензии