Холодное пламя

Акт третий: Прирожденные герои
Глава двадцать третья: Холодное пламя

Моя голова... Так сильно она не болела даже после самого страшного похмелья, как будто что-то царапалось изнутри, раз за разом пытаясь вырваться наружу. Настя держала меня за плечи, с силой вжимая в шкаф, и я размытым взглядом посмотрел на нее, не сразу сообразив, кого вижу перед собой.
-Уйди. - Прохрипел я, с легкостью оттолкнув девочку в сторону и полностью разрушив ее надежду на то, что она сможет меня удержать.
-Как ты себя чувствуешь?
-Как будто меня сбил грузовик. - Честно ответил я, приложив руку к голове. - Что произошло?
-Много всего. Что с тобой? Как ты здесь оказался?
-Я видел...  - Я, наконец, смог продышаться и теперь голова болела немного меньше.
-Что ты видел?
-Тебя убили.
-Ты видел это, когда был без сознания?
-Нет... - Я откашлялся, уперевшись руками в пол, и помотал головой. - Позавчера. 
-Позавчера..? Позавчера я была в медпункте, они заперли меня там. Но никто меня не убивал. - Она на мгновение обернулась на вторую Настю. - Или ты про псевдоплоть? Наверное, ты столкнулся с одной из них.
-Псевдо... что?
-Псевдолюди. Они как настоящие, ну, кровь красная, кости белые, и все такое, но мозг атрофирован. Можно быстро вырастить тело, но не мозги. Они хорошие слуги, могут имитировать речь, но абсолютно безвольны, бездушны и бесполезны, если их не направлять.
Видимо, я смотрел на нее совсем глупым взглядом, и Настя вздохнула.
-Наверное, стоит представиться еще раз. Анастасия Знаменова, лейтенант ГРУ, группа "П". - Она подняла было руку, чтобы отдать честь, но вовремя одернула себя.
-Значит, это была не... - Я с облегчением выдохнул и, не отдавая себе отчета, вдруг обнял Настю, прижимая ее к себе. - Слава богу. Больше не умирай у меня на глазах, ладно?
-И ты больше так не делай...
-Как? - Не понял я.
-Не обнимай...
Я отпустил ее, ругая себя за импульсивность. Я, конечно, не хотел ее обнимать, и та ночь, что мы спали едва ли не в обнимку, ничего не значила - ей просто было холодно и одиноко после пропажи Егора и его вероятной смерти. Это логично. Но почему мне так обидно?
-Да, прости, не буду больше.
-Мне просто не по себе стало от этого, не подумай, что ты что-то плохое сделал...
-Эй, голубки! - Вдруг подала голос Женя. - Меня не забыли? У меня рядом с этой... Штукой мороз по коже!
-Да, да. - Настя отодвинулась от меня. - Нам нужно...
-Найти остальных. - Закончил я за нее предложение. На мгновение мне показалось, что она уже произнесла эти слова, но удивление на ее лице невозможно было подделать.
-Да... - После небольшой паузы ответила она.
Наверное, мы просто прекрасно друг друга понимали, вот и все.
-Я думаю, они заперты в здании кружков. После того, как ты сбежал их ловушки возле столовой я послала псевдоплоть к тебе в домик, забрать твои вещи, кто бы мог подумать, что Рудинфельд...
-Кто? - Перебил я.
-Их командир.
-Бельгиец?
-Да, да, он. - Кивнула Настя. - Он знает про псевдоплоть, и, судя по твоим словам, церемониться не стал, и мне кажется, что некоторые пионеры, которых мы ищем, заперты в здании кружков.
-Некоторые?
-Егор, Шурик. - Она начала загибать пальцы. - Варя. Это план-минимум.
-Варя? Какую она ценность имеет?
-Варвара Крестовоздвиженская, дочь одного из видных ученых. Собственно, моя работа здесь - приглядывать за ней. Я должна была организовать эвакуацию, но все пошло не так. Я... - Она повесила голову. - Я не справилась. Нужно было тихо вывести ее, но связь вдруг пропала, и единственное, что я могла сделать - это спрятать ее.
-В кружках?
-Да. Теперь она в ловушке с остальными. Из-за меня! - Настя ударила по полу кулаком.
-Не волнуйся. - Я потрепал ее по голове. - Мы ее вытащим. И спасем остальных. Женя...
-Чего тебе?
-Уходи, к бункеру. Помнишь, куда тебя Катя с Настей привели?
-Да, помню...
-Забери с собой псевдоплоть, будет тебя охранять. Там пистолет есть в медицинской сумке, только у него возвратной пружины нет.
-Я не оставлю тебя!
-Женя, ну пойми же ты. - Взмолился я. - Настя - солдат, а я... Я вообще не должен здесь быть. Если мы провалимся, то сможем уйти.
-А я вам, значит, мешать буду? - Закипела Женя. - Я, между прочим, тоже кое-что могу!
-Нет, прости. - Я поднялся с пола. - Ты должна попасть в безопасное место. Если вдруг Сергея встретишь, забери его с собой. Коли сможете рацию воскресить, там, внизу, будет просто супер. Вызовите подмогу. Справишься? Ответственное задание тебе даю, между прочим. 
Насупившись, Женя кивнула.
-Ну, с богом. - Выдохнул я, медленно открывая скрипучую дверь.

Кот присоединился к нам, едва мы вышли из библиотеки, быстро перебирая лапами Добраться до запертых окон здания кружков большого труда не составило, но вопрос, как попасть внутрь, все еще был первоочередным. Долго раздумывать не пришлось - Настя резко сорвалась с места, и, добежав до угла здания кружков, подхватила на руки кота, после чего разулась, cлегка растрепала волосы, надорвала рукав пионерской блузки и, жалобно-слезливым взглядом, от которого у меня на мгновение защемило сердце, посмотрела на меня, после чего лукаво улыбнулась и скользнула за угол, медленным неровным шагом двинувшись навстречу кордону. Пройдя мимо солдат, которые подозрительно крепко сжали оружие, тем не менее, лишь проводив ее взглядом, она вернулась и, подойдя к одному из бойцов, жалобно посмотрела на него.
-Чего надо? - Наконец, не удержался он, чуть опустив голову вниз, чтобы посмотреть на девочку.
-Мой котик... Котик болеет. - Так же жалобно ответила Настя. - А врач...
-Проваливай отсюда. - Грубо прервал он ее, грубо ткнув автоматом в девочку. - Здесь тебе делать нечего. Иди в медпункт. Пошла, ну!
Настя громко шмыгнула, будто вот-вот разревется, и неровной походкой отошла, в прочем, вновь вернувшись.
-Ты не поняла? - Спросил боец вновь, в прочем, не поднимая автомата . Вместо ответа девочка кинула кота вперед, и тот когтями вцепился в маску запаниковавшего солдата. Воспользовавшись удивлением второго бойца, Настя бросилась вперед и, резко сократив дистанцию, ударила ногой по широкой дуге, выбив автомат из руки противника, который, пролетев по пологой, глухо ткнулся в землю в стороне. Даже не успев толком оправиться от удивления, он рефлекторно нанес прямой боксерский удар. Несмотря на блок, удар был достаточно силен, чтобы отбросить Настю назад - как раз вовремя, чтобы она увернулась от тяжелого армейского ботинка. Увернуться-то она увернулась, но все новые атаки посыпались, как град. Для своих габаритов боец был удивительно быстр и ловок, уверенно тесня девочку. Ловко перепрыгнув оппонента, Настя попыталась контратаковать, лишь усугубив свое положение: ей вновь пришлось отступать, все дальше и дальше, уклоняясь и парируя удары, пока ее ноги не ткнулись в каменные ступени крыльца здания кружков. Это препятствие оказалось неожиданным подспорьем - оттолкнувшись от него, девочка нанесла сокрушительный удар коленом в подбородок, от которого оппонент просто рухнул на спину, будто столб. Пока Настя дубасила своего оппонента, я подошел ближе, скрываясь в тени здания и, уловив момент, огрел второго боевика, которого отвлекал кот, по голове большой и тяжелой корягой.
Смахнув с лица непослушную челку, Настя подхватила взъерошенного кота, и посмотрела на меня. Я все это время просто осоловело смотрел на нее с открытым ртом, пока она не кивнула головой в сторону двери, выведя меня из транса.
-Отойди. - Я сходу саданул дверь ногой, от чего она лишь жалко скрипнула, а я отшатнулся назад, пожалев о том, что решил проявить себя героем. Настя, в прочем не смутилась, лишь слегка улыбнувшись и ткнувшись носом в голову коту. Я же, оглянувшись, только сейчас сообразил, что рация на одном из тел гавкнула и, не дождавшись ответа, замолкла. Время переклички, а эти двое в нокауте. Сейчас здесь будут вообще все, и нам точно крышка. Примерившись, я ударил еще раз. Не знаю, откуда во мне появилось столько сил, а может, это я попал удачно, но дверь влетела внутрь, сломав старый замок и петли. Вот что всегда мне казалось забавным: только в России уличные двери открываются вовнутрь, хотя по правилам пожарной безопасности должны наружу. Вот и мучались бы мы сейчас, открывая эту чертову дверь где-нибудь в европе или америке... 

-Твою мать. - Выругалась Настя, войдя внутрь и заглянув в одну из комнат. 
Никогда не замечал за ней подобного словарного запаса, но был согласен с общей идеей: едва я вошел в помещение, в нос ударил мерзкий, тяжелый, липкий и ставший уже привычным аромат разлагающейся мертвой плоти. Женя, вошедшая было следом, закрыла рот и нос руками, рванув прочь, а я лишь продолжал смотреть в полумрак через плечо девочки, игнорируя смрад разложения. Тела лежали вповалку на полу кабинета радиотехники, стол был покрыт подсохшей кровью. От этого зрелища у меня на голове зашевелились волосы, в глазах потемнело и я почувствовал, как на меня накатывают волны слабости.
-Что здесь произошло? - С нескрываемым ужасом спросила Настя.
-Не знаю. - Отмахнулся я. Да и не было для меня так важно, что здесь случилось, самого факта этой бесчеловечной бойни хватило. Я подошел чуть ближе, присев возле одного из тел, когда меня позвала Настя. Издали я подумал было, что это Шурик, но нет, показалось.
-Саша, иди сюда. - Оторвавшись от жуткого зрелища, я поднялся на негнущихся ногах и прошел следом за ней в соседнее пустующее помещение. Если мне не изменяет память, здесь находился кружок рисования. Когда-то. Сейчас же холсты вперемешку валялись на полу, покрытые кровавыми пятнами. В центре, среди них, стояло пустое инвалидное кресло, и я с содроганием подумал, что они могли сделать с Варей. В прочем, ее тела нигде не было, и я аккуратно обошел кресло, подойдя к окну. Теперь, когда лунный свет лился из-за спины, помещение было видно куда лучше. Я в бессилии опустился на подоконник, взглядом проследив за девочкой, которая обошла кресло несколько раз, будто о чем-то задумавшись, и остановилась напротив меня.
-Тебе не кажется это странным?
-Что? - Безразлично спросил я, потерев лицо.
-Кресло есть, Вари нет. Не сама же она ушла.
-Может, они забрали ее? Хотя нет, какая глупость, они же профи, это видно невооруженным глазом. - Она положила ладонь на лоб. - Они бы забрали ее, пока никто не видит, и смотались. Но вместо этого устроили шабаш, пытки, перестреляли кучу ни в чем не повинных пионеров...
-Почему они вообще убили их? Мы ведь так и не узнали, почему они здесь. Бельгиец искал кого-то, или что-то, но... - Я наклонился чуть в сторону и посмотрел на пустое инвалидное кресло. Вари не было среди кучи мертвецов, я бы увидел ее. Конечно же увидел бы. Ее мог увести Сергей, конечно, однако, эта идея как-то не увязывалась с ходом событий. В конце концов, ему-то она зачем? Однако...
-Что если ее забрал Сергей? 
Не успев даже ответить, Настя удивленно полуобернулась в мою сторону, перед тем как помещение за доли секунды оказалось наполнено раскаленным воздухом, пламенем и десятками тысяч мелких поражающих элементов, которые ударили во все стороны, впиваясь в доски, разбивая стекла, толкнув девочку в грудь и швырнув ее прямо в меня, от чего мы вылетели в окно, рухнув на жесткую землю с такой силой, что у меня из легких выбило весь воздух.  Я отчетливо слышал хруст, как будто кто-то переломил сухую ветку у меня над ухом, и все же был уверен, что это ломаются мои кости.
Я был цел. Наверное. Боль, сконцентрировавшаяся в спине, медленно ослабла и переползла на ключицу, загоревшись одновременно с предплечьями. Тяжело вдохнув пересохшими губами прохладный воздух, я осторожно приподнял бессознательную девочку, не заметив, как моя рубашка успела пропитаться кровью, а из кровоточащих порезов на руках - выпасть несколько особенно крупных кусков стекла.
На этом мир для меня закончился. Контузия, жажда, перегрев, нервное напряжение - молох войны сделал свое дело. Меня будто выжала гигантская соковыжималка. Шатнувшись, я встал на ноги, сверху вниз глядя на Настю, пионерская рубашка которой была изорвана в клочья и пропиталась кровью так, что можно выжимать. Кажется, я некоторое время шел, спотыкаясь о корни и иступлено таща  ее тело за собой. Туман вокруг меня становился все гуще, я все с большим трудом переставлял ноги, наконец, без сил рухнув на траву, и на мгновение закрыл глаза, чтобы позволить себе немного отдохнуть. Мое сознание не торопилось возвращаться. Оно вспышками всплывало, позволяя мне лишь на мгновение приоткрыть глаза, только чтобы увидеть, что Настя сидит у корней большого дерева, бледная, как смерть, будто кукла, уставившись в пустоту голубыми бусинками пустых глаз, а я даже не мог понять, видит ли она меня, рухнувшего рядом с ней. Ее кровь стекала на траву, оставив длинный след от того места, где я ее оставил. Я едва мог совладать с накатившей тошнотой - меня спасло лишь то, что в моем животе было слишком пусто. Я прикрыл глаза, и когда вновь глянул на нее, перед ней сидела Женя, пытаясь чем-то, похожим на плоскогубцы, вытащить из ее груди большие осколки шрапнели. Мою шею петлей затянуло отчаяние. С такими ранениями не живут.      
Я вновь потерял сознание. И когда пришел в себя, Жени не было, а Настя что-то шептала, казалось, прямо над моим ухом, перекрывая звон контузии.
-Саша...
-А?... - Промычал я.
-Похоже, начинает проясняться. - Она подняла взгляд к небу.
-Мне нравится небо здесь. - Ответил я.
-Почему?
-Оно чистое. Я никогда не видел такого неба.
Повисла небольшая пауза, я слышал, как она тяжело дышит.
-Саша... Я умру?
-Да. - Выдохнул я. Я не хотел в это верить, но я был реалистом.
Ее глаза наполнились слезами. Я не смог побороть себя, и моя рука осторожно нащупала ее кисть - мертвенно-холодную. Настя вцепилась в мою руку так крепко, будто боялась, что стоит мне отпустить ее, Смерть воспользуется моментом.
-Настя...
-А? - Отрешенно ответила она.
-Я буду с тобой, пока ты не умрешь.
Она не ответила. Я знаю: я не смог бы сказать ничего, что обрадовало бы ее сильнее, но она не хотела, чтобы я об этом догадывался.
 
Ее голос стих. Она умерла. Взгляд остекленел, пальцы, судорожно вцепившиеся в мою руку, ослабли и разжались. Лишь струйка крови, уже без пены, медленно вытекла из уголка рта. Мои глаза наполнились слезами, которые я не мог сдерживать, и я закрыл глаза, пытаясь их побороть.

Когда я вновь пришел в себя, я больше не чувствовал ее холодную руку - ее тело исчезло, и лишь огромная лужа уже свернувшейся крови говорила о том, что здесь случилось. Они убили ее... Они убили ее.
Я не сразу понял, что мои жутко саднящие руки будто кто-то аккуратно перебинтовывал. Опустив взгляд, я увидел ноги стоящей на коленях рядом Жени, и резко закашлялся, выплюнув на траву сгусток крови. Увидев, что я пришел в себя, Женя кое-как закончила бинтовать мою руку и помогла встать. Я только сейчас увидел, что ее пионерская рубашка была покрыта кровью, как и нижняя половина лица - как будто она сожрала кого-то.
-Слава богу ты жив. - Она обхватила меня руками. - Твое сердце дважды останавливалось, я так испугалась...
Я застонал. Они убили ее. Настя прошла со мной огонь, воду и медные трубы, а они ее убили. Ни за что, просто так. Они убили Катю, теперь Настю... Женя, вытерев нос тыльной стороной ладони, мельком обернулась на небольшой холмик, у изголовья которого стоял большой камень, и протянула мне руку, помогая встать. Я нехотя подчинился, шипя от боли в отбитой спине, руках и ногах.
Эти люди не просто убили Настю. Они убили во мне что-то важное. Во мне что-то сломалось, и я только сейчас понял, что она для меня значила. С того самого момента, как мы познакомились - молодая, серьезная и такая хорошая. И теперь они ее убили, а сами остались живы. Они даже не пытались за нами погнаться... А зря. Нужно было гнаться, нужно было обязательно догнать. И обязательно убить, потому что теперь уже слишком поздно. Я получу с них за тебя, получу с процентами. Ты будешь смеяться там, где ты сейчас, глядя на них. Я выпущу самую большую собаку на свете.
Тяжело покачнувшись, я поднялся, не чувствуя ни рук, ни ног. Со мной уже было такое, давно, когда я повредил позвоночник и несколько дней не мог пошевелить ничем, кроме головы. Но в тот раз я знал причину.
Я закричал. Закричал так громко, что казалось, заскрипели сучья на соседних деревьях. Не удивлюсь, если этот вопль отчаяния услышали даже на пристани, где-то в лесу послышалось шевеление, и над моей головой захлопали чьи-то крылья.
Я стих, только когда в легких закончился воздух и их сковала нестерпимая резь. Мой крик еще даже не вернулся ко мне эхом, отдающимся от деревьев, а может, я просто не услышал его. Но сейчас я не мог сдерживаться - настолько сильным оказался этот удар. Она была единственным моим другом. Другом... Даже больше. Без стеснения я могу сказать, что в некотором роде полюбил ее. Когда я потерял Катю, я даже не зацикливался на этом. Мы были знакомы, но мы не были даже отдаленно так близки, как я и Настя. Если ее смерть была для меня лишь звонком будильника, ведром холодной воды для осознания всей серьезности происходящего, то смерть Насти стала для меня сигналом к тому, что это все слишком затянулось.

Будто марионетка, подгоняемая жаждой крови, я медленно побрел в сторону лагеря. Зрение медленно заволакивало густым черным туманом, но я все еще не понимал, что происходит. Я просто... Шел. Ослепленный гневом, оглушенный взрывом и посеченный осколками стекла. Ведь Настя закрыла меня от осколков взрыва. Только благодаря ей я жив, только благодаря ей я все еще иду по земле.
А может, я мертв? В конце концов, у меня было столько возможностей протянуть ноги, столько раз я была на волосок от гибели. Может, я не выжил, но не знаю об этом? Мне всегда казалось, что человек умирает в каждый отдельно взятый момент его жизни. Царапина, которая занесла инфекцию, машина не успела затормозить, горшок упал с карниза и размозжил голову. Но мир вокруг него предпочитает этого не замечать, будто заставляя его проживать всю свою жизнь вновь, только для того, чтобы иммунная система оказалась сильнее инфекции, машина успела отвернуть, горшок упал прямо перед носом... 
И когда в аду не останется места, мертвые пойдут по земле. Надо же, какой поворот событий.

-Горелов, постой. - Меня нагнала Женя, но я решил, что если буду ее игнорировать, она уйдет. Вместо этого она схватила меня за локоть, и я рефлекторно обернулся, высвобождая руку. Девочка замерла.
-Первое. - Яростно прошипел я. - Не трогай меня. И второе... Не трогай меня.
-Возьми меня с собой.
-У меня вроде как задача - об стену убиться. Уверена, что тебе оно нужно?
Женя не ответила, только тихо остановилась, позволив мне уйти.  И хорошо, наверное. В конце концов, кто-то должен выжить и рассказать, что здесь случилось.
В лесу было тихо, очень тихо. Никто не едет по шоссе, проходящему мимо лагеря, не идут поезда по железным дорогам, даже самолеты не летают. Любой звук разнесется по окрестностям далеко-далеко и обязательно привлечет внимание. Пусть лучше тишина будет моим союзником, а не Бельгийца. Заняв позицию на толстой дубовой ветке, в сотне метров от небольшой просеки там, где взрыв повалил секцию забора, я обхватил ее ногами и принялся наблюдать.
Они не нашли тела, только тропу из крови, оставленной Настей, и сейчас, наверняка, рыщут по лесу. Я даже порадовался, что у них не было собак - от них уйти еще сложнее, чем от человека. Неожиданно впереди послышались осторожные шаги, и я замер. Я увидел их почти в тот же миг. Шестеро бойцов, разделившись на пары, шли по лесу, внимательно осматривая местность сквозь приборы ночного видения, прилипшие к противогазам.
Один из ближайшей ко мне пары что-то прошептал, и я мгновенно услышал ответ, прозвучавший в его наушнике так же ясно, как если бы мы втроем сидели в одной комнате. Ответа другой группы я уже не слышал. Аккуратно свесившись с ветки вниз головой, я протянул руку и, резко выдернув пистолет из кобуры замершего бойца, направил пистолет ему в затылок и вдавил спусковой крючок. Звук моего выстрела заглушил одновременно прозвучавший второй, и мое плечо дернулось, когда снайперская пуля прошла сквозь него, как сквозь масло, заставив руку бессильно повиснуть. Я едва успел рухнуть в высокую траву, когда боевик открыл огонь под моими ногами, явно надеясь, что я прячусь где-то в кустах.
Наконец, пальба стихла, и я услышал, как он шумно выдохнул, и, после небольшой радиопереклички, бойцы начали снимать очки, заменяя их баллистическими масками. Только на одном остался прибор ночного видения - видимо, он были за главного.
И вновь наступила тишина, прерываемая лишь уханием совы где-то вдалеке, и шумом листвы над головами. Я смог отползти чуть в сторону, подволакивая раненную руку, и схорониться за деревом, прежде чем командир группы начал осматривать местность в ожидании подкрепления. Теперь, когда напор адреналина спал, в мое плечо будто воткнули нож. И провернули в ране.  Я чуть не выл от боли, но сдерживался, сжав зубы до крошки эмали во рту. Я скосил глаза на рану. Под и без того окровавленной рубашкой не видно вообще ничего, а кровь все сильнее пропитывает одежду.
...Нет, нет.
Я проигнорировал повисшие в воздухе слова, и тряхнул головой, стараясь отогнать накатывающую тошноту.
...Тьма не должна быть нарушена.
Заткнись, ей богу, просто заткнись, уже никаких сил нет слушать тебя! Я же пионер, обычный пионер, твою мать, давайте же уже строиться на линейку, пока никто не пострадал!
Я не сразу заметил голос предводителя группы, который появился из тьмы, окружающей меня. Боль от ранения куда-то исчезла, оставив лишь осознание того, что я истекаю кровью. В то же время я не мог понять, что происходит, почему мои ноги несут меня, не разбирая дороги?
В этот момент у меня упало.
Я больше не контролирую свое тело.
Такое уже бывало раньше, я помню. Та роковая ночь, когда все началось. Я потерял контроль над своим телом, позволив чему-то темному овладеть им в моей слепой ярости.
Будто кто-то ваты в уши напихал. Но мое тело не могло остановиться, и теперь стоило идти до конца. Отряд в лесу - легкая мишень, и все, что остается - это решить, откуда наносить удар. Их не спасут деревья, их не спасут корни, за которыми можно спрятаться. Никто не уйдет отсюда живым. Никто. Я решил это для себя за мгновение до того, как мое сознание окончательно поглотила тьма.
Тьма не должна быть нарушена.