Неизвестный город - 2

Неизвестный город
Часть вторая.


Глава 1
       
 Я отодвинул синюю портьеру, заменявшую дверь и вошёл.
Сидевшая здесь женщина, обнажённая по пояс, повернулась ко мне. Чуть заметная улыбка тронула её губы. Я замер.
   - Ирен! – ахнул я.
   Немного смущаясь своего вида, она натянула полинявшую майку и встала с кресла.
   Мы в нерешительности стояли друг против друга и молчали. Нам было неловко.
   - Прости, - наконец, сказал  я.
   Ирен взяла меня за руку:
   - Как ты здесь оказался?
   - Да я и сам не пойму. Хотел в комнату войти, а тут, оказывается, портал в Неизвестный город.
    - Я теперь живу в другом районе. Придёшь ко мне?
   - Конечно.
    Она поглаживала мою руку и смущённо глядела на меня.
   - Пойдём гулять? – странным голосом  спросила она.
   Мы вышли и отправились в кино.
   Вот в кино я в этом городе ещё не ходил. Вспомнил экскурсию, которую Ирен устроила  мне – тогда….
   Но, я опять с ней, и она мне нравится по-прежнему. После долгой разлуки всё ещё не верилось, что мы вместе.
   Кинотеатр  занимал роскошное здание.  У  входа висели афиши свеженьких фильмов. Но  Ирен желала показать мне какой-то диковинный фильм, который  одновременно ужастик, но и похохотать можно. Озадачивало то, что этой ленты в прокате не было. Однако Ирен подошла к билетёрше, и та указала зал в самом конце коридора. Билеты оказались дешёвыми, а в зале, кроме нас, никого не было. При входе стоял сенсорный монитор.
   - Те, кто хотят посмотреть старые фильмы, идут сюда. Для этого здесь – вот такие мониторы. – Она стукнула пальцем по экрану. Я встал за её спиной и наблюдал.
   Высветилась надпись:
«Выбрать фильм». Затем  20 или 21 век. Далее шёл список стран.  Она выбрала -  Германия.  Режиссёр Вернер Херцог. Фильм – «Носферату: призрак ночи».
   Мы заняли самые удобные места и начали смотреть....  Фильм был мне абсолютно незнаком, и, поначалу, я смотрел с любопытством. Ощущения были действительно оригинальные.
   Все титры показывали страшных мумий. А вот действие развивалось чрезвычайно неспешно. Всех героев озвучивал один невозможно унылый голос, так что трудно было понять, кто говорит. Но видеоряд очень красивый. Снято роскошно, актёры с яркой внешностью. Одна героиня просто загляденье. И музыка! Ведь это была музыка, которую я слушал тогда…,  и, благодаря которой я познакомился с Ирен. Popol Vuh!  Музыка была даже лучше, чем фильм, если говорить правду. Ужастик не должен быть занудным. Да и диалоги оставляли желать лучшего.
   Мы совсем расслабились, и я периодически хватал Ирен за шею, чтобы она не слишком забывалась.

  Но, когда появился Дракула, мы взорвались хохотом. Актёр был так плохо загримирован, что вообще не казался страшным. Скорее, другие внушали ему страх. К тому же он старался перевоплотиться, чтобы составить Образ….  Каждое движение было продумано до мелочей. Он очень старался и необычайно грациозно двигался, чего я раньше у мужчин никогда не видел.
   Я отвлёкся, и вдруг заметил - рядом с Ирен сидел лохматый  блондин в белой рубашке. Я ума приложить не мог, как он тут появился. Но он заигрывал с Ирен, незаметно, но я это видел. А она нисколько не противилась.  Я шикнул на него, он и ухом не повёл. Меня злило такое наглое поведение. Но, Ирен! Я просто кипел, и не став выяснять отношения, покинул кинотеатр.
   Ирен не возвращалась и вечером. Я не выдержал и отправился на поиски. Гостиница находилась на улице, вымощенной кирпичом, как в старинных городах Прибалтики. Вокруг огромные окна и вывески ресторанов.
Только я вышел, как на пути попалась парочка, которую так шатало, как будто они   много выпили. Похоже, так и было. Они шли, обнявшись, и фальшивыми хриплыми голосами пели «Rosenrot» группы Rammstein. Это оказались Ирен и блондин из кинотеатра.
   - Ирен! – я прикоснулся к её рукаву.
  - Привет! – улыбнулась она. – Это Клаус, - указала она на спутника. Тот ухмыльнулся:
   - Ага. Привет! Ты кто? Я кинокамера. А я Клаус. Очень приятно. Взаимно. – Прохрипел он, вычурно жестикулируя и раскланиваясь.
   Они расхохотались. Я не знал, куда деться. Слава богу людей на улице в это время не было.
   - Николай, - сухо представился я.
  Клаус сразу стал  мне  неприятен. Немного ниже меня, но шире в плечах, он был хорошо сложён, одет элегантно, но лицо – с резкими выразительными чертами не располагало к себе. Светлые глаза природа загнала вглубь черепа, и все зубы были фальшивые  -  крупные и белые, как у лошади. Он лет на десять старше меня.
    Клаус обнял Ирен ещё крепче и облил меня презрением. Этот острый режущий взгляд отозвался болью в сердце.
   - Пока, - сказала Ирен, и всё ещё пошатываясь, ушла со своим кавалером.

 
Глава 2

   Я вернулся в номер, и его сероватые стены ввергли меня в тоску. То, что Ирен мне изменила, да ещё с таким человеком, было очень тяжело и не совсем понятно, хотя за то время, что меня не было с ней, она вполне могла найти другого. Возможно, Ирен уже и не любила меня.
   В такие минуты герои книжек начинают предаваться грустным воспоминаниям и прикасаться к тому, что осталось от милой. Я тоже не смог этого избежать подошёл к стеллажу с книгами. Это были её книги.
Акутагава в мрачной чёрной обложке; огромный сборник Гофмана - красивый и яркий; том Генри Миллера, наводивший ужас своими размерами;незаметный, не по достоинству оформленный Воннегут. Его я читал  и одобрял вкус Ирен.
   Я должен презирать её, но ощущал только одну непонятную тяжесть. Клауса я возненавидел с первой секунды.
   А у меня за время разлуки никого не было, и я впервые ощутил и понял муки ревности. Да, я злился на Ирен, хотел вернуть её и отомстить сопернику, но не знал, где искать её.
   Становилось всё темнее, и я с тоской заснул на широкой кровати. Путаные, тревожные сны перешли в мрачные мысли, когда наступило утро. Думая, что найду её, если буду идти, вышел на улицу.
   В огромном окне ресторана я увидел человека, давшего мне  знак подойти. Я бессознательно послушался и вошёл. Человек предложил сесть рядом. Перед ним стояла большая кружка пива и пакет с вяленой рыбой.
   Мы долго глядели друг на друга. Я – хмуро, он мягко и доверчиво.. Лицо его почему-то казалось мне знакомым.
 - Меня зовут Флориан Фрике. – представился он нерешительно.

 И я обрадовался, потому что встретил кумира.   Когда я был один, то узнал кое-что о Popol Vuh. Фрике был создателем этой группы. Тогда я не запомнил его внешности, в памяти остались только большие тёмные  глаза, миловидность лица и пышные волнистые  волосы, висевшие вдоль щёк. Несмотря на такое смутное воспоминание, я всё же узнал его.
   - Я ваш поклонник, - стыдливо признался я.
     Он улыбнулся:
   - Сейчас мало кто слушает краут-рок.
   Мы помолчали, потом я спросил:
   - А почему вы подозвали меня?
   Флориан опустил глаза в кружку:
   - Может быть, я лезу не в свои дела, но вчера я видел вас здесь на улице, и видел человека, с которым вы говорили. Я знаю его и понимаю, что вы чувствуете. Только чем я могу помочь?
   Я сразу понял, о чём он спросил:
   - Кто он? Я хочу с ним поквитаться.
   - Я бы не советовал с ним связываться, особенно в такой ситуации. На него можно действовать только превосходящей силой, потому что он не понимает слов.  Грубый и весьма ограниченный человек! Я не спорю, что у него огромный талант к актёрству, но при этом он  редкостная сволочь, псих и дебошир. Сплошной эпатаж и никаких мозгов.
   У Флориана с ним, видно, были тоже какие-то счёты. Он рассказывал о Клаусе с увлечением. Я только успевал соглашаться и подкреплять этими сведениями свою ненависть.
   - Он ни с кем не может ужиться. Он устраивает скандалы каждому - от режиссёра до последней гримёрши. Потом все обходят его за версту, кроме женщин. Они просто липнут к Клаусу. Он богач. А женщина это чувствует.

   Я не ожидал такого предательства от Ирен:
   - Я не допущу, чтобы моя девушка общалась с этим чудовищем.
   Флориан поднял грустные глаза:
   - Чтобы это сделать, надо сильно его покалечить, - и шёпотом добавил, - сегодня вечером он устраивает вечеринку в своём загородном доме. Я вас подвезу.

   Я согласился и поблагодарил его. Клаус жил далеко и надо было отправляться как можно скорее. Я подождал, когда Флориан подъедет, и мы отправились к моему врагу.
   Часам к восьми, когда стемнело, Флориан высадил меня около дощатого забора, за которым гремела музыка и горели лимонные и красные фонари среди деревьев.
   -  Я туда не пойду, -  открестился Флориан и пообещал подождать.
   Я вышел на замощенный двор. На котором громоздились большие машины, одна шикарнее другой. Из глубины сада доносилось громкое пение. Я узнал «Америку» Rammstein и хриплый голос исполнителя. На столе под деревом стоял Клаус и орал эту песню в микрофон. Он был так возбуждён, что в процессе пения сдёрнул рубашку. Гости, собравшиеся вокруг, со страстью подтягивали припев. У всех в руках были бокалы. Очевидно, веселье было в самом разгаре.
Под конец песни какая-то женщина влезла на стол к Клаусу, и, приплясывая, размахивая длинным подолом, запела вместе с ним. Фонарь вырывал из темноты только лицо Клауса, а у женщины на груди было массивное, нестерпимо блестящее украшение.Волосы скрывали её лицо. Мне показалось, что это Ирен.
   Закончив эпатажное выступление, Клаус под восторженные крики спрыгнул на траву. Ирен тоже. Тогда я подошёл к ним.
   У Ирен вытянулось лицо.  Клаус оглядел меня сверху вниз и закурил с безразличным видом. Я не знал, что говорить. Только сжал кулаки. Мне было неловко. Ирен смотрела на меня с неприязнью.
   - Уйди, пожалуйста, - сказала она.
  Я молчал. Клаус дохнул дымом мне в лицо. Он считал меня за полное ничтожество. А меня подёргивало от злости. Хотелось избить его. А он играл со мной в гляделки. Его взгляд коробил и вбивал в землю. И тогда я не выдержал и двинул  ему  по зубам.
   - Не устраивай скандала! – взвизгнула Ирен, но Клаус уже набросился на меня. Он оказался очень сильным. На мои жалкие замахивания он отвечал мощными, уверенными ударами. Мне никак было не совладеть с ним. Я жалел, что ввязался в драку. А подвыпившему Клаусу она доставляла удовольствие. Рядом был пруд, фонари отражались в воде. И нам оставалось только свалиться в этот пруд. В результате туда полетел я. Собравшиеся гости проводили меня хохотом.
   - Пусть знает, как отбивать женщин у  Клауса! – крикнул кто-то.
   Дрожа, я выбрался на холодный ночной воздух.
   - Если ты ещё сюда придёшь…. - прошипел Клаус.   
Рожа у него была состроена  зверская. Он хотел запугать меня.
   Я попытался окинуть его не менее презрительным взглядом и вышел.
   Флориан понял, что случилось.
   - Я всё равно её верну, - мрачно произнёс я. – Не увозите меня. Я поселюсь рядом.
   - Здесь живут богачи.  А Клаус  будет устраивать на вас покушения. Но что вы будете делать, если ваша девушка не захочет возвращаться?
   Вот об этом я не подумал.

Глава 3
   Несколько дней я провёл дома у Флориана.  Всё это время мы искали способ вырвать Ирен из рук Клауса, но всё  придуманное привести в исполнение казалось нереальным.
   - Может быть, - предложил я. – сделать вид, что хочу с ним помириться? Тогда я смогу сошвырнуть его с лестницы,  и Ирен уйдёт со мной.
   - А вы уверены, что она вас любит? – нахмурился Флориан. – А если вы разрушите их любовь с Клаусом, то обречёте себя на ненависть обоих.
    Мне стало грустно. Но любовь не оставляла меня. Я решился на последний способ. Флориан вздохнул и отвёз меня к Клаусу. Я вдруг подумал, что эта история не касается моего кумира, и я могу не слушать его советов.
   Когда мы приехали, разгорелся день, но роскошная вилла ещё спала, окутанная холодным дыханием моря.
   Не знаю, как нашёл дорогу в спальню. Дверь была открыта, и я увидел яростно говоривших между собой Ирен и Клауса. Я не слышал слов, но выражения их лиц говорили о случившейся ссоре. Клаус хотел взять её силой, но Ирен с отвращением оттолкнула его, и в отчаянии обратив взгляд на дверь, увидела меня. Она молила спасти её, и я вошёл.
   Клаус обернулся ко мне с диким и злым видом, готовый броситься в драку.  Я метнулся к нему, он вцепился мне в шею, опрокинул, и мы кубарем свалились с лестницы. Ирен взвизгнула, и пока Клаус корчился на полу, оторвала меня от него и вместе мы выбежали на улицу.
   Мы вскочили в машину, Флориан  дал газ, и умчал нас от этого дома.
   По дороге к гостинице я немного пришёл в себя после драки. На Ирен было только прозрачное коротенькое дезабилье, и я укрыл её своей курткой.
   - Она всё-таки со мной, сказал я Флориану, - а вы не верили   Он обернулся, пожал плечами и подмигнул.Мне хотелось спросить, что у неё случилось с Клаусом, но не стал, и Ирен молчала.
   С Флорианом я попрощался очень тепло, но мы не обменивались заверениями в дружбе. Я хотел это сделать, но постеснялся. За эти дни он перестал быть моим кумиром. Он стал хорошим другом, а теперь я чувствовал, что больше мы не встретимся.
   - Если бы не то, как ты прощался с Флорианом, - сказала Ирен, когда мы пришли в номер, - я бы не рассказала, почему решила вернуться к тебе. Я расскажу, чтобы отпустить это и не вспоминать потом.
   Я обнял её.
   - Я была фанаткой Клауса, - призналась она, - с этого всё и пошло. Я ему понравилась. Думала, что это любовь. Знала о его недостатках, но с высоты его известности они только его украшали. Я не ожидала, что он окажется таким. Пьяница,  дебошир, насквозь прокуренный….  В голове один эпатаж. Просто чудовище.
   Она подняла глаза и сказала:
   - Спасибо тебе.

   
Глава 4

Ирен снова была со мной. Но любви между нами не было. Это походило на вялую, унылую дружбу или тоскливую супружескую жизнь. Мы спали вместе только из-за того, что кровать в номере была одна. Близость не приносила радости, но мы почему-то от неё не отказывались.  Жили как моллюски – каждый день одно и тоже. Я думал,  что Ирен, с её любовной натурой, лучше бы решила вернуться к Клаусу. Но, кажется, что она даже не вспоминала о нём.
   Однажды Ирен проснулась в хмуром и тоскливом настроении, бледная и увядшая. Она ходила за мной и долго собиралась что-то сказать.
   - Я сегодня во сне видела свою подругу, - кусая губы, сказала Ирен, - и я хочу с ней встретиться. Но это непросто. Мы не виделись уже слишком долго, и я в Неизвестном городе….
   Я не знал, что ей посоветовать. Ирен ещё какое-то время послонялась по номеру, а потом объявила, что, во что бы то ни стало, встретиться с подругой. Попросила не ждать и выбежала.
   Целый день я провёл один, а поздно вечером в дверь постучали. Я открыл. Там стояли две жещины -  Ирен и незнакомая женщина средних лет, которая меня поразила.
   - Эвелина, - чарующе улыбаясь, протянула мне руку.
   Я прикоснулся к красивой суховатой ручке украшенной кольцами, и на меня повеяло волшебным, нежным запахом.
   Ирен показалась мне серой мышкой рядом по сравнению со своей роскошной подругой. Эва была прекрасна, а глаза её – серовато-зелёные, разреза такого, как на картинах  Бронзино – сражали и покоряли. А длинные загнутые ресницы кончиками касались звёзд….  Курчавые каштановые  волосы , белые зубки и узкие розовые губы….
Одета была совсем просто – длинная клетчатая  юбка, и огромный розовый шарф с кистями. Но эта одежда выглядела на ней лучше всякого бального платья. И красота Эвы была совершенно особого рода – нежная утончённая красота прошлых эпох, романтического 19 века. Похоже,  именно газовое платье с широкими рукавами – шарами пошло бы ей больше всего.
   У неё был суховатый голос и выразительные гибкие движения.
   Чем дальше я глядел на Эву, тем отчётливее  понимал, что за одну улыбку этой женщины -  любой совершил бы преступление, стрелялся бы на дуэли, писал стихи. Она была  достойна преклонения и самой горячей любви. Сама не зная того, она была царицей и кумиром для тех, кто любил её.
   Но, когда я пожал её руку, то увидел взгляд Ирен, тяжёлый и ревнивый. Неужели она ревновала подругу? Но в тоже время она подняла на Эву, любящие и бесконечно преданные глаза.
   И чем больше я наблюдал за обеими подругами, то понимал, что в их дружбе было что-то странное. Эта нежная дружба была похожа на любовь.
   Ирен уговорила Эву взять номер в этом отеле.
   После короткого ужина мы разошлись. Но Ирен волновалась,  тосковала и с трудом заснула.
   Утром подруги ушли, а вернулись только вечером. Мне хотелось сопровождать их в прогулках, но Ирен старательно оберегала Эву от меня, как будто ревновала её к каждому столбу. Это мне не нравилось, а Эва не замечала опеки. Она была милым и весёлым человеком, у которого наверняка много друзей. Но
Ирен хотела принадлежать только ей одной, и не переносила даже мысли, что у Эвы есть друзья и муж. Об этом она вскользь намекнула однажды. Я пожалел Ирен, потому что сам тоже уже любил Эву.
   Прошла неделя, и Ирен вернулась одна, в слезах..
   - Что случилось? – бросился я к ней. – Вы поссорились?
   Ирен закусила губы и отрицательно замотала головой.
   - Эва уехала, - прорыдала она, и упав на кровать предалась горю. Подруги так не прощаются.
   Ирен затихла, и как будто заснула. Некоторое время бледное лицо её нервно подёргивалось.  Я сел рядом.
      Эва уехала, а Ирен переживает её отъезд как смерть?
Может быть,  чувство к Эве было самым сильным и глубоким в жизни Ирен, и она боялась потерять взаимность?
   Ирен жаждала любви, и когда неистовые чувства обрушивались на избранного, ей было не важно, кто это – мужчина или женщина, благонравный это человек или нет, жив он или только память осталась о нём.
   Однажды я удостоился этой любви, но тогда Ирен казалась мне прекрасной и таинственной! Такой, как Эва…. 
Сейчас я узнал другую её сторону. Как всякий влюблённый я слишком её идеализировал.
   Но Ирен была ранимым ребёнком, который когда  любит, желает доказать, что он взрослый. Она нуждалась в защите – в человеке, к которому она всегда  может вернуться, который простит и не станет упрекать.
Пора нашей любви давно прошла, я не корил Ирен за это и понимал, что мы можем и не соединиться вновь. Я верил, что, в любом случае,  стану для неё тем, кого только что надумал. Я смогу, а она согласится.
   Пусть только проснётся.

20.09.16-29.09.16