Мечты и реальность Мадлен

Очень жарким августовским днём Мадлен наконец поняла, что именно они с Робертом должны сделать, чтобы разбогатеть и заодно стать знаменитыми. Своей гениальной идеей она безотлагательно поделилась с мужем. Она, конечно, ожидала от него такой реакции: „Класс! Сразу и приступим!” - „Фигня, - не долго думая, сказал Роберт, внимательно выслушав гениальный план своей жены. - Ничего из этого не выйдет. Кто же так делает и кому это нужно.”
Потом они ещё немного поговорили о том, что думал по поводу отличий между русской и украинской душой Бердяев. После этого Мадлен включила компьютер, чтобы записать свою гениальную идею, как стать знаменитым и разбогатеть. Роберт немного позевал и взял с полки книгу, чтобы не скучать...

По дороге на озеро Роберт сказал, что всегда хотел работать по ночам, но не делал этого, потому что боялся, что включенный компьютер помешал бы Мадлен спать. На что она сказала, что всегда мечтала о том, как он будет работать по ночам и на утро показывать Мадлен результаты своего труда (особенно если это будут стихи!) Так и договорились. Вечером вернулись домой и после ужина Роберт включил компьютер. Правда, потом ещё включил телевизор: показывали классический уже фильм Альфреда Хичкока, который нельзя пропустить. Мадлен, под впечатлением утреннего разговора, читала очень интересные статьи о Марине Цветаевой, но вдруг заметила, что Роберт уснул под звуки телевизора... Так он и проспал весь фильм, а когда проснулся, то выключил компьютер и лёг спать...

A вчера Роберту не дали убежать за вином и поэтому сегодня с самого утра он придумал срочную поездку в Неполомице, 25 км на восток. Погода, надо сказать, располагает - настоящее бабье лето. Как-то очень тихо (сомневаясь?) начал он (не вставая, естественно с дивана): „Ну, ты, типа, собирайся, ну, это, в, э-э-э, Неполимеце, - ты ж хотела...” (Угу, - в июле ещё.) Вот сказал - и сам испугался...

Когда настроение нормальное, то к дневнику обратиться несколько труднее. Получается, что он скорее придуман для жалоб. Или на те случаи, когда есть чем похвастаться. А в промежутках... О чём рассказывать: ну, были вчера в лесу, собрали немного грибов. Наверное, был последний классный солнечный день в этом году. А вечер провели у компьютера и телевизора. Что и говорить, когда всё в порядке, т.е. без особых событий и эмоций, то и читать об этом никто не станет. Нужны новые обязательно положительные эмоции!

Приближается Скорпион... И, судя по всему, семимильными шагами: ощущения от того, что в жизни происходит, становятся какими-то иными и начинают шалить нервишки. Конечно, всегда одинаково расчудесно не бывает (хоть очень хочется), но... Немного больше взаимопонимания не помешало бы вовсе. Всё этот Скорпионище...

"Я мечтала о морях и кораллах..." Я хотела как Герда жить вместе с Каем в мансарде и ни о чём, кроме любви и цветов в горшочках, не заботиться... А иногда чувствую, что попала не как Герда к Каю в мансарду с цветами, а как муха к пауку в паутину.

А ведь конец октября, а так погода шепчет - лето почти: 25 градусов тепла, обалдеть легче! - да ещё и удлинённый викэнд начался, - казалось бы как всё кстати... Нет ничего более обманчивого. Особенно когда живёшь с Таким. Он сам признался, что не понимает как вообще бабы, с ними, мужиками, живут. Он-то с таким эгоистом поди и дня бы не выдержал. Ну, и ничего… Тоскливо, правда, очень. И без него как-то не по себе, и мысли дурацкие в голову лезут: мол, жив ли, здоров, что делает, не грустно ли ему, не тошно ли. А он возвращается - вроде как ни в чём не бывало... Позавидовать можно, а Мадлен уже верёвку чуть было не искала или этаж самый высокий. Вот такая она: любовь.

Ещё накануне казалось, что впереди ждут четыре великолепных дня, поездка в горы, много новых впечатлений... Однако иллюзии, как и всегда, „разбились о быт”. Четыре свободных дня вовсе не дали чувства свободы, а совсем наоборот: пришлось сидеть дома и смотреть телевизор о том, например, как везёт некоторым дурам и алкоголичкам („Когда мужчина любит женщину”).

Солнышка в наступившей ноябрьской действительности, как чистого воздуха и приятных впечатлений - не хватает. Разговоры и мысли об идеальном мужчине (Andy!) удивительным образом вызвали целую домашнюю дискуссию на тему... К счастью, в этот раз обошлось почти без кровопролития, правда, взгляд стал колючий, тон надменный, слова без смысла. Ну что ж....

В субботний день каждый отдыхает, как любит: кто-то просматривает любимые странички в компьютере, становясь всё умнее и умнее, кто-то снуёт из кухни в комнату, раздумывая о смысле жизни... Потом происходит обед (пельмени совместно вылепленные и красное вино) - такой обед настраивает позитивно, да и калории растрясти, как говорится, положено. „Я поведу тебя в музэй”, - сказал Роберт. А на дворе, надо заметить, мороз, но мороз им нипочём (хоть следующую неделю придется вычеркнуть из биографии из-за температуры, бронхита, аптеки и прочих удовольствий). Однако идут на выставку в самый шо ни на есть Международный центр культуры ни где-нибудь, а на Центральной Площади. Открывают дверь в музей - не открывается, глядят на часы: ну да, вот уж пятнадцать минут как закрыто - счастливый (у которого часы на руках) опять часов не наблюдал... Он говорит (так, без перехода, без эмоций и объяснений): „Идём в универмаг.” - „?” В ответ - тишина... Ну, наверное, замёрз, бедняга... „Я поведу тебя в кафэ, греться”. Молча, естественно, индифферентненько так, замёрз-то, шлёпает послушненько. Заходят в кондитерскую прямо напротив Мариацкого костёла (Мадлен там когда-то летом мороженое купила и сразу вышла, а в самом кафе не была), Мадлен - впереди (ну, она же девочка), Роберт - за ней и продолжает бубнить, что ну вообще ни капли не замёрз и типа джентльмены в кальсонах не нуждаются. Но когда Мадлен развернулась (нет, не к выходу - посовещаться хотела - оставаться ли здесь) он криком почему-то закричал и ногами без кальсон затопал. Эх, замёрз, наверное. Остались они - кофе с какао пьют, каждый о своём думает. Мадлен - о галантности: она ей сегодня даже приснилась. Такая, что если мужчина зовёт её после субботнего интеллектуального труда и обеда, за собой, а часов наблюдать не умеет, то пусть не становится чёрствым сухарём. Ведь сам не любит, когда неудобно, и пальто с шарфиком валяются на полу... И денег в банкомате нужно не забывать брать - официант подумает, хули припёрлись... Ответственно надо к девушкам относиться, а то убегут, как когда-то в Таганрог от Лермонтова...

Позвонила знакомая: „Пельмени лепить придёте?” - „Пельмени очень любим”, - соглашается Мадлен, и девушки вылепливают сто пельменей, из которых половину тут же съедают, а оставшиеся знакомая делит на пополам - одну часть кладёт в свой морозильник, а другую заворачивает в пакетик для передачи Роберту, с нетерпением ожидающему за свой творческий труд награды. Реакция на заботливо вылепленные пельмени была такая: крик радости пещерного человека, за которым последовало хватание руками холодных пельменей - они были съедены в необычно-малом для мужниного аппетита количестве, а остальные, несмотря на уговоры разогреть и поесть нормально, припрятаны в холодильник. На завтра у Мадлен от обжорства и водки побаливал желудок, а Роберт во чтобы то ни стало хотел накормить её ею же слепленными и принесенными специально для него-любимого пельменями. „Скушай сам, дорогой! Мне будет приятно!” Но он, видно, решил пойти на принцип и приготовил две тарелки. Мадлен оставляли последние силы. Но он был непреклонен. Радость общего поедания пельменей, о которой с древнейших времён мечтает любая хозяйка (ОН ест и с удовольствием урчит, ОНА подпёрла голову руками и наблюдает за тем, какое удовольствие доставила любимому) переросла в брань. А на следующее утро, когда огромное солнце снова заглянуло в оконце и телу так хотелось ласки, оказалось, что за ночь мозги в порядок ни пришли. Если бы не спасительное чувство юмора, то пельменей бы уже никогда не захотелось...

Любовь, взаимопонимание - можно ли этому научиться? Нет! И отвратительный характер навсегда останется отвратительным. Постоянное чувствo разочарования от общения с неподдающимся ни на какие уговоры эгоистом, который рад радёхонек урвать любыми правдами и неправдами те часы или дни, которые выпало провести вместе, - урвать для себя-любимого. Ну да, она-то с его точки зрения тоже это время может посвятить чему угодно. Без денег, без средства передвижения - из дома выходить особенно некуда; вот если бы вместе - тогда и возможности другие: можно и пешочком пройтись, и в парке на лавочке посидеть, много чего можно... А дома остаться - какая свобода? Теснота сплошная...

Роберт всё пытается разобраться в себе: он никак не может определить свой соционический тип и по этому поводу читает (про себя и вслух) различные выдержки из подходящих к нему характеристик... Мадлен обижается на то, что её типом, естественно, никто не интересуется, а в случайно попавшемся на глаза описании её гороскопического знака, Роберт почему-то сразу же перешёл к описанию отрицательных черт характера... А сам, между прочим (будучи пока не выясненным ни то интровертом, ни то экстравертом) на дух, кажется, не переносит её приятельниц и, когда звонит телефон, заявляет ей что-то вроде: „ну вот, опять какая-то из этих...” Если бы существовал конкурс на самое лучшее издевательство над своей второй половиной и он (он последнее время оч-ч-чень любит различные конкурсы) принял бы в этом конкурсе участие, - первое место ему было бы обеспечено! Страдания, которым он подвергает Мадлен, заключаются, например, в том, что на её (очень важные) вопросы он с упоением отвечает по нижеследующей схеме: 1) Не понял, повтори? 2) А как бы ты хотела? 3) Мне вообще это не нужно. 4) Мне нужно подумать. 5) Но ведь я же уже ответил. 6) Я забыл, что именно я ответил... И ТАК ПО КРУГУ. Не трудно себе представить, как она себя чувствует после такого разговора. В то время как он тихонечко и удовлетворённо молчит, в ней происходит взрыв... А на душе становится пусто.

- В этом доме бывает только два состояния: одно - это когда ты сидишь в позе с табличкой на спине "посторонних прошу не б.", а второе - как сейчас, в полном безделии ждём, когда наступит время ложиться спать, потому что завтра очень рано надо вставать на работу...
- Не понимаю... У меня не бывает третьего состояния.
- А как же дух творчества?
- Не понимаю.
- Ты же только что говорил о своём высоком интеллекте. Умные и талантливые люди обладают определённой аурой, распространяют вокруг себя флюиды.
- Я не имею и не распространяю.

Так все достали, что просто сил нет. Особенно некоторые, которые прикидываются лапушкой, а сами...