Оборванный разговор

– Я прожил все возможные жизни. Угол моего зрения испытал бессчетное множество ракурсов. Я знал правду в любви, вине и боге. У меня были деньги всего мира. Я побирался, стоя на коленях, когда под ними леденел асфальт, а вокруг пустовала обеззараживающая зима. Я спал на свежих, чище совести ангелов простынях, в клопах среди проституток и изгоев, и на хвое песчаных берегов. И даже темное извечное небо, бывшее всегда для всех одним, в первом случае отвечало взаимным безразличием, в другом – пробуждала неясную и мимолетную слезу надежды и скорби, а в последнем – силилось говорить с тобой на одном языке в попытке открыться в предельной ясности всей своей юной и честной наготы. Я лишал себя всего, но вместе с этим всем, под горячую руку или же по незнанию, лишал себя самого главного – того же, чего не имел и чего мне недоставало в беспредельности излишеств. Я был добр. Я чтил традицию презирать слабых. Я проигрывал, зная, что выиграть всегда легче. Я знал это, потому что так говорил мой опыт победителя. Сдавшись, я предоставил шанс детям, как мне виделось – обреченным на удачу. Но они либо быстро теряли интерес, предпочтя топкий уют неведения, либо сходили с ума, обреченные блуждать на веки вечные – больные, несчастные, изведенные мечущейся в лживой близи химерой. Я прожил все возможные жизни – здесь, внутри своей головы. И не нашел себе места – в каждой. И всем нам. Что же мне делать?..

Я не услышал ответа, да и был ли он? Тем более, что вопрос этот принято считать глупым и неловким – от бессилия. Оглядевшись, я перешел длинную улицу – вену для сквозняка.

23:27
10.10.16