Условие спасения

Направленность: Гет
Автор: Льлес (https://ficbook.net/authors/388611)
Фэндом: Булычёв Кир «Приключения Алисы», Тайна третьей планеты (кроссовер)
Основные персонажи: Алиса Селезнёва, Павел Гераскин
Пейринг или персонажи: канонный - Павел Гераскин/Алиса Селезнёва
Рейтинг: NC-17
Жанры: Романтика, Ангст, Флафф, Фэнтези, Фантастика, Психология, Пародия, Hurt/comfort, Мифические существа, Стёб, Первый раз
Размер: Мини, 21 страница
Кол-во частей: 3
Статус: закончен


Посвящение:
Любителям пейринга.

Тем, кто напишет подобные истории лучше.

Публикация на других ресурсах:
со ссылкой в отзывы

Примечания автора:
Если кто-то надумает написать зарисовки к ситуации этого фанфика -
я только за.

Возможный саундтрэк:
http://www.youtube.com/watch?v=WPUIIp5qOg4

Другие фанфики о пейринге (не мои):
http://ficbook.net/collections/3390864

с пейрингом:
https://ficbook.net/collections/5596974

Статьи о пейринге -
http://ficbook.net/collections/4042028
Эпилог 1
***

— Достоинства не больше, чем у кошки, — усмехнулся Паша, внимательно всмотревшись в лицо Алисы после выброса семени.

И нехотя потянул член из влагалища, дивясь мимоходом тесности канала, сдавливающего его член.
Хотя чему тут удивляться, если канал совсем не разработанный.

А может Алиска ещё и упражнениями Кегеля баловалась.
Она такая. Вполне могла. Ради своего будущего трахаля.

Вот он её единственным трахалем теперь и будет.
И только он будет наслаждаться всеми её сокровищами.

Вытянув член наружу, Паша довольно осмотрел его.
Заметив на головке ещё одну каплю спермы, аккуратно вытер её о всё ещё открытое влагалище Алисы.

Затем посмотрел и там внимательнее.
Удовлетворённо отметил жемчужный блеск своего семени в отверстии. Часть семени стекала по промежности.

Края самого отверстия ещё трепетали.
Он осторожно потрогал их, бросив взгляд на девушку.
И решил, что сойдёт.

Затем он убрал от рта Алисы ленту, которой он заклеивал ей рот, чтобы не слышать её возражений против акта.
А то ишь ты что придумала - что лучше отложить немного.

Хватит. И так долго откладывали.
Сколько можно-то? До старости?

Нет уж, он предпочитает насытиться сексом с Алисой, пока она молодая, а не старая.
Да и с этим её образом жизни.

Того и гляди кто-нибудь изнасилует раньше него.
И ведь были уже прецеденты ситуаций, когда именно это едва и не случалось.

Так что лучше уж он сам.
Он заслужил.
Честно украв Алиску.

У всего мира.
И у неё самой.
И у её судьбы.

Он её спасал, правильно?
Причём с риском для своей жизни.
Значит, ему она и принадлежит теперь.
Ему и обязана отдаться. И отдаваться впредь.

И сейчас он был не прочь услышать, что она скажет после всего.
Но пока Алиса не ответила.

— Ты не поняла, что я сказал?
Я между прочим тебя имел в виду.
Да и саму тебя имел.

Алиса снова не ответила.

— Я в ней хозяйничаю без разрешения.
А она ещё и навстречу мне подаётся.
А она ещё и наслаждается.

Молчишь?
А, я понял.

Может, ты разучилась говорить после секса?
Ну, бывает же такое после стресса.

Значит, тебе в самом деле настолько сильно понравилось?
Что ж, польщён.

Я конечно знал, что тебе понравится.
Но не ожидал, что до такой степени.

Или ты просто в шоке от всего этого?
От такого поворота судьбы, так сказать.
Утром девушка ещё, вечером женщина уже.

Слушай, а может тебе наоборот не понравилось?
В самом деле, надо все версии рассматривать, даже самые невероятные.

А то что это я сразу за радужные версии схватился.
Нельзя поддаваться соблазну самообольщения.

Признайся — не понравилось тебе?
Ведь не могло понравиться?

Тут и первый раз, и без твоего согласия.
Не понравилось тебе, как мой дружок в тебе инспекцию проводил?
Не понравилось, что излил в тебя часть меня?

Отвечай.
Или я снова всё повторю с самого начала.
Чтобы разобраться, что тебе понравилось, а что нет.

А может ты и сама не против повтора?
Добавки хочешь?
Ты именно этого добиваешься?

А то смотри мне, мой дружок уже в состоянии повторить подвиг.
Ему-то точно в тебе понравилось.

… Нет ну надо же.
Я говорю девушке, то есть уже женщине, такие возмутительные вещи, да ещё и сразу после того, как цинично отымел её, а она молчит.
Даже не смотрит на меня.

Странная ты какая-то.
Я силой тебя взял. Вопреки твоим протестам.

А ты хоть бы дёрнулась.
Хоть бы ручками там что ли упёрлась мне в грудь.

Это конечно не помогло бы тебе, но хоть видимость была бы, что ты в самом деле против.

А так ты спокойно позволила мужчине раздеть тебя.
Сосать грудь.
Залезать между ног.
Раздвинуть ножки. Воткнуть в тебя член.
Терпела фрикции.

И ладно бы ты была опытной похотливой самкой.
Так нет же. Девственница. А такая покорная.

Ещё и усердно смазала мне дорогу в себя.
Хотя это ладно. Это рефлекторное.

Тут у кого как.
У одних там от страха всё пересохнуть может так, что не войти.
А другие наоборот от того же страха намокают.

Но ведь ты не стала вырываться, даже когда я стал вдавливать в тебя член.

И только когда я прорывал девственность — немного дёрнулась.
А то бы наверное так и не дёрнулась ни разу.

Да и в этот единственный раз не иначе, как от боли.
Не от удовольствия же? Или от удовольствия?

Может, тебе и этот момент понравился?
То-то глазки как-то подозрительно блеснули, когда я заставил тебя посмотреть на меня после прорыва.

***
А Алиса просто не могла собраться с мыслями от всего случившегося и продолжающегося.
А поток слов только усугублял эту неразбериху.

Смысл половины слов от неё ускользал из-за своей невероятности.
Единственное, что Алиса уловила — это то, что Паша нервничает.

А то и вину чувствует.
И этот поток слов — результат подсознательных стараний заглушить чувство вины.
И результат жажды снять непомерную вину, услышав от неё, что она прощает и всё такое.

Паша потому и говорит без умолку, что боится осознать, что натворил.
Бедный Пашка.
Как бы помочь ему?

— Что? В горлышке пересохло? - дурашливо подхватился Паша, заметив, что она хотела что-то сказать, но не смогла из-за першения в горле. -
Может, водички дать попить? Это мигом.

Паша поднёс Алисе стакан с водой.

— Пей, не стесняйся.
И не бойся - снотворного там нет.

Я предпочитаю брать тебя бодрствующую.
На что мне спящая?

Только и радости, что от кукольной красоты.
Но зачем обходиться малым, если можно ту же куколку иметь не спящей?

Смотреть в её влажные блестящие глазки.
И чувствовать дрожь в её хрупком нежном тельце.

Эй, ты что, захлёбываешься?
А вот этого не надо.

Так мы не договаривались.
Ты мне пока живая нужна.

И теперь надолго.
Очень уж мне в тебе понравилось.
Ну просто не выразить никакими словами.

Особенно из-за того, как ты ведёшь себя.
Словно и не против.
А то и сама балдеешь от того, что тебя имею...

"Можно подумать, что Паша страстно надеется на то, что она именно балдела.
Ну точно страдает от вины".

Алиса вернула стакан Паше и начала говорить первое, что приходило на ум.

— Ты не переживай потом, ладно?

— В смысле? - насторожился Паша.

— Ну... когда на переживания потянет.

— Какие переживания? Меня? Потянет?
Из-за чего? Из-за тебя что ли?

Из-за того, что я с тобой сделал?
Ну точно. По глазам вижу, что ты об этом.

Пфф! - выразительно фыркнул Пашка. - С чего ты взяла, что Я стану переживать? Тем более из-за ЭТОГО?

— Я знаю тебя…

— Я тоже себя знаю. И получше некоторых.
Так что не надо мне тут душеспасительных бесед.

— Я знаю, что не надо.

— А зачем тогда говоришь такое?

— Потому что потом мои слова тебе помогут...

— Чем?

— Помогут снять тяжесть с души.

— Да не будет у меня никакой тяжести.
Слышишь? Не-бу-дет.

— А зачем тогда голос повышаешь, если так уверен, что не будет?

— Потому что досадно от твоей глупой уверенности, что будет.

— Ну хорошо…
Тогда давай я просто скажу то, что не успела до…

— До чего?

— Сам понимаешь.

— Нет уж говори прямо.
Ничего я сам не понимаю.

— До того как ты заклеил мне рот.

— Ааа... до секса что ли?
Тогда так и говори. До-се-кса.

— Так вот… Я тогда хотела сказать тебе то, что позволило бы тебе обойтись без дискомфорта при акте.

— Опять об этом!
У меня и так не было никакого дискомфорта.

Понимаешь? Не-бы-ло!
И даже совсем наоборот.

В подтверждение своих слов Паша погладил свой член.
Тот уже снова приподнялся, словно прислушивался к разговору.

— Мне ... не продолжать?

— Нет уж.
Кончай, раз начала, — разрешил-приказал Паша. —
Не законченное высказывание — всё равно что прерванный половой акт, — пояснил он. —
Ни то ни сё. Так что говори.

Только не говори больше, что ты хотела это сказать ради успокоения моей совести.
Говори только, ЧТО ты хотела сказать, а не для чего.

— Хорошо… Я хотела тебе сказать, что…
Хоть я предпочла бы секс с тобой при других обстоятельствах…

Но ты так мне дорог... - голос Алисы дрогнул, - а я...
А я так давно решила, что буду принадлежать тебе, если только ты сам этого захочешь… - теперь в голосе звучало эхо давнего чувства. -
Что я могу принять секс с тобой даже при таких обстоятельствах…

И желать тебе при этом только счастья…
И радоваться тому, что ты наслаждаешься.

И особенно тому, что ты наслаждаешься сексом со мной.
И тому, что ты хочешь меня.
Что тебя достаточно привлекает моё тело.
И тому, что именно ты стал моим первым мужчиной.

...Вот и всё, что я хотела сказать.

— Блин… Алиса…
А что же ты это не сказала, если хотела?

— Так ты же сам не дал мне такой возможности...

— Заклеив рот?
Но я это сделал только для того, чтобы не слышать твоих протестов и проповедей!

Откуда мне было знать, что при таких протестах ты можешь сказать и такое.
Что ты меня тоже ... хочешь вроде как.

— Значит, ты не прочь бы был услышать и такое?

— Я?.. Не знаю…
Вообще-то мне не нужны твои разрешения на секс с тобой.

Я буду брать тебя столько, сколько захочу, - уверенно пообещал Паша. -
Независимо от того, согласна ты на это или нет.

— Нужны, - мягко возразила Алиса. -
Ты просто сам об этом пока не знаешь.

И мог бы даже заболеть от вины, если бы не услышал моего признания.
А так… есть надежда, что всё обойдётся.

— Какие ещё болезни? Я никогда не болел.

— Угрызения совести могут довести до болезни.
Вот я и попробовала это предотвратить.

— То есть ты меня вроде как защищаешь?

— Стараюсь.

— Странная ты.

— Почему?

— Непоследовательная.
Противоречивая.
Я изнасиловал тебя, а ты «защищать» меня собралась.

— Я же уже объяснила тебе.
Я давно любила тебя.

Секс с тобой был очень желанен для меня.
Это невозможно было изменить даже твоим странным поведением при первом сексе.

— Что значит странным?
Нормальное поведение.

— Раньше ты не вёл себя так.

— Раньше я был нерешительным размазнёй.
А теперь решил покончить с этим.
И брать сразу всё, что мне нужно.

— Нет, — покачала головой Алиса, — тут что-то другое.

— Ну например?

— Мне кажется, что ты чем-то заколдован.

— Такая большая, а в сказки веришь?

— Нет, это на самом деле так.
То ли ты отравлен чем-то.

— Спермотоксикоз — то ещё отравление.
А я давно от него страдал.

Особенно возле тебя.
Не зная, как к тебе подступиться.
Вот и решил положить этому конец, наконец-то взяв тебя.

— Нет, дело не в этом. Я чувствую.
Ты едва похож на себя.

— Ты просто обманываешь себя.
Чтобы не так горько было осознавать случившееся.

Защитная реакция психики.
Ты убеждаешь себя в том, что тебе понравилось.

И что ты не так уж и против.
Что всё в порядке, в общем.

— А ты?

— Что я?

— Такое впечатление, что хочешь, чтобы мне было плохо.
Разве тебе хочется этого?

— Мне всё равно.

— Уверен?
Ты же тут долго размышлял — понравилось мне или нет.

— Кстати, да.
Я хоть и понял, что ты не так уж и переживала из-за насилия, хоть и протестовала поначалу, да и то лишь на словах.
Но так и не знаю — тебе понравилось или нет?

— Ну, а как ты хотел бы?

— Мне всё равно.
Просто праздное любопытство.

— А если мне понравилось?

— Значит, у тебя есть проблемы.
Не знаю — фрустрации там какие или комплексы.
Иначе как тебе понравилось бы насилие.

— Я воспринимала его не как насилие.

— А, самообман. Ну тогда конечно.

— Ну почему же самообман.
У меня есть вполне объективные причины быть тебе благодарной.

— Это какие же?

— Первая причина для благодарности — то, что ты провёл прелюдию.

— Что? Прелюдию?
Да разве это прелюдия?

Да ты понятия не имеешь о настоящей прелюдии, если приняла это за прелюдию.
Надо будет тебе потом показать когда-нибудь, что такое настоящая прелюдия.

Чисто для расширения кругозора.
И влагалища заодно.

А в этот раз я не думал ни о какой прелюдии.
А просто сделал то, чего мне самому давно хотелось.

Вот и присосался к твоим соскам.
И руки между твоих ног распустил поэтому же.
И всё остальное.

— Тем не менее мне хватило и такой прелюдии.
Ты сам заметил её результат.

— Ты о смазке?

— Да.

— Ну, слизи ты в самом деле знатно выделила.
Как для самого желанного гостя.
Не отрицаю. Но это рефлекс.

— Но в этом случае — не только рефлекс.

— Не спорь. Какие ещё причины?

— Вторая — ты не был груб при дефлорации.

— Неправда.

— Правда.

— Тебе показалось.

— А где же тогда кровь, если мне показалось?
Если бы ты был груб, то была бы кровь.

— А она и есть. Я видел. Немного, но есть.

— Вот именно, что немного.
А могло бы быть намного больше.

— Подумаешь. Я тут ни причём.
Это просто с гименом тебе повезло.

Он у тебя не слишком перенасыщен сосудами.
Был до нашего секса.
Вот и крови немного.

А может потом потечёт.
Может, просто от стресса свернулась.

— Время покажет.
Хотя вряд ли станет больше.

Тем не менее большого дискомфорта у меня не было при прорыве гимена.

— И это не моя заслуга.
А снова твоё везение.

Значит, просто в гимене у тебя мало нервных окончаний.
Было до нашего секса.

— Третья причина — то, что ты не стал совершать много фрикций, натирая место разрыва.

— Ну это уж совсем надуманное.
Я просто кончил рано.
А иначе двигался бы сколько хочу.

— Ты и паузы делал, чтобы я притерпелась.

— Притерпелась? Значит, боль была?

— Незначительная. Скорее непривычная.

— Я не ради тебя делал паузы.
А просто чтобы не кончить совсем уж сразу.

Очень уж мне не хотелось сразу кончать.
А мне казалось, что могу кончить, даже не войдя.

Ну мыслимое ли дело?!
Или потом, когда понял, что гимен прорываю.

Вот я и притормаживал, чтобы немного отдалить момент, когда кончу.
Хотя всё равно кончил раньше, чем хотел.

Будь моя воля — я бы в тебе хоть целый день двигался и двигался.
Влагалище такое нежненькое.

— Если бы целый день, то мозоли натёр бы.

— Неа. Любриканты — наше всё.
И вообще хватит мне доказывать, что тебе всё так понравилось.
А то договоришься до того, что скажешь, что ты ещё и тоже кончила.

— Это было вполне возможно.

— Значит, не кончила?

— Скорее нет.

— И чего же тебе не хватило, чтобы кончить?

— Не знаю.

— Ты стесняешься сказать, что тебе не хватило нежности?

— Нет. Я просто не знаю.

— Мы попробуем сделать так, чтобы ты тоже кончила.

— Необязательно.

— Конечно необязательно.
Но в порядке эксперимента можно.

...Нет, даже необходимо.
Но не ради тебя.

Просто я буду поощрять тебя оргазмами за хорошее поведение.
И наказывать их отсутствием, перед этим доведя до крайней степени возбуждения.

— В любом случае мне и в этот раз было хорошо, хоть и без оргазма.

— Без оргазма не считается.
Уж поверь человеку, который знает, что это такое.
А ты просто не знаешь пока.

— Для меня считается.
И это уже четвёртая причина для моей благодарности.

— Ну я прям благодетель, по твоим словам.
Ты все причины назвала? - нетерпеливо спросил Паша.

— Нет. Есть и пятая.

— Даже не знаю, что это могла бы быть за причина.

— Благодаря тебе после сегодняшнего акта мне будет легче перенести изнасилование, если оно случится.

Паша поперхнулся соком.

— Что ты несёшь? Какое ещё изнасилование?

— Любое.

— Как ты вообще об этом думать можешь?

— Не знаете ни дня, ни часа.

— Тьфу! Забудь об этом вообще.

— Не следует.

— Я зря что ли запер тебя здесь?
Здесь тебя никто не найдёт.

А значит никто и не покусится на тебя.
Так что не выдумывай больше чепухи.

И вообще все думают, что ты в очередной секретной экспедиции, и вернёшься не скоро.
Так что даже искать не станут.

Кстати, а тебя не смущает, что и наш секс тоже был ближе к изнасилованию, несмотря на твои старания воспринимать его в розовых очках?

— Не смущает.
Ты просто не знаешь, что я чувствовала.

Какой прилив любви к тебе.
И даже твоей ко мне.

- Не обольщайся.

- Хоть ты и не поддался на уговоры отложить акт, я не могла отделаться от мысли, что я с тобой.
Что это ТЫ меня ласкаешь.

Мой долгожданный обожаемый возлюбленный.
И не могла не наслаждаться...

— Я не ласкал тебя.
Сколько можно повторять?
Я просто делал то, что сам хотел.

— Но именно поэтому твои действия доставляли мне ещё большее наслаждение.

Паша с досадой покачал головой.

— Так вот, мне всё равно приходилось думать о том, что происходит давно намечтанное.
Так что… я не могла не получать от этого удовольствие.

Главное — не забудь на будущее, что у меня претензий.
И что обиды тоже нет из-за сегодняшнего.
И что мне не было плохо.

— Всё, хватит.

— Шестую причину не озвучивать?

— Только шестую и разве что в двух словах.

— У меня овуляция.

— То есть?..

— То есть - если повезёт, то через 9 месяцев я дам жизнь твоему ребёнку.
Пролог 1
— Большое вам спасибо за помощь.

— А кто сказал, что я помогу?

— Вы не поможете?

— Хм… вообще-то помощь — это не по моей части…

— Я был бы очень признательна вам.

— Ну хорошо…

— Спасибо.

— Да подожди ты благодарить.
Ты ещё не знаешь, на каких условиях я помогу.

— Так скажите, на каких.

— И учти, что эти условия — не моя прихоть.
Не из вредности они…
Это законы природы такие, что помочь тут можно только так и никак иначе.

— Я слушаю.

— Так вот, девонька…
Тебе решать, станешь ты спасать его жизнь таким способом или нет.

— Стану.

— Если не захочешь — твоё право.

— Да захочу, захочу.

— Жить-то он будет, раз уж ты этого так хочешь.

— Спасибо.

— Опять торопишься. Дай договорить.

— Простите. Я просто волнуюсь.

— Да понятное дело.
Так вот — будет он, говорю, жить.
Но.
…Но дело в том, что вести себя он станет, как последняя сволочь.

— … А это как?

— А вот так. Сама думай, что это значит.

— Добрый хороший милый Пашка станет вести себя, как последняя сволочь?

— Угу…

— … А он со всеми станет плохо себя вести?

— Кстати, хороший вопрос.
Не со всеми. Нет.

— … А с кем?

— Только с тобой, кисонька.) )

— Со мной? … Непривычно, конечно.
Но зато только со мной — да это же совсем приемлемо.

— Ты уверена?

— Ну да.
Ведь никого, кроме меня, это не коснётся.

— Да, никого.
Но зато тебе будет очень, очень плохо.

— Плохо мне только сейчас.
Я согласна на такие условия.

— А не пожалеешь?

— Нет, что вы.

— Ну смотри.
Если станет тяжело, если передумаешь — обращайся.
Помогу тебе вернуть всё на круги своя.

— Спасибо, конечно.
Но нет, я не передумаю.

— Время покажет.
Моё дело — предложить помощь.

— Спасибо.

— И это…
Учти — как только ты (даже в мыслях) пожалеешь о том,
что спасла его такой ценой — он умрёт.

— Что?

— Что слышала.

— Спасибо, что предупредили.
Я не пожалею.
А благодаря вашему предупреждению —
тем более прослежу, чтобы даже сгоряча не пожалеть.

— Ну-ну.
Я ещё не всё тебе сказала.
…Дело в том, что ты не будешь помнить о нашем разговоре.

— То есть как?

— А вот так.

— А как же тогда я смогу проконтролировать свои эмоции?
Мне же надо постараться ни разу не пожалеть о том,
что я спасла его, зная о том,
что поведение его испортится…

погодите-ка…
но если я забуду наш разговор —
как же я смогу пожалеть о том, какой ценой спасла его?

— Ну поменяй формулировку —
он умрёт, если ты просто рассердишься на него.

— Если рассержусь… а вести себя он станет плохо…
Ну конечно я могу и рассердиться…

— Вот именно.

— Вы очень уж перемудрили.
Хотя бы память мне оставили бы об этом разговоре.

— Не могу.

— Почему?

— Видишь ли, в чём тут суть.
Его жизнь может теперь держаться только на энергии настоящей любви.
Понимаешь?

А настоящая любовь — это та, которая прощает и не сердится.
Даже если есть на что сердиться.

— Сложно.

— Да. Сложно.
Но всё получится только так.
И никак иначе.

— Я постараюсь.

— Ты уж постарайся.
Потому что, если ты не справишься — он не просто умрёт.

— Что ещё?

— Я не сказала тебе самого главного.

— Да говорите уж.

— Если ты отпустишь его сейчас, то он попадёт в рай.

— А рай? А есть рай?

— Есть, есть.
И самое главное — вы там встретитесь снова, когда и ты тоже попадёшь в рай.
И встретитесь на Земле в новых воплощениях.

— А если я сейчас не отпущу?

— Ну, ты же умная девочка.
Если он умрёт позже из-за того, что ты на него рассердилась,
не выдержав его безобразий,
то в рай он уже вряд ли попадёт.

— Но почему?

— А неужели непонятно?
Потому что к тому времени он уже испортит свою карму плохим обращением с тобой.

— А это нельзя отменить?
Я согласна простить его.

— Нельзя.

— Почему?

— Потому что ты такой человек, с которым нельзя плохо обращаться.
Те, кто позволит себе причинить тебе зло,
настолько плохие люди, что в рай просто физически не способны попасть.
Как верблюд через игольное ушко.

— Что же делать…

— Вот и подумай хорошенько.
В аду ему не слишком хорошо будет.

И ещё — ты поняла уже наверное, что после такого вы не встретитесь с ним.
И в следующих воплощениях тоже.

— Что — совсем никогда?

— Ну… в таких делах трудно всё учесть.
Но если даже и встретитесь, то очень, очень нескоро.

А даже если встретитесь — то … с новыми неприятностями.
Жди от него новых пакостей. И так по кругу.

— Да уж.

— Ты пойми — надо хорошенько подумать,
что для него благо, а что нет.

Отпустить сейчас с гарантией благополучного продолжения
в раю и следующих воплощениях.

Или задержать его, но рискуя его кармой и сотнями следующих воплощений.
Ну и твоими эмоциями тоже.

— Получается, что, если я его задержу — я поступлю, как эгоистка?

— Ну… есть такое дело.
Но всё зависит от того, насколько велика твоя любовь.

Если ты в ней сомневаешься,
если сомневаешься в своей способности не сердиться на него,
то задержать его сейчас — эгоистично.

А вот если в тебе вправду есть достаточно любви —
тогда есть шанс на благополучный исход.

— Понятно…

— Ну так что?

— Я могу подумать?

— Думай.
Но недолго.
У тебя пять минут.
Потом время, когда его ещё можно задержать — закончится.
Пролог 2
Алиса задумалась.
Выбор был сложным.

Сможет она не сердиться или нет, если Пашка станет обращаться с ней, «как последняя сволочь»?

Тем более что она не будет знать,
что это ему грозит гибелью и адом.

Она и раньше сердилась на него.
Хотя не так уж и всерьёз.

И в основном когда он сильно рисковал. Собой.
И всегда перевешивала симпатия к нему, даже когда она сердилась на него.

С другой стороны — теперь могут появиться поводы сердиться очень даже всерьёз…
Это ей в новинку. Раньше она с таким не сталкивалась…
Он никогда её не обижал.

Хватит у неё терпения или нет? Не рассердиться на него.
Наверное, может быть очень обидно, если Пашка станет делать ей гадости.

Что же делать?
Так хочется его задержать.
Но так велик риск.

Они только-только подошли к заветной черте,
когда их дружеские отношения вот-вот могли превратиться в … любовные?
Даже слово такое непривычное.

Они уже чуть не поцеловались.
И обязательно поцеловались бы в будущем,
если бы не нынешние неприятности.

Но всем этим конечно пришлось бы пренебречь.
Нельзя рисковать Пашкиной кармой ради возможности поцеловаться в этом воплощении.

А ради чего можно рискнуть?
Ради самого Пашки, конечно.

Так хочется дать ему шанс прожить и это воплощение.
Или для Пашки выгоднее всё же — не задерживать его?

А самое главное… мама Пашки.
Немыслимо появиться перед ней без Пашки.

Это просто невозможно.
Хотя она поняла бы, наверное…
А вдруг она даже настаивала бы на том, чтобы не рисковать его кармой?

Но явиться к ней одной — немыслимо, нет.

— Девочка, ты определилась?

— Да.

— Ну что — отпустишь его?

— Нет. Лучше задержу.

— Рискнуть, значит, решила.
Ради шанса на пару поцелуев с испортившимся обормотом —
рисковать кармой парня?
Эх вы, девицы, все одинаковые.

— Понимаете, у него мама… Она такая…

— А, понятно. Ну, мамы — это разговор особый.

— Так что дело не в поцелуях.

— Ну да, ну да…
Знаешь, давай-ка я покажу тебе пару эпизодиков из вашего нового будущего, а?

Средненьких таких эпизодика.
Ну, чтобы ты лучше представляла, как может чудить твой бывший ангел, а?

— А время? Мы не упустим время? Оно же не ждёт.

— Ничего, есть пока пара минут в запасе.
Смотри.

… Ну как? Что скажешь? Только честно.

— … Муторно. Очень.

— А то.
Может, не рисковать? Отпустишь?

— Я попробую не сердиться.

— Ох и упрямая ты.

— Я ради его мамы…

— Учти — одно твоё сожаление,
одна капля раздражения или злости в его адрес — и всё. Конец.

— Я поняла.
А теперь давайте будить его уже.

— Ну давай.

— Мне будить?

— Ну конечно.

— А как?

— А ты что — сказки-то совсем не читала?

— Читала.

— Память девичья подводит?

— Нет, а что?

— Ну вспоминай, как будят.

— … Что-то ничего не вспоминается.

— Спящую красавицу вспомни.

— А спящих юношей так же будят, как девушек?

— Ну конечно.

— Его поцеловать надо?

— Само собой. Да поторопись, а то опоздаешь.
Оставлю вас одних.

Удачи тебе, упрямица.
Смотри — не погуби карму парня и ваше будущее своими обидами.

— Конечно. Спасибо вам.

— Рано пока спасибо говорить.
Потом скажешь, если не передумаешь.
Наведаюсь как-нибудь — вдруг ты передумаешь.

https://ficbook.net/readfic/3502898