Улитка на ухе

 Выходной день, суббота. Они проводят все выходные вместе, но сегодня не получается. Он собрался на дачу один, косить траву новой, купленной вчера газонокосилкой, а она осталась дома из-за работы. Просто несчастье какое-то, но на даче нет интернета, а как теперь без интернета работать? Да, никак....
Уезжая, он сказал, что мол, наверное, поедет с ночёвкой, и при этом как-то странно стал отводить глаза, суетно завозился с сумками, и она поняла…. Вот он, звоночек…  Врать он не умел, точнее – умел, но она все время «считывала» его мысли…. Нет-нет! Она знала, никаких таких вольностей на даче не предполагалось. А вот пару бутылочек пива вечером пропустить – это да! А бутылочка пива, в его случае, могла обернуться бедой.
 Она ничего не сказала, даже не подала вида, просто проводила его, поцеловав на прощание.

Москва. Квартира.
 Она работала, параллельно занимаясь домашними делами. Что-то убирала, что-то готовила. Прошло часа три, как он уехал.
 Она задумчиво посмотрела на часы. По её расчётам, он уже доехал и даже перекусил. Сейчас, скорее всего, собирает газонокосилку. Она улыбнулась. «Даю тебе пару часов, Душа моя…. - мысленно сказала она. - Давай, поработай!»

Подмосковье. Дача.
 Он еле доехал сегодня до дачи. Электричка была забита до отказа. Он неудобно стоял в дверях тамбура с коробкой и сумками. Через него бесконечным потоком пролезали так называемые «коробейники», громко крича и предлагая на ходу свой товар. Всю дорогу раздражали дети – плачущие, жующие и играющие одновременно. Последние нервы растоптали входящие и выходящие на разных остановках дачники, волочившие на себе и за собой, разную поклажу. До кучи, от станции ему пришлось ехать на рейсовом автобусе, так как все такси были заняты. Короче, утреннее настроение испортилось, и день как-то не задался.
 Сейчас он собирал газонокосилку. Получалось всё медленно. Нудное изучение инструкции, поиск прошлогодней бутылки бензина в сарае, приход соседа за «поболтать о жизни», ну и всё такое.
 Наконец-то, зажужжало. Раз, два, три – здорово! Война с травой началась.

Москва. Квартира.
 Она лежала на диване, на спине. Глаза закрыты. Руки свободно раскинуты в разные стороны. Она ворожила. Точнее, устанавливала энергетический мост, между собой и им.
Она представила его. Сейчас он косит траву. Скорее всего, в одних шортах и шлёпках на босу ногу. Немного припотел. В кепке или без? Скорее всего, без… Она явственно почувствовала рукой его волосы. Вспомнила, какие они на ощупь, и мысленно пропустила через пальцы этот дымчатый шёлк… Ещё раз, ещё раз, ещё…

Подмосковье. Дача.
 Он вошёл в раж. Ну, или словил кураж… За месяц трава выросла ему по пояс и задеревенела. Новая газонокосилка выла мощным зверем и рубила всё в труху, обсыпая его с ног до головы мелким жмыхом. Раз за разом он всё больше и больше становился похожим на лесное чудище, тип – леший заросший зелёным мхом. Он был в одних шортах и шлепках на босу ногу. Кепку он снял, потому что она была белого цвета. Жалко…
 Он водил косой как миноискателем из стороны в сторону, прежде чем почувствовал, что его кто-то трогает за волосы. Он остановился, выключил косу. Провёл рукой по голове, как бы приглаживая волосы, затем влез пятернёй в шевелюру, нагнулся и попытался стряхнуть что-то невидимое. С полминуты постоял, прислушиваясь к своим ощущениям.  Да нет, все нормально!… Он продолжил работать.

Москва. Квартира.
 Она улыбнулась. Глубоко вздохнув, опять сконцентрировалась. Теперь она мысленно вспомнила ощущение соприкосновения их щёк, явственно услышала его запах, и ощутила его лёгкую небритость.

Подмосковье. Дача.
 Он обкашивал куст, когда почувствовал, что его щека загорелась огнём. Он опять остановился и выключил косу. Приложил ладонь к щеке, но облегчения это не принесло.  Ладонь была так же горяча, как и щека. Ему пришлось идти в дом. Он остановился и посмотрелся в зеркало, висевшее на террасе.  Да нормально всё! Ничего такого… Просто весь зелёный. Он подумал про аллергию на траву, но поискав, и не найдя признаков «на лицо», успокоился. Умывшись прохладной водой, он вернулся к работе.

Москва. Квартира.
 Она встала и пошла в кухню. Налила полный стакан воды и медленно выпила. Посмотрела в окно, потом на часы. Уже обед. «Ладно, - подумала она, - час тебе на отдых».

Подмосковье. Дача.
 Поработав ещё минут пять, он остановился.
«Пора обедать.» - подумал он.
Отряхнувшись и умывшись, он сел на велосипед и поехал в магазин. Через пятнадцать минут он уже вернулся, везя в велосипедной корзине хлеб, колбасу, пакет разных овощей для салата и… две бутылочки пива. Пиво было тёплым, и он поставил его в холодильник - на вечер.
Пообедав, он пошёл докашивать свой участок.

Москва. Квартира.
 Она снова легла на диван и раскинула руки ладонями вверх. Теперь она мысленно обнимала его и водила губами по шее, сбоку, от уха до плеча… Вверх-вниз, вверх-вниз.

Подмосковье. Дача.
 Он косил траву вдоль забора и изредка поглядывал на соседку Маринку, в одном купальнике стоящую в интересной позе, и рвущую сорняки на грядках. Косил старательно, потому что эта сторона забора хорошо просматривалась с главной дороги, и была видна всем соседям. Внезапно он вздрогнул от странного ощущения. Остановился, выключил косу, приставил её к столбу и почесал шею. Постоял несколько секунд, снова почесал. Покрутил головой туда-сюда, поднял и опустил плечо. Посмотрел на Маринку, хмыкнул и вернулся к своему занятию.

Москва. Квартира.
 Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Несколько раз сжала и разжала кулаки. Мысленно вернулась к нему и опять стала водить губами по шее, теперь ещё и облизывая языком.

Подмосковье. Дача.
 Он снова остановился и стал чесать шею. С ним явно что-то происходило. Шею сначала свело, потом появились покалывание, зуд, и навязчивое ощущение ползающей улитки….
Он ненавидел улиток и слизняков. У него была на них страшная фобия…. Он почесался опять. Передернулся всем телом. Сходил в дом, умылся и сполоснул шею. «Надо всё доделать, - подумал он. – и может лучше вечером домой?».
 Он вернулся на своё рабочее место, и уже не глядя на Маринку, начал быстро докашивать траву, энергично водя руками из стороны в сторону.

Москва. Квартира.
 Она улыбалась. Не отпуская его ни на минуту, она мысленно обнимала и целовала его, водила руками по его голой спине, стряхивая при этом воображаемый жмых от травы. Иногда оттягивала резинку на шортах и резко отпускала.

Подмосковье. Дача.
 Он тяжело дышал. Осталось совсем немного, один угол за домом, но он уже мечтал всё бросить. Ему периодически приходилось останавливаться, для того чтобы убить невидимого комара на груди, прогнать невидимую муху, почесаться, стряхнуть волосы от «елозивших» там муравьёв, поправить шорты, которые почему-то предательски начали давить резинкой. «Во как меня сегодня травой засыпало!... – думал он. – На мне прям всё шевелится… Боже мой, и улитки….. улитки везде!....». Он содрогнулся. Его состояние было нервно-возбуждённым, а это безобразное ощущение ползающих по телу сопливых улиток, его просто вымораживало.

Москва. Квартира.
 Она открыла глаза и встала. Сходила за телефоном, набрала его номер.
- Ты как там, Душа моя?… - спросила она его.
Из трубки донёсся невнятный ответ.
- Это аллергия на траву, - сказала она. – Бросай всё и срочно поезжай домой.
Она отключилась от него и широко улыбнулась.

Подмосковье.
 Он ехал в электричке. Сидел у окна, как король, и смотрел на пробегающие за окном дома и деревья. Программа минимум – выполнена. Трава скошена. Теперь у него есть время подумать о ней. «Что-то соскучился я по тебе, деточка моя, как никогда!...» - он вздохнул.
Зуд и чесотка странным образом прошли и его уже ничего не беспокоило. Настроение улучшалось. Только на правом ухе продолжала ползать невидимая улитка, оставляющая за собой сопливый, мокрый след. При каждом дуновении ветра, он ощущал лёгкий холодок в этом месте.
«Пиво!!! – вспомнил он и испугался, – А-а, теперь уж чего.... – махнул он рукой. - Бог с ним… К тебе еду, Душа моя…»


Май 2016г.