Тяга к искусству

  На просторах высших учебных заведений студенты часто хаживали друг другу в гости. Мои армейские друзья учились в НЭТИ, на правом берегу Оби. В этот раз мы через шестое рукопожатие попали на день рождения Ваньки из 205 й. Осенние напевы располагали к прогулкам и прекрасному настроению. На лавочках студенческого городка усаживались пивные триумвираты, кто - то травил анекдоты, кто - то любезничал с дамами, а кто - то просто ловил атмосферу. Электротехнический был элитой по подбору абитуриентов. Это вам не Сельхоз с Сибстрином, здесь уже тогда ребята фарцевали и разъезжали на крутых тачках.  Научный профиль института не отпугивал вдохновлённых жизнью людей и они гроздьями обвешивали лавочные подиумы. Читали стихи и пели песни. Бывали дни, когда единодушие накрывало все общежития сразу. Во двор с гитарой выходил Дима Ревякин, в ту пору известный только в Новосибирске. Больше я никогда в жизни не испытывал таких чувств, даже на концертах моего любимого Бочелли. Как он пел, воздух наполнялся истомой, у очарованных девчонок искрились колготки и парни пикаперы прикуривали без спичек, такая вот витала электродинамика. Народ ёжился в предрассветном экстазе, расходились после последнего аккорда. Лидер Калинова Моста Димка - это нечто! Очередной нырок доставил нас в 205 ю. Хлебосольность была бамовской, скромно до одури, но много азарта, много талонной водки и молодости. Наличие сигарет увеличивало авторитет даже у незнакомца. Как обычно про именинника забывали быстро и день рождения приобретал характер массовости в африканском племени. Соседскую комнату приспособили под раздевалку. Импровизированный гардероб по мере выпитого посещался уже всеми. Оттуда в разных ботинках выходили интересанты по теме, велись задушевные переговоры, чтобы никто не слышал. Так думали только те, кто уединялся. Их всхлипывания до исступления доводили бабушек вахтёров. Разброд и шатание походили на сессию обезумевших заочников. Плавность бесед нарушалась диким ором про взятие Бастилии. Водка заканчивалась и на сцену вынесли праздничный пунш. Смесь спирта Роял с апельсиновыми корками. Божественный напиток творил чудеса. Круг увлечённых интересов расширился до границ сознания. Бедлам свирепствовал. Кореш мой Витёк, впоследствии лауреат по получению пяти студенческих билетов уснул на корточках в туалете. Сигара во рту дотлела до конца, стлевшее Золото Макены поражало грацией скульптора. Пепел не осыпался и в губах красовался серебристый жезл. Мы рассматривали это чудо вблизи. Наступило время полного бессилия и все попадали кто где успел. На утро нас разбудила возня, Ванька, самый стойкий из присутствующих искал среди наших тел какой - то девичий пиджачок. Выяснилось, что ковёр, а это была роскошь, был под утро устелен вчерашним застольем. Кто - то добрый скрутил его в трубочку и выбросил из окна. Там было много одежды и памяти о ней. Мой друг Винни, лишился своих брюк и куртки. Ему подобрали шикарную замену. На станции метро, человека с перекошенным от пьянки лицом сторонились. Но пройдя несколько метров дружно оглядывались. Всем нравились его лосины и пончо ручной работы. Образ завершали болгарские кроссовки "ромика" и шапочка - труба. Любили мы НЭТИ, там жили поэты и музыканты.