Он знал. Знал, что жить ему оставалось около часа. Может, минут сорок. Он мог продлить свою жизнь на день, год, два, несколько десятилетий. Если бы просто бросил это место, этот окоп и эту пушку. Но он продолжал. Он продолжал брать сорокапятимеллиметровые снаряды, и, с удвоенной силой, заряжать их. Один за другим вспыхивали танки. Грязно-серого цвета, с крестами на башнях. В предзакатной мгле эти вспыхивающие один за другим машины казались далёкими костерками, разожженные, чтобы погреться и приготовить пищу, сенокосами. Но вблизи картина была до боли тошнотворна. Десятки обгоревших трупов валялись около машин и воняли палёным мясом.
Пушка продолжала стрелять. С каждым выпущенным снарядом жизнь его сокращалась на несколько минут. Его всё-таки заметили. Эти машины, продвигавшиеся вперёд с противным лязгом гусениц, оборвали его жизнь. Снаряды, из этих машин смерти, разорвали его на кусочки, а кусочки разбросало по округе. Когда крестоносцы подошли к тому, что от него осталось, они впали в ступор. Целый час их держал один он. Один он сжёг десять машин и забрал с собой десятки людей. Один из крестоносцев сказал: Не мы его победили, это он нас победил.
Крестоносцы собрали в округе все останки, что только смогли отыскать и похоронили их под выстрелы из своего оружия.
Имя его не сохранилось. Остался лишь его подвиг. И сейчас, на одной из дорог страны можно встретить могилу с крестом над ней. Надпись на табличке, приделанной к кресту, гласит: Победитель.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.