Неправильная телеграмма

 

Телеграмма была «неправильная». Потому, что  т а к и е   телеграммы   т  а  к   не пишутся.

Нина смотрела на криво наклеенные ленточки на бланке телеграммы. «Мамы нет». И подпись. Тётя Галя. Соседка матери. Полная, добродушная, всегда улыбающаяся тётя Галя.

Нине позвонили на работу с телеграфа и сказали, что пришла телеграмма. Когда по телефону прочитали текст, Нина подумала, что здесь какая-то ошибка.  Т а к и е  телеграммы  т а к  не пишутся.

Это понимали и работницы телеграфа, обступившие её, когда она пришла на почту. Позвонить и уточнить Нина не могла. В южном Приморье, где жила мать, бушевал очередной циклон или тайфун. Телефонной связи не было.
-А как теперь? – растерялась она. – Наверное, и брату такую телеграмму отправили. Он не сможет прилететь.

Брат Нины, военный-отставник, жил с семьёй в одной из республик СНГ. Не жил, а выживал, брошенный государством в зарождающемся бардаке одной из «республик свободных». В Россию вернуться не мог. Не было жилья.

- Отправьте ему телеграмму. Заверенную. Вы знаете, ктО из врачей мог там заверить смерть Вашей мамы?

Нина знала. Егорченко Виктория Ивановна. Врач. Жила по соседству.   По сути, семейный врач. Через несколько минут брату Нины отправили телеграмму. Правильную. Смерть матери заверяла врач Егорченко Виктория Ивановна.

Билетов на поезд не было. Лето. Сезон отпусков и отдыха. Но Нину с мужем посадили на ближайший поезд. Сутки она ехала, пытаясь загнать в голову хотя бы одну понятную ей мысль. В голове был хаос. Мелькали отдельные картинки. Будто её жизнь - кинолента, порезанная на кадрики,  перемешанные  в беспорядке кадрики. Состояние полубреда.

Многодетная семья. Все дети получили хорошее образование и разлетелись из семейного гнезда. Мать никогда не хотела, чтобы кто-то из них жил рядом с родителями. Устала, наверное, от своих и чужих детей, так как всю жизнь работала в школе.

Отец, наоборот, всегда хотел, чтобы дети жили рядом. Но с матерью не спорил. Отец умер семь лет тому назад. После его смерти мать жила одна, по-прежнему упорно отказывая детям в предложении приехать и жить пусть не вместе, но где-то рядом.

В начале лета она слегла. И уже не встала. Первые дни за ней ухаживала соседка, тётя Галя. Мать запретила ей вызывать детей. Потом соседка не выдержала. Ухаживать за матерью поехала Алёна,  одна из сестёр Нины.

Через две недели Нина слушала, как Алёна с нотками истерики в голосе говорила, что больше «к ней» не поедет. «С ней просто невозможно». Нина стояла на перроне вокзала своего провинциального городка, около вагона поезда, в котором сестра возвращалась  к себе домой, и не знала, чтО делать.

Следующей присматривать за матерью должна была ехать другая сестра. Даша. Потом Нина. А тут эта телеграмма. Перед отъездом Нина позвонила Алёне. Та поплакала в трубку и сказала, что не поедет на похороны. Добавила какие-то слова, опять заплакала и бросила трубку. 

За сутки Нина с мужем добрались до Владивостока. Оттуда вечерней электричкой поехали  в посёлок, где родилась и выросла Нина.

Нина ехала в вечерней электричке, слушала гудки электрички, вдыхала запах цветущего лета из раскрытых окон  вагона и думала, что в жизни какая-то несуразица. Всё должно было быть совсем по - другому. А получается, как кинокадрики. Порезанные кинокадрики.

Около полуночи она и муж вышли на крохотной станции, потом два километра шли пешком по аккуратному  тротуару, огибая высокий забор, за которым гудела и нарядно сверкала огнями огромная электростанция.

Потом шли через двор. Чистый аккуратный, засаженный деревьями, двор с аккуратными двухэтажными домиками. Свет в окнах домов не горел. Не горел свет и в окнах квартиры, в которой выросла Нина, её сёстры и брат. Окна были плотно занавешены шторами.

Она тихо постучала в дверь соседей. Тётя Галя не спала.  Круглолицая, добродушная, она просто зацвела улыбкой, увидев Нину. Та даже растерялась.
-Тётя Галя… А где… Мама…
-Так спит она. Я её накормила вечером, дверь закрыла. Спит она. До утра теперь спать будет.

Это был шок. Нина  сидела на стуле, не могла даже плакать, а добрая тётя Галя её успокаивала. В телеграмме ошиблись буквами. «Даши нет». Такой был правильный текст телеграммы. Даша – сестра, которая должна была заменить Алёну. Должна была, но не приехала. Точнее, не смогла прилететь. Рейсы на самолёты отменили.

На следующий день  муж Нины уехал, а ещё через день Нина смогла дозвониться до брата и сказать ему, чтобы он  не приезжал. Хорошо, что были проблемы с билетами, и он тоже не смог вылететь.

Нина пробыла рядом с матерью полтора месяца. Она спала в соседней комнате, за стеной. И  ловила каждый звук из другой комнаты. И страшно, до жути боялась, что мать умрёт. Нина, видевшая по работе такие страшные вещи, боялась до дрожи, до обмирания сердца, что мать умрёт, пока Нина лежит почти рядом с ней, через стенку.

После бессонной ночи Нина выполняла  капризы матери. Все капризы и просьбы. Это был больной человек. Пожилой больной человек. Нина давала ей ключ от квартиры, который матери был нужен, чтобы никто не «забрал» у неё квартиру. Звала по первому её требованию  соседку-врача, которая вздыхала и советовала Нине набраться терпения. Звала ей тётю Галю, у которой и своих хлопот было много.

Квартира была не приватизирована. Мать никогда не хотела её приватизировать, хотя брат не имел своего жилья, а получение им квартиры, как отставным офицером, можно было считать тогда нереальной фантазией.

 И мать никогда не хотела, чтобы с ней рядом жил  сын. Любимый сын. Она боялась, что квартиру «заберёт» его жена. Нина смогла прописаться, чтобы хотя бы сохранить квартиру для брата.

Когда наладилась связь, Нина каждый день звонила домой. Дома оставались две дочери-школьницы. И муж. Через полтора месяца приехал брат и заменил Нину.
 
 А ещё через две недели, дома, под утро,  Нине,   приснился сон. Она тут же проснулась   и поняла, что матери уже нет. В 10 часов  позвонили с телеграфа. Пришла телеграмма. Правильная, надлежаще заверенная телеграмма.
 
Нина поехала хоронить мать второй раз. Сёстры не приехали. Прислали деньги. В день её приезда мать и похоронили. Нина боялась смотреть на брата. Он осунулся, постарел и стал похож на отца.

После похорон Нина не могла уснуть. Глаза не закрывались. Брат наливал ей что-то в рот, но на неё ничто не действовало. Она страшно боялась. Боялась всего. Боялась уснуть. Боялась не уснуть. Боялась шороха и звуков.   Боялась тишины. Боялась темноты. Утром всё прошло.

Брат сказал ей, что мать умерла утром, именно тогда, когда Нине приснился сон. Тот самый, после которого она поняла, что матери уже нет.

Потом Нина уехала. На вокзал её провожал брат. Как и отец, он нёс её сумку. Через несколько дней, закрыв квартиру, уехал и брат. А через полгода он вернулся уже с семьёй.

Прошло много лет. В шкафу, рядом с документами, Нина хранит две телеграммы. Правильную. И неправильную. Ту, после которой жизнь показалась хаосом из разрезанных кадров киноплёнки. Скорее всего, по сути, такой она и была. Жизнь Нины.

***