Хочу жить. Глава 8

Глава 8

В Советском Союзе обстановка была сильно напряжена. Периодически возникали горячие точки одна за другой. Власть не справлялась, подчас бросая народ огромной державы на произвол судьбы. 19 августа 1991 года, когда рота Сергея пришла из столовой, плотно позавтракав, бойцы готовились идти на теоретические занятия, прозвучала «Боевая тревога». В полном снаряжении с боевыми патронами роту на машинах доставляли на аэродром, где в огромный самолёт « Ан-124 Руслан» загружали боевую технику. Самолёт, как ненасытный великан, поглощал боевые машины, солдаты, открыв рты, наблюдали за погрузкой боевой техники. На противоположной стороне находился самолёт «АН-12», командир роты дал команду заходить в самолёт, бойцы находились в полном непонимании, что происходит, больше всего удивляло и то, что командиры были не в курсе. Около часа бойцы сидели в самолёте, смотрели в иллюминаторы, недалеко от самолёта суетились офицеры. Двигатели самолёта заработали, он постепенно начал набирать ход, вскоре и высоту. Часов шесть полёта в неизвестности бойцы спали в обнимку с автоматами. Попытки узнать у командира роты, куда летим, был безуспешен, он только разводил руками. На седьмой час полёта самолёт пошёл на снижение, из кабины пилота вышел офицер, окинув бойцов взглядом, сказал:
— Майор, сейчас сядем, у тебя пару часов, чтобы накормить ребят - выездная кухня на аэродроме. Сделаем заправку, технический осмотр и дальше полетим, ясно.
— Мы куда хоть летим? – спросил прапорщик Кувалда.
— Извини, прапор я сам не в курсе, мне координаты в воздухе дают.
Самолёт приземлился на военном аэродроме, вдалеке у бетонного забора стояли большие палатки, когда бойцы вышли из самолёта их встретил майор, который также не понимал что происходит.
— Товарищ майор, скажите, где мы хоть сели, что за город? – спросил сержант Соловей.
— Сержант, вы в Свердловской области на аэродроме Каменск-Уральский, легче стало.
Когда подошли к палаткам, там стояла походная кухня местной части, бойцы выстроились в длинную очередь, подавали свои котелки, получив свою порцию каши, отходили в сторону, располагались неподалёку. Сергей получил свою порцию гречневой каши с тушёнкой, лег на траву, стал смотреть в сторону самолета, у которого стоял бензовоз, заправлял его топливом. Техники осматривали самолёт, заглядывали под крылья, шасси, чего-то там копошились. Шла подготовка к дальнейшему перелету. Ребята сняли с себя тяжелые бронежилеты, положили их под голову, расположились на траве, надоедливые комары не давали покоя, было желания разрядить в комаров свои магазины. Через два часа к командиру роты подошёл генерал-лейтенант, отвел его в сторону, что-то объяснял ему. Они минут двадцать разговаривали, генерал-лейтенант что-то объяснял майору, вскоре генерал ушёл. Командир роты курил одну сигарету за другой, докурив очередную сигарету, подошёл к лежащим на траве бойцам, скомандовал:
— Рота, стройся!
Бойцы построились в две шеренги, майор стоял, смотрел на ребят, переводя дух тяжело вздохнув, сказал:
— В стране ГКЧП. Наша рота до особого распоряжения будет находиться на этом месте. Выход в город запрещён. Вопросы, есть?
— Товарищ майор, а что такое ГКЧП, – спросил ефрейтор Щепкин.
— Ефрейтор, сказать честно, я сам не знаю.
Ближе к вечеру роту разместили в заброшенной казарме. Когда бойцы вошли в расположение казармы, ничего нового не увидели: те же двухъярусные кровати, матрасы, подушки, постельного белья не выдали.
Все бойцы и командиры пришли в ужас, когда увидели, что вся казарма была покрыта толстым слоем пыли. Автоматы и бронежилеты сдали в оружейную комнату, командир роты закрыл её на ключ.
— Рота, стройся, – скомандовал прапорщик.
Бойцы построились в две шеренги, прапорщик, окинув бойцов взглядом, убедился, что все на месте, скомандовал:
— Рота, равняй-с, смирно, равнение на середину.
— Вольно! – махнув рукой, произнёс майор.
Командир роты прошёл вдоль взвода, посмотрел на бойцов, немного подумав, сказал:
— Нам предоставили эту казарму на время, как видите всё здесь в пыли, в каптёрке лежат тряпки и вёдра, ваша задача привести расположение казармы в порядок.
— Товарищ майор, зачем нам здесь наводить порядок, вдруг мы вечером полетим дальше? – спросил один из бойцов.
— Вдруг, бывает пук, для тех, кто на бронепоезде повторяю, через час я наблюдаю идеальную чистоту.
Бойцы взяли в каптёрке вёдра и тряпки, начали наводить порядок в расположение казармы.
— Младший сержант Кувалдин.
— Я!
— Через час я наблюдаю чистоту, лично отвечаешь.
— Есть, товарищ майор.
— Разойдись.
Майор, прапорщик и сержант вышли на улицу. Бойцы взялись за тряпки и вёдра, принялись наводить чистоту. Ни прошло и часа, как казарма блестела. Немного разобравшись в каптерке, нашли постельное бельё, местами рваное, но зато чистое. Сергей назначил внутренний наряд по роте, дежурным назначил себя, дневальными добровольно вызвались три бойца из отделения Сергея в знак солидарности. Вскоре руководство роты вернулось в расположение части, они не верили своим глазам. У входа в роту рядом с оружейной комнатой на тумбочке стоял дневальный, который увидел командира роты, уверенно приставил руку к виску, вскрикнул:
— Дежурный по роте, на выход.
Сергей подошёл к командиру роты, приставил руку к виску, отчётливо доложил:
— Товарищ майор, за время вашего отсутствия в роте происшествий не случилось! В расположении навели идеальную чистоту! Рота в расположении, занимается по распорядку, пишут письма родным. Доложил дежурный по роте младший сержант Кувалдин.
Командир роты, переводя дух, произнёс:
— Молодец, младший сержант, пошли, проверим порядок в расположении.
Они прошли в расположение роты, везде была идеальная чистота: кровати были аккуратно заправлены, полы блестели, во всех кабинетах и комнатах было также чисто, солдаты в «Ленинской комнате» сидели за партами, писали письма. В 19.00 бойцы поужинали, когда вернулись в казарму, майор закрыл дверь в расположение казармы на засов, дал команду отбой. Большая часть бойцов легли спать в одежде, единственно сняли только сапоги. Остальные бойцы, сбившись в небольшие группы, рассказывали анекдоты и разные истории из жизни, особенно многие ребята, старались приукрасить свою жизнь до армии, хвастаясь друг перед другом в отношениях с девушками. На следующее утро подъем в 6.00, бойцы умылись, получили в оружейной комнате свои автоматы и бронежилеты и ускоренным шагом пошли на аэродром, там они подошли к полевой кухне со своими каталками. Получив свою порцию каши и чая, уселись на траве завтракать. Через полчаса прозвучала команда на посадку в «АН-12», бойцы зашли в самолёт, заняли свои места. В иллюминаторы было видно, как крылатая махина, разворачивается, выползает к началу взлетной полосы, разбежавшись с трудом, отрывает свою тяжелую тушку от земли. Бойцы пытались через иллюминаторы отследить примерное направление полёта, всё было безуспешно, за густыми облаками земли не было видно, складывалось впечатление, что самолёт кружит на одном месте, на шестой час самолёт пошёл на снижение, и через несколько минут шасси коснулись земли.
Когда солдаты вышли из самолёта, неподалёку стояли двадцатиместные палатки, полевая кухня, дальше стояла колонна из тридцати машин. Рядом на траве лежали более двухсот солдат внутренних войск, сушили портянки на солнышке. Плотно покушав на полевой кухне, бойцов разместили отдельно от солдат внутренних войск, избегая всяческих контактов с ними. Бойцы разлеглись на траве, под голову положив бронежилеты. Яркое солнце пригревало, сильно клонило в сон, часть бойцов, сняв свои сапоги, уснули. Сергей сидел на траве наблюдал за происходящим. Вскоре прозвучала посадка в самолёт. Рота переместилась в самолет, в ожидании взлёта через иллюминаторы бойцы наблюдали за суетой на аэродроме. Ближе к вечеру двигатели самолёта загудели, набрав нужную высоту, опять полетели в неизвестность. Через несколько часов сели на военном аэродроме «Северный» и ускоренным шагом под покровом ночи в полном снаряжении двинулись в родные пенаты. Бойцы спешно шли, пожимая плечами, находясь в догадках, для чего они провели столько времени в небе. Вернувшись в расположение роты, сдали оружие и бронежилеты, не дожидаясь команды «отбой», улеглись спать прямо в одежде.
— Рота, подъём!
Услышав голос командира роты, бойцы спешно встали в строй.
— Рота, ровняй-с, смирно, равнение на середину, – скомандовал прапорщик Кувалда.
Бойцы, как оловянные солдатики, выровнялись, словно по линейке построились в две шеренги. Прапорщик строевым шагом подошёл к командиру роты, уверенно приставил руку к виску, сделал доклад.
— Товарищ майор, вторая рота, второго учебного батальона построена, доложил командир первого взвода прапорщик Кувалда.
— Здравствуйте, товарищи!!!
— Здравию желаю, товарищ майор!!! – в один голос ответили бойцы.
— Вольно!
Командир роты стоял, смотрел на бойцов, словно собирал мысли, из кармана достал листок, немного подумав, смял листок и убрал его в карман. Бойцы стояли, смотрели на майора, не понимая, что происходит. Командир роты сжал кулаки, сделав выдох, начал говорить.
— Товарищи, 19 августа 1991 года в Москве была попытка государственного переворота (ГКЧП), также были танки и баррикады, трагическая гибель трёх человек. Сегодня 21 августа 1991 года вы проснулись в другой стране, время покажет хорошо это или плохо, главное надо оставаться патриотами своей родины, т.к. мы её сыновья. Пока мы с вами блуждали по небу, пришёл приказ командующего округом срочно расформировать учебную часть, личный состав перевести в дивизию для прохождения дальнейшей службы, офицеров, прапорщиков и солдат сверхсрочников перевели на казарменное положение до особого распоряжения. После завтрака собираем свои вещи, оружия, сдаём на склад вооружения. Прапорщик, веди бойцов на завтрак. Бойцов из учебной части раскидали по дивизии, роту Сергея в полном составе перевили в только что сформированную роту разведки, учебную часть закрыли и опечатали до лучших времён. Когда Сергей вошёл в расположения роты, ничего нового не увидел, всё было однотипно: те же серые стены, двухъярусные кровати, всё также навевало тоску. Он выбрал кровать на первом ярусе, бросил свои вещи, сел на стул в ожидании дальнейших распоряжений, вскоре пришли ещё пятьдесят бойцов, двадцать из них были сверхсрочники, остальные тридцать - отслужили от года до двух. Они нестройной колонной зашли в расположение роты, один из них, глядя на бойцов из учебной части, воскликнул:
— Два года! – и схватившись за голову, добавил:
— Два года! Это вечность! Ну, мужики, не хотел бы я быть на вашем месте! Мне осталось месяца, два - три ещё терпимо. Если бы меня заставили служить с самого начала, вздёрнулся бы на месте. Армия это романтика для тех, кто здесь не был.К удивлению Сергея, ротный, замполит и старшина были из учебки. Командир роты представил нового своего зама, это был высокий потянутый капитан Вершинин Николай Николаевич. Руководство роты сформировали взводы и опять всё без изменений. Командиром взвода остался прапорщик Кувалда, его замом - сержант Соловей. Сергея назначили командиром второго отделения, в его отделение попали два сверхсрочника: один огненно - рыжий небольшого роста крепкого телосложения Рябкин Олег по прозвищу (Рыжий), второй тоже такой же крепыш, волосы только тёмные Дрючен Володя по прозвищу (Наркоша). Командиром первого отделения был назначен старший сержант Асанов. Бойцы сдали парадную форму старшине роты в каптёрку, взамен получили постельное бельё. В отличие от учебки здесь всё было проще. В только что сформированной роте начались небольшие стычки между бойцами, которые отслужили от года до двух и сверхсрочниками. Офицеры занимались своими делами, в роту они заходили минут на пять и далее заниматься своими делами. Вся власть была в руках прапорщиков и сверхсрочников. Первая неделя пролетела незаметно, молодые бойцы занимались уборкой территории, заступали в наряд по роте и столовой. Вечером дежурные обязательно приносили сверхсрочникам жареной картошки с луком.

Если вас заинтересовал мой остросюжетный роман об армии и превратностях судьбы,
Вы можете его приобрести:

Чем всё закончится, а так же, что ожидает Сергея Кувалдина дальше, вы сможете узнать, прочитав первую и последующие книги из серии «Хочу жить».

С теплом и уважением Александр Марченко.