Невыдуманная история. Квазибиографический цикл

Посвящаю моим родителям,
моему лечащему врачу А.Н.Я.

Лекция по философии.
Звонок громко оповестил всех о начале лекции. Рой студентов ломился в зал, сметая все на своем пути. Помещение наполнилось шумом, разговорами – все обсуждали, чего им ждать от предстоящего занятия. Скамьи, парты, подоконники – всё было забито желающими послушать знаменитого профессора. Кто-то говорил, что ничего нового ему не откроют, кто-то же возлагал на эту лекцию большие надежды.
Возле двери раздалось цоканье каблуков и в аудиторию вошёл пожилой мужчина небольшого роста в тёмно-сером костюме. Гул затих. Все вскочили со своих мест, оказывая тем самым уважение учёному человеку.
Профессор положил свой поношенный чёрный портфельчик на край стола возле трибуны, достал маленькую записную книжку и тихо, словно пропел в микрофон: «Основной вопрос философии: соотношение бытия и сознания».
Взволнованная улыбка пролетела по лицам многих студентов. Растревоженные началом весны и жаждой новых открытий они буквально не могли усидеть на месте.
«Что же мы знаем о первопричинах всего сущего?» - спросил профессор. «Ровным счётом ничего» - тут же ответил он. «Единственное, в чём можно быть уверенным, так это в том, что дуализм мнений на этот счёт есть верный подход к данному вопросу. Третьего, как говорится, не дано. Стало быть, исходя из того, что находится в основе существования мира в частности и вселенной в целом, мы можем говорить о материализме или же об идеализме».
«Но вы нашли ответ на этот вопрос, профессор?» - спросил я, приковав тем самым к себе всеобщее внимание.
Он с минуту помолчал и, будто неожиданно что-то вспомнив, сказал: «Прошу вас закрыть тетради. Кто-нибудь встаньте возле выхода и никого не пускайте».
Все посмотрели на него с неподдельным любопытством. Два человека направились к двери. Он в свою очередь подошёл к столу и начал что-то искать в своём портфельчике. Окончив свои поиски, он положил на стол небольшой газетный свёрток.
«Итак, я предлагаю вашему вниманию эксперимент» - сказал профессор. «Я всю свою жизнь посвятил изучению одного вопроса: возможно ли существование Бога? Многие десятилетия я пытался найти на него ответ и, представьте себе, у меня это получилось. Я не оставил ни одного письменного доказательства своих умозаключений, всё находится здесь» - сказал он, указав на свою посеребрённую сединой голову.
«Так вот, все вы помните, что Господь посылал однажды на землю своего сына, чтобы тот открыл всем глаза на своё существование, и пока последний не научил этому знанию других, и не оставил после себя учеников своих, он не забрал его к себе. С тех пор прошло более двух тысяч лет и я считаю, что в наше время, когда многие моральные и нравственные ценности позабыты, самый подходящий момент напомнить о вере». Помолчав немного, он добавил: «Так не заберёт же он и меня, пока я не представлю вам это доказательство».
Сказав это, он потянулся к свёртку и под всеобщее удивление и крики достал оттуда небольшой револьвер.
«Господа, прошу вас сохранять спокойствие, он заряжен только наполовину» - полушутливо сказал профессор. «Я пришёл к выводу, что Бог не позволит мне сегодня прекратить мой жизненный путь, поскольку я преследую не менее благую цель, чем Христос в своё время. Стало быть, пока я не научу вас этому знанию, я останусь жив – доказательство в доказательстве. И тогда вы услышите неопровержимое подтверждение его существования. Ну что ж, продолжим через несколько секунд» - с этими словами он абсолютно спокойно крутанул барабан и поднёс револьвер к виску.
Гробовая тишина повисла в воздухе. Нервы у всех были напряжены так, что казалось, будто ещё мгновение и со всеми случится всеобщее помешательство.
Лёгким движением руки профессор нажал на курок. Раздался выстрел и в блаженной улыбке с тяжёлым грохотом он повалился на пол.
Звонок громко оповестил всех о конце занятия.

Диалог о космосе.
Лето. Обычное кафе. Свежая газета и чашка чая. Людно. Человек напротив пристально смотрит и что-то говорит себе под нос.
«Вы что то сказали?» - спросил я.
«Простите, если помешал вашему одиночеству, но мне давно не дают покоя некоторые вопросы, хотя вряд ли это будет вам интересно».
«Ну почему же? Я с удовольствием выслушаю причину вашего беспокойства» - улыбнулся я.
«Вы часто думаете о том, почему вы здесь и кто вы?» - спросил незнакомец.
«Я здесь потому, что до начала рабочего дня ещё полчаса и у меня есть возможность выпить чашку горячего чая».
«Нет, я говорю о причинах более сложной материи. Так вы действительно готовы слушать?».
«Да» - не без тени любопытства ответил я.
«Хорошо. Так вот… Мне представляется, что человек есть порождение Космоса. Одна из форм его бытия. Поскольку вселенная безгранична и во всех своих проявлениях стремится к бесконечности, то и человек в своём существовании и саморазвитии перманентно реализуется как нечто динамичное, меняющееся в каждый момент времени. Подобная эскалация не имеет своего предела, она есть предпосылка движения к Хаосу и человек не в силах этому противиться, исходя из естества своей природы. Причём Хаос есть застывшая эфемерность и в то же время perpetuum mobile всей жизни.
Разум человека способен к рефлексии и потому ищет пути к самоограничению, дабы не раствориться во всеохватывающей безграничности. Некоторые назовут это инстинктивным механизмом самосохранения и в чём-то будут правы, ведь самобичевание нормами, запретами, догмами есть вынужденная необходимость в силу того, что человек не одинок на этой планете. Но данное обстоятельство продуцирует замену истинного человеческого естества псевдоестеством, лишающим его возможности вернуться к истокам, где есть всё и нет ничего. Мы пришли из небытия и в него вернёмся. Мы – способ великого Космоса осмыслить самое себя, форма его материализации, посредством которой производится самоанализ состояния работы вселенской системы, стремящейся к бесконечности – Хаосу: получается Хаос был способен породить нечто диаметрально-противоположное – Разум. Отсюда вытекает вся диалектика мироздания, включая диалектику человеческого существования. Попытка человека к самоидентификации есть способ осознания естества великого Космоса. Отправляясь в далёкие космические путешествия, человек лишь пытается приблизиться к сути этого естества, понять его смысл. Но его не нужно искать на других планетах и в других галактиках, поскольку ответ заключается в самом человеке.
Мы – глаза великого Космоса, смотрящие в глубину его существования и видящие в нём собственное отражение. Мы – ничто и всё. Мы – Космос» - сказал незнакомец и на моих глазах растворился в окружающей пустоте.
Я остался один. В кафе никого не было. Время на часах показывало восемь утра.

Memento mori.
I
« Вот и всё. Надеяться больше не на что. Из небытия в небытие и ничего больше. Да и как я мог подумать? Как мог довериться?! Я сам во всём виноват, никто другой. Я думал, что Ты оставил меня, забыл, потерял в общем шуме, но кому было терять, если там – выше – лишь ледяные, безразличные звёзды? Я обманут, мы все обмануты. Выход один. Всё лишено смысла.
А вдруг кто-нибудь тоже догадался? Это смешно: тешить его самолюбие своим существованием. Какая ужасная, глупая комедия!
Для чего же тогда всё это? Все мысли, чувства, стремления – всё в никуда? Если это чья-то шутка, то затмить её по своей жестокости не дано никому.
Страх. Парализующий сознание страх сковывает меня, обездвиживает, лишает дара речи. Вот-вот, в любую секунду случится нечто непоправимое, я это чувствую и не в силах этому противостоять.
«Каждый выбирает для себя». Я выбрал, выбрал и ошибся. Теперь я должен жестоко поплатиться. Чёрт! Всё, всё, что мы делаем – лишь способ уйти от этой грызущей мысли: колокол в голове – memento mori. А ведь они знали. Они всё понимали, но никому не сказали, чтобы легче жилось на этом фальшивом свете!
Глупец. Ведь и я, я тоже выпил с лихвой ядовитого опиума из чаши всеобщего счастья. Я отравлен, как и все мы. Но нет! У меня есть другой путь. Чистоты и покоя. Больше никто не увидит моего унижения жизнью! Я отрекаюсь от вас, безумцы! Я не буду больше посмешищем в своих и ваших глазах! Довольно! Хватит!!!».
II
Рыбаки здесь как всегда проснулись ещё затемно. Густой осенний туман сделал реку почти непроглядной и им приходилось продвигаться по памяти. Старый мост всей своей тяжестью буквально обрушился на них, появившись из седой мглы. Конструкция его давно устарела и он безмятежно доживал свой век. Внимание рыбаков привлёк мужской силуэт за парапетом на краю моста. Человек стоял неподвижно, будто окаменев. На крики рыбаков он никак не реагировал и пристально смотрел вдаль. Но вдруг он разжал руки и полетел вниз, всей тяжестью обрушившись на безмолвный покой речной глади. Посторонний наблюдатель внимательно присмотревшись мог бы заметить несколько лодок, устремившихся к месту, куда падал незнакомец. Круги на воде становились всё меньше: река принимала своего гостя, погружая его с каждой секундой глубже и глубже, пока, наконец, не успокоилась.
III
«Нежданный улов.
Вчера, *5 ноября **** года, рыбаки нашей местной реки наблюдали необычное происшествие. Мужчина 2* лет, находясь в состоянии наркотического опьянения, а именно: приняв, как показала экспертиза, смертельную дозу диэтиламида лизергиновой кислоты, совершил попытку самоубийства. К счастью, помощь подоспела незамедлительно и утопавшего удалось спасти. О том была ли эта попытка свести счёты с жизнью осознанной говорить трудно, но тот факт, что этому человеку необычайно повезло, бесспорен. В данный момент ему оказывают квалифицированную помощь специалисты-медики. Как будут развиваться события, станет известно позже.
***ские вести. *6 ноября ****года».

Без названия
I
***
Шепчет: «Идиот! Ужасный идиот… Я же знал,  что из этой западни не будет выхода. М-м-м. Дрожь по всему телу.
Чувствую её. Она совсем рядом. Прикосновение её ледяного дыхания всё ощутимей. Как же мне быть? Нет сил бороться с этой тягучей, как мёд, реальностью. Я растворяюсь в каждом звуке, в каждом отблеске света, медленно погружаюсь в эту холодную бездну. Я и не хочу сражаться, да, я решил это уже давно. Мо удел, мой фатальный исход. Лишь страх сушит слёзы, но ничего, скоро и его не останется. Прощай. Твоё время пришло».
***
- Мальчик, остановись!
- Ты же знаешь, что мне пора уходить.
- Подожди, побудь ещё хоть немного со мной.
- Это ничего не изменит.
- Я знаю, я уже видел нашу встречу когда-то давно, во сне. Всё было как сейчас: ты в белой рубашке до пят убегаешь от меня по заснеженному полю, а снег с каждой секундой всё сильнее и сильнее засыпает меня, и вот мне уже тяжело идти за тобой.
- Тогда ты понимаешь, что сам во всём виноват?
- Да, понимаю, тебе не вывести меня к свету.
- К свету? Кто сказал тебе, что туда направлен мой путь? Ха-ха.
- Зачем ты играешь со мной? Я же верил тебе всю свою земную жизнь.
- Все ошибаются, и ты ошибся (полушутливо). Хочешь я покажу тебе обратную сторону? Ты о ней знал, но не видел её. Пойдём.
Снег становился тяжёлым и падал быстрее, как дождь. Только он был белым, как через мгновение бардовые хлопья сменили его своим падением. Красное поле задрожало, затряслось и с ужасающим треском начало разламываться на огромные куски гниющей земли. Мальчика уже не было. Зловонье и беспокойно жужжащие мухи, смрад, падаль, трупы животных, поедаемые ожившими сухими деревьями, внезапно наполнили всё вокруг. В небе же, в небе два красных смеющихся глаза наблюдали за этим безумием.
«Покажите ему!» - эхом прокатилось по всей округе где-то с небес. И в этот момент разверзшаяся земля представила его взгляду огромный бурлящий гейзер, наполненный разложившимися телами обнажённых людей, варившихся в этом кровавом котле. Безумные крики о помощи, мольбы о спасении заполнили всё своим шумом.
«Стойте! Зачем вы меня туда ведёте?».
Два огромных чёрных силуэта вели под руки раздетого мужчину, издававшего громкий вопль и тщетно пытавшегося сопротивляться. Один из них движением руки разорвал ему рот, из которого струёй ударила кровь. Другой поднял его за ногу и начал медленно погружать вниз головой в кипящую бездну.
Ничего больше нет. Никого и ничего. Наступила тьма.
II
-   Как вы себя чувствуете?
-   Что это за место?
-   Как вы думаете, где вы находитесь?
-   Не знаю. Как трудно думать.
-   Опишите своё состояние.
-   Не могу понять. Откуда мой голос?
-   Вы перенесли тяжелейший психоз. Вы понимаете, о чём я говорю?
-   Как странно всё выглядит. Как миллионы переключающихся фотографий. Нигде нет объёмности.
-   …что-то записывает.
-   Руки, не могу осознать их, они неестественны. Вся кожа оранжевого цвета. Что со мной?
-   Расскажите, что вы чувствуете?
-   Мне кажется, что на всех моих мыслях тугой металлический обруч. Он мешает мне думать. Всё как будто относится не ко мне. Не я. Это кто-то другой. Выньте меня из этого костюма. Мне страшно. Что с моим телом? Оно не принадлежит мне. Вы звали? Кто меня звал? Ужасное эхо в голове. Отголоски моего имени. Обрывки.
-   Вы хорошо слышите?
-   Нет, Не знаю. Вы мне? А, чёрт! Не могу понять. Всё каждую секунду возникает заново. Трудно сосредоточиться на любом предмете. Они как будто ускользают от меня. Соскальзываю со всего, что вижу. Не могу зацепиться. Не-е-ет (полушёпотом). Ха-ха. Да это вы! Вы! Отпустите меня, слышите? Не могу больше так. Прошу вас, отпустите. Ха-ха-ха. А-а! Не могу, не хочу. Отпусти-и-ите! Это просьба! Это просьба! А-а-а!
-   …шепчет что-то медсестре. – Успокойтесь, сейчас вам станет легче. Медсестре – Пять кубиков, быстрее.
-   Успоко-о-ойтесь! Успоко-о-ойтесь! Я к вам. Слышите? Сразу к вам. Ха-ха-ха-а-а (плачет).
-   Всё уже кончилось.
***
«Как много света. Я вижу тебя. Ты всё-таки пришёл. Покажись. Мне не разглядеть тебя. Нет, нет, я не могу. Не говори. Я слышу каждый оттенок твоего молчания. Где же ты был раньше? Почему пришёл именно сейчас? Моя нить оборвалась. Ты опоздал. Может я не дождался… Мне холодно, только горячо в голове. Всё объято пламенем. Обжигающий холодом огонь. Успокой меня, дай последний шанс. Прости, молю тебя, прости. Как в последний раз…»

Вечерний колокол.
Он остановился отдохнуть, когда солнце клонилось к закату. Долгая дорога отняла немало сил, и стоило ему опуститься на мягкую траву, как глубокий сон сковал его в своих объятиях. Не знаю, сколько бы он проспал так в постепенно уходящей тени ветвистого дерева, если бы колокольный звон маленькой сельской церквушки не раскатился по бездонному морю небесной глади. Он окинул взором всё вокруг и печально улыбнулся увиденному: покосившиеся тёмные от дождя избы грустно смотрели на проходящих вдоль дороги людей, сломанные весенним паводком мостушки изо всех сил пытались оторваться от берега широкой реки, прогнившие до черноты кресты на могилках походили на сгорбленных старцев, оплакивавших неумолимо покидавшую их искру жизни.
-   И вы вот тоже пришли сюда.
-   Простите? – удивлённо спросил он неожиданно появившегося гостя.
-   Да за что уж (засмеялся седовласый старик), вы себя сами для начала простите.
-   Не понимаю вас.
-   А что тут понимать? У вас всё, как говорится, на лице написано. Да и глаза – они врать не умеют.
-   Кто вы?
-   Как сказать… Вот вы знаете что вы, для чего вы здесь?
-   Я странник, утомившийся от длинного пути.
-  Вот и я так же. Только утомились вы рановато маленько (опять засмеялся старик).
Они оба замолчали и стали смотреть как красное солнце, играя переливами на воде, отблесками на куполах, понемногу сгорало вместе с тёплым апрельским днём.
-   Я тоже пришёл сюда однажды, и сидел на том же самом камне, как вы сейчас, и решил больше никуда не идти. Теперь здесь мой дом – указал он на красную кирпичную церковь и улыбнулся так искренне и по-доброму, что путник волей-неволей почувствовал доверие к нему.
-   Я…
-   Знаю, знаю. Ну, кто ж не ошибался? Все мы в чём-то виноваты перед ним. Один вот живёт всю жизнь в достатке: дом хороший, семья, дети, и раз... как подменили, решил вкусить запретного яблока (засмеялся старик). И вы вкусили, да только не по вкусу оно вам пришлось, оттого вы и здесь.
Шумливые ребятишки гнали палками по просёлочной дороге собаку, заливавшуюся таким лаем, будто их бежала целая свора.
-   А ну, сорванцы, вот я вам сейчас.
-   Здравствуйте, отец Георгий!
-   Ишь, чего удумали, издеваться над божьей тварью. Вы прежде себя палкою-то накажите, а там и вся охота пройдёт.
-   Простите нас, отец Георгий – хором закричала ребятня.
-   Ступайте, ступайте, да помолитесь об отпущении греха.
Столб придорожной пыли погнался вслед за убегавшей детворой, а спасённая собака послушно легла у ног моего старца и преданно завиляла хвостом.
-   Жизнь-то она полна грешного, а человек слаб сам по себе – не может мимо него пройти, только сильная душа устоит и дальше пойдёт.
-   А есть ли она, душа, отец Георгий?
-   Кто как говорит. Одни не верят, другие сомневаются – стало быть, много знают об этом (улыбнулся старец).
-   А вы, вы как думаете?
-   Я-то? Да уж вы-то пока её не пощупаете-то, душу эту, так и сами не поверите – засмеялся он. Я вот вам лучше одну историю расскажу, а там уж сами судите.
Он почесал свою седую бороду, с минуту помолчал и повёл свой рассказ.
-   Был я как-то давно-давно студентом ещё, учился в университете, слушал всё больше философию да психологию: очень уж их любил. И приехал к нам как-то один профессор и говорил так смело, что знает видите ли, что Бог есть на небе и точка, и предложил эксперимент нам: что ежели Бог есть, то он не позволит ему застрелиться, покуда он его не докажет нам. А Господь, как он говорил, всё видит и даст шанс ему поведать нам о нём-то, прежде чем он застрелится, и с тем пустил пулю себе прямо в лоб и на месте упал.
-   Так нет получается Бога вашего, раз позволил?
-   И я так подумал, все так подумали - засмеялся старик. Ну, так и вот, похоронили мы его спустя несколько дней и забыли вскоре об этом, да сделались все кто атеистами, а кто агностиками стали. Нет веры мол в нас. Отсюда стал я всякими бесчинствами заниматься, да не сколько другим жить мешая, сколько себя губя. И дошёл уж до того, что в конце концов заблудился я во мраке греха и решил, что на кой она жизнь-то, если после неё ну что… лопух из тебя и всё, и попытался утопиться, да уберёг видимо кто-то. Пока лежал я в больнице,  много чего в бреду повидал, даже с демонами разговаривал. А вот однажды проснулся ночью и чувствую: сидит кто-то рядом со мной, тихо так, кротко только головой качает, да лица не разглядел, всё как в свету было. И с тех пор не мог уж я как раньше жить-то, поменялось что-то во мне. Узнал от знакомых, что есть церквушка одна, в которой якобы чудеса происходят, так я сразу решил сюда приехать, а после и остался здесь. Ну да ладно, утомил я наверно тебя, на том и покончим.

Много лет прошло с момента той встречи. И старца того давно уже нет в живых. Да только память о нём всё теплит моё сердце. Как-то раз пришло мне на почту письмо без адреса отправителя и без имени. В том письме была маленькая, пожелтевшая от времени записочка со следующим содержанием:
«В ту ночь я уже был вполне здоров и понимал кто я и что я. Он пришёл неслышно и так же исчез в темноте. Его взгляд был полон любви и сострадания, казалось, будто вся теплота нашего мира заключалась в нём. Он долго смотрел на меня и по его глазам я всё понял: слёзы, безудержный поток слёз нахлынул на меня, я упал перед ним на колени и целовал его ступни, трясясь, как в лихорадке. Он положил мне руки на голову и горячо поцеловал меня в лоб, отчего все мысли мои прояснились и мне стало так легко, как никогда на свете. Знаешь, кто это был? Бог».
Зима-лето 2015 года.