Снегурочка и мироздание

Эй – женщина в белом, стерильном халате – у вас,
на спине, двести тысяч замков – закрытых,
заклёпанных, сросшихся капель в
холодный октябрь. В

кругу сквозняков – вы как будто в манеже, а рядом
прогулочным шагом зверьё и кто-то, немея,
в ладонях вас держит фарфоровой
куколкой. Ночь-остриё

препарирует всхлипы, бряцанье труб водосточных,
ноктюрн, а небо – карябают голые липы –
счищая с него эбонитовый плюр.
Вы дышите медленно –

вот-вот растая, на сахарность патоки и позвонки, и
павшими лаврами носится стая промозглых
грачей. Заплетая венки из остатков
маиса, берёзовых веток,

прокуренных дней: вы кружитесь, кружитесь будто
актриса среди гуттаперчевых плотных теней.
Озябшие пальчики – пестики лилий,
венозными жилками –

тяжесть колец и сотнями ног ваш подол исследили,
оставив раздетой, а ветер-скопец, обжигает
дыханием, как кровь – запекает
подтаявший снег – и 

крошится,

крошится над мирозданием:
и время, и камень, и
пройденный
век.