Опыт национализма

(и его отличие от нацизма)
 Я о своем личном опыте. В Израиле я всего-то 3 года. Опыт мой невелик. Тем не менее, успел стать иудаистским (да, да, иудаистским, а отнюдь не просто иудейским) националистом, причем ярым, не признающим в этом вопросе никаких компромиссов.
 Читатель вправе спросить, что это такое иудаистский национализм? Ведь иудаизм – это не национальность, а религия. В том то и дело, что для меня иудаизм – это не столько религия, а, прежде всего, идеология. Учение о том, как кочевое племя иври, воспитанное Заповедями Торы превратилось в избранный, т.е. самый креативный и интеллектуально продвинутый народ на земле. Основу учения составляет интеллектуальное богатство, накопленное нашим народом за тысячелетия следования Торе.
 Кстати, то что для меня лично иудаизм – прежде всего, идеология, отнюдь не означает, что я противник иудаизма, как религии. Психологически вера, безусловно, нужна человеку. Сам я не придерживаюсь ритуалов. Но только из-за дефицита времени (мало его у меня осталось, а до конца понять и изложить в виде текстов необходимо еще очень и очень многое).
 Но в одном я уверен. Сегодня еврей должен не только молиться. Сегодня перед нами, современными иудеями, стоит грандиозная задача. Необходимо увязать в единый интеллектуальный комплекс достижения иудаизма в узком традиционно-религиозном смысле слова, с мировыми достижениями культуры, совокупный психологический портрет творцов которых, по каким-то не до конца ясным причинам, очень похож на ментальную характеристику иудея (причем и древнего, и современного).   
*  *  *
 Что натолкнуло меня на такое, на первый взгляд, слишком уж экстравагантное сравнение иудеев с творцами мировой культуры? Чтобы разъяснить свою мысль, обращу внимание читателей на одно поразительное, но как-то незамеченное, ни традиционной, ни европейски мыслящей интеллектуальной элитой, обстоятельство. 
 Дело в том, что мировая культура, даже в тех ее гранях, где наши соотечественники вообще не участвовали (таких немного, но они есть), все равно порождение творческого духа, неотличимого от нашего, иудейского.
 Почему? Ибо и на первый взгляд, и при боле детальном анализе, основные характеристики иудея: неагрессивность, интеллект и креативность. А общепринятые характеристики творцов мировой культуры (а они почти всегда либо интеллигенты, либо интеллектуалы): первых – неагрессивность и интеллект, вторых - интеллект и креативность.
 Так что полное совпадение налицо. Несколько странно, тем не менее, это так. Причина этого удивительного совпадения, скорее всего в том, что гуманистические принципы, а также интеллектуальные и творческие импульсы достались европейско-христианской цивилизации от иудаизма.
*  *  *
 Интересно проследить, благодаря чему неагрессивность, интеллект и креативность стали основными характеристиками иудеев. Я не просто склонен думать, я уверен, что все дело в Торе. Именно она превратила упрямых, но вряд ли изначально интеллектуально продвинутых, скотоводов-кочевников в избранный народ. Видимо существует некий феномен Торы, способствующий «исправлению» (главный мотив иудаизма) природных недостатков человека.
 Во всех деталях «исправляющего» механизма Заповедей Торы мне, конечно, не удалось разобраться, но кое в чем я не сомневаюсь уже сегодня: 
 1.Среди Заповедей есть две, которые, в результате их неукоснительного исполнения на протяжении трех тысяч лет, серьезно ослабили два важнейших инстинкта, унаследованных евреями, как и всем остальным человечеством, от наших диких предков:
 а) обрезание, сделанное на 8-й день, к моменту полового созревания делает головку члена подростка жесткой и нечувствительной к механическим воздействиям. Что уменьшает сексуальную возбудимость юноши, которая у всех других народов серьезно мешает обучению и интеллектуальному развитию. Вот почему по уровню интеллекта мы обогнали все народы мира.
 Для сравнения можно привести мусульманский обряд обрезания, который производится на восьмой год жизни, то есть как раз в период полового созревания, когда чувствительность головки члена наоборот провоцирует наибольшую сексуальную возбудимость. В результате мусульмане самые сексуально активные люди на земле, наиболее склонные к разнообразным сексуальным извращениям. А их культурное отставание (в Средние века их культура была много выше европейской) общеизвестно.
 б) строгие правила кашрута, требующие от евреев употреблять в пищу только полностью обескровленное мясо, серьезно ослабили очень важный для животного мира охотничий инстинкт, или инстинкт преследования добычи и ее убийства. Известно, что многие хищники (в частности акулы) нападают, только почуяв запах крови. И в человеческом обществе охотничий инстинкт – один из основных механизмов, порождающих необходимую для преследования добычи яростную агрессию. 
 Как это не странно, но в становлении современного еврейского менталитета важную роль сыграло разрушение в начале Новой эры Второго Храма, в котором в присутствии верующих при обряде жертвоприношения производилось обескровливание жертвенных животных.
 Что характерно, воинственность евреев, вплоть до падения Второго Храма очень высокая, с тех пор резко снизилась. Это обычно связывают с пережитой народом трагедией (гибелью Храма и разрушением Иерусалима), но, на мой взгляд, то, что забой и обескровливание животных, с тех пор производящееся скрыто от глаз и обоняния людей, сыграло тут далеко не последнюю роль.

 Первобытные инстинкты охотничий и сексуальный, физиологически и психологически связанные между собой, отрицательно влияют и на интеллектуальное, и на морально-этическое развитие рода человеческого. Ослабление первобытных инстинктов – громадное достижение иудаизма на пути интеллектуальной и этической эволюции хомо сапиенс.
 Необходимость в этих инстинктах, по крайней мере, для лучших представителей рода человеческого, отпала. Супружеские отношения, необходимые для продолжения рода людского, у современного человека основываются на более сложных критериях, чем одно лишь примитивное половое влечение. А защиту своих интересов, в т.ч. интересов родины (в том числе и силовыми методами) современный человек более эффективно осуществляет, руководствуясь не слепым инстинктом охоты, а трезвым рациональным расчетом.
 Пример сравнительной эффективности трезвой рационально действующей армии Израиля и ослепших от ненависти армий соседних арабских государств убедительно свидетельствует против слепого инстинкта.
 2. Еще одним  важным последствием неукоснительного исполнения на протяжении трех тысяч лет многочисленных Заповедей, стала удивительная креативность в прошлом кочевого народа скотоводов. Дело в том, что большое, очень большое число правил, требующих неукоснительного выполнения, в разнообразных житейских ситуациях просто не могут периодически не приходить в противоречие друг с другом. Что на протяжении трех тысяч лет постоянно требовало от многочисленных раввинов приложения немалых, а часто и весьма изощренных интеллектуальных усилий для разрешения этих противоречий, дабы вывести верующего из тупика, из интеллектуального лабиринта, внутри которого каждый раз он оказывался.
 Аналогичные, но несравнимо более сложные проблемы стояли перед комментаторами Торы. Менялись условия существования и прежние интерпретации переставали удовлетворять наиболее образованных и мыслящих из иудеев. Требовались новые комментарии, позволяющие видеть историю и современность в ключе, отвечающим новым потребностям. Новые комментарии к Торе, в то время как прежние настолько устоялись в сознании людей, что казались незыблемыми, под силу только гениям. И такие рождались.
 Именно «лабиринт Заповедей», обостривший ум миллионов рядовых раввинов, также как и необходимость каждый век по-новому комментировать Тору, породившая длинную чреду гениев древности, сформировали удивительный феномен еврейского креативного мышления.
 Феномен этот позволил нам, евреям, не только обогнать другие народы по количеству и качеству научных кадров (причем не на душу населения, а в прямом исчислении), но и обеспечить нашему малочисленному народу авторство доброй половины всех интеллектуальных достижений человечества.
*  *  *
 И все же, почему я считаю, что сегодня назрела необходимость увязки достижений мировой культуры с интеллектуальным богатством традиционного иудаизма? Дело в том, что отдавая должное эллинизму, лежащему в основании мировой культуры, нельзя не заметить, что его основное достижение – создание (изобретение) идеальных, предельно абстрактных, до предела упрощенных сущностей. Венцом этого процесса было создание математики, позволяющей с этими сущностями оперировать. Кстати, без этого великого открытия древних греков современной науки, просто, не существовало бы.
 Одновременно эллинизм породил великое заблуждение гностицизма о существовании некоего особого, чистого и святого, иными словами божественного, «мира идеальных сущностей», первичного по отношению к нашему нечистому греховному реальному миру, достойному, по мнению гностиков, тотального уничтожения.
 Иудаизм, для которого не было в истории более страшного врага, чем гностицизм, объявивший Создателя материального мира источником Зла, изначально пошел по иному пути. Придумав собственную очень сложную, трудную для понимания (особенно для европейски ориентированных мозгов) талмудическую логику, он предпочел не удаляться от  реальности в мир абстракций, а детально разбираться в каждой конкретной индивидуальной житейской ситуации.
 Кстати, нечто отдаленно подобное, но в более упрощенном варианте, через много веков было сформулировано в Англии и известно  миру под названием эмпирической или «островной» философии и  британского или прецедентного права.
 Но иудейская философия сложней и интересней «островной». А главное, что само по себе удивительно, она более соответствуют задачам, стоящим перед современной наукой,  чем эллинская, на которой зиждется вся европейская (в том числе и «островная») философия.
 Мировая культура только начинает осознавать оригинальность, и (что особенно радует) удивительную современность иудейского метода мышления. Однако громадный  сложнейший массив иудейской логики стоит, можно сказать, «нераспечатанным» и ждет своих «колумбов» мысли, которые, к сожалению, не только еще не приплыли, но и, в большинстве своем, еще не вышли из порта прописки.
 Получившие западное образование, по-прежнему пользуются почти исключительно эллинской логикой, а большинство знатоков иудаизма интересуется лишь ритуалом, и очень далеки от дерзновенной интеллектуальной смелости наших великих предков, предложивших миру оригинальную методологию мышления, о чем последний (мир), к нашему, сегодняшних евреев, стыду, еще не догадывается. 
 Яркая иллюстрация оригинальности и удивительной современности талмудического мышления – вывод лауреата нобелевской премии израильского профессора Ауманна, что рассуждения мудрецов древности позволяли производить такие расчеты, которые сегодня доступны только специалистам по «Теории игр», в частности такого сложнейшего их раздела, как «нуклеолус».
 Кстати, именно этой иллюстрацией мне удастся пояснить свой тезис о необходимости увязки в единый интеллектуальный комплекс достижения иудаизма с мировыми достижениями культуры. Это, по сути, еще не произошло. Даже уважаемый профессор Ауманн только констатировал, что логика наших великих предков позволяла им производить расчеты, аналогичные расчетам современной Теории игр. А задача состоит в том, чтобы понять как «работает» логика мудрецов древности. И это продвинет современную науку на новую ступень познания мира.
 Мне представляется, что удивительная глубина и оригинальность иудейской логики, произрастает из того же корня, как и наша еврейская креативность. Насущная необходимость постоянно искать приемлемый выход из «лабиринта Заповедей» и каждый раз по-новому комментировать Тору до такой степени обострила ум наших предков, что им удалось обогнать выросшую из эллинской философии мировую науку примерно на 2,0 тыс. лет. Парадокс состоит в  том, что самому-то комплексу дисциплин, который мы сегодня зовем современной наукой, от роду всего-то порядка трехсот лет.
*  *  *
 К нашему иудейскому неприятию гностицизма примыкает еще одна наша особенность, по праву вызывающая нашу гордость удивительной мудростью иудаизма. Именно эта особенность подняла нашу креативность на небывалую высоту и тем превратила нас в поистине избранный народ.
 О чем я? Иудаизм первая в мире монотеистическая религия. Казалось бы, нам на роду написан тотальный гностицизм: один Б-г, один царь, одна господствующая идея. И ходить бы нам строем, как роботы, и вместо нашей уникальной креативности, соблюдать единомыслие во всем.
 Политеисты эллины имели хоть множество «главных идей» (каждая земная вещь на небесах имела идеальный образец). Мы же, монотеисты, имели бы один единый образец всему и вся.
 Впрочем, как это ни странно, но современный иудаизм, насквозь пропитавшись гностицизмом каббалы, выдвигает подобные идеи. Будто бы и нас-то, людей, и нет совсем, будто мы и не существуем вовсе, а есть только Б-г. Это мы-то, которым Вс-вышний даровал свободу воли. Мы, по мнению современных, так сказать, «иудаистов» даже не Платоновы тени на стене пещеры, даже не роботы, даже не паяцы кукольного театра, а нас вообще нет. Ну а раз мы, люди, вообще не существуем, то, следовательно, не оказываем никакого влияния на реальность. И потому наш удел только молиться, а все блага приносит нам Тот, кому мы молимся, т.е. Вс-вышний.   
 К счастью подобные извращения подлинного иудаизма пленили мозги только ультрарадикалов. И только в самое последнее время, когда Гаскала и последующие века почти полностью лишили ультарадикализм интеллектуальных ресурсов. К счастью классический иудаизм, иудаизм Талмуда развивался и заложил основы нашей иудейской мудрости вне тлетворного влияния гностицизма.
 Наши мудрецы совершили удивительный интеллектуальный подвиг. Они открыли самое передовое мировоззрение современности – агностицизм, причем за 2 тыс.лет до появления этого понятия на свет Б-жий. 
 Как это им удалось? Наши предки совершили умопомрачительный интеллектуальный кульбит. Признавая Всемогущество и Бесконечную мудрость Б-жества своих предков, они, ссылаясь на то, что язык Его им не до конца понятен, и поэтому ни им, и вообще никому из земных существ не дано до конца осознать глубины Его мудрости, а следовательно понять замыслы Его, сочли необходимым все свои земные проблемы решать самостоятельно.
 Осознавая, что нам, людям, недоступна Истина, которой владеет один Вс-вышний, о тех проблемах, что не требуют немедленного однозначного решения, каждый мудрец волен высказывать собственную гипотезу. И буквально по каждому тезису Торы и в Талмуде, и в дальнейших к нему комментариях представлено целое семейство (термин из математики) ответов с разной вероятностью оказаться истинными. Вплоть до гипотез пил-пула (вероятность истинности которых близка к нулю). Ибо не только многовариантность комментариев в наших священных книгах, но даже пил-пул, казалось бы, лишенный реального смысла, важны для описания той специфической реальности, в которой обречен существовать человек.
 Для тех же случаев, когда срочно требуется отыскать приемлемое решение, его наши мудрые предки получали голосованием членов Синедриона. Т.е. опять не с целью отыскать Великую Вечную Истину (чем занимались древние греки времен великого гностика Платона), а всего лишь решение, наиболее приемлемое именно в то время, когда оно принимается.
 Этот подход, в целом и в деталях агностичный, убеждает нас не уступать обсуждение нашего (нашего народа, нашей страны) будущего (а именно это обсуждается, когда говорят о скором приходе Машиаха) интеллектуально ограниченным ультра ортодоксам. Обсуждение проблемы прихода Машиаха нашими ортодоксами, к сожалению, грешит основанными на незнании, непонимании нашей иудейской истории, нелепостями.
 Синедрион правил иудеями почти 1000лет. Цари на треть меньше – 670 лет. Правление Синедриона, несмотря на то, что страна большую часть времени его правления была под властью завоевателей, было всегда разумным и даже (в тех реальных условиях) довольно успешным. Разумных царей было всего два – Давид и Соломон. Все остальные являли собой от не слишком удачных правителей - до образцов безумия.
 И вот, несмотря на наш богатейший исторический опыт, ортодоксы видят в грядущем Машиахе не главу современного Синедриона, а царя. И вместо того, чтобы приближать приход Машиаха, создавая прогнозные центры из специалистов разных направлений государственной деятельности для отработки методологии создания современного аналога Синедриона (ввиду усложнения жизни вместо универсальных мудрецов решение государственных вопросов нынче должно быть доверено профессионалам), слепо надеются, что с его приходом все сложнейшие проблемы современности чудесным образом сами собой разрешатся.
 Большего забвения веры отцов, чем надежды на чудеса (наши предки колдунов, сулящих людям подобное, побивали камнями), трудно даже вообразить. Тем не менее, мы до сих пор считаем наших ортодоксов хранителями заветов отцов. Имеем ли мы моральное право так поступать?
*  *  *
 Однако вернемся к вопросу, в чем  же мой не терпящий компромиссов национализм? Для меня, как читатель, наверное, уже понял, главное в нас то, что мы народ избранный. А наша избранность как раз в удивительном сплаве того, что в европейской культуре зовут интеллигентностью и интеллектуализмом. Он, сплав этот, в том или ином объеме присущий каждому иудею, очень редко встречается у других народов.
 Наша иудейская неагрессивность – есть, по сути, глубоко укорененный в нашей  ментальности разумный гуманизм, который в сочетании с нашим, иудейским интеллектуализмом сформировал глубокий, не всегда доступный шаблонному, поверхностному взгляду, интеллектуальный гуманизм.
 Именно с его позиций, я категорически  против того, чтобы одинаково относиться к неблаговидным поступкам (а тем более к преступлениям) евреев и других (например, наших соседей арабов).
 Когда мусульмане совершают зверское убийство иудеев, они, безусловно, преступники и должны понести заслуженное наказание. Но при этом они (как это не печально для человечества) не совершают ничего того, что бы противоречило их вере, было бы предательством их религиозных убеждений.
 Иное дело, когда еврей совершает аналогичное, например, он со зверской жестокостью (причем не в порядке самозащиты, а из мести) убивает араба. Такой еврей не только нарушает законы государства, он преступает Законы Торы, их глубинный смысл, предает основы иудаизма. На мой взгляд, такому человеку нет прощения, и он не имеет никаких прав считать себя иудеем.
 Впрочем, с таким преступником, казалось бы, все ясно. Возникает другой вопрос. Кем нам следует считать того религиозного квазиортодокса, который убежден, что еврей, соблюдающий заповеди, уже на этом основании (вне зависимости от того, совершил ли он антигуманный бесчеловечный поступок или нет) может считаться правоверным евреем?
 Для меня, радикального иудаистского националиста, иудей, формально соблюдающий заповеди, но не считающий гуманизм основой Торы, отнюдь не ортодокс, а именно квазиортодокс. Более того, он искажает, а потому предает самое существо иудаизма.
*  *  *
 Тема эта, на мой взгляд, актуальна всегда. Особо возросла ее актуальность в тот период, когда она впервые увидела свет в связи со зверским убийством палестинцами трех еврейских юношей, и вслед за этим сожжением (вроде бы, живьем) палестинского подростка, что произошло до операции «Нерушимая скала», что было одной из причин ее проведения.
Скорей  всего подросток убит крайне правыми радикалами из мести за убийство еврейских юношей. Допустима ли такая месть, когда за преступление одних, мстят другим? Для меня вопрос предельно ясен – совершенно недопустима.
 Операция «Нерушимая скала», в отличие от мести, представляется мне полностью оправданной. Государство просто не вправе бесконечно терпеть как обстрелы своей территории, так и теракты, после которых виновные благополучно скрываются там же, откуда летят на нас ракеты. Так что периодические государственные меры по наказанию агрессора вполне оправданы. 
 Иное дело инициатива частных лиц. У меня нет вопросов к палестинцам, убившим молодых евреев. Они преступники и понесут заслуженное наказание. А мусульманская община в полном соответствии  со своими убеждениями, будет считать их героями.
 Но у меня масса вопросов к иудеям, если они совершили аналогичное преступление. Еще больше вопросов у меня к тем квазиортодоксам, которые осмеливаются, какой бы то ни было форме, прямо или косвенно, оправдывать евреев, совершивших то же, что палестинцы.
 Я, еврейский националист, сторонник теории избранности нашего народа. И поэтому  у меня принципиально разное отношение к своим соплеменникам и другим народам, не испытавшим на себе воспитательное воздействие Торы. Печально и очень опасно для будущего существования человечества, что многие народы настолько несовершенны, что считают убийц героями. Но, к сожалению, это факт.
 Желательно, чтобы и эти народы поднялись над своим животным восприятием 
действительности. Но уж ни при каких обстоятельствах нельзя допускать, чтобы наш избранный Б-гом народ опустился до состояния животных и сделал месть и злобу своей национальной чертой.    
Р.S. Читатель сочтет утверждения этот статьи голословными. И будет совершенно прав. В иудаизме все утверждения, традиционного подкрепляются ссылками на соответствующим образом прокомментированную Тору. Обладай я достаточными познаниями в иврите и хоть отчасти способностями Великих Талмудистов прошлого, я, наверное, тоже смог бы проделать подобную работу. Глубина и гибкость Святого языка и бесконечная многозначность Торы (она, как известно, представляет собой очень короткий конспект, причем без огласовок) позволяют неисчислимую вариативность ее комментирования. Причем в каждый исторический период иные комментарии представляются наиболее убедительными. Отсутствие перечисленного обрекло меня на вынужденную голословность.
Р.Р.S. Но даже если бы мне удалось выполнить вышеприведенные требования, век нынче таков, что идеи этой статьи, все равно вряд ли нашли бы хоть сколь ни будь значительное число  сторонников. Большинство неверующих вообще не считает наш народ избранным. А для значительной доли нынешних верующих наша избранность вообще никак не связанна с нашими реальными достоинствами (отсюда недалеко до морального оправдания еврея-преступника, если он соблюдает ритуал).
 На мой взгляд, национализм последних мало отличим от нацизма. Уже одно это дает мне некоторую надежду на, хоть относительную, но все же, правоту моих утверждений.